------------------------------------------------------------------------------

 

 

------------------------------------------------------------------------------

     Маришкины бабайки

------------------------------------------------------------------------------

     Не надо сердиться, не надо печалиться, не надо заниматься беготней по врачам и консультантам. Надо просто подождать: Маришка подрастет и забудет о них.

     О черных бабайках под кроватью.

     О круглый летающих бабайках за окном.

     Об огненных бабайках в чашке с молоком.

     О колючих бабайках в рюкзаке.

     Еще немного загрузить ее занятиями, обеспечить побольше сна и свежего отдыха, не оставлять ни минуты свободного времени на детские фантазии, выделить ей в расписании побольше времени для себя.

     Не переедать на ночь и хорошенько питаться. По мнению бабушки, если на ночь не выпить тепленького, то и без бабаек не уснуть. Ну а что на ночь много жидкости – прямой путь к босоногой беготне до утра – всем известно.

     Убрать глупые фантазии, включить чистую рациональность. Мама-папа-братик-бабушки-дедушки  все математики, все дружат с логикой, верят в науку. Нет никаких бабаек, сказки – выдумки.

     Не давить, а соглашаться, подыгрывать.  «Бабайка уснула, давай и мы ляжем». «Сегодня она не вылезет, сегодня же не было на небе тучек».

     Вика откинула прядь с лица, затянула потуже пояс халата и внимательно посмотрела на дочку.

     Маришка вздохнула.

     — Что сегодня попробуем?

     — Тетя Надя передала авокадо.

     — Фу.

     Вика села на край кроватки.

     — Говорит, если ты съешь хоть несколько кусочков, то заснешь без приключений.

     — Не засну. Потому что не съем.

     Маришка спихнула маму с кроватки, приподняла край простыни и, свесившись так, что косички достали до пола, позвала в темноту:

     — Хочешь авокадо?

     Представив, как весело ей будет завтра отмывать пол от жирных пятен и выскребать из всех щелей кусочки, Вика решила оставить золовкин подарок себе. Как раз в морозилке после рекомендаций терапевта остались креветки.

     Морские продукты отлично справятся с детскими фантазиями, дело же в нехватке йода.

     — Отказалась?

     Маришка пожала плечами.

     — Пока не знаю, там никого нет.

     Вика сгребла ее в охапку, замотала в одеялко, уложила, поймала высунутую ножку, перепаковала в кулек заново и поцеловала в круглую щечку.

     — Может быть, и не придет, а? Ты же ничего не читала и не смотрела?

     — Окружающий мир полистала, там что-то надо было сделать, — пробормотала Маришка. – По астрономии. Созвездия, мифы.

     Вика взяла с тумбочки тетрадь, полистала, улыбнувшись старательно выведенным записям и красочным картинкам. Лучше бы числа, конечно, но хорошо хоть, планеты на прошлой неделе были без зубок (бабайка любит, когда персонажи умеют за себя постоять), а созвездия все нейтральные, даже, можно сказать, скучные.

     Под тетрадью, кроме учебника, лежал томик сказок, Вика привычно отнесла его в книжный шкаф.

     Конечно, надо бы давно забрать его, но жизненные принципы гласили, что книги отнимать нельзя.

     Да и бесполезно это, Маришка с бабайкой будут читать Гека Финна и спасать из рабства невидимых негров, выкопают Тимура и начнут приставать к курьерам, переводя их через дорогу, а уж если начитаются на ночь энциклопедии…

     Вика передернула плечами, погасила ночник и вышла из комнаты. Всякое было, пока детский психолог не посоветовал не перегружать больше так мозг.

     ***

     Камера, дорогая и бесполезная, показала родителям очередную унылую картинку. Маришка выбралась из кроватки, покружилась по комнате, вытянула вперед ручки, будто ныряя, попрыгала на одной ножке, укуталась в невидимую шаль и отправилась спать.

     Слабо различимое бормотание на записи было столь же невинным.

     — А теперь я буду Крошечка-Хаврошечка, а ты моя коровка. Я влезу тебе в одно ушко, вылезу в другое, будет у меня рулон ткани на новую кофточку.

     ***

     На следующий день Петя почти  довел сестру до школы.

     Канализационная решетка, слегка присыпанная осенними листьями, внезапно  оказалась на их пути.  Почти на пути, конечно, она была  на краю проезжей части, а Маришка шла по тротуару, но все-таки проскользнуть не удалось. Девочка остановилась и выдернула руку из ладони брата.

     — Где сегодня?

     — Там.

     Она не мигая смотрела в черноту между прутьями.

     — Пеннивайз?

     — Нет, бабайка.

     Петя знал, как действовать, инструкции были даны ему почти на вес возможные случаи.

     Он рассказал сестре, для чего нужны водостоки.

     Поманил яблоком.

     Посмеялся, вызывая бабайку наружу и напрашиваясь в гости на чаепитие.

     Потыкал в решетку палочкой.

     Посветил фонариком.

     Попрыгал сверху, постучался, угукнул филином.

     Попытался увести в обход и предложил перенести на руках.

     Был готов накрыть курткой.

     Психанул.

     — Я пошел. Надеюсь, не опоздаешь.

     Маришка подошла поближе и склонила голову набок.

     — Эй! Что случилось? – заботливо окликнули ее от ближайшего подъезда.

     Белая с рыжим собачка подбежала к девочке и  приветливо ткнулась в нее носом.

     — Привет, Чарлик! Прогони бабайку! – попросила Маришка.

     Собака тявкнула на решетку, стукнула передними лапами в бордюрный камень и завыла. Обе они, и девочка, и собака, пригнулись. Маришка, закрывая голову руками, а Чарлик, зажмурившись, оттянув назад ушки  и опустив хвостик. Чуть осмелев, они прижались друг у другу и проследили куда-то за кроны старых лип.

     — Птица, что ли? Не увидела.

     Хозяйка Чарлика подошла поближе, потрепала обоих и побрела дальше. Чарлик довольно отряхнулся и потрусил следом.

     Маришка помахала им рукой.

     — Хорошо, что не только кошки их видят, — сказала она и прихватила с собой на всякий случай палку.

     ***

     — Марина, иди к доске. Захвати с собой рабочую тетрадь. Почему ты идешь через проход у стены, ты же сидишь в первом ряду? Так… Почему ты нарисовала одиннадцать планет? А тут у тебя что такое? Почему ты не соединила линиями звездочку по подсказке? Почему зачеркнула некоторые и пририсовала новые? Ты снова за свое?

     Староста класса, соседка Марины по парте, подняла руку.

     — Мария Игоревна, вы просили напоминать вам, что Марине не надо задавать вопросы. Вы можете снизить оценку, но не надо тратить время на бесполезное.

     Молодая и энергичная учительница несчастно посмотрела на свою любимую всезнайку и прошептала:

     — Спасибо, Женечка. Забирай тетрадь, Марина, садись на место.

     — Оно уже занято.

     — Садись  на любое свободное.

     — Бабайке будет скучно.

     — Женечка, пересядь на любое место, пожалуйста.

     Староста пересела на первую парту, а Маришка на стул бывшей соседки.

     Мария Игоревна продолжила урок, сочиняя мысленно варианты жалоб на безвыходную ситуацию, перебирая варианты знакомых тьюторов, которых можно бы было приставить к девочке и недоумевая, почему ей все прощается. Ругая себя за малодушие и понимая. Что ничего она не сделает, а снова выслушает от директора просьбу потерпеть, снова получит дзыньк о переводе на карту от Виктории Александровны, снова потеряет драгоценные пять минут на препирательства с Мариной и, даже если вдруг попробует все это изменить, упрется в очередную комиссию, где Маришка предстанет милой, активной и сообразительной девочкой-фантазеркой.

     А Маришка, довольная избавлением от зануды-соседки, будет читать тайком с коленок о приключениях Карика и Вали, варить вместе с Мишкой и бабайкой кашу и изучать устройство небесной сферы по бабайкиным учебникам.

    

     ***

     — Мама, мама, она снова…

     — Рокси, не плачь, моя милая, не плачь. Ты храбрая, мое рыжее сокровище, мы же назвали тебя в честь нашей звездочки. Не бойся, пожалуйста…

     — Она приходит, я не могу ни спать, ни учиться, она преследует меня, мама!

     Беата вздыхает, обнимает всеми двадцатью лапками доченьку, укутывает ее теплым синим мхом.

     — Ты же знаешь, маришек не существует, ты их сама выдумываешь. Спи, фантазии не могут ничего тебе сделать.

     — Она щипает меня, тычет палочкой, светит фонариком, читает мне страшные книжки. Вчера я была коровой, представляешь? И она влезла в меня, как в трубочку, потом вылезла с другой стороны, оторвала мне ножку и повязала ее, как шарфик! Как мне уснуть, я вся в синяках?

     Беата и сама уже чуть не плачет, но пытается сохранить характер. Из всех ее икринок вырастали храбрые и отважные детки, но именно Прокси-Рокси, младшенькая, поздняя, любимая, так заигралась в свои игры и сказки, что теперь ей видятся жуткие и коварные маришки.

     — Ты сама оторвала себе ножку во время кошмара или спросонок, так бывает у малышей. Потерпи, вырастут две новые. И спать надо, свернувшись в тор, тогда никакие маришки в тебя не пролезут. А хочешь… — Беату вдруг осеняет. – Мы попросим тетю Ню позаниматься с тобой гимнастикой и научить тебя сворачиваться в одностороннюю поверхность?

     — Не-е-е-т! Не надо! — взахлеб рыдает Рокси. – Тогда Маришка будет бегать по мне бесконечно!

     Беата предпринимает последнюю попытку успокоить ее.

     — Ну и пусть бегает, а ты ее не бойся. Вот просто не бойся и все!

     Глубоко несчастная Рокси, умная и способная оранжевая слинки-гусеничка, засовывает обрубок ножки между колечками и поясняет:

     — Мама! Она не только пинает и кусает меня, она еще портит мои учебники. Выкинула две планеты и грозится, что выкинет третью. Соединяет небесные картинки в неправильные созвездия и смеется. Говорит, что где-то есть геометрия Евклида, в которой у точки нет ни ширины, ни веса, а треугольники ущербные. Она играет в сказки, в которых я должна быть мертвой коровой, чьи косточки будет поливать маришка по имени Хаврошечка. Мои косточки! Поливать! Чтобы я намокла и никогда не воспарила? Мама!

     Беата целует дочку в металлическую щеку и выключает свет.

       На завтрак у нас будет авокадо от тети Ню. Говорят, успокаивает.