Заливное из битонга

     

      Корчмарь с любопытством наблюдал за спешившейся девушкой, которая ловко привязывала дракона между стареньким ишаком и роскошным золотым гриффоном.

      То, что прокатная контора не предоставляет транспорт в голодном виде, известно почти любому жителю планеты. Поэтому сам по себе поступок девушки безрассудным не был, но знала ли  об этом она?

      Девушка-то явно не местная. Хоть и летела аккуратно, и сидела не мешком, и приземлилась ловко. И в корчму зашла спокойно, уверенно.

      А только заметно, что все это проделано нарочито небрежно. Слишком правильно. Слишком спокойно. И к одежде она явно непривычна, старается не хрустеть новой кожаной курткой. А уж обувь ей как не по нраву. Будто пытается при ходьбе пританцовывать, есть такая категория подвижных женщин, но не может, подметки не гнутся, земля по пяткам больно поддает. Получается, что она не легко и непринужденно подходит к двери, а контролирует себя, чтобы шаг был ровным, спина прямая, голова вверх, под ноги не смотреть, вид невозмутимый не потерять.

      И на кого хочет впечатление произвести? Местные уже давно напились и либо по домам разошлись, либо под столы закатились. Корабль с туристами-зрителями только завтра прибывает, к финальной части битонгомахии. Из игроков лишь красавец Родриго присутствует, но он, во-первых, спиной к дверям сидит, во-вторых, бумаги перебирает, а в-третьих, на такую невзрачную птаху и глядеть не захочет. Звезда. Фаворит.

      Девушка тем временем ненавязчиво отодвинула корчмаря из дверного проема, села за свободный столик и открыла папку меню.

      Голодная, но виду не показывает. Корчмарь подошел к ней и принял выжидательную позу. Почтительную на всякий случай.

      – Салат "Чистейшая зелень", заливное из битонга, пасту "Удар в сердце" и родниковую воду.

      – Мясо из какой части? Плечевая вырезочка, хребтовая полоска или середина яблочка?

      По лицу девушки при желании можно было прочитать полное незнание особенностей разделки битонга. Но для наблюдателя не столь внимательного, как Гарри, посетительница показалась бы  искушенным едоком.

      – Хребтину, – не моргнув глазом, ответила она.

      Вполне обоснованный выбор, заливное было фирменным блюдом заведения Гарри, упомянутая часть стояла в меню первой, хотя и не была самой дорогой. Беседа не налаживалась, и Гарри пришлось отправляться на кухню.

      Его супруга Элоиза крутилась между полками, печью и ледником, ловко сервируя блюдо. Прозрачный брусок   со снежно-белой сердцевиной щедро посыпать зеленью, уложить овощи по краям, кроваво-алым соусом нанести витиеватые украшения. На отдельную тарелку горячие хлебцы, на каждый – кусок масла.

      Проблем друг другу на кухне Гарри и Элоиза не создавали. Привычные движения, давно разделенные обязанности. Гарри рубил салат и рассказывал жене о незнакомке. Элоиза, несколько раз привстав на цыпочки, постаралась рассмотреть девушку в щель.

      – Очередная непристроенная принцесса в поисках счастья? Хочет записаться на курсы битонгомахии и начать путь к вершине мастерства?

      – Думаю, у девочки просто неудачная любовь. И она хочет развеяться.

      Элоиза всегда была очень романтичной особой. Ни лишние фунты на теле, ни бесконечная череда посетителей и забота о корчме, ни полдюжины подросших внуков не могли выбить из нее думы о вечном и прекрасном чувстве.

      – Тогда бы она прилетела завтра со зрителям и поселилась в гостинице при космопорте. Нет, у нее явно другие цели.

      – Она хочет одиночества, ее раздражает шумная толпа. Поэтому, видно, она и выбрала наш удаленный двор, бедняжка.

      Корчма "У Гарри" находилась почти возле самой арены. Основной наплыв посетителей приходился на перерывы между боями, а в остальное время в ней предпочитали ночевать и питаться некоторые игроки и их подручные.

      – Бедняжкой я бы ее называть не стал. Будешь относить заказ, присмотрись хорошенько. Девушка не из простых. Правда, род, – на слове "род" Гарри сделал уважительное ударение, – я никак определить не могу.

      Элоиза расставила тарелки и кувшины на подносе, самовольно добавив красное вино и твердый битонжий сыр.

      – Принцесса, не принцесса, а постояльцу, который это оплатит, мы всегда рады.

      Гарри кивнул, и Элоиза отправилась на разведку.

      Девица накинулась на еду, особенно не разглядывая содержимое. Кусочки заливного не успели растаять на языке, она заглотила их почти мгновенно. Хотя перед этим пыталась равнодушно поковырять блюдо вилкой.

      – Вкусно, – изумленно сказала она и потянулась за бокалом.

      Элоиза, ожидавшая от нее возмущенного возгласа: "Вина я не просила", довольно приосанилась. Как бы ни было нежно мясо битонга, а готовить его довольно трудно. Секреты отделения мякоти от костей и предварительной обработки передавались за особую плату. Элоиза даже невесткам не все выдавала.

      Совершенно не замечая поварихи, гостья уничтожила все блюдо, листочки, украшающие тарелку, вино и хлеб. Из чего хозяйка сделала неоспоримый вывод: от неразделенных чувств девочка голодала не меньше недели.

      С сожалением отложив приборы и салфетку, девушка вновь приняла равнодушный вид:

      – Я бы хотела остановиться у вас на несколько дней.

      Элоиза радостно закивала. Гостям с хорошим аппетитом ей было положено радоваться. Но гости, тайну которых надо разгадывать, – это просто бальзам для любопытной особы.

      – Долорес, – представилась девушка, отсчитывая выскальзывающие из пальцев монеты.

      "Она привыкла расплачиваться пластиковой картой, Гарри прав, девушка у нас недавно. Не странствующая принцесса, ближайших я всех знаю. Не фанатка игроков, те обычно ищут своих кумиров, а не ужинают, наслаждаясь едой. И не кандидат в игроки. У тех обычно руки чешутся поскорее схватить пику и броситься на битонга, не дожидаясь утра".

      – Есть угловой номер на втором этаже и маленькая комната возле лестницы. Она хоть и небольшая, но самая комфортная, сеньор Родриго остановился в такой же.

      – Родриго Великолепный?

      Скучный тон не смог обмануть Элоизу. Долорес вся подобралась и замерла. Как легавая, напавшая на след.

      – Он самый. Он же у нас живет. Ему главное – комфорт. И кухня. – Элоиза горделиво поправила чепец и скосила глаза в сторону утонувшего в своих бумагах Родриго.

      Долорес поймала ее взгляд, кивнула и привстала.

      – Да-да, я беру эту комнатку, перенесите туда мои вещи с красного дракона и отпустите его обратно в контору. – Она небрежно бросила Элоизе ключ от узды, схватила с подноса кувшин из-под вина и одним глотком допила остатки.

      Элоиза посторонилась. Привычка сохранять невозмутимость сработала раньше, чем она успела ахнуть. Долорес решительно села за столик к самому Родриго и что-то спросила. Тот вздрогнул от неожиданности, но подвинулся и сгреб бумаги на край стола.

      Элоиза вернулась на кухню.

      – Мы оба ошиблись, Гарри, – вздохнула она, составляя в мойку грязную посуду, – это обычная восторженная поклонница.

      ***

      На завтрак участник битонгомахии по имени Роджер Скотт, а по заявочному листу – сеньор Родриго Великолепный спустился несколько позже обычного. Элоиза даже чуть было не пересушила его любимый битонг-омлет: тончайшие ломтики мяса под оранжевой шубой. Яйца битонга очень дороги, съедобен только желток, да и то после очистки специальным зельем. Поэтому в приличных корчмах сырье для омлета держат в плотно закрывающихся сосудах и подают особо желанным посетителям.

      – Что-то вы как в воду опущенный, – посетовала Элоиза.

      Родриго грустно кивнул и рассеяно покрутил вилку. Элоиза подставила под нее тарелку. У нее всегда сердце кровью обливалось, когда ее стряпню собирались съесть "не глядя".

      – Будешь тут веселиться... Шесть лет тренировок, полгода турнира, желанная цель лежит перед носом, бумаги все собраны, разрешение получено, формальности улажены. А за сутки до решающей битвы, когда нервы напряжены до предела, когда организм нуждается в положительном настрое и добрых пожеланиях, объявляется экологический инспектор и собирается начать бюрократическую бодягу по новой. Я сделал все, что мог, но, боюсь, теперь даже в случае победы моя республика нескоро дождется яйца битонга.

      Элоиза чуть было не зажмурилась, пытаясь осознать, что ее омлет может спасти свободолюбивую молодую республику. Но быстро сообразила, что основные страсти на планете разгораются не в ее доме, а на арене. И целью Родриго, очень симпатичного и щедрого постояльца, является не сбалансированное и вкусное питание, а победа в турнире и получение главного приза – яйца битонга с зародышем. И яйцу этому суждено спасти республику от кошмарного загрязнения мусором злобного врага.

      Элоиза недоуменно покрутила полотенце в руках и попыталась сообразить, что произошло с беднягой.

      – Так ты же все оформил? Вчера как раз хвастался и вина заказал? Хотя за сутки до битвы и не стоило бы. А объяснил тем, что после победы над чиновниками разъяренный битонг не так уж и страшен?

      – Было такое, – Родриго запустил пятерню в шевелюру и схватил себя за волосы, – но я даже насладиться не успел своим сокровищем, свалилась на голову эта...

      – Кто?

      – Да я же говорю, экологический инспектор. Только я успел подумать, что лишь одна инстанция может опротестовать выданное разрешение на вывоз яйца. И сразу же именно ее представитель и объявился. Увязалась за мной в номер и поиздевалась по полной. Все читала, пересматривала, что-то выписывала, сверяла печати и подписи... Я уж и вином ее напоил, и конфетами из подарочных упаковок угостил, и... Сами понимаете, молодая женщина в номере, я сам вроде бы ничего, а она... Все равно твердит свое: "Не хватает акта экспертизы экологического баланса. Без него вы не имеете права ввозить битонга на территорию своей республики. Возможна катастрофа". Я ей: "Какая катастрофа? Либо он справится с пластиковым мусором, либо нет, либо все будет отлично, либо мы постепенно зарастем свалками". А она мне: "К сожалению, вы не только импортируете газированные напитки от соседей, но и производите на экспорт свои. Неучтенные производства и заниженные числа для уклонении от налогообложения не позволяют точно оценить состояния баланса пластика на планете..."

      – Что-что?

      – Битонг может разъесться до небывалых размеров, а потом либо умереть от нехватки прикорма, либо озвереть и разнести нашу страну, уничтожив фабрики, производящие пластиковую продукцию.

      – Бред. Чтобы так раскормить битонга, понадобится не меньше двухсот лет. В год на нем нарастает один слой прочной чешуи. А потом происходят качественные изменения. Только через пятнадцать лет он становится неуязвим для холодного оружия, через пятьдесят – для огнестрельного и лишь через сто пятьдесят – для всех остальных видов оружия. Тогда-то процесс становится необратим. Рост и аппетит уже нельзя приостановить. Это и дети знают.

      – Ваши внуки, может, и знают, – буркнул Родриго, – а в межпланетной инспекции нужно подтверждение. Что мы не перекормим битонга до такого состояния. А отчет я ей предоставить не могу, потому что у нас напряженная обстановка и проблемы с вылетом на другие планеты. Я могу вернуться и привезти яйцо, тогда я буду считаться настоящим героем-спасителем, но кто меня будет пропускать туда-сюда с бумагами? Особенно после того, сколько денежных средств республика потратила на мое содержание здесь и обучение мастерству игрока?

      – Но инспектор может съездить сама?

      – А ей это надо?

      Элоиза в растерянности замолчала. За последние годы она искренне привязалась к Родриго, привыкла в его щедрой оплате счетов, к рекламе, которую он создавал заведению. Понимала, конечно, что рано или поздно он победит в турнире и увезет желанный приз, заранее жалела о расставании, но не думала, что оно выйдет столь печальным.

      – Пусть тебе кто-нибудь привезет эти документы.

      Родриге запрокинул голову и заливисто расхохотался.

      – Элоиза, голубушка, как же вам объяснить... И меня-то выпустили только потому, что заочно битонга не уколешь! А просто так наша молодая республика не может бросаться людьми.

      В проблемы далекой республики Элоиза вникать не собиралась. За Родриго она готова была переживать, а его соотечественники были для нее чужими.

      – Но передать копии любым средством связи можно?

      – Я попробую выяснить. Но сейчас мне надо готовиться к игре, а то все окажется бесполезным.

      Блестящий красавчик махнул рукой и покинул корчму. Элоиза знала, что ему предстоит весь день отрабатывать удар на муляже из сена и песка. Она с сожалением посмотрела на тарелку с недоеденным омлетом и поняла, что лучше сменить Родриго рацион. Бедняге просто кусок в горло не лезет. Он

      несколько лет пытается добыть желанное яйцо целым, а ему почти каждый день предлагают съесть мечту. Не будь он столь благороден, мог бы воспринять как издевательство.

      А через некоторое время из заведения "У Гарри" ушла и равнодушная Долорес. Элоиза с мужем только и могли, что покачать головами. Обычно девушки после ночи с таким мужчиной вылетали или даже выпархивали из корчмы в приподнятом настроении и с горящими глазами. Эта же, погруженная в собственные мысли, выглядела по-прежнему блеклой и холодной.

      ***

      День пролетел незаметно, толпа зрителей перепробовала все блюда и здорово уменьшила содержимое погреба. Долорес послонялась по окрестностям, понаблюдала за тренировками и заказала себе дракона "до развлекательного центра космопорта и обратно". Вернулась под вечер и вновь села за столик Родриго. Элоиза, готовая стоять за любимчика горой и потерявшая к тайне девушки интерес, попыталась пересадить ее на свободное место, но та оказалась на редкость непонятливой и досаждала бедняге весь остаток вечера. А судя по тому, что поднялась наверх с ним одновременно, отвязаться от нее не удалось и на ночь.

      На финальную часть турнира Гарри с Элоизой всегда ходили смотреть вместе, оставляя корчму на кого-нибудь из сыновей или их жен. Наряжались, вдевали в петлицы цветы, выбирали лучшие шляпы и степенно шествовали к арене. Места Гарри заказывал недорогие, но удобные. Сидячие, под плетеным козырьком. Он заботливо усаживал супругу, покупал ей привозные семечки и новый веер. Элоиза ослабляла завязки шляпы и прокашливалась, готовясь к многочасовой болтовне. Каждый раз окружающие зрители пытались поначалу шикать на них, но уже через пятнадцать-двадцать минут сдавались. Потому что Гарри переходил на шепот, а Элоиза продолжала так заливисто хихикать, что всем, не разбирающим слов, хотелось удавиться от зависти. И они смиренно просили Гарри увеличить громкость.

      – Родриго сделает четвертьфинал и финал чисто, вот увидишь.

      – Но он может пропустить корову или две...

      – Не сегодня. Парень явно в ударе, нашей дамочке не удалось подпортить ему запал.

      И Гарри, конечно, не ошибся.

      Родриго оправдывал свое прозвище, он был великолепен.

      Играл он не на коне, а на гриффоне, что являлось признаком высочайшего класса, потому что справиться с хищником, который в любой момент может поддаться инстинктам и клюнуть быка, довольно сложно. Но Родриго даже не прибегал к узде, чтобы не подпортить клюв, обходился строгим ошейником и шпорами. Крылья у золотого грифона были подрезаны по правилам, поэтому вместо полета он мог лишь прыгать и порхать, но и эти небольшие перепады высоты всадник умело использовал.

      Его уколы были решительными, быстрыми и точными. В верхнюю часть бедра гигантского черного быка битонга – и тот уже, взревев, несется вперед, не разбирая дороги, увеличивая и увеличивая скорость, пока короткие ножки окажутся не в состоянии удержать его на идеально ровном зеленом газоне. И он не подогнет их, вдавив голову в грудь, прижав к туловищу пластиковые шипы, чешую и наросты, покатившись вперед огромным черным шаром... Пока не наткнется на белоснежную корову, которая от испуга и неожиданности не сможет устоять на ногах и не побежит, а затем и покатится по траектории, заранее рассчитанной Родриго. И огромным белым шаром не завалится в яму-лузу, беспомощно повиснув в сетке. Где и будет висеть до окончания партии, одна или в компании со следующей сбитой коровой.

      А Родриго, выждав момент, пока бык успокоится, а коровы продолжат щипать траву, раскланяется перед зрителями и продолжит кружить вокруг быка, оценивая взаимное положение лениво переступающих коров и подгадывая момент атаки.

      – Сейчас в лобовую пойдет, – сказал Гарри, предвкушая отличный удар.

      – Ах, я всегда так нервничаю, – заерзала Элоиза.

      – Разве лоб у битонга не является самой прочной частью, покрытой непробиваемой пластиной?

      Сидящая на открытом ряду перед ними Долорес ухитрилась задать вопрос во время самого интересного момента: Родриго наклонил пику и направил гриффона прямо на рога черного битонга.

      – Он же не с копьем для убийства, это давно признано негуманным и запрещено, он с легкой пикой. Если попадет в нос над ноздрями и до носовой пластины – то укол будет болезненным, – охотно подсказал Гарри, – битонг попятится назад, замотает головой от обиды, немного развернется и побежит вбок. Скорее всего... Мммм... Куда-нибудь между седьмой коровой и девятой. Если заденет хоть одну из них, то есть неплохо шанс забить ее.

      Все получилось именно так, с той лишь разницей, что бык задел и девятку, и семерку, семерка закатилась прямо в сетку, а девятка забила двойку, докатилась до забора, отбилась от него, стукнулась о тройку, покатила ее и оказалась пойманной в сетку почти одновременно с ней. Только в противоположных от центральной линии арены ячейках.

      Зрители разразились аплодисментами, даже Долорес не удержалась от нескольких хлопков.

      Сопернику не пришлось даже садиться в седло. Оставшихся коров Родриго загнал, почти не утруждаясь.

      Следующая партия была разыграна Мигелем Ленивым и Карлосом Вислоухим. Вислоухий получил свое прозвище за то, что предпочитал колоть быка сбоку под ухо, избегая опасных ударов. Если бык стоял неудачно, то он гонял его вхолостую.

      Мигель же действовал еще проще, колол между боковой пластиной и шипами загривка, в круп, в крестец, куда угодно, лишь бы бык не мог задеть его. То, что они забивали коров медленно и некрасиво, вызывало улюлюканье зрителей, но их самих ни капли не волновало.

      – Действительно, Ленивый, – процедила Долорес.

      – А куда ему спешить? – Гарри  почесывал щетину на подбородке и незаметно пощипывал жену. – Несчастный принц. Наследства его лишили в пользу великовозрастной сестры, возвращаться ему некуда, даже если он и получит необходимое для замусоренной страны яйцо, вряд ли он сам окажется хоть кому-то нужен. Битонгомахия стала его единственным занятием.

      – Чем причинять боль несчастным яйцекладущим млекопитающим, – фыркнула Долорес и стряхнула попавшую ей на плечо кожуру, – лучше бы грибы собирал...

      – Собирал бы он грибы, милочка, – встряла Элоиза, – ваша контора и до него бы докопалась. Придрались бы к отсутствию справок на право разрушения мицелия.

      – Трепло ваш любимый Родриго, – процедила Долорес сквозь зубы и отвернулась к арене. Удача явно улыбалась Мигелю. Его бестолковые катания коров туда-сюда к заборам оказались более успешными.

      Полуфиналы прошли быстрее. Родриго снова оказался на высоте, быстро раскидав коров и лишь один раз не успев увернуться от хвоста быка. Укол был нанесен в крестец, взметнувшиеся копыта чуть было не царапнули гриффона, Родриго успел послать его в сторону и уберечь от смертельной опасности, но сам от взмаха хвоста не пригнулся.

      Зрители было решили, что все обошлось, но игрок попросил медицинской помощи, несколько минут совещался с врачами, а потом вернулся к партии с перевязанной правой рукой. Но и с пикой в левой, управляя гриффоном лишь коленями, он сумел сыграть без ошибок, быстро заслав оставшуюся тройку коров в сетки.

      Пока Мигель в своем полуфинале измором брал Винсенте Горбатого, маленького человечка с поврежденным позвоночником, из-за своего дефекта вынужденного ограничиваться уколами в ноги и живот, Гарри "сходил на разведку" и принес Элоизе неутешительные новости.

      – Родриго ранен. Рука распорота от запястья до локтевого сгиба .

      – Ах...

      Элоиза всплеснула руками, а Долорес вновь обернулась к ним. Девушка выглядела раздосадованной.

      – Он сможет играть в финале?

      – Он даже попытается его выиграть. Врачи хотели зашить ему рану, в сейфах шахт космопорта есть необходимый шовный материал, но был риск, что битонг почувствует любимое лакомство и бросится на игрока. Поэтому Родриго попросил просто потуже перетянуть. Ему велели не затягивать с партией, потому что через несколько часов риск заражения возрастет и тогда они уже ничего гарантировать не смогут. А Ленивый тянет и тянет полуфинал... Похоже, что он выходит в финал. И тогда Родриго главное не промахиваться. Потому что Мигель снова будет долго вымерять и прицеливаться, и... Время уйдет. Кроме того, перед финалам игрокам надо передохнуть, персоналу подогнать свежих битонгов с пастбища, а зрителям немного размять ножки. Вот незадача, а у Родриго теперь каждая минута на счету. Кроме того, остается риск реванша...

      – Это еще что такое?

      Элоиза погрузилась в сожаление, зрители потянулись к выходу из сектора, чтобы успеть занять очередь в ближайших корчмах, а Гарри все объяснял тонкости турнира Долорес.

      – Любой игрок, когда-либо обыгранный на турнире одним из финалистов, может после финала потребовать реванша за поражение. Кроме тех, кто выбыл из игры на данном турнире. Есть несколько человек, которые могут потребовать у Родриго реванша в случае, если он победит Мигеля.

      – А если победит Мигель?

      – У Мигеля этот турнир первый. Все поверженные им игроки покинули поле в этом сезоне или сегодня, поэтому требовать реванша никак не могут. Может быть, отправимся перекусить? Зайдем к нам со стороны кухни и ухватим что-нибудь готовенькое.

      Долорес поплелась за Гарри с Элоизой, как всегда погруженная в собственные мысли. Вероятно, если бы они не предложили ей пройтись, девушка так и осталась бы сидеть под палящим солнцем.

      Пирожки с фаршем из битонга и мелкорубленой зелени обжигали пальцы. Элоиза, видя, что Долорес почти не заботится о нежной коже рук, обернула пирожок в газету и сунула ей. Девушка проглотила угощение, облокотилась на разделочный стол и принялась за чтение газеты.

      Супруги переглянулись, но ничего не сказали. Раз человек погрузился в свои проблемы, лучше ему не мешать. Они уже хотели вернуться к арене, но оставлять посетительницу на кухне не решались. Если бы Элоиза не брала выходной, то ей бы любительница свежей прессы не помешала, но растяпа-невестка в любой момент могла облить ту кипящим маслом или задеть сковородой. Она потянула Долорес за рукав:

      – Пойдем-ка с нами.

      – Минутку... Корделия Адамс может вмешаться в игру?

      Элоиза заглянула через ее плечо.

      – Корделия... Была такая девочка. Давно уже покинула турниры. После удачного замужества. Улетела в какую-то глубинку галактики. Не думаю, что она еще когда-нибудь возьмется за пику.

      С фотографии в газете смотрела роскошная улыбающаяся брюнетка. Долорес внимательно присмотрелась к ней и попросила вызвать ей дракона из космопорта.

      – Я отлучусь ненадолго. К финалу вернусь.

      Супруги одновременно пожали плечами. Охота по жаре таскаться!

      ***

      Последний час перед финалом Гарри с Элоизой всегда проводили на скамейке у замшелого памятника Первому Туристу с Пластиковой Бутылкой. По легенде, давным-давно некий землянин посетил заповедник на Эйч-17 с бутылкой газированной колы в руках. И вместо того чтобы выбросить ее в специальный контейнер на корабле, шутя предложил битонгу. А тот ее радостно съел. Так была неожиданно открыта особенность местных животных. Они безумно любили пластмассу, активно поедали ее, переваривали и достраивали скелет организма изнутри или пластины снаружи. При этом оставляя мясо по-прежнему сочным и нежным. Поэтому-то им и стали скармливать ненужную упаковку, а когда животные от злоупотребления пластиковым прикормом несколько видоизменились, предприимчивые дельцы изобрели битонгомахию, превратив ее в прибыльное зрелище.

      На самом деле все произошло, конечно, немного не так. Гарри с Элоизой знали, что оборудование первых фабрик по производству некой популярной продукции, завезенное чуть ли не контрабандой, было попросту слопано офигевшим от такого подарка стадом битонгов. И произошло это все  во время затянувшегося принятия законопроекта по объявлению Эйч-17 природоохранной зоной.

      После этого целевое назначение планеты несколько раз менялось. Резервная зона, свалка, плодородные земли, охотничьи угодья, свалка, свалка, заповедник, комбинация свалка-заповедник-игровая зона.

      Но легенда была красивая, памятник симпатичный, сквер возле него и тисовый лабиринт позади – тенистые и притягательные. Гарри с Элоизой просто обожали это место. Они наслаждались прохладой, потягивали пиво и наблюдали за молодыми парочками, уверенными, что стриженые стены тиса являются звуконепроницаемыми и непрозрачными.

      Голоса одной из таких пар показались им знакомыми, и Гарри знаком предложил жене передвинуться немного подальше, покинув удобную скамейку, но получив обзор благодаря просвету в ветках.

      По ту сторону стены Долорес жалобно всхлипывала, а Мигель Ленивый неуклюже гладил ее по голове. Он беспомощно оглядывался по сторонам, надеясь, что кто-нибудь сможет оказать ему помощь, но лабиринт был пуст.

      Девушка вцепилась в его рукав и разрыдалась совсем горько.

      – Я ошиблась, я была слишком беспечна и потребительски относилась к жизни. Весь мусор, все пакеты, бутылки и упаковки я складывала в сарай за домом. И в один прекрасный день склад провалился в наше чистейшее озеро. А достать обратно никак нельзя. И рыба гибнет, и прекрасные лягушки. И теперь мне нет прощения, я никогда не смогу вернуться домой. Только яйцо битонга могло бы искупить мою вину, молодые битонги хорошо ныряют, но мне не на что его купить...

      – А без лягушек вы никак не обойдетесь?

      Долорес уперлась ему кулачками в грудь и укоризненно посмотрела прекрасными влажными черными глазами.

      – Лягушки – основа природного баланса, важные члены пищевой цепи. Наш природный комплекс разрушен, отец глубоко опечален и не хочет меня больше видеть.

      – Это я понимаю, – вздохнул Мигель, – меня тоже выгнали из дома, правда, не за невывезенный мусор, а за порчу репутации соседской принцессы.

      – ... и я прилетела на Эйч-17 на последние деньги с надеждой, что найдется добрый человек и отдаст мне яйцо.

      – Я бы отдал, – задумчиво произнес Мигель, – но его еще надо выиграть...

      – У меня нос зачесался, сейчас чихну, – предупредила Элоиза, и им с Гарри пришлось покинуть наблюдательный пункт.

      ***

      Перед финальным боем Родриго выглядел побледневшим и уставшим. Раненую руку он попросил привязать к груди, но сам постоянно теребил ее и озабоченно шевелил пальцами. Элоиза чуть не плакала, наблюдая за ним. Долорес же не отводила взгляда от центрального входа на трибуны. И когда в нем появилась разряженная красивая дама, Долорес первая воскликнула, указывая на нее пальцем:

      – Корделия Адамс!

      Трибуны подхватили возглас и воодушевленно зашептались, обсуждая интригу.

      Гарри недоуменно выпятил нижнюю губу.

      – С чего бы это она вернулась к детскому хобби?

      – Может, это и не она... – прищурилась Элоиза. – Корделия всегда худенькая была, да и красилась не так ярко.

      Долорес помахала перед ней утренней газетой.

      – Одно лицо. И в статье сказано, что она собирается совершить путешествие. Почему бы не посетить турнир...

      – А форму, вернее, гм, формы она не потеряла, – заметил Гарри. – Возможно, у нее есть шанс против ослабленного Родриго.

      – На что ты смотришь, – миролюбиво заметила Элоиза.

      Корделия, раздавая автографы, устроилась в первом ряду и приготовилась наблюдать за партией.

      Родриго внимательно смотрел на нее и размышлял.

      Мигель долго прицеливался, нанес удар, но черный битонг промахнулся.

      Родриго ударил быстро, но тоже промахнулся.

      Мигель выждал, пока бык успокоится окончательно, начал свое бесконечно долгое кружение с оцениванием позиции, объехал арену несколько раз, приподнял пику, опустил ее, поехал снова...

      Родриго покачнулся и вцепился здоровой рукой в шею гриффона.

      Три коровы у дальней стены совершенно случайно выстроились в линию.

      Мигель уколол быка в жирный бок, тот взревел и бросился вперед, попадая на одну из коров и забивая все трех поочередно.

      Долорес захлопала ему.

      Корделия Адамс попросила у ассистента Мигеля запасную пику и помахала ею, словно разминаясь.

      Родриго покачал головой и подозвал доктора.

      Диктор в рупор объявил перерыв. Мигель спокойно попросил воды. Родриго увели за трибуны.

      Внезапно черный битонг заволновался и заметался по арене. Коровы жадно втянули носами воздух, предчувствуя угощение.

      Долорес откинулась на спинку сидения и довольно прикрыла глаза.

      – Участник игры по имени Родриго Великолепный не сможет закончить партию, так как ему зашили рану. Материал, из которого изготовлена нить, является лакомством для битонгов, поэтому продолжение игры может оказаться для Родриго опасным. Ему присуждается техническое поражение.

      Великолепный так и не вернулся в тот день на арену, а чтобы не разочаровывать зрителей, Мигелю Ленивому пришлось в одиночестве загнать всех коров.

      ***

      Уютный двухместный звездолет покидал гостеприимную планету Эйч-17. Долорес, накрашенная и подвижная, неугомонно вертелась в кресле пассажира, то мешая сестре выводить кораблик на маршрут, то постукивая костяшками пальцев по лежащему под сиденьем пластмассовому контейнеру.

      – А вдруг он вылупится по дороге? До того, как мы доставим его заказчику? Что мы будем делать, он же все у нас погрызет?

      – У тебя все всегда "вдруг", – снисходительно улыбнулась старшая сестра, – никогда не можешь довести начатое до конца, постоянно меняешь планы. И до сих пор не научилась обходиться без помощи.

      – Но тебе же ничего почти не пришлось делать? Подумаешь, нанесла грим и посидела полчаса на солнышке.

      – А кто обещал в одиночку справиться с пустяковым заказом миллионера-чистюли? И предоставить мне наконец-то отпуск?

      – А у тебя он и был. Отпуск. Отсиделась в развлекательном комплексе, пока я трудилась в поте лица!

      – Ничего ты не трудилась, металась, как уколотый битонг. Почему ты не могла просто украсть яйцо и документы на него у победителя, как мы и договаривались?

      – Документы я скопировала сразу же. А яйцо он и не выиграл бы. Несчастный случай.

      – Да он бы разнес Ленивого одной левой! На кой тебе понадобилось втягивать меня в игру и менять победителя?

      – Упросить Мигеля просто отдать яйцо оказалось еще проще.

      – Ерунда.

      – А оформить документы на вывоз, имея заполненные образцы с печатями, было тоже не очень сложно. Мы потеряли всего три дня, но зато чисты перед законом. Так как наш заказчик является единоличным хозяином своей маленькой планеты, разрешения на ввоз ему не требуется, и я прошла все кабинеты по маленькому кругу.

      – Сама себе придумала проблему, сама ее и решила.

      – Да ну тебя, всегда ты недовольна. – Долорес притихла и погрузилась в свои мысли. Очень не хотелось, чтобы сестра испортила ей настроение. Разве не отлично она сыграла свою импровизированную роль экологического инспектора? Которую, кстати, сам Родриго невольно и предложил. А разве не шикарно изобразила несчастную глупую девочку перед Мигелем? И яйцо получила, и потерь никто не понес, и погони никакой не будет.

      И она так отлично провела время на уютной зеленой планете, давно уже переставшей быть галактической свалкой.

      Долорес искоса наблюдала за уверенно справляющейся с пультом управления сестрой и говорила себе, что ни за что не признается в том, что ей безумно понравился Родриго. И на самом деле стало его очень жалко. И захотелось избавить его от необходимости заканчивать партию из последних сил.

      А сестра тоже тайком поглядывала на Долорес. И посмеивалась про себя над ее мимолетным увлечением.