Богатенькая троица

 

Со стороны пустыни пришли двое.

Первый бродяга носил свои лохмотья, будто гордился этим замечательным нарядом. С гордо поднятой головой, властным взглядом, высокий и уверенный.

«Прынц, — окрестила его Тетя-Яга. — Прямо моей мечты, обожаю».

Второй, маленький и жалкий, робко семенил рядом со своим спутником, натягивал дырявый капюшон на лоб, на глаза, и, кажется, даже хныкал.

«Баба, что ли? — догадалась Тетя. — А такой денек чудесный был, перспективный».

Принц остановился перед стойкой, загораживая второго бродягу и обратился к Тете по всем правилам:

— Доброго утра, добрая тетушка. Нам надо пересечь границу.

«Хороший мальчик. Эх, ну почему так не повезло?»

Тетя оценила и смуглую кожу, и голубые глаза, и золотой медальон, выпадающий из полурастегнутой рубахи. Баня, прорубь, массаж, квасок, рыбка — она могла бы предложить ему что угодно для счастья, но принц был не один и выглядел чудовищно, просто омерзительно порядочно.

— На сносях твоя девка?

Второй бродяга ойкнул.

Первый вздохнул, извлек из кармана мешочек и со звоном положил его на стойку.

«И наличкой запасся, ах, какой он, какой-такой, прямо не могу». Матушка Тети съела бы такого сразу, не торгуясь и не заморачиваясь с помывкой. Она и баню-то запустила. Тетя, принимая пост, пришлось изрядно повозиться, чтобы домик и купель выглядели прилично.  Но Тетя была Бабе-Яге не родной дочерью, а приемной, воспитывала ее матушка сурово, грязное готовить запрещала, а сыром баловала только по праздникам. Девушку-то можно было и так заглотить, только от дорожной шелухи очистить, но Тетя предпочитала мужчин.

Она вообще была плохим пограничником. Пропускала женщин и стариков, разрешала проносить собак и канареек, притворялась, что жалела грешников… Бабы-Яги давно уже не было, никто не мог выдать тетушкин секрет: вкусовые пристрастия. Ну не могла она есть непонятно что. Лгуны пахли луком, прелюбодеи отдавали мускусом, мошенники и убийцы скользили маслом, которое невозможно было смыть ни в какой бане.

Сейчас Тетя была в замешательстве: по правилам Принц оплатил взнос и может пройти в лес, девушка вообще неинтересна, но к плоду есть вопросы, и их надо задать.

Принц достал еще один мешочек. Тонкая рука высунулась из-за его спины, протягивая третий взнос.

— Если он незаконный, то никакие монеты не помогут, — напомнила Тетя. — Только через баню.

— Нельзя ей в парную, хрупкая она.

— Про это раньше думать надо было, до того, как брюхатил. Ничего с ней не сделается, раз смогла пройти путь.

Пересечение пустыни занимало две-три недели. Дорога была усыпана мумиями и костями, иногда тетушка вылетала и перекладывала сухих найденышей в забавные позы. Раз уж бродяжка выдержала это зрелище, не истомилась от жажды и не сошла с ума, то и банька пройдет нормально.

— Ребенок сделан в браке, — неуверенно сказал принц.

— В чьем, в твоем или ее? — вежливо уточнила Тетя. Девушка ей не нравилась ни своим существованием, ни тем, что носила дитя королевских кровей, ни худобой, ни всхлипами.

Принц, уже не скрываясь, обнял свою спутницу и твердо сказал:

— Мы успели все оформить. Честно все и нет на нас греха. Но звездочет по расчетам своим что-то заподозрил, послал гонцов в ее королевство, пришли дурные вести: нельзя нам вместе быть. Плохо все кончится. Поэтому решили сменить мир, уйти туда, где без разницы будет, кто в роду, мелочь или богатыри.

Наконец тетушку осенило, она хлопнула себя по лбу и захохотала:

— Так она у тебя гном?

Принцесса не выдержала, выдвинулась вперед, скинула капюшон и распахнула драный плащ. Ее изможденное личико украшала тоненькая козлиная бородка, от которой по щечкам тянулись намеки бакенбардов.

— Мы знали. Гормональные изменения пошли со второго триместра, повитуха обратилась к звездочету, а дальше мы узнали…

— Бедная девочка, — вздохнула Тетя, смахнула мешочки со стойки в сундучок, закрыла его на висячий замок, потайной и на заклинание, закончила возиться и рявкнула: — А ну марш мыться!

Принц понял, что спорить бесполезно, поцеловал супругу в лоб и отпустил ее руку.

Распрямившись, принцесса перешагнула границу и ахнула, оказавшись после сухого воздуха в ароматах смешанного леса. Тропинка к бане вела вдоль журчащей реки, полной свежей вкусной воды.

— Не сворачивай, — крикнула Тетя.

— А мне куда?

— А ты так иди, к тебе вопросов нет. Вон там укатанная дорога, хочешь, зверем оборотись, хочешь так человечком и топай. Парень ты видный, ремесло, видать, воинское знаешь, а может, и читать умеешь. Найдешь себе и работу, и бабу покрупнее. Давай, быстро, пока я не передумала.

Принц знал, что спорить нельзя.

Глядя прямо перед собой, он шагнул вперед и свернул налево.

Медведем не стал, волком тоже. Сохранил личину и зашагал.

— Раз удар сразу не схватил, жить будет, — заключила Тетя.

В пустыне пока никого не было видно, и она решила проведать принцессу.

Та сидела на лавочке, обхватив себя руками.

— Растительность сбривать придется, негигиенично это, — буркнула Тетя, — выдавая гномихе-нечистокровке чистую одежду и брусок ароматного мыла. — Купель там, снаружи, кухня там, за сенями, спальня за углом. Приводи себя в порядок, осваивай ремесло. За здоровьем вашим я послежу. Как богатырша твоя появится, скажешь, кого оставишь мне в подмогу, себя или ее.

— Спасибо, Матушка, — прошелестела принцесса.

Из-под лавки вышла черная кошка и потерлась о ее ноги.

— Вот у нее расспросить можешь, как мы тут такие вопросы решаем. Она у нас тоже хороша, к тигру в зверинце по весне залезала.