------------------------------------------------------------------------------
Пять синнабонов
------------------------------------------------------------------------------
Пять, два, три, все оставшиеся.
А мне два рогалика. А мне вот это и это. Точно свежие?
Почему холодные? Почему горячие? Только не с малиной! Не с вишней! Не с маком, мне за руль! А малиновые разобрали? А вы куда без очереди? Кудах-тах-тах, ко-ко-ко…
Любительницы выпечки могли свести с ума и в обычный день, но сегодня Яну было не до них. Голоса, вежливые и барские, визгливые томные, требовательные и с нотками извинения, звучали тише обычного. Ян вышел с боковой проходной в малолюдный переулок и натянул перчатки. Каким-то образом ему удалось сохранить приветливый вид и ничем не выдать своего волнения, остаться галантным для каждой из леди, работающей на предприятии, и предельно сдержанным, вежливым и нейтральным для джентльменов, скрывающих покупку булочек, будто это невесть какое постыдное дело.
Вам завернуть? Сейчас упакую. Да, горячие. Да, слегка остыли, не обожжетесь. Конечно, свежие. Нет, с вишней, к сожалению, разобрали.
Хорошо, что они не смотрят в глаза, взгляд его, наверное бы выдал.
Почему маковая косичка сегодня рогалик? Фу-у, конвертик с джемом, а где сгущенка?
Что-то мохнатое вдруг ткнуло его под коленку. Ян обернулся и посмотрел вниз. Рыжая собака с требовательными глазами приподняла лапу и повторила удар. Под коленку, по пакету… Нет, по пакету промазала, Ян успел вскинуть руку.
— Это не тебе, дружок, — мягко сказал он. — Это… Хотя, угощайся.
Он поставил пакет перед собакой и распахнул его, приглашая к выбору.
Что-тут у нас, так-так. Отбирал лучшее, впрочем, ты вряд ли оценишь.
Наглая морда уже почти ухватила один из лотков, но была остановлена криком.
— Да ты очумел вообще, едой со стола кормить, а ну быстро отошел!
Ян поднял обе руки вверх и отступил на шаг.
Собака схватила контейнер с печенью и сжала его зубами. Удирать от хозяйки она не собиралась, послушно присела, даже вжалась в асфальт, но и добычу не выпустила.
— Что там? Соленое? Перченое?
— Обрезки, — мягко ответил Ян. Девушку он толком не разглядел, но скандалисток ему и так хватило, спорить не собирался.
Собака сжала челюсти, а хозяйка потянула за пластиковый уголок.
— Теперь он подавится, порежется, прорвет желудок... Отдай!
Ян на миг забыл все с вои тревоги и невольно улыбнулся. Девушка так забавно ползала перед собакой на коленях и так смешно пыталась заглянуть между зубами.
Мое, это меня угостили. Паразит, вот же паразит, выпусти.
— Давайте предложим ему обмен, — сказа Ян. — Вкуснее печени у меня вряд ли что-то есть, но печеная рыбка тоже может быть соблазнительной.
— Я сама.
Девушка рванула вторую коробочку, выхватила кусок белой мякоти и предложила собаке. Та неожиданно легко согласилась.
— Там нет ни соли, ни специй. Просто слегка проваренные кусочки.
Отобранную печенку девушка покрутила в руках и тоже скормила собаке.
— Хороший мальчик, — процедила она сквозь зубы и, посмотрев на Яна, кивнула на забор предприятия. — А вы здесь работаете, у нас?
— Да, на кухне.
— Несун?
— Кондитер.
— Не противоречит.
Ян вздохнул. Девушка эта у него булочки не покупала ни разу, это точно. Память на женщин у него была хорошая, он мог бы не только перечислить, кто что в какое время суток любит, но и кто что носит, перед какими мужчинами заигрывает, с какой периодичностью обновляет прическу, брови и маникюр. Хозяйка рыжей дворняги обладала хорошей фигурой, как раз в его вкусе, и приятным лицом. И она не квохтала, пусть и говорила слишком громко и отрывисто. Среди голосов в его этого не было. Почему она не ходит ни в столовую, ни в буфет? Либо сидит на диетах, а эту версию он отмел, она не похожа ни на больную, ни на фанатичку, либо питается отдельно. Руководство или совсем закрытые отделы.
— Я не могу позволить себе злоупотреблять служебным положением, это остатки.
— Объедки.
— Когда я поступил у вас на работу, то посмотрел этот фильм.
Он попытался откланяться, но девушка перегородила ему дорогу.
— Что-то с вами не так, — пробормотала она, — но не пойму, что именно.
Значит, руководство. Не просто любопытничает, ей нужен отчет.
— Я иностранец, в столице второй год, у вас работаю по договору. Мой пропуск действует только от проходной номер четыре и до кухни. Отвечаю за выпечку и несколько шефских блюд. Меня пригласили несколько месяцев назад на временную замену, но по разным обстоятельствам пришлось задержаться.
— Поняла. Слышала. Наши бабы пищат про вкусняшки, типа каждый день новые. А что за обстоятельства?
— Не очень хорошие. Для меня. Ничего страшного, но я все время без денег. То кража, то мошенничество, то просто грабеж… — Ян запнулся.
Девушка и собака смотрели на него слишком внимательно. Для существа, которое так непоследовательно занимается воспитанием животного, она оказалась слишком въедливой.
— И? Что-то происходит сейчас? Вы отдали собаке свой ужин, все так фигово?
Хреноватенько, да.
— Не себе я нес. Дочке. Но ее у меня украли, требуют выкуп.
— А полиция?
— Да как-то глупо обращаться…
— Ничего себе, вы!.. — она захлебнулась от возмущения, и Ян понял, что придется объяснять все.
— Не подумайте ничего такого, Дочка — кличка моей кошки. Я снимаю квартиру в спальном районе, местные хулиганы думают, что я богач, вот и пакостят с разных сторон. Аша собака съела ее ужин, не волнуйтесь, там все безвредное. Я пойду.
— Только полные кретины называют так своих животных, — проворчала девушка, пристегнула собаку и пошла рядом с Янгом в сторону метро.
— У нее была другая кличка, Я звал ее Люся. Но мне объяснили, что это человеческое имя, поэтому я поступаю глупо…
— Еще как глупо, — согласилась девушка. — Уж лучше дочка, хотя тоже бред. Так, и какие условия?
— Сегодня вечером я должен принести в парк на границе с кольцевой сумку с выкупом.
— Возьмите меня с собой. Скажите, что один не найдете дорогу. Я подъеду к вам и кое чем помогу.
Спорить Ян и не собирался.
— Это так мило с вашей стороны. Будто я не один, будто есть, кому заступиться. Я не только автомат по выпечке и раздаче булочек.
Он продиктовал девушке свой адрес и телефон, потрепал собаку между ушами и вежливо спросил имя.
— Он? Джой.
— До свиданья, Джой, — улыбнулся Ян и толкнул створку двери метро.
Уже на ступеньках он услышал обиженное:
— А я, если что, Люся.
Три круасана и два синнабона. Погреть. Дайте попрохладнее. Не кладите внутрь размороженную клубнику, она похожа на кисель. До чего же мерзкий джем, зачем вы используете черную смородину, на вкус похоже на лекарство.
* * *
Люся появилась у него дома не одна, но вместо Джоя с ней возник пузатенький лысоватый человечек с колючими глазами. Оба уже ждали Яна, когда он подъехал. Сидели на полу с выключенным светом.
— Это мой брат, — пояснила Люся. — Он служит, где надо, знает, что надо, и промолчит, потому что надо.
Человечек жестом попросил Яна задернуть шторы, затем резво вскочил, осмотрел квартиру, потряс Дочкину лежанку и постучал пустыми мисками.
— Хорошо-хорошо… Все чисто и тихо. Кошечка большая, женской руки давно в доме не было. Сработает.
Ян предложил им чаю и посетовал, что дома выпечки не держит.
Брат Люси хлебнул крепкой заварки, крякнул и достал из кармана пачку купюр.
— Вот эту положишь сверху. Верхняя и нижняя настоящие, между ним сюрприз.
Ян вздохнул и раскрыл свою спортивную сумку.
— Это все, что удалось накопить. Хочу свою кондитерскую…
Люся хмыкнула:
— Я тебе говорила, что он наивный слабак? Тут даже на первые взятки не хватит.
Братик согласно закивал.
— Наивный-наивный, но котиков даже у таких воровать нехорошо. Сколько там у нас времени осталось?
— Пятьдесят минут.
— А идти до нужного места?
— Полчаса.
Братик потер ручки.
— Наверное, пора заряжать, а? Ребят? Как вы думаете?
Люся подала брату сумочку, тот порылся в ней и извлек клейкую ленту с узором в виде человеческих рожиц.
-Вот так мы сейчас перетянем… упакуем…
Он перевязал свою «куклу» и несколько соседних пачек, бросил их внутрь и застегнул молнию.
— Твои гопники не удержатся и обязательно возьмут на проверку веселую пачку. Все, идите.
Про наивность Ян мог бы с ними поспорить, но не стал. Он волновался за Дочку, слегка переживал за Люсю, гадал, является ли толстячок Люсе братом и невольно планировал на завтра новый рецепт глазури с лемон-грассом.
* * *
Край парка уже отгрыз под строительство «Пик», поэтому вся соседняя сторона ушла в болото.
Ян с Люсей пробирались по кочкам между голыми стволами мертвых деревьев и поочередно поглядывали на диск Луны.
После очередного хлюпа по колено девушка вцепилась в локоть своего спутница.
— Ты точно знаешь, что здесь есть нужный дуб?
— Я же показывал сообщение. Вроде мы идем правильно. Да, вот и он.
Ориентир, еще голый после зимы, стоял посреди мокрой поляны, раскинув свои ветвистые руки.
Ян с Люсей подошли со стороны бывшей официальной тропинки, а те, кто их поджидали, явно пришлепали с другой и теперь прятались в тени.
Один из них вышел из-за ствола и протянул руку.
Ян отдал ему сумку.
Чтобы посмотреть, что внутри, негодяй развернулся к лунному свету и потянул молнию. Ян и Люся отчетливо разглядели подлеца: ничего особенного, никаких примет, ничего демонического.
— Все нормально.
Еще двое показались из-за дерева: с лопатой и с пистолетом.
— Покажи, че там! — тот, что с лопатой, засунул нос в сумку.
— Вон там мы твою кошку закопали! — похвастался тот, что с пистолетом. — Иди и копай себе двухместное лежбище рядом.
— Доченьке там холодно, — тихо сказал Ян.
— Мерзавцы, — произнесла Люся и покрепче уцепилась за него.
— А че тут за рожица? — гыгыкнул второй негодяй и схватил верхнюю пачку.
— Не трогай! — заорал первый.
Это мои пирожки. Очередь с того конца, вообще-то. Сколько осталось? Пять штук? Давайте все. А мне? А тебе шиш! И так толстая. Дамы, пропустите, я опаздываю. Куда? Совещаться? А есть что-нибудь новенькое, почему все одно и то же? Снова все начинки поменяли, только привыкли к ассортименту… А это у вас что, это вообще, можно есть?
Все произошло как-то одновременно.
Пачка разлетелась с гулким хлопком. Ян сгреб Люсю в охапку и упал в грязь, больно ободрав бок о сук или камень.
Из пачки повалил густой дым, приобрел форму огромной амебы и заглотил всех троих бандитов. В воздухе хапахло гарью, уксусом и озоном. В верхней ложноножке амебы сформировалась улыбающаяся рожица и подмигнула Луне. Луна прикрыла улыбку маленькой тучкой. Из-за дуба с ревущим мявом вздыбилась кочка, из-под которой, разбрасывая остатки прошлогодней травы, кору и ветки, показалось мохнатое черное чудище с горящими глазами. Чудище выпустило длиннющие когти и занырнуло внутрь амебы.
Поляну накрыли чавкающие звуки.
Амеба танцевала лунный вальс.
Ян отпустил Люсю, вытер лицо рукавом и полез в карман за платком, чтобы предложить его своей спутнице.
— Это твоя Доченька? — недоверчиво спросила она.
Из амебы вылетела оторванная нога.
— Никак не могу понять, чем занимается наше предприятие.
Ян помог Люсе подняться и сам осторожно вытер ей лоб и щеку.
— Ты же никому не расскажешь про начинку нашей «куклы»? — спросила девушка.
— А ты приходи в гости, нам с Люсенькой скучно вдвоем. Она свернется на тебе калачиком, и ты поймешь, что сейчас она просто расстроена и обижена. И Джоя приводи, они поладят.
* * *
В гости к Яну Люся тем вечером, конечно, не поехала. Сказала, что ей надо гулять с Джоем, заверила, что толстенький сотрудник и в самом деле ее брат, правда, не совсем родной, пообещала рассказать, зачем он исследовал квартиру Яна перед упаковкой заряженной пачки, короче, оставила в недоумении, но с надеждой.
Перед сном Ян вытирал свою кошку махровым полотенцем, чесал ей за ушком и спрашивал, понравилась ли ей его новая знакомая.
Люся совершенно точно что-то знала, и перейти к более близким отношениям было бы неплохо. Возможно, наконец удалось бы хоть чуть-чуть продвинуться и понять, что же на самом деле разрабатывается в секретных отделах скучного предприятия, сотрудницы которого умеют только пищать и кудахтать, не выдавая нечаянными оговорками даже намеков. Ян успел полюбить и Москву, и страну, и даже всю эту глупую маленькую планетку, ему одновременно не хотелось и завершать свое разведзадание, и проваливать его. Он затягивал как мог: сам нарывался на мошенников, сам дразнил соседей, организуя себе таким образом предлоги протянуть время и начать все заново. Не учел только, что неприятности притягивают новые, что роль вечного лоха начала к нему потихоньку прилипать и чуть не спровоцировала настоящую беду, но, к счастью, для него и для Дочки все закончилось хорошо.
А Люся ему начинала нравиться всерьез.
* * *
До начала рабочего дня оставалось еще полчаса, а Люся уже получила запечатанный бумажный конвертик с пятью синнабонами. Посылку передали ей прямо в отдел с внутренним курьером, на приложенной к подарку карточке было витиевато выедено ее имя и пририсована смеющаяся рожица. Люся грустно улыбнулась и закрыла свой стеклянный саркофаг снаружи, автоматически обесточив его. Она подошла к окну и открыла створки жалюзи, привычно разглядывая автомобили на проспекте.
Ян ей понравился. Он оказался вторым после Джоя, с кем ей по-настоящему захотелось подружиться. Она дала себе слово хорошо потрудиться над разработкой человеческих чувств, чтобы к моменту официального вступления в руководящую должность уже ни в чем не проколоться.
Над пакетом витал запах корицы. И этот запах ей нравился.