Зугу

Трудно описать словами то удивление, которое я испытала, узнав о предстоящем полете на Зугу. Конечно, я давно мечтала о подобном задании, но, мягко говоря, ни по опыту своему, ни по статусу, пока не дотягивала.

Я — специалист по этикету, знаю многочисленные тонкости общения с тремя десятками основных космических рас, но блеснуть своими познаниям пока случая не представлялось. Мне и Землю-то приходилось покидать только во время стажировок да для туристических поездок. Когда повезло устроиться на постоянную должность при Единой Контактной Организации Земли, я смела надеяться, что карьера моя стремительно понесется ввысь. Практически вся информация о порядке ведения разговоров с любыми представителями разумных рас, не обязательно гуманоидных, была аккуратными стопками уложена в моей голове. Пять самых прекрасных и нежных лет моей жизни были потрачены на ознакомление со сведениями, собранными в библиотеках за время космических полетов и галактических открытий.

Конечно, как вы уже догадались, эта замечательная память не просто была подарена мне природой. Как только в детстве очередной диспансеризацией у меня были выявлены некоторые способности к упорядоченному запоминанию больших объемов информации, и моим родителям были даны соответствующие рекомендации, на семейном совете было решено копить на операцию. К моменту совершеннолетия все сбережения были перечислены в Медицинский Центр Индивидуального Развития, и операция на мозге позволила навсегда закрепить врожденные способности. У меня появился бесценный сертификат, ласково именуемый в народе «мцирик», и дорога к индивидуальному обучению за счет государства оказалась открыта. Многочисленные комиссии, собеседования и консультации, вопросы: «В какой обстановке вы бы хотели принести пользу нашей планете?», «Любите ли вы изучать внутреннее строение инопланетян опытным путем?», «Какой вид транспорта предпочитаете?» Все это осталось позади, и хмурый дядька с тонкими длинными усами вручил мне предписание на изучение обычаев инопланетных существ. Первые два года я училась вместе с обычными ребятами основам профессии, а потом, вместе с десятком таких же памятливых счастливчиков я усиленно запаковывала данные в свою память. Мои товарищи глотали с экранов и закусывали толстыми старыми бумажными учебниками  сведения из областей медицины, животноводства, юриспруденции и техники внеземных жителей, а я азартно запоминала описания ритуальных танцев стаерхов и последовательности боевых поклонов пабикар. Мы чувствовали себя нужными нашей планете и гордились способностями, полученными частично от мамы с папой, а частично от ловкой бригады элитных технохирургов.

Поэтому, при поступлении на службу, я имела все основания надеяться, что буду использована по назначению и пачку галет всегда себе обеспечу.

Теперь «мцирик», вставленный  в красивую рамку, украшал стену над моим рабочим столом. В мои обязанности входило составление инструкций для отбывающих на другие планеты специалистов: инженеров, медиков, архитекторов. Те, кому правила поведения полагалось знать по долгу службы, представители дипломатических миссий, к примеру, и так обходились без моих ценных указаний. Инструкции предназначались для других профессий и годились только для соблюдения элементарных мер безопасности, ни о каком серьезном общении с другими расами и речи быть не могло. Упоминать все тонкости мне было запрещено. Кое-какие сведения числились годными только для служебного пользования, да и запоминать в кратчайшие сроки излишнюю информацию простому человеку трудновато. Достаточно уяснить общие правила: никогда не улыбаться рядом со стерхами и не показывать им уши, никогда не говорить с праками о политике и циндагами о погоде. Что же касается пабикар, то при них лучше вообще не разговаривать.

Я очень любила свою работу, но за два года ничего не изменилось: фиксированный рабочий день, никаких поездок, никакой возможности применить свои познания. Лишь изредка — обработка интервью с уже вернувшимися с других планет работниками. Я часами выискивала в записях крупицы новых сведений, по большей части никому не нужных, обреченных храниться только в закрытых записях и моей голове.

В ожидании перемен в моей судьбе оставалось только мечтать о практическом применении и заниматься собственной внешностью. Дело в том, что мои лицо и фигура были таким же подарком судьбы, как и отличная память. Если бы никаких других способностей у меня не выявили, скорее всего, родители копили бы на «мцирик», сделавший просто красивое — прекрасным, а неплохо скроенное — безупречным. Но средства были потрачены на операцию для улучшения памяти, и приятную внешность приходилось поддерживать более старыми методами: гимнастикой и косметикой. Коллеги единогласно признавали меня самой красивой девушкой нашего заведения, по крайней мере, российского его филиала. Зарплаты это не прибавляло, но самолюбие тешило.

И вот мне предстояла командировка на Зугу, на одну из таинственнейших планет...

На планету, чьи жители были больше всего похожи на землян, на планету, обладающую изумительной атмосферой и неплохим климатом, с чьими жителями уже в течение двадцати лет пытались «подружиться» земляне... Жители Зугу активно осваивали Космос, охотно посещали чужие планеты, но к себе гостей не сильно звали, дружеские альянсы заключать не спешили. Свою замкнутость они объясняли древними традициями, которые предписывали открывать двери только родственникам и кровным братьям. К кровным братьям они могли причислить только тех, с кем вместе принимали участие в боевых действиях. Никаких совместных боев земляне с зугами не проводили, да и войн в ближайшее время, к счастью, не предвиделось. А родней они считали только жителей своей планеты.

Из инопланетных экспедиций они принимали только те, которые включали в себя не более десятка человек, и свободно разгуливать по их планете не разрешали, объясняя это боязнью занести заразу и повредить своей драгоценной живности. Но при этом они делились рассказами о своей истории, промышленности, полезных ископаемых, не делали тайны из открытий и разработок, показывали изображения самых примечательных мест и памятников архитектуры. Словом, не делали секрета из всего того, что спрятали бы мы, и активно рекламировали свои земли. Так,  как будто с нетерпением ожидали туристов. Какой шаг должны были сделать земляне для того, чтобы сломить эту холодную вежливость, я не знаю. Без сомнения, было еще что-то, о чем нам не сообщалось, потому что время от времени возникал шум о ближайшем сотрудничестве с зугами, но дело не двигалось с места.

Указание быть готовой к завтрашнему утру я получила за полчаса до окончания рабочего дня.

На сборы у меня как у настоящего профессионала не ушло много времени, список необходимых вещей мгновенно возник в голове, оставалось только сделать соответствующие покупки и как следует выспаться.

Уже перед самой посадкой на корабль я узнала, с кем предстоит лететь: с некой девицей из соседнего отдела. Звали ее Натали. Начальство ее очень высоко ценило, за что именно — не знаю. По природе своей я не слишком завистлива, в чужой карман заглядывать не люблю, но от слухов спрятаться трудно. А слухи гласили, что эта девушка подолгу не засиживается за столом, получает задание одно другого интереснее и премии за их выполнение одна другой выше.

Мы встретились с ней в порту. Натали насмешливо смерила меня взглядом. Видимо, измерения превышали допустимые пределы, потому что она пренебрежительно фыркнула:

— Ты никак на курорт собралась? Четыре сумки и чемодан?

Я отдала багаж роботу-носильщику и вздохнула с облегчением.

— Мне выдали командировочных на две недели. На Зугу не принято приходить в одном и том же наряде к разным приемам пищи. Питаются они четыре раза в день, так что —считай сама.

— Да ну? — искренне удивилась Натали и поправила легкий рюкзачок на спине. — А чистящей аппаратуры у нас в гостинице не будет?

Мы проходили на корабль по гибкому коридору, и я недоуменно разглядывала сверху вниз ее мелкокалиберную фигурку. Я даже не подозревала, что сотрудник нашей организации может не знать таких элементарных вещей.

— Конечно, можно приводить свою одежду за ночь в порядок... Но мы — гости, и не можем проявить неуважение к хозяевам. По протоколу мы обязаны...

Натали досадливо отмахнулась.

— Ничего мы им не обязаны. А если бы у них по протоколу блондинки не допускались ко двору, ты бы наголо подстриглась?

Я машинально поправила свою кудрявую гриву. Насколько мне было известно, представления о женской красоте у нас и зугов практически не отличались.

— Я бы перекрасилась или применила бы театральные приспособления. Но в данном случае этого не потребуется.

— Поразительная самоуверенность, — заявила моя попутчица, занимая сидение у иллюминатора и уютно устраиваясь на нем комочком.

— С ногами нельзя, — я не удержалась от замечания не потому, что имею привычку зудеть о правилах на ухо, а потому, что просто-напросто терялась в ее присутствии и не знала, как себя вести. Я вовсе не собиралась с ней ссориться, наоборот, думала, что будем взаимно полезны друг другу. Мои знания и то умение, которым обладала она. В чем бы ни заключалась ее специализация, я уверена, начальство наше, подбирая нас в пару, руководствовалось серьезными доводами.

— Тоже запрещено протоколом? Расслабься, в каюте нет никого, кроме нас, никаких правил приличия я не нарушаю.

Я уперлась ногами в специально предназначенную для этого выемку и застегнула ремни. К сожалению, кресло не отодвигалось дальше, и моим дорогим длинным ножкам предстояло промучиться несколько ближайших часов.

— Ты нарушаешь правила безопасности. При выходе из гипперпространственного туннеля корабль может...

Мне пришлось замолчать, так как спутница моя скорчила мерзкую рожицу и демонстративно скинула ботинки на пол.

— Хочешь поведать мне об опасностях космических путешествий? Успокойся, я летаю регулярно, и могу тебя уверить: ничего нам сегодня не угрожает. Ты не почувствуешь ни взлета, ни посадки. Постарайся развлечь себя сама и не мешай мне слушать любимую музыку.

Она задернула шторки, лишив меня возможности полюбоваться звездным небом, проглотила музыкальную таблетку и закрыла глаза.

Я не имела никаких оснований обижаться на нее. Вероятно, по каким-либо причинам я ей не нравилась. Возможно, она рассчитывала на другого напарника, или когда-то я увела у нее из-под носа в столовой последнее вкусное пирожное. Как бы то ни было, ее поведение должно было иметь оправдание. Я постаралась выкинуть из головы странности ее поведения и не думать о том, что ее страшная невоспитанность может навредить нашему заданию. В крайнем случае, я помогу ей с нарядами, есть множество маленьких хитростей, как не нарушить этикет, имея минимум вещей в гардеробе. Разделить костюм-тройку на составные части и считать его не за один, а за три в комбинации с другими предметами. Одну и ту же жилетку надевать на блузку и водолазку, считая за два разных наряда. В конце концов, одни и те же брюки на двух разных девушках тоже считаются за смену костюма. Формально мы ничего не нарушим, а некое несовпадение размеров и смешной вид не является для зугов оскорблением. Ну а краткий инструктаж о том, как вести себя при королевском дворе зугов, я всегда успею провести.

Немного приведя в порядок мысли, я коротала время полета, ковыряя ногтем обивку сидения и вспоминая самые экзотичные ритуалы, о которых знала. Было бы здорово, если бы поездка оказалась не последней, если бы мне удалось вживую увидеть зрелищную битву стеархов за Главный Зуб или поучаствовать в Великом Поиске Чашки на планете тугакков!

Мечты мои прервала вежливая стюардесса, сверяющая билеты.

Натали приоткрыла один глаз и небрежно достала из кармана такую же синюю карточку, паспорт-мцирик, как и у меня. Сведения о номере рейса и каюты совпадали с внесенными в бортовой компьютер. Стюардесса извинилась за беспокойство и покинула нас.

— Всегда думаю, а что со мной сделают, если билета не окажется? Высадят немедленно? — проворчала Натали, опять погружаясь в свою музыку.

— Они просто следят, чтобы пассажиры не заняли чужие места. Корабль не заполнен до конца, и в нашу каюту могли пробраться люди с более дешевыми билетами. А мы бы прокрались в каюту-люкс.

Натали вытаращила на меня глазищи и выплюнула в кулак недослушанную таблетку.

— У тебя вообще нет чувства юмора, как я сразу и подумала.

Я предприняла последнюю попытку поддержать беседу.

— Ты тоже имеешь сертификат МЦИРа?

— То-о-о-же? Да уж я имела для его получения побольше оснований, чем некоторые.

Мне стало совсем неуютно, но, призвав на помощь миролюбие и воспитание, я сумела сохранить на лице приветливость.

— Я же не знала. Так в какой области тебе помогли развиться?

Она буравила взглядом потолок, назидательно подняв вверх большой палец, и перечисляла:

— Тесты показали, что я имею возможности проявить себя в любой области: незаурядные математические способности, замечательное физическое развитие, слух, голос, легкая рука, артистизм, пластика, логика, дар убеждения, красноречие и прочая ерунда. Любой отдел МЦИРа хотел оторвать меня с руками, но они боялись не угадать, что же, все-таки, преобладает. А две операции, как тебе должно быть известно, организм выдержать не может.

— И на чем же в итоге остановились?

— О, они там очень долго совещались, и, в конце концов, рискнули обратиться к одному практикующему шаману. Его консультация обошлась в немалую сумму, но платил сам центр, так как случай показался им довольно интересным. В результате они провели мне операцию по развитию такой способности, которой и в списках нет.

— И какой же?

— Не скажу, — сурово отрезала Натали и больше до конце полета не проронила ни слова.

Перед высадкой на Зугу я достала зонт. Натали бодро проскользнула к выходу, на ходу бросив небрежное:

— Можешь спрятать обратно. И есть же охота барахло с собой таскать!

Я хотела было пояснить ей, что сейчас смена сезонов, в течение месяца в столичном регионе планеты идет дождь, но мне пришлось промолчать и потихоньку засунуть зонт обратно в сумку.

Хмурое небо, затянутое индиговыми тучками, видимо, решило передохнуть. Дождя и в самом деле не было. Я знала, что такие окна бывают время от времени, но чтобы мы попали в перерыв...

Натали уже чмокала своими ботинками по направлению к королевскому замку, грозно возвышавшемуся неподалеку.

Я переобулась в пустынном здании космодрома и поспешила за ней. Не так уж она и не осведомлена о местных обычаях! Ни капли не удивилась, что нас никто не встречает, значит знает, что гость будет желанен, если постучится непосредственно в ворота. Путник, впервые встреченный на дороге, может оказаться врагом, поэтому, зная о нашем прибытии, местные жители и попрятались. Таможня, паспортный контроль и радушный проводник ждут нас на вершине горы.

— Замечательно, — проговорила Натали, когда я поравнялась с ней, — как раз хотела прогуляться без сопровождения. Зачем зонт-то доставала?

— Должен идти дождь... По сезону.

— Какая прелесть! А за нами не должны были прислать средство передвижения? Кстати, на чем они ездят? Судя по дороге, — она припечатала сине-зеленую грязь и с удовольствием посмотрела на ребристый след своей ноги, оставленный рядом с чьим-то круглым отпечатком, — они упорно пользуются верховыми животными.

— Лошади у них, лошади, — ответила я. — В промышленной части планеты они пользуются современной техникой, а в окрестностях королевского замка это строжайше запрещено. Гость должен постучаться в ворота мокрый и голодный, тогда его радушно встретят и отведут для проживания лучшие комнаты. И только в этом случае он будет допущен к королевскому столу.

— В качестве чего? Первого или второго?

Я вздохнула и продолжила:

— Нам обязательно надо попасть на прием пищи вместе с королевской семьей и придворными, иначе мы не сможем засвидетельствовать свое почтение и наладить общение. Так ничего и не добьемся. Нас будут кормить, развлекать, но наша миссия останется невыполненной.

— Ты хоть знаешь, в чем она заключается, миссия твоя? — Натали по-прежнему ухитрялась задавать вполне обычные вопросы таким образом, что я все больше и больше ощущала себя идиоткой.

Задание звучало довольно расплывчато, но, почему-то, недоумения у меня не вызвало. Нам надо погостить у королевской семьи и попытаться разговорить их. Обычный неофициальный визит, нам не надо ни заключать сделок, ни подписывать договор. Просто передышка между приездом профессионалов, чтобы место не пустовало. Теперь же я засомневалась, а правильно ли я восприняла указания.

— Ты знаешь что-то еще?

Мы быстро поднимались по опоясывающей гору дороге. Натали, похоже, нарочно ускорялась, чтобы я неловко пыхтела в ее спину. Но моего дыхания вполне хватало на несложный подъем, я просто увеличила шаг и спокойно шла рядом с ней. Головокружительный обрыв по правую руку тоже не причинял мне неудобств. Меня вообще охватил какой-то безумный восторг. И вкусный воздух, и расстилающийся пейзаж, и мрачное небо. Все повышало настроение... и нравилось мне здесь. Уж очень нравилось. Даже семенящая рядом вредина не портила впечатления. Ее заносчивый вид «знаю, да тебе ни за что не скажу» меня не задевал, потому что я не особо на нее смотрела. Достаточно интересно было разглядывать незнакомые толстоствольные деревья с пупырчатой корой и волосатых птиц, с любопытством каркающих с голых веток.

Тяжелое кольцо на воротах замка нам пришлось приподнимать четырьмя руками. К тому моменту, как нам удалось постучать им, мы были достаточно вымазаны в масле и ржавчине, чтобы сойти за мокрых и несчастных. А уж аппетит мы к этому времени нагулять успели!

Высокий зуг в белых одеждах отворил ворота и сделал приглашающий жест. Я старательно воспроизвела прошение о предоставлении крыши. Пальцы с непривычки заломило. Одно дело — теория, и совсем другое — реализация. Документы у нас не спросили, значит, мы все сделали правильно, и зуги не будут настаивать на формальностях.

Высокие потолки темных коридоров освещались полупрозрачными бутонам живых цветов, уходящих корнями в пространство между камнями. Положенные замкам крысы и пауки приветливо глазели на нас из темных уголков. Я пыталась разглядеть их, но зверье замка было очень стеснительным — оно тут же отступало в тень. «Взаимная вежливость, тихие разговоры, Зуги живут в мире с природой, не пытайтесь проявить агрессию по отношению к любым обитателям замка, не рвите цветы, осторожно отмахивайтесь от насекомых», — сколько раз я писала эти знакомые фразы в документации!

— Ваши комнаты, леди, — торжественно и печально заявил наш проводник.

Я насторожилась. Он не улыбнулся во весь рот и не добавил слов о «счастливых днях, которые наступили в их доме с нашим появлением». Значит, что-то произошло. Сощурившись, я повнимательнее посмотрела на его шею, и мои опасения оправдались.

Черный шарф.

В замке траур.

Если бы умер дальний родственник королевской семьи, все жители шарфом перевязали бы руки. Ближний — талию. Кто-то из правящей четы — шею. Наследник — повязка находилась бы на лбу.

Я склонила голову и тихо спросила:

— Их величество?

— Наш любезный король, — так же тихо ответил он.

По правилам следовало выдержать паузу, и я выдержала ее. Славный властелин Зугу, мудрец и философ, не встретит нас за праздничным столом. Очень жаль. Насколько мне было известно, он был незаурядной личностью.

— Я приду за вами через полчаса, — грустно сказал наш провожатый. Я почему-то не сомневалась, что он искренне опечален.

Бросив сумки на пол, я растерянно посмотрела на часы. Всего полчаса на то, чтобы переодеться в соответствии с правилами. В замке траур, юбки и платья запрещены, только брюки... Зуги считали, что только юбки украшают женщину, поэтому надевать их недопустимо. Свитер, закрывающий шею, черный шарф... Где же его взять? Только если оторвать рукав у блузки. А второй пойдет на повязку для Натали.

Я быстро переоделась и поправила прическу перед зеркалом.

О нет! Я чуть не забыла. Волосы! Появиться с белыми кудрями на обеде в такой день равносильно плевку в королевское блюдо.

Я подхватила волосы вверх и замотала голову остатками блузки.

Из зеркала на меня смотрела не стильная современная девушка, а усталая путница. Как будто я — всадница, и только что оставила коня. Как ни странно, но этот наряд меня даже украсил. Что ж, сгорбиться и растолстеть я не смогу даже при всем своем огромном уважению к членам королевской семьи. К счастью, это и не требуется.

Я постучала в комнату Натали, успев подумать, что она уже дважды оказалась права: мне не придется появиться блондинкой и покрасоваться в различных одеждах. Как минимум пятьдесят дней жители замка будут носить одно и то же. Мы же уедем раньше, а до этого придется довольствоваться имеющимися на нас костюмами. Нет, три раза. Она знала, что дождя не будет...

— Я давно готова, — раздался ворчливый голос, — и Натали выскочила в коридор. Ей не потребовалось ни переодеваться, ни прятать волосы. Она была в том же самом комбинезоне, в котором приехала. Я протянула ей бывший рукав моей блузки. Как ни странно, но она повязала его, почти не скривившись. Похоже, что против очевидных правил она не возражала.

Нас провели в Большую Королевскую Залу и оставили перед дверями. Натали прошипела:

— С какой ноги ступать за порог?

— Без разницы. Просто повторяй за мной движения и не задавай королеве вопросы.

— Я задам вопрос только в том случае, если мне не подадут вилку.

— Не дикари же они! Столовые приборы здесь такие же, как у нас.

— Да знаю я, что ж ты все так воспринимаешь... Видела я наш укомплектованный техникой номер.

Створки медленно растворились, и мы чинно проследовали в Залу.

Огромное величественное помещение со столами для придворных вдоль боковых стен и Королевским столом у противоположной.

Пустующее место короля. Печальная королева с добрыми глазами. Три юные принцессы слева от нее. Принц-наследник справа.

Мы приблизились к ним и отвесили серию подобающих случаю поклонов: приветственный, соболезнующий, пять здравствующих. Королеве, принцу, принцессам.

Слова... С чего надо начинать в этом случае? Только бы не сказать лишнее, это будет расценено как издевательская болтовня. Я набрала полную грудь воздуха.

— Как жаль.

— Зуаг Третий долго болел, моя дорогая, — мягко проговорила королева, — мы опечалены, но ничего неожиданного не произошло. За двести лет своего правления он успел сделать немало хорошего для нашей планеты. И он надеялся, что его наследник решит вопрос сотрудничества с землянами.

Я почувствовала, что чего-то пропускаю. Зуги, для которых важнее всего семья, начинают разговор с проблем совместного сотрудничества? Королева не упомянула о человеческих качествах своего супруга и на первое место поставила его политические деяния? Похоже, дела у них совсем плохи.

Мы заняли отведенные для нас места и приступили к трапезе. Я не различала вкуса блюд, какая-то близкая отгадка крутилась в голове. Почему королева уже в пятый раз открыто смотрит на меня? Это означает, что она уже приняла решение. Но какое? Как давно болел король? Если больше полугода, то они должны были официально провозгласить принца наследником, а это значит, что королевские обеды теперь должен вести он. Почему во главе по-прежнему королева? Почему мы ничего не знали о болезни короля?

Наконец, королева постучала ногтем по своему большому кубку. Это означало, что она выбрала нужный путь, и выбор этот дался ей с трудом.

И без того полная тишина Зала стала невыносимо густой и тяжелой. Ни музыки, ни танцев из-за траура... Я почему-то заметила, что акустика Зала не позволяет слышать неприятные звуки приема пищи.

— Наверное, мы не говорили вам раньше об этом, — медленно сказала королева, — но мой супруг считал, что пора кое-что объяснить... Пока мы не станем родственниками, ни о каких связях между нашими планетами не может быть и речи. В течение ближайших дней мой сын должен занять престол Зугу, но для этого не хватает выполнения одного условия. Он достиг нужного возраста, обладает необходимыми знаниями и образованием, но этого недостаточно.

Королева замолчала и еще раз внимательно посмотрела на меня.

Я-то помнила третье условие, наследник должен состоять в браке, но как расценить намеки королевы? Неужели...

Нигде в известных мне источниках не было сказано, что невеста должна быть с этой же планеты.

Я в первый раз внимательно посмотрела на принца.

И погибла в тот же миг.

Фантастический красавец буравил меня жгучим взглядом черных глаз. Правила приличия не дозволяли ему ни единого нескромного жеста, ни намека, никакого публичного выражения эмоций, но сколько же страсти я увидела на этом красивом лице! Он был опечален потерей своего короля и отца, но я читала в этом взгляде нескрываемое восхищение и горячую надежду... Я никогда не верила в любовь с первого взгляда, и уж тем более не верила, что могу подвергнуться подобной глупости, но в тот миг никаких сомнений не осталось. Да, такая любовь существует, да, она может поразить обоих, и да, мне тоже досталось.

Я невольно потерла висок. Хорошо, что у зугов этот жест означал почти то же самое, что и у нас: мне нужна пауза на раздумье. Принц крепко вцепился в хрустящую салфетку — единственное, что он мог себе позволить.

Королева сделала свой выбор.

Она не против моей кандидатуры.

Принц, положение которого обязывает принять любую из выбранных родителями невест, не скрывает, что согласен.

Ох, до чего же он красив! Я умру, если не смогу провести с ним остаток жизни...

Мое начальство, конечно же, знало о тяжелом состоянии короля. Оно знало или догадывалось, что с зугами можно породниться самым незатейливым способом. Оно специально выбрало меня...

И знание этикета, и моя уникальная память тут не при чем. Требовалась красивая девушка с Земли. Если бы не понравилась я, прислали бы следующих кандидаток. Но королева решила остановиться на мне. Скорее всего, они ограничены во времени, а может быть, я на самом деле понравилась ей. И главное, я понравилась принцу.

Как же мне нравится эта планета! Как мне нравятся обычаи зугов! Они — хорошие ребята. Вне официальных завтраков, обедов, полдников и ужинов.

Как мне нравится их принц.

Я храбро встретилась взглядом с королевой. Она облегченно вздохнула.

Мы поняли друг друга.

Остаток обеда прошел гораздо легче. Наши соседи по столу галантно ухаживали за нами, вовремя подливали и подкладывали... Сковывающее всех напряжение спало. Только принц ерзал как на иголках.

В промежуток между обедом и ужином он должен пригласить меня составить ему компанию на вечерний прием пищи. С этого момента можно считать, что этап ухаживания начался, и он признает меня своей невестой.

После обеда меня проводили в миленький навесной садик и оставили наедине с белоснежными скульптурами и золотыми листьями. Следовало читать вслух стихи или напевать печальную мелодию. Я остановилась на грустной балладе зугов про любовь бедного пастуха и прекрасной королевской поварихи... Баллада состояла из ста восемнадцати куплетов, и к концу ее исполнения вечерняя мгла успела накрыть замок.

За мной никто не пришел.

Мой прекрасный принц не склонился передо мной на колени и не произнес проникновенных слов, практически одинаковых на любой планете в любые времена.

В Большую Залу я проследовала в одиночестве и села на прежнее место. Я никак не могла понять, в какой момент я совершила ошибку, и почему все пошло наперекосяк.

Ответ не заставил себя долго ждать.

Ответ прошел через Главный вход в Залу, нагло вцепившись широкой ладошкой в аристократическую ладонь принца, Натали, еле достающая ему до плеча, как ни в чем не бывало, воссела рядом с его местом.

Королева была бледна, но молчала. Принцессы не притронулись к еде. Придворные преувеличенно вежливо подкладывали мне в тарелку что-то маленькое и красивенькое. Наверное, вкусное. Я машинально смолотила все, что мне подкладывали. Все было кончено. Принц даже не смотрел в мою сторону.

Не помню, как я добралась до своей комнаты и обессилено свалилась на кровать. Не помню, почему не закрыла дверь и вслушивалась в шаги, ожидая возвращения Натали.

Не помню, как влетела к ней, и что при этом сказала... Думаю, что наивно пыталась ей объяснить, какую чудовищную ошибку она совершает. Скорее всего, моя горячая речь немного пробила ее колючую шкуру, потому что она замахала на меня руками и почти ласково остановила бурный поток моих слов, приводя меня обратно в себя.

— Не шуми, все я прекрасно понимаю.

— Принц не может дать задний ход! Ему придется жениться на девушке, которую он посадил рядом!

— Думаю, что да, — хмыкнула Натали, заваливаясь на кровать, — только не понимаю, что в этом такого ужасного. Зачем же так вопить?

У меня подкосились ноги и я села на пол, на мягкий бордовый ковер, расписанный золотыми птицами. Эти прекрасные птицы рвали своими крючковатыми клювами мое сердце.

— Ты хочешь выйти за него замуж и остаться на Зугу?

— Отличная идея, по-моему, — пожала плечами Натали, — я подумала, что неплохо было бы скрепить отношения между нашими планетами, поэтому и перехватила принца в коридоре, когда он, сломя голову, бежал к какой-то темной лестнице... Я задала ему несколько вопросов, он вначале отвечал невпопад, а потом пригласил пройти с ним...

— И ты совершенно случайно напомнила ему о том, что являешься мокрым и голодным гостем.

— Да, я хотела пошутить на эту тему, но он, похоже, начисто лишен чувства юмора.

— Конечно, — горько сказала я, — он не мог отказать мокрому и голодному гостю. Даже в таком серьезном деле как женитьба и благо планеты.

«Даже если он умирает от любви к другой».

— Ну, я не сомневалась, что найду нужные слова, — сказала Натали, — так почему ты вопила?

Я отчаянно покачала головой.

Она перекатилась на локти и свесила с кровати голову, разглядывая меня.

— Ты что, тоже решила позаигрывать с принцем?

— Не поверишь, но и королева была не против, — обреченно сказала я.

— Ах, вот почему она так пялилась на тебя! Я уж думала ты свой дурацкий платок не по правилам повязала, — она так мерзко захихикала, что мне очень сильно захотелось ее ударить. — Бедная девочка, так ты на что-то надеялась! Что же, могу тебя уверить, шансов у тебя никаких. Мне понравился этот парень, и я намерена оставить его себе.

Как же меня покоробило от такого упоминания о принце моей мечты!

— Какое необыкновенное совпадение, — пробормотала я, немного ослабляя узел на шее.

Натали недоуменно приподняла бровь.

— Совпадение? Ты о чем?

— О том, что ты догадалась, чем можно остановить принца. Ведь ты не знаешь всех тонкостей общения с зугами!

— Не знаю, — охотно согласилась она, — но мне это и не надо. Бедная. Ты даже не догадываешься, — Натали быстро достала «мцирик» из кармана, повертела его между пальцами и убрала, — благодаря чему я не могла ошибиться.

— Ты обладаешь способностью предвидения?

Натали победно покачала головой и радостно улыбнулась. Земные крокодилы отдыхают. Насчет остальных не уверена, не видела.

— Это было бы слишком просто, провидцев легко вычисляют, и могу тебя заверить, ничего особенного они из себя не представляют. Даже после операции. Я же — единственная и неповторимая. Почему я легко проходила все тесты? Благодаря своей удачливости и везению. Мне всегда доставались те вопросы, на которые я знала ответ. Если я чего-то сильно хотела — я это получала. Если мне хотелось чего-то избежать — проблема рассасывалась сама собой. Помнишь, выпускные экзамены были отменены из-за эпидемии? Я не успевала подготовиться. Мне даже операция как таковая не понадобилась, просто пришлось научиться управлять своими желаниями. Чтобы не нанести лишний вред. Обидно, но я не могу позволить себе разозлиться на кого-нибудь или пожелать чужую вещь! Долгие годы мне упорно вдалбливали в голову, что это нехорошо! Зато при выполнении заданий я могу почти не сдерживать себя.

— Так было и с дождем? И с моей прической?

— Да.

— А со сменой нарядов? Ты не хотела везти лишний багаж, и поэтому король, долго боровшийся со своей болезнью, — мне становилось все душнее и душнее...

— Не делай из меня зверя, пожалуйста! Ничего плохого я королю не желала. Я вообще не знала, когда у них положено менять одежды, а когда не положено! Пойми, я не меняю будущее, я не могу отменить ни дождь, ни рождение, ни смерть! Обстоятельства сами складываются наиболее удобным для меня образом! Корабль не может попасть в аварию, землетрясения и наводнения подождут моего отъезда, а контролер никогда не войдет в поезд, в котором я еду зайцем.

— Но ведь тебя же учили не вредить никому! Если бы ты знала, при каких тяжелых обстоятельствах на Зугу не нужны наряды, ты бы потрудилась захватить с собой чемодан!

— Поэтому я и предпочитаю не знать ничего излишнего! Чтобы не проводить свою жизнь в тягостных раздумьях, как бы кого не задеть! Все, надоела ты мне со своими упреками, — она демонстративно зевнула, — мне завтра надо хорошо выглядеть. А тебе могу дать хороший совет. Улетай завтра вечерним рейсом, не маячь перед глазами. И королеву не расстраивай. А то я поверила, что ты ей больше понравилась. Все разрешилось без твоего участия, не стоит засиживаться.

Я согласилась и покинула ее комнату. Утром улетать не стоит — это будет невежливо, а задерживаться на планете также не имеет смысла. Огромную пользу нашим планетам принесет Натали. Громко захлопнув дверь, я смогла выговорить только одно слово:

— Коза!

Самое страшное ругательство на планете пабикар. Они постоянно воюют с козами, которые вытаптывают пастбища, обрекая их на голодные зимы или вынуждая бедных жителей Пабикара мигрировать на неосвоенные поля. А их копыта для долгих переходов плохо приспособлены.

Я еле дождалась вечера. Маленький уютный кораблик забрал меня с пустынной площадки. Только одинокий диспетчер грустно помахал мне рукой. Жест, которому он научился у землян. Зуги и в самом деле хотели подружиться с нами.

Я залезла на сидение с ногами, решив, что никакие травмы мне теперь не страшны. Разве сравнится пара синяков с разбитым сердцем?

До отлета оставалась всего пара минут, когда в салон ввалилась взъерошенная Натали. Она плюхнулась на соседнее сидение и поморщилась:

— Давно я верхом не ездила! Еле успела. До чего же у них кони костлявые.

— Передумала?

— Да. Я пообщалась с ними сегодня и что узнала? По полгода дожди, королевский замок покидать нельзя, скукотища какая-то. И принц — зануда вроде тебя. Весь связан из ограничений и условностей. Ничего, пусть выбирают себе невесту из следующей партии. Будем считать, что мы не подошли. Эти зуги настолько щепетильны, что никому из землян не расскажут про наши похождения.

— И тебя не волнуют последствия? После того, как ты официально навязалась ему в невесты, твое бегство покрывает его нескрываемым позором, и он не только лишается престола, но должен покинуть замок навсегда!

— Да ну? Какой ужас, — равнодушно сказала она. — Почему же он распорядился оседлать мне коня?

«Потому что лучше быть простым жителем своей планеты в промышленной части, чем проживать в замке с таким чудовищем, которое вырастил МЦИР», — подумала я, печально взирая в иллюминатор на удаляющуюся планету.