Была принцесса плоской

У короля Афена было три дочери. И все три — совершенно плоские. Ни одну из них он не мог выдать замуж. Как только соседские короли да принцы узнавали, кого им прочат в жены, сразу находили миллион уважительных причин отклонить сватовство.

— Ты что, папа, — кричал на своего отца какой-нибудь Эдуард или Витовт, — хочешь, чтобы надо мной все смеялись? "А, это то королевство, где правит королева безгрудая?"

Король  Афен уже и на герцога бы согласился, да и герцоги рожи кривили.

— Зачем нам такое счастье? Подумаешь, королевская кровь. А род свой все равно позорить не будем, куда нам потом плоских наследниц девать?

Рад бы был бедняга любому заезжему дворянину доченек сплавить, но пока до его королевства гости добирались, по дороге про главную особенность принцесс уже узнавали.

— Спасибо, — вежливо кланялись они, — но мы уж лучше девушек простых кровей найдем. Пусть без сундуков с приданным, зато домой привезти не стыдно будет.

Даже старшую, к которой все королевство прилагалось, никто брать не хотел, чего уж об остальных говорить. Никаких сокровищ не хватило бы. Напрасно посылал король на золотые прииски новых и новых работников. И в леса за пушниной охотников тоже попусту гонял. Не могли они в королевскую казну особо  много добра нанести. Все понимали, что хочет король увеличить приданное дочерям, и от этого опускались у них руки.

— Как мы можем куницу в глаз бить, зверя чудного попусту убивать? Сгниёт шкурка без дела в кованых сундуках.

— Зачем же нам под палящим солнцем горбатиться, да в холодных пещерах здоровье надрывать? Что песок золотой, что самородки — ничего на пользу народу не пойдет. Разве что пол в горницах принцесс от тяжести проломится, да провалятся они и шеи себе переломают. Но  на то надежды мало, дворец хорошие зодчие возводили.

Да, все в королевстве было хорошо: и народ не бедствовал, и трудились все исправно. Вот только принцессы не уродились.

И не то, чтобы они были страшилищами, нет, все три — стройны, очаровательны. В маму симпатичные, в папу остроумные. Высокие, косы до пояса. Танцам  и наукам всем необходимым обученные. И со спины красавицы: фигура гитарой. А как спереди или сбоку посмотреть — так сразу видно, чего не хватает.

Королева сама была достаточно пышногрудой, девочек своих жалела, но винить никого не могла, сама нарожала.

Король тоже никого винить не мог, дочки уж больно языкастые, да на него похожие. Королеву за гульбу не казнить.

Как ни пытались они поначалу скрывать плоскость принцесс, ничего не вышло. Как про старшую молва пошла, так на младших потом и перекинулась. А если слухи уже ходят, то никакими хитрыми поддерживающими корсетами или вшитыми подушечками никого не обманешь. Издалека еще ничего, а при ближайшем рассмотрении все становится понятно. Да и зачем что-то выглядывать, если и так все знают: принцессы плоские. Абсолютно плоские. Без всякого намека на выпуклости там, где положено. Даже просто из вежливости не соглашались на них смотреть.

— Да ну, — отмахивались возможные женихи, — увидишь такое, потом кошмары снится будут.

И самые опытные свахи, шустрые, с  языками без костей да с подкупной совестью, не брались их уговаривать.

— Может девочки и ничего, на личики хорошенькие, — скептически кривились они, — но кто же нас на порог пустит, как узнает откуда мы?  Конечно, после появления детей, грудь может и подрасти, но до этого надо свадьбу играть, а на нее, пока они плоские, никто не согласится.

Грустно было в королевстве. Даже когда король узнал, кто первый из мстительности  раскрыл государственную тайну, ничего уже исправить не мог. Неважно, что это его родная сестра была, злющая незамужняя принцесса, у которой самой грудь еле-еле в декольте угадывалась.

— Не казнить же ее теперь? — Афен тяжело вздыхал и осторожно чесал голову под париком. — Она в детстве хорошая была, я ей косички заплетать помогал.

А сами принцессы оказались оптимистками.

— Ничего. На старшую рано или поздно жадный до королевства принц всё же позарится, а там и моду на фигуру без излишеств объявим.

И беззлобность и терпение их оказались вознаграждены. Правда, несколько своеобразно.

В один прекрасный день на главной площади появился безумно красивый странник. Хоть и не на белом коне, а на серебристом летающем котле.

Но как изящно и беззвучно тот котёл с неба появился! Как аккуратно и без звона на мостовой оказался! Как бесподобно из-под открытой крышки прекрасный молодой человек выскочил!

— Сразу видно, парень непростой, — задумчиво сказал король Афен, выглядывая из-за занавески самого большого окна тронного зала.

Королеве, на время приемного дня всунутой в трон вместе со всеми нарядными юбками,  к окошку так просто было не подбежать, поэтому пришлось ей маяться любопытством до начала аудиенции.

Но гость долго тянуть не стал, прихватил из свого котла дивный саквояж с подарками, да на прием по высокой лестнице, не запыхавшись, взбежал.

Пока церемониймейстер гадал, как тот саквояжик открывается, визитер    королевской чете вежливо поклонился и произнёс:

— Где же, где же ваши замечательные дочери, почему их не видно?

Король Афен нахмурился:

— Издеваетесь?

Но в этот момент застежки саквояжа поддались, и на паркетный пол посыпались огромные бриллианты. Да так заискрились в пробивавшихся сквозь оставленную королем щелку солнечных лучах, что королева поспешно встряла:

— Сейчас-сейчас позовем!

Король уже и сам понял, что гость не шутит. Не с такими камнями шутники во дворец заявляются. Да и когда к ним в последний раз кто вообще заезжал? И тем более, про принцесс спрашивал.

Пока старшая из своих покоев спускалась, пока среднюю с охоты дождались, пока младшую в кухне от лепки пирожков с капустой оторвали,  не так уж и много времени прошло.

Успел гость и кнопку на саквояже показать, чтобы впредь не гадали, не искали, и комплименты королеве отвесить, и байки про свои странствия потравить.

Не поверил король Афен ни в миры с зелёными людьми, ни в страны  без королей, царей и султанов, ни в россказни о том, что прилетел именно к его дочерям жених свататься, потому что про их красоту у соседей наслушался.

— Быть того не может, — фыркнул Афен, — пусть кто-то где-то на шестиногих слонах ездит или под водой живёт, это еще ладно, представить могу. Но чтобы наши дорогие друзья дали положительную рекомендацию...

— Не так уж положительно она и звучала, — пробормотал себе под нос залетный жених. — Но я умею делать правильные выводы.

В этот момент в зале показались все три принцессы сразу, и красавец довольно улыбнулся:

— И я не ошибся.

Пожал Афен плечами, да повелел закатить пир. С музыкой да танцами. Пусть и неожиданно, зато под хорошее настроение.

Гость оказался общительным, культурным, невероятно галантным и с хорошим аппетитом. Даже королевской сестре ухитрился что-то доброе сказать.

Все три принцессы были им очарованы. Сам же  выбрал среднюю. Мимоходом между танцами тихо зашептал он в королевские уши:

— Не возражаете, Ваши Величества, если мы завтра же обвенчаемся и я ее сразу заберу с собой?

Король отреагировал незамедлительно:

— А ты ее не съешь?

— С чего вы решили?

— Да откуда я знаю, какие у тебя в стране нравы. Ты же только про странствия трепался, а о себе — ни слова.

Королева тем временем исхитрилась и мужа сквозь парадную мантию ущипнула. Гость начал было слова подбирать, но она его опередила:

— Какая тебе разница? Видишь, богатый и не жадный, с голодухи нашу девочку не сожрёт. А за столом он и курицу, и оленя, и пирог с жаворонками наворачивал, вряд ли ему человечина нужна. Видишь, он с нормальным вкусом?

— С нормальным вкусом, милочка,  он бы на наше чадо не позарился, — покачал головой Афен, и, уже обращаясь к гостю, добавил, — а знаешь, что? Забирай на здоровье. Раз все соседи видели, кто на нашей девочке женится хочет, сваты теперь сами потянутся. Старшую быстренько заберут, а  младшая  совсем юная, подождёт ещё.

Средняя принцесса упираться, разумеется, не стала. На рассвете их обвенчали, попировали еще немного, завернули всяких вкусностей с собой и проводили Серфа и Аледу до летающего котла.

В космосе принцессе Аледе очень понравилось. Бедняга всю жизнь хотела попутешествовать, но из-за своего недостатка стеснялась покидать окрестности дворца.

Она с интересом разглядывала черное небо и жадно слушала рассказы мужа. Тот же смотрел на нее с обожанием и обещал выполнить любой каприз. Свозить на Планету Сплошного Океана и показать изумительные города и обычный восход на Планете "Все для гостей". И постоянно твердил своей жене о ее красоте.

Аледа бродила по салону в одном пеньюаре, рассматривала свое отражение во всех зеркалах и пузатом кофейнике, оттаскивала мужа от штурвала и пытала его расспросами:

— Почему ты приехал именно к нам? Я-то знаю, что мы с сёстрами не совсем безгрудые, просто у нас очень маленький размер. Но как ты решился вообще заглянуть в наш несчастный дом?

— Я очень долго искал женщину своей мечты, — наконец, ответил принц, — но людей в Космосе не так уж и много. Мне порекомендовали Землю. И... Но я оказался поражён земными дамами, слишком уж они, э-э-э, рельефные. Всем хороши, но вот грудями своими отпугивали. Никак я не мог никого из них представить своей женой. Несмотря на свободные взгляды и богатое воображение. А тут мне рассказали про Афена и его дочерей. "Плоские, они все  плоские", — принцесса Аледа отвернулась и поморщилась, но ее муж продолжал, — и я сразу понял, что напал на нужный след.

— Так что ты искал?

— Приятную девушку с небольшой грудью, но с фигурой, такую, как ты, — улыбался муж и добавлял, — я даже и не предполагал, что она превзойдёт все мои мечты.

Аледа  села спиной к звездам, прямо на панель управления, вызывая забавную иллюминацию всех сигнальных ламп сразу, и ткнула мужа пальцем в грудь:

— Ничего не понимаю. То тебе нужна  грудь, то не нужна. Землянки грудастые, хорошо, есть такое дело. Но чем тебя девушки с твоей планеты не устраивали?

Муж обхватил ее за талию и прошептал:

— Понимаешь, в нашем мире они... Совсем плоские.

Оставшиеся дни Аледа засыпала Серфа вопросами постоянно, прерываясь лишь на постель, умывание и еду.

— А насколько плоские? То есть, у них и попы нет? А как они сидят, на специальных стульях? А груди совсем совсем нет, даже такой, как у меня? А талия хоть есть? А какие у них ножки? А мужчинам с ними не жёстко спать?

Серф на все вопросы отвечал уклончиво, и лишь на последний бурчал:

— Они привыкли.

Но ждать оставалось недолго, и вскоре принцесса увидела всё сама. Они прибыли на планету, с которой Серф отправился в своё странствие, на планету Рогину.

Чтобы подтвердить заключение межпланетного брака им пришлось забежать во Дворец Президента.

"Люди, как люди", — вертела головой по сторонам Аледа, — "правда, одни мужики кругом, что-то тёток пока не вижу вообще".

Но вот и приёмный зал, почти такой же, как в родном дворце Аледы. Только трон один.

И на него садится весёлый круглолицый Президент.

А потом из той же двери выходят два серьезных человека в дорогих чёрных костюмах и бережно устанавливают рядом с ним нечто плоское, в человеческий рост. Больше всего ЭТО похоже на  раскрашенную фигуру для спектакля. Король Афен любил дорогие постановки, но профессиональных актёров иногда не хватало, поэтому на сцене среди них часто стояли такие имитации. Только их подпирали поленом или булыжником, а  ЭТО  закрепили в роскошную подставку, инкрустированную изумрудами и сапфирами, украшенную замысловатой золотой вязью и гербом. И она была не совсем такая, как Аледа привыкла видеть, толщиной примерно в две ладони.

— Добро пожаловать на Рогину, произнесла фигура.

— Ой, — невольно взвизгнула Аледа и ухватилась покрепче за мужа, но быстро справилась с изумлением и приняла степенную позу.

Фигура же рассматривала ее с  нескрываемым любопытством.

Президент подписал необходимые бумаги, передал Серфу документы и тихонько прошептал в сторону раскрашенной толстой картонки:

— Зато она не пятилапая, без щупалец и не квакает...

Аледа покидала королевский дворец почти без сил. Она повисла на крепком плече мужа и еле-еле переставляла ноги. Единственное, что у нее могло еще действовать, это речевой аппарат.

— Почему ты мне не сказал?

— Не хотел сразу пугать. Но ты не волнуйся, привыкнешь. Сейчас придем ко мне домой, тут недалеко, можно пешочком. Познакомишься с моей мамой...

Аледа жалобно скосила на него глаза, но промолчала. Возможно, в сплющенной декоративной свекрови тоже есть своя прелесть.

Она постаралась разглядеть город, но невольно обращала внимание на его жителей.

По тротуару, обгоняя их, со смехом пробежали шустрые  мальчишки. Навстречу проковылял старичок с палочкой.

Пару раз по дороге им попались семейные пары, мужья бережно  катили специальные тележки, на которых стояли приветливо улыбающиеся плоские жёны. На поворотах их заботливо придерживали за бок, а при встречных порывах ветра — под заднюю сторону. При этом пары вели увлекательные беседы и явно были довольны друг другом.

Встречались и дамы без спутников — таких катили смешные  искусственные человечки.

Серф же, наверстывая упущенное, пытался объяснить все происходящее, и постепенно слова начинали до нее доходить:

-...но болезнь передавалась из поколения в поколение по женской линии, женщины исчезали с нашей планеты, все были готовы ухватиться за любой способ лечения, а врачи оказались бессильны. И лишь генетики предложили безумный, но действенный способ: искоренить ее на генном уровне. Правда, модификация не прошла даром, пришлось отказаться от объема и женских форм, но разве ж это самое главное? Теперь наши женщины здоровы, на ночь их укладывают в специальные футляры. А день они могут посвятить изучению наук или искусств и ожиданию мужа.

Все равно по хозяйству от них ничего не требуется, Рогина — высокотехничная и богатая планета, всё выполняют роботы. Правда, если женщине скучно и она хочет работать, ей никто запрещать не будет. Пусть только приобретет соответствующего помощника.

— А дети?

— Обычно вынашиваются в инкубаторах, но если жена с другой планеты, то может производить потомство любым удобным ей способом: хранить икру в духовке, высиживать яйца или почковаться.

Аледа всегда  считала себя умной девушкой, умеющей действовать по обстоятельствам. А природный веселый характер и тяжелое испытание, которому шутница-природа подвергла ее юность, научили воспринимать мир таким, какой он есть.

Поэтому уже к концу улицы она мысленно смирилась с особенностями местных жительниц. И со свекровью знакомилась уже в отличном настроении.

"Какое мне дело, — думала она, раздеваясь на ночь, — до местных женщин, если у меня есть самый лучший во Вселенной муж?"

— Дай помогу, — Серф подошел сзади и аккуратно расстегнул совершенно ненужный, зато нарядный принцессин бюстгальтер.

— А все-таки, если вы так уважаете и цените своих женщин, почему ты...

Серф задумчиво повертел в руках шелковый лифчик и ковырнул на нем  цветок.

— Я со школьных лет увлекался историей, изучал предметы древнего быта... Всегда хотел узнать, как на самом деле выглядит эта штука.

— Врёшь, — сказала Аледа.

Серф не стал спорить,  молча отбросил изящную безделицу и привлек жену к себе.