Зайди с другого входа

Девушки встретились за час до окончания работы «Детского мира». Вероника, самая шустрая, успела приобрести себе кучу необходимого барахла и опоздала. Наташа, самая предусмотрительная и аккуратная, перепутала выход из метро, самая догадливая, успела спросить дорогу у нескольких пар с детьми, промахнуться, пролетев до следующего перекрестка, и вернуться обратно, послушав добрую старушку с зеленью. И только Надя, самая ленивая, уже поджидала их на пороге огромного торгового центра на окраине Москвы, поедая рожок пломбира и разглядывая блестящие детские велосипеды. Она была подброшена другом на автомобиле. Ни точного адреса, ни расположения главного ориентира — метро, они не знали. Просто проехали до указателя.

Девушки отложили все свои дела и освободили вечер пятницы для важного и ответственного дела: они собирались приобрести подарок от коллектива для одной из сотрудниц, прохлаждающейся в жаркие июльские дни на даче с двухмесячным младенцем. Так как своими семьями наши героини еще не обзавелись, а родительские грядки вскапывать уже отказались, начальство сочло их достаточно свободными и вручило конвертик с собранными деньгами, озадачив не только покупкой подарка, но и его выбором.

Девушки еще на работе изучили карту и остановились на новом центре, решив, что он находится на одинаковом расстоянии от их домов, следовательно, им будет одинаково удобно (точнее, одинаково неудобно) до него добираться. Выходные дни они эгоистично решили приберечь для себя, а уж огрызок пятничного вечера, так и быть, посвятить любимой коллеге. На самом деле, к вопросу о подарке они подошли серьёзно, хорошенько расспросили знакомых и родственников о моде и тенденциях, отмели откровенную ерунду и составили примерный список. Осталось только прицениться и выбрать что-нибудь «на свое усмотрение», не дорогое, не дешевое, не вредное, не огромное, не пыльное и не маркое, а главное, не страшное для малыша и его мамы.

Вероника и Наташа одновременно налетели на Надю с двух сторон.

— Велосипед ему ещё рано, — уверенно сказала Вероника.

— А мама перебьётся, — поддакнула Наташа, тем более, что мы не потянем приличный...

Надя встретила их безмятежным расслабленным взглядом.

— Да я себе смотрю, — протянула она, указывая капающим мороженным на самые блестящие корпуса, — вот этот красный мне нравится и вон тот красный «металлик».

— Ага, — кивнула Наташа, — главные критерии: подходят по цвету к лаку для ногтей и к машине. Хорошо, что мы тебя одну не отпустили, ты бы навыбирала. Выкидывай ты свой фантик, времени мало остаётся.

Вероника уже влетала внутрь, нетерпеливо вглядываясь в застекленные ряды маленьких секций.

Надя бережно сложила обертку, опустила ее в урну и достала изящный платок.

— А куда спешить? — Надя умела спокойно задавать глупые вопросы, пока разогнавшиеся приятельницы нетерпеливо переминались с ноги на ногу, она тщательно протирала палец за пальцем, придирчиво проверяя результат. — Что у нас первое по списку, что предлагали коллеги? Надувной бассейн. И лишний не будет, и в жару годится, и дарить приятно. Тот, кто поедет поздравлять, заодно и надует...

— И сам опробует, — хихикнула Наташа и назвала одного из самых объемных и грузных товарищей.

— Тогда нужно дарить надувной домик с длинной трубой-тоннелем, — буркнула Вероника, — заодно и поиграем в замечательную игру «Винни Пух в гостях у кролика».

— Жалко, что мы не потянем ноутбук, — вздохнула Надя, складывая платочек, — я знаю, ей там на даче очень скучно без него, а родные точно не привезут, все же думают, что не надо...

— И тут приезжаем мы, — Вероника уже не смотрела взглядом бешеной собаки на Надю, так медленно застегивающую сумку, — и дарим ей компьютер, вечернее платье, крем для загара и бриллиантовую брошь...

Надя с Наташей печально вздохнули и пожалели, что не смогут порадовать свою подругу столь нужными ей в данный момент предметами.

После этого они увлеклись спором о том, прилично ли делать такие подарки, и какой степенью родства надо обладать, чтобы без стеснения подарить ноутбук. Далее они перешли на обсуждение уровня доходов, сезонности товаров и личных предпочтений. При этом они стояли у витрины секции с пластмассовыми конструкторами и ухитрялись разглядывать коробочки с этими бесценными для двухмесячного человечка игрушками. Словом, еще минут двадцать драгоценного времени оказались потрачены впустую.

Когда они спохватились, Надя повторила свое предложение, но Вероника и Наташа гневно отмели его.

— Ты что, хочешь схватить первое попавшееся и быстро отделаться? Надо обойти всё, посмотреть, расспросить, обсудить, и только потом принимать решение.

— Да нам суток не хватит, — пожала плечами Надя.

— Если будешь разглядывать пиратские корабли и замки для принцесс, конечно, не хватит! А если быстро все осмотреть, то мы с этими несчастными двумя этажами быстро расправимся, — отрезала Вероника.

— Этажей-то два, но я у них что-то концов не вижу, вон сколько рядов, только если мы разделимся...

Наташа протестующе зашипела.

— Ой, потом еще искать тебя, засмотришься на розовых кукол, вспомнишь, что с детства хотела для Барби кухню и джакузи!

— Не, только конюшню и машинку с откидным верхом, — серьёзно ответила Надя, — а ты, значит, кухню и санузел...

Вероника взъерошила буйные кудри

— Нет, идем вместе, а то мне придется вас обеих выискивать потом. Пойдем по часовой стрелке по первому этажу, а потом так же по второму. Между рядами — челноком. Проверено лично, самая добрая схема. Если исключить ларьки с детским питанием, одеждой, санками и тематическими игрушками, то останется осмотреть не так уж и много.

Надя миролюбиво согласилась, но Наташа взбунтовалась.

— Все замечательно, только идти надо против часовой стрелки, и с дальнего конца к началу. Чтобы закрыться не успели.

Надя с Вероникой согласились, и девушки заспешили к лифту на второй этаж.

Просторная кабина гостеприимно раскрыла перед ними дверки, приняла их в прохладные стены, захлопнулась, хрюкнула, дернулась вверх и застряла.

— И что? — спросила Наташа.

— Застряли, — задумчиво проговорила Надя, нащупывая вызов помощи.

С таким же успехом можно было давить на пластиковые кнопки дамской сумочки.

Внезапная темнота усилила недоумение.

— Удобный способ выпроваживать посетителей, — сказала Вероника.

Надя завозилась с молнией, достала мобильный телефон и потрясла им.

— Неуютно как-то. И сеть не ловится.

Успокаивающее свечение клавиш исчезло вслед за освещением кабины.

 — И даже подсветки нет? Сел он у тебя, что ли?

Наташа ловким и привычным движением выхватила свой.

— У меня тоже не работает.

Вероника хмыкнула и полезла в свой карман:

— Меняйте оператора и марку...

Но гладкая трубка проскользнула между ее пальцев, шкрябнула по стене лифта, отлетела от пола, и закатилась как раз под опускающуюся пятку. Почему Вероника решила именно в этот момент переступить с ноги на ногу!

Рассеянное молчание лучше нее самой сказало подругам, что ее мощная трубка столь же бесполезна, как и у них.

Они попробовали покричать, спели несколько революционных песен и забористых частушек, но ничего не добились.

Наташа некстати вспомнила про дожидающуюся ее дома курицу в сметанке, чем повергла Веронику в окончательное уныние. Надя попыталась утешить их тем, что ее друг обязательно заедет за ней, не обнаружит ее на ступеньках и поднимет бучу, но подробный расспрос выяснил, что они не договорились о времени встречи, и их предполагаемый спаситель доверчиво ждёт звонка в располагающемся неподалёку клубе.

Но лифт не уморил их голодной смертью и не дал задохнуться.

Легкое шевеление, и полоска лунного света слабо пригласила их на выход.

Девчонки поспешно выскочили из лифта.

 — Ничего себе, — охнула Вероника, — сколько же времени прошло?

Они стояли на втором этаже, перед ними уходили вдаль палатки, забранные белыми пластиковыми жалюзи. Освещалась эта грустная картина маленькими красными лампочками сигнализации и довольно дальними уличными фонарями.

Луна поспешно накрылась тучей. Да и улица, наблюдаемая из окна, словно одумалась и быстренько затушила фонари.

Вероника схватилась за голову и ляпнула:

— Блестяще!

— Поглощающе, — поправила ее Надя. — Но рядом с лифтом должна быть лестница.

Они нащупали ручку, поочередно подёргали за нее и убедились, что, вопреки правилам пожарной безопасности, кто-то старательно запер единственный выход.

Наташа показала на красную лампочку:

— Позвеним сигнализацией? Другого выхода я не вижу.

«Давайте, звените. Только без меня», — подумала сигнализация и начала издевательски отключаться: по одной лампочке, от ближайших палаток, усиками в обе стороны, по всем рядам сразу.

Вероника отчаянно замотала головой.

— Да что же это такое? Я не понимаю!

— Разгильдяйство и бестолковщина, — поёживаясь, предположила Наташа, — нас просто бросили тут на ночь. Жалко, что мы не воришки, а то повеселились бы. Никого нет, всё отключено... Но, видно, придётся скоротать ночь на подоконнике.

— А вон там свет горит, — сказала Надя, обнаружив на полу квадратик света.

Девушки свернули во второй ряд и увидели жизнерадостно освещенную палатку.

Музыкальные велосипеды и педальные машины, огромный резиновый бассейн на полу, заставленные яркими коробками полки и стул для продавца. На стуле моток ниток, вязальный крючок и неоконченная сетчатая шапочка.

— Вот видите, — улыбаясь, сказала Надя, — здесь кто-то есть. А вы уже запаниковали. Сейчас вернётся продавщица, покричит на нас для порядку, а потом выведет отсюда. А мы у нее заодно и бассейн купим.

— Ничего мы не паниковали, — возразила Вероника, оглядываясь по сторонам, — немного растерялись. Как-то быстро стемнело, и народ весь запропастился куда-то. Но раз уж мы здесь, то можем и посмотреть разные варианты. Вам какой нравится, с собачками или гномиками?

 Она деловито потрясла почти одинаковыми коробками.

— На объем вначале надо смотреть, — сказала стоящая на пороге Наташа. Она все время вертела головой, надеясь расслышать шаги в темноте. Продавец всё не возвращался. — И на допустимый вес ребенка.

Надя взяла коробку со сто одним далматинцем:

— А мне эта нравится, давайте возьмём...

— Нарисует ребенок себе точечки маминым карандашом, его понесут в бассейн отмывать и потеряют, — пожала плечами Наташа, — а что журчит, вроде вода где-то льется?

Надя с Вероникой обернулись и уставились на надутый бассейн.

— Что там?

Окаменевшие спины подруг заставили Наташу понервничать.

— Посмотри, — глухо произнесла Вероника.

Наташа протиснулась между ними, не понимая, почему вдруг так туго сгибаются коленки, и ножки еле двигаются.

Нарядный овальный бассейн в центре магазинчика постепенно наполнялся водой. Сам. Вода уже поднялась до середины. Бассейн стоял на полу, никаких шлангов, никакой подводки, и сливное отверстие закрыто...

— Странно, — повторила Надя.

Наташа схватила их за руки и неконтролируемо застучала зубами.

— Прекрати дергаться, — цыкнула на нее Вероника, — и без тебя страшно.

— Наверх, — проклацала бедолага, — смотрите!

Беззвучно, без шороха и щелчков, срывались крышки у коробок с игрушками...

Пластмассовая уточка перевалилась через край и со звучным шлепком переместилась в бассейн. Весь выводок оранжевых утят последовал за мамашкой, причем те, у кого не получилось проделать маневр так же ловко, в качестве промежуточных площадок использовали головы Нади и Вероники.

Все новые и новые коробки выпускали свое содержимое.

Бассейны плюшками пикировали на пол и начинали надуваться.

Когда в палатке почти не осталось места, девушки нашли в себе силы выскочить наружу.

Жалюзи соседних палаток поползли вверх. Поочередно зажигался свет, демонстрируя девушкам предлагаемые товары.

На самовыстраивающиеся пирамидки, скользящие по плитке кубики и прыгающие друг за другом рогатые мячики подруги смотрели, раскрыв рот, но когда один из ближайших ларьков осветил стадо бьющих передними колесами колясок, они поняли, что надо бежать дальше...

Вероника потянула подруг за собой в еще неосвещенный ряд.

Две прогулочных коляски со сдвоенными колесами зацепились друг за друга и застряли в дверях, позволив девчонкам отбежать подальше.

Но Наташа, обернувшись, не удержалась от вскрика:

— Быстрее, верхние срываются!

Гладкая подошва туфелек подвела ее, она подскользнулась, и Вероника дернула ее за руку, пытаясь удержать.

Коляски, развешанные по стенам для экономии места, оказались в более выгодном положении, чем их напольные товарищи.

Сорвавшись со своих кронштейнов, они устремились в погоню по воздуху, грозно раздувая капюшоны и хлопая кармашками. Бешено вращающиеся колеса «вездеходов» и «зимних» моделей походили на диски фрезы.

А спереди доносилась приятная музыка...

— Моцарт, — Надя остановилась и прислушалась, чуть наклонив голову.

Вероника потащила ее свободной рукой.

— Скорее!

Надя не сделала ни шагу.

— Я вот думаю, — протяжным и мечтательным голосом сказала она, — что может атаковать нас с музыкой?

— Нас нагоняют, — простонала Вероника.

— И встречают, — добавила Наташа, снимая туфли и перекатываясь с пятки на носок, пытаясь приготовиться к быстрому бегу.

В узком коридоре с монотонным жужжанием зависла стая «развивающих» ковриков. Эти разноцветные куски ткани, растянутые на гибких дугах, позвякивали игрушками, гудели клаксонами и время от времени включали мелодии.

Наташа оценила опасность нападающих сзади и спереди и свернула вбок, в проход между лекарственным ларьком и ларьком с парфюмерией. Тихо чмокающие пипетки и облака присыпки показались ей наиболее безобидными.

Отмахиваясь и уворачиваясь, они достигли уголка, в котором не наблюдалось никакого движения.

Это оказалось маленькое кафе на четыре столика, огороженное метровым забором. И посуда, и техника, и касса, выглядели обычно и ничего не пытались сделать.

Девушки обессилено опустились на стулья.

Вероника пригладила волосы.

— Вы не поверите, они и в самом деле встали дыбом, — сказала она, пытаясь улыбнуться.

— Ну, это обычное твое состояние, — пожала плечами Надя. — Эх, сейчас бы кофейку...

Наташа задумчиво посмотрела на резко тормознувших преследователей:

— Интересно, а почему они сюда не идут?

— Как будто здесь чужая территория, — согласилась Вероника.

— Хорошо, что мы можем хоть что-то предполагать и рассуждать, а то я начинаю сомневаться в нашей нормальности...

— Давайте будем этим заниматься, — предложила Надя. — Что мы видим? Взбесившиеся товары, по неизвестной нам причине невзлюбившие нашу компанию.

— Причем в кафе они не заходят...

— А лифт и электричество с ними в сговоре...

Из-за угла промаршировали выстроившиеся в две колонны манекены, изображающие дам в положении. Наряженные в развевающиеся одежды, увенчанные кудрявыми париками, они отбрасывали на пол и стены причудливые тени. Манекены остановились у заборчика и обиженно всплеснули пластиковыми руками.

Вероника не выдержала и отвернулась.

— Прямо как живые, — прошептала она.

Надя с любопытством смотрела на ближайшую фигуру.

— Симпатичная кофточка. Знаете, что самое странное?

Вероника хмыкнула.

— Наша невезучесть?

— Да не в этом дело... Я не понимаю, как такой беспредел может твориться в «Детском мире»? Я понимаю, если бы мы находились в местах, где скапливаются отрицательные эмоции, где гибнут люди или испытывают боль, где страдания и муки. Я бы так сильно не удивилась. Но здесь? Кто мог обидеть все эти милые вещицы?

— Я тоже об этом подумала, — тихо согласилась Наташа. Она нервно покусывала губу и скребла длинными ногтями столешницу.

***

А в темных углах торгового центра опасливо дрожали маленькие феи, постоянные обитатели тех мест, где в воздухе витают умиление и нежность. Рядом с ними пыльными клубками свернулись магазинные бесы — создания, обитающие в местах, где люди избавляются от больших сумм денег и испытывают при этом непередаваемое удовольствие. Они старались казаться незаметными и грустно завидовали своим собратьям из ювелирного. Косматые пороговики, древнейшая нечисть, обожающая пороги, ступени, пандусы и дверные проемы, бодрствовали вместо заслуженного сна (а за день они так утомились и объелись эмоциями и чувствами обладателей сотен ног и маленьких ножек). Они ощущали себя гостями на своих собственных местах.

И всем им было очень жалко трех перепуганных девушек, которые всего лишь хотели купить подарок приятельнице...

И никак не могли утешить их и объяснить, что вовсе не местные жители вызывают все эти беспорядки, а кое-кто другой, более мощный и страшный.

И они сами его боятся

 

***

Демон собирался нанести главный удар. Демон дышал тяжело, и с каждым вдохом раздувался и набухал. Невидимый для человеческого глаза, с каждой минутой он все сильнее и сильнее давал о себе знать. Он столбом возник у северного выхода метро и уже гигантским колоколом накрывал площадь с автобусными остановками, вестибюль второго выхода, продуктовый рынок и магазин товаров для отважных охотников.

Редкие прохожие, почувствовав себя неуютно, спешили поскорее покинуть площадь. Водитель рейсовых автобусов и маршрутных такси срывались с места, не дожидаясь нужного времени. Бесполезно пытаясь втянуть головы в широкие вырезы просторных футболок, покинула насиженные лавочки и направилась в сторону парка компания молодых людей. Даже ничем не пробиваемые продавцы ночных киосков захотели поплотнее закрыть двери и заложить окошки картонкой.

Одинокий ящик, весь день служивший сиденьем красавице гадалке, выписывал на опустевшем пространстве круги и спирали, повторяя движения разматывающихся щупалец демона.

Место, которое могло бы считаться достаточно оживленным всесезонно в любое время суток вне зависимости от дней недели, теплым летним вечером оказалось практически безлюдным.
 Демон не хотел причинять зла случайным прохожим. Вызванный из небытия, разбуженный, лишенный своего чёрного, мучительно спокойного сна, он собирался только выполнить обычную работу, покарать негодного человечишку.

Того самого, который своими поступками и словами нарушил покой дремлющих темных сил.

Этим человеком была милая и симпатичная девушка, покупательница обувного торгового центра «Персей». Обиженная на своего жадного молодого человека, гнусного шефа-самодура, занудных родителей и тупицу-подругу, она решила скрасить конец недели и приобрести пару босоножек. Девушка обошла десятка четыре внутренних магазинчиков, успев довести до негодования и продавцов, и консультантов, и миролюбивых уборщиц, и остальных посетителей лично, и своих знакомых по непрестанно звонящему телефону. Девушка жаловалась на нерасторопность, дороговизну, низкое качество, хамство, грубость, скользкий пол, слабую вентиляцию, равнодушие к ее проблемам, духоту, жару, сквозняк, дурацкую планировку, неудобные примерочные скамейки и нерациональный наклон зеркал.

И надо же было ей умудриться разразиться в конце концов настолько многоэтажной руганью, что комбинация, адресованная продавщице, невпопад предложившей слишком длинную «ложку», сработала как одно из древних проклятий, и сумела проникнуть сквозь толщу нематериальных слоев, грубо встряхнув ложе демона.

Возможно, ей не стоило вплетать в речь религиозные термины, происхождение продавщицы, перечень болезней ее родителей и предположение о некоторых анатомических особенностях, щедро сдабривая все это упоминанием о дурно пахнущих предметах?

Нарушить равновесие, разбудить демона, не так уж и просто, но миниатюрной, обаятельной, да и в целом неплохой девчонке это удалось.

Демон взвыл и покинул свое лежбище, чтобы уничтожить того, кто не чтит, не боится, и не уважает.

Не очень верно считать, что этот демон, как и все прочие, спал глубоко под землей, нет, он почивал, свернувшись в точку, где-то в том пространстве, где нет ни тепла, ни холода, ни плотности, ни материи. Он спал в таком месте, о котором и подумать-то страшно, а уж представлять и тем более не стоит.

Но появляться среди людей демону было очень удобно через станцию метро. Именно поэтому он и возник возле выхода из шахты. И набирал, набирал объем, тащил, тащил многочисленные ветвистые лапы, набухал и разрастался, невидимый, но грозный, заставляя людей и животных испытывать безотчетный страх, а фей, бесов и пороговиков — трепетать в жалобном почтении.

Демон хорошо представлял свою цель, он знал, кого ему надлежит покарать, на кого надо обрушить всю накопленную веками мощь. Он знал место, время, знал, что целью его является легкомысленная девушка, посетительница торгового центра «Персей».

Зачем он упёрся в название? Зачем вообще, вечному и всезнающему сознанию привязываться к смешным человеческим ярлыкам? Ни имени, ни внешности девушки демон не знал, как зафиксировал спросонья в своем сознании название центра и приблизительное место, так и отправился в путь, решив засечь всплеск эмоций уже по прибытии.

Но девушка, выговорившись, успокоилась, ей и босоножки-то особенно не были нужны, она успела и купить их, и забыть о приобретении, и давно уже смешаться с толпой других посетительниц...

А демон, высунув наружу то, что у человека называлось бы «носом», засек только хихиканье наших героинь, которые как раз веселились на входе, ранжируя подарки по степени полезности. Девушек было целых три, они так громко и искренне веселились, заполняя пространство своими эмоциями, что демон не испытывал никаких сомнений.

Поймал. Остальных посетителей, степенно и целеустремлённо совершающих заранее запланированные покупки, он отмёл сразу, а разбираться, кто именно разбудил его, ему было лень. Если две другие разрешили своей приятельнице так выражаться, то они и сами не слишком отличаются от нее и заслуживают такой же кары.

Демон смял время, закрыл двери, очистил центр от остальных людей.

Демон стращал нарушительниц его покоя и готовился нанести решающий удар.

Демон не догадывался, что по определенному стечению обстоятельств, из-за «разборок» и родственных неурядиц между учредителями компаний и «хозяевами» района, название «Персей», логичное для обувного магазина, принадлежало и детскому торговому центру, располагающемуся в соседнем здании.

Демон промахнулся. Он искал свою обидчицу в другом «Персее». И его ошибка привела к тому, что добрая и семейная атмосфера детского мира оказалась так безжалостно нарушена. Случайность изменила его.

***

Витасик уже не мог смотреть ни на бильярд, ни на апельсиновый сок. Как ни любил и то, и другое, но вечерок стал казаться ему довольно затянутым. Любая девушка имеет право немного задержаться в магазине, но раньше Надя не злоупотребляла такого рода развлечениями, тем более, если знала, что ее ждут.

Коротко стриженый крепыш время от времени рассеяно поглядывал на часы и недоуменно моргал. Вроде бы наручные показывали то же самое, что и настенные, значит, шли правильно. Да и не сомневался он в швейцарской безделушке. Но по что-то не сходилось. Не мог он от двух стаканов сока надуться как Надин чемодан перед отпуском. И от пары партий не могла так болеть согнутая спина. И люди вокруг так странно менялись, казалось, что игру он заканчивал не с тем партнером, с которым начинал.

Он, крепкий здоровый мужик, начинал чувствовать усталость и дикий голод. Второе его не удивляло, предательское пузико выдавало в нем любителя покушать. Но ему хотелось именно полноценно поесть, а не перехватить что-нибудь вкусненькое.

И что самое интересное, он чувствовал, что расстался с Надей вовсе не час назад, а гораздо раньше. Витасик не знал, до которого часа работал магазин, но понимал, что очень соскучился, и это казалось ему неправильным.

Телефон Нади не отвечал, нехорошие мысли, вытряхиваемые из головы, гнусно возвращались обратно. Витасик не выдержал и ломанулся к магазину.

Он так неожиданно прорвал завесу, созданную демоном, что тот не успел ничего поделать.

Демон не собирался обижать его, Витасику полагалось тихонько пребывать в отдалении и постепенно терять воспоминания о Наде. К утру он должен был совсем забыть о том, что была у него такая...

Но бычье упрямство, да наложенное на трезвую голову, оказалось сильнее.

Обнаружив на улице глубокую ночь, Витасик взревел и бросился к «Персею». Уже на повороте он заметил странные всполохи внутри и уже не сомневался, что Надя попала в передрягу. Витасик не стал заморачиваться со схемой подъезда и прокатился через дворик к боковому входу.

Если бы не ступеньки, он так и влетел бы внутрь на машине, но верный «Круизер» не смог вскарабкаться по полозьям для детских колясок.

Витасик подскочил ко входным дверям и приготовился вышибать их, но заметил кого-то, похожего маленький дырявый коврик из кокосовой стружки.

Пороговик ощетинился космами и залязгал зубами.

Демон уже не имел влияния на Витасика, да и неохота было силы тратить попусту, поэтому он приказал местной нечисти спугнуть надоеду. И маленький пороговик, разрываясь от жалости к девчонкам, вызвался отогнать их спасителя, понимая, что может только раззадорить его.

И он «нечаянно» открыл двери. Чтобы Витасик получше разглядел его и испугался.

— Разберемся с тобой еще, — рявкнул тот, схватив коврик за край, — бактерия мохнатая.

Витасик на миг опешил от вида деталей популярного конструктора, червячками продвигающихся к лестнице, и понял, где происходит самое интересное.

Неловко расставляя ноги и стараясь не споткнуться об них, поковылял наверх.

Пороговик не мог отдалиться от свого законного места, поэтому растворился прямо на глазах.

Не теряя драгоценные секунды на бесполезные размышления, Витасик скачками передвигал свое немаленькое тельце сразу через две-три ступени. Повинуясь приказу демона, феи попытались задержать его, но налитые решимостью глаза Витасика не замечали их хоть и прекрасных, но очень маленьких обнаженных тел.

Бесенята тоже не смогли воспрепятствовать. Чему и были несказанно рады.

Перед кафетерием Витасику оставалось только перескочить через злобно гудящие машинки, распахнуть шторы порхающих балдахинов и вежливо подвинуть за локоток зловеще раскачивающийся манекен.

Девушки сжались за столиком как маленькие зверьки посреди автомагистрали. Они явно храбрились друг перед дружкой, но видок был откровенно жалкий.

Надя удивленно посмотрела на физиономию приятеля, неожиданно сменившую безликую рожу манекена.

— Ой, пусик!

Витасик понял, что пришла пора действовать.

— Спокойно, сейчас разберемся.

— Как ты здесь оказался?

Витасик хмыкнул.

— Я-то как раз понятно, а вот вы что учудили? Эх, кофейку бы сейчас с безешкой или корзиночкой...

Надя так обрадовалась его появлению, что просто молча и радостно уставилась. После торопливого, но дельного и по существу рассказа Наташи, Витасик одобрительно кивнул.

— То, что вы тут спрятались, это хорошо... Что-то вас тут охраняет.

Он прищурился на маленького беса, строящего ему рожи с кассового аппарата.

— Интересно, на что он мне показывает?

Все три девицы недоуменно посмотрели на пустую кассу.

— Кто?

— Да этот с обезьянней рожей...

Вероника с Наташей понимающе переглянулись, а Надя нежно погладила его лоб холодной рукой:

— Бедный, тебе даже больше, чем нам мерещится!

— Подожди, дорогая, — осторожно, сняв ее руку, Витасик оглядел столешницу сверху и, ничего не обнаружив, опустился на пол. На четвереньки. — Я тебе не говорил никогда, чтобы ты не подумала плохого, — из-под стола донесся кряхтящий голос, — я же деньги очень люблю...

Надя ласкающим движением покрутила на пальце его прошлогодний подарок.

— Я заметила.

— Так вот, — на миг из-за края показалось красное лицо, — видимо, так сильно, давно и преданно люблю, что замечаю, что во время сделок, покупок, азартных игр и заключения договоров, с нами всегда вертятся маленькие тварьки. Их мало кто видит, а я привык уже, иногда на их поведение смотрю. Удачу приносит. Есть зажигалка?

Наташа подала ему свою:

— Я тоже так хочу. А мы им чем не нравимся? И денег никак не накопим толком, и взъелись на нас сегодня.

— Денег вы с вашей зарплаты и не накопите, — хохотнул Витасик, — а сегодня явно не они к вам пристали, они тварюшки безобидные, я точно знаю. Максимум что могли сделать — развести вас на ненужную покупку. По пути сюда я еще кой-кого приметил, но это не они, это кто-то другой. Залезайте сюда.

— Прямо все сразу? — Надя игриво откинула волосы. — Ты не шутишь,
 милый?

— Я похож на извращенца? Да здесь никакого комфорта! Просто нашел занятную штуку.

Три растрепанные головы одновременно нагнулись под стол.

Витасик заржал:

— Представляю, что они сейчас видят с той стороны!

Надя сделала непроницаемое лицо, что выглядело смешным при взгляде снизу и при свете зажигалки.

— Завидуешь?

Витасик не ответил, а просто ткнул пальцем в рисунок на обратной стороне стола.

Улыбающееся солнышко с волнистыми лучиками. Коряво нарисовано мелком.

— Маленький ребенок нарисовал, от скуки, наверное, — сказала Наташа.

— Вы думаете, эта каляка отпугивает нападающих? — удивленно спросила Вероника.

— Не отпугивает, а дает защиту, — уверенно сказал Витасик. — Защиту от того, кто все это затеял.

— И что мы будем делать? Разрисуем себя солнышками? У меня помада есть, пойдет?

Надя потянулась к сумочке, но Витасик остановил ее:

— Лучше это делать дома, в ванной комнате. И картинка лучше ляжет, да и я помогу.

Вероника с Наташей смущенно отвернулись. Им показалось, что парочка не прочь начать расписывать друг друга прямо под столом.

— Да нет, захватим столик с собой и выйдем спокойно.

Витасик встал, держа стол над головой. В вертикальном положении все три девчонки уместились рядом с ним свободно.

И таким образом им удалось покинуть территорию "Персея".

Никто за ними не гнался, наоборот, все товары, словно разочаровавшись, потянулись по своим палаткам.

Уже за порогом Витасик махнул рукой в сторону брошенной машины:

— Залезайте, щас всех подкину, только пару дел улажу.

— Ты куда?

— Столик отнесу.

Наташа и Вероника запрыгнули на заднее сиденье, а Надя зажмурилась, открыла глаза, и еще раз посмотрела на «Круизер». Автомобиль стоял «лицом вниз», с повернутыми колесами, тремя на средней ступеньке, одним на нижней, с распахнутыми дверцами и включенными габаритками.

— Он никогда так не бросал машину, — прошептала девушка, — неужели все это ради меня?

Витасик появился очень быстро.

— Чё не садишься? Волнуешься? — одной рукой он приобнял и подсадил Надю, а другой зашвырнул назад к девчонкам объемный шуршащий пакет. Надя вывернула назад шею.

— А что там?

— Подарок, — ответил Витасик, — вы же бабы, с памятью дырявой, уже забыли, зачем приходили.

Пока Вероника и Наташа с любопытством заглядывали внутрь, Надя чуть не задохнулась от возмущения:

— Да как ты мог так просто взять? Это же называется...

Витасик уже выруливал с парковочной стоянки.

— Да купил я его, купил, — ответил он, поглаживая ее коленку, — договорился с бесом. Оставил ему бабки, завтра они будут в кассе.

Надя расслабленно откинулась на мягкую кожу.

— Какой ты у меня хороший, — тихо сказала она и спросила еще более тихо, — а мы ведь приедем когда-нибудь в этот магазин уже, ммм... по другому поводу?

 

***

О том, что покарать никого не удастся, демон догадался давно. Еще в тот момент, когда Витасик покорял лестницу. Он разочарованно распускал свои силы во все стороны маленькими порциями, чтобы не нанести никому вреда.

Он никак не мог отомстить девушке, которую так сильно любят. Так сильно, что и находящихся рядом он поразить не мог. И как могло существо, вызвавшее в этом меркантильном, жадном, суровом, некрасивом субъекте столь крепкое чувство, вызвать своим поведением проклятье?

Смущенному демону оставалось только наблюдать за их смешными попытками спрятаться за маленьким оберегом. Солнце нарисовал маленький мальчик, чей папа пошел за пивом, оставив его сторожить пакеты с покупками. Мальчику было скучно и одиноко, он вскрыл пачку с мелками и тайком опробовал один, изобразив то, что смог: любовь к папе. И солнышко помогло, папа появился почти мгновенно, и не только с пивом, но и с мороженным. И счастье мальчика, вложенное в рисунок, было столь велико, что сентиментальный демон никак не мог осквернить его.

Демон вернулся домой через воздухозаборник метро, а силы все распылялись и распылялись во все стороны.

И никому не причинили вреда, потому что у всех был кто-то, кто любил их и давал защиту.

Только злую девушку, неудачно сходившую за босоножками, никто не защищал. Даже ее родная мама была очень сильно на нее обижена в тот день, за едкие словечки и отказ от старательно слепленных пирожков.

Поэтому она одна и пострадала. Магия демона, оказавшаяся безвредной для всех остальных жителей района, зацепила только ее, вызвав безобразную, жуткую икоту с ужасными всхлипами и лающими подвываниями на целую неделю.