Завтра в 21.00

Cэмми вылетел из Трисполя в  отличном настроении. Даже в преотличнейшем. Погода обещала быть ясной и теплой, оплата за перевозку груза – хорошей, а сам груз... Дюжина бочек доброго шрильского пива, мечта любого порядочного водителя. Крепить удобно.  Не портится. Не обладает неприятным запахом. Не раздражает дракона и не действует угнетающе на его нежную психику.  Не бьется, не колется и не заражает дракона блохами. И вообще, пиво – приличный груз, достойный настоящего водителя с хорошей репутацией. И его доставке всегда рады. Еще ни разу после подобных перелетов Сэмми не оставался без награды со стороны адресата и приятного вознаграждения вроде предложения распить пинту-другую в шумной компании.

Буль, четырехкрылый дракон средней длины, верное транспортное средство Сэмми, был сытым и выспавшимся на неделю вперед. Элли сделала три прогноза погоды – грозы не увидела ни в одном из вариантов.

Накануне Сэмми, как всегда, на глазок прикинул маршрут. Пиво в Ставрос на свадьбу мэру, масло из Ставроса в Косинку, пригород Краснокрада, а пятнадцать рулонов дивной коконной ткани из Краснокрада в Трисполь, в портняжный дом Джейсона, соседа Сэмми. Самым неприятным было масло, но если повезет с хорошими бочками, то и с ним особых проблем возникнуть не должно. А если протечет...  Будем считать, что Буль прошел внеплановую смазку чешуи. А если и ткань в полете размотается, что и натирку с полировкой.

Все эти соображения Сэмми со смехом выложил Элли за ужином. Та покивала, но не испугалась. За двенадцать лет совместной жизни они разу еще не понесли убытки по вине Сэмми. Всякое могло быть, локальный конфликт в пункте назначения, ураган, бандиты, но только не потеря плохо привязанного груза или порча из-за дешевой упаковки.

Буль лениво размахивал крыльями. Солнце только поднималось из-за леса, и Сэмми казалось, что он летит выше светила. Как законопослушный водитель, он никогда не позволял себе сладко вздремнуть во время полета. Спальное место между двумя парами крыльев предназначалось только для наземных ночевок. А ранним утром и поздним вечером Сэмми держал повод дракона в руках, находясь там, где положено: верхом на самом узком месте шеи, сразу за головой. И так всегда. Даже в глухих дебрях. Там, где нет никакого королевского контроля, ни наземного, ни воздушного.

Недели Сэмми хватало на предполагаемый маршрут с лихвой. Он никогда не жадничал и не брал много заказов сразу. Некоторые его коллеги-водители уплотняли график до крайностей, надеясь «проскочить там» или «сократить путь здесь». Заканчивались подобные полеты обычно  не  то, чтобы печально, но неприятно. В срок они не успевали, дракон начинал голодать, его приходилось срочно кормить в придорожных привадах, а для домашних драконов подобные посещения обходились дороговато. Кроме того, после еды он засыпал на сутки-трое в зависимости от разновидности. И бедняга-водитель был вынужден куковать вдали от дома, потому как разбудить сытого и спящего дракона не под силу даже его хозяину.

Сэмми такие выкрутасы были ни к чему. Ночевать он больше всего любил дома, с любимой Элли и сыновьями. Поэтому все полеты планировал с запасом, в авантюры не ввязывался, Буля не переутомлял. На коз выпускал его охотиться только в горах близ Трисполя, в разрешенном месте, в той самой приваде, в которой Буль подкармливался, еще будучи вольным.

Сэмми почесывал затылок Буля плосколезвийным шестизубцем, а вслух насвистывал песенку о пастухах и сокровищах. Ни то, ни другое его не волновало, первых он рассматривал как прислугу для кормежки Буля, а во вторых не нуждался, но мотив оказался уж больно прилипчивым.

Буль урчал, довольный и жизнью, и хозяином.

Внезапно что-то золотистое приблизилось к ним откуда-то слева и впечаталось в его нижнюю челюсть.

От неожиданности дракон слегка дернулся, но опытные руки Сэмми успели удержать его. Непонятный предмет пошел на второй круг, и, на этот раз, оказался более удачливым.

Прямо на плоском лбу Буля сидел позолоченный голем в виде маленького голого мальчика с крыльями.

Невольно Сэмми скривился. Редкостная пошлятина. В их с Булем чисто мужской компании такие вот бабские цацки не приветствовались. Оба они занимались настоящим мужским делом, а к украшениям и безделушкам относились с презрением. Если, конечно, их не надо было доставлять по назначению. Тогда  безделушки тщательно упаковывались, а с упаковки во время полета сдувались пылинки. Кроме того, амурчик напомнил Сэмми моду его молодости, тогда такими вот поделками были просто завалены все лавки Трисполя. Они нагло блестели на солнце, стоили недешево и раздражали своей аляповатой безвкусицей. Этот же выглядел запылившимся и от того еще более мерзким.

– «И тогда он бросил слиток прямо в гущу белых спин», – Сэмми заканчивал песню вслух, – «потому что кучу злата не унес бы он один». Надо было пользоваться услугами Самуэля Грина. И с доставкой клада в деревню проблем бы не было.

Почему он вдруг решил разобрать текст песни по словам, Сэмми не знал. Возможно, не хотел слушать, что скажет ему голем.

А слушать не хотелось. Неприятный холодок успел пробежать по спине.

Сам он услугами летающих големов никогда не пользовался, для срочных сообщений домой  возил с собой пару голубей, а новости узнавал в трактирах на санитарных остановках или от глашатаев. Посылать ему личные письма  бесполезно – быстрее дракона только птицы, да и то не все. Да и к чему спешка? Через несколько дней он вернется и сам все узнает. Налоги в казну он платит исправно, а если что и не так, то проще оставить записку с печатью дома. Кому он мог срочно понадобиться? Разве что королевскому сыску, представителям которого все всегда было нужно знать немедленно? Но он в последнее время ничего интересного не наблюдал и сообщить им не мог. Его в чем-то заподозрили?

Перед законом Сэмми был чист, но ведь пока что докажешь...

Хоть бы дома все было в порядке, хоть бы этот золоченный пупс не принес плохих вестей...

Амур выпятил голое пузо и похлопал по нему ладошкой, призывая Сэмми к вниманию.

– Э... Завтра в девять вечера у меня, – провозгласил он, важно надувая щеки.

Голос Элли. Не узнать его невозможно.

Сэмми растеряно почесал щеку, ожидая продолжения, но голем молчал.

– Повтори, – растеряно попросил Сэмми.

– Завтра в девять вечера у меня, – охотно повторил голем. Уже без запинки. Нести этот  бред ему самому, похоже, нравилось.

То, что сообщение послано не ему, Сэмми понял сразу. С какой стати Элли стала бы его дергать? Завтра днем он только долетает до Ставроса. А уж до  вечера никак не успеет вернуться, кроме того, он надеется посидеть на свадьбе мэра и угоститься шрильским пивом, недаром продукцию мохнатого степного народца хвалят все расы, от избалованных эльфов до непривередливых медверысов.

Нет, Элли знала его планы. Если бы что-то случилось, то она наверняка бы нашла способ сообщить ему, но такое непосредственное приглашение делать бы ни за что не стала. И отвлекать от работы не посмела бы. И вообще, ерунда какая-то. «У меня». Она и слова-то такие давно не говорит. Если только «у нас».

Значит, приглашала она не его, а голем свалился на голову Булю просто по ошибке.

Вот чушь-то!

Кого она могла приглашать?

Маму? А зачем тогда «у меня» да еще и время? Любимая теща меньше чем на месяц не приезжает, приглашения для визита не требует, и уж вечернего пира Элли закатывать для нее никак не будет. С сушками посидят, им все равно во время болтовни есть некогда.

Подружку или подружек?

С этими еще проще. Если уж они собираются в гости, то мероприятие оговаривается за месяц, не меньше.  Кто приедет, с кем приедет, наряд пошить, прическу сделать... Вариант «завтра» отпадает начисто. Да это просто неприлично, за сутки с хвостиком ни одна порядочная дама не успеет собраться в гости на другой конец города.

Сэмми заскрежетал. Противная мыслишка, единственная, похожая на правдоподобную, никак не хотела ловиться.

Но Сэмми всегда считал себя сильным и не боялся смотреть правде в глаза. Поэтому мыслишку поймал и заставил стать по стойке «смирно».

Элли сообщение посылала не ему.

Элли сообщение послала другому мужчине.

Элли была уверена, что Сэмми дома нет.

Элли... Ох, Элли.

Сэмми резко дернул повод правой рукой. Вправо и на себя.

Буль почти завалился на правый бок и опустил голову.

Они развернулись так круто, что амур не удержался и слетел, Сэмми брезгливо ухватил его левой рукой и засунул в карман.

Застегивая улов на крепкую металлическую пуговицу, он пробормотал:

– А залетим-ка мы к эльфам в Синий лес. Узнаем, что это за золотая штучка...

***

Ни одного языка, кроме человеческого, Сэмми не знал. А человеческим он называл официальный язык королевства. Иные страны он посещал редко, а в поездках обходился либо жестами либо услугами дешевых, но толковых переводчиков. Что же касается бесед с эльфами, шрилами, наядами и русалками, то все они прекрасно могли объясниться с Сэмми понятными ему словами. Если им было надо. А если не надо, если они не собираются заказывать ему перевозку или продавать свои товары, то о чем вообще с ними разговаривать? Элли всегда упрекала его за нежелание выучить хотя бы элементарные приветствия.

Снова Элли... Нет, не частичка, огромная часть и смысл его жизни...

Дракон приземлился аккуратно, на две лапы, потом на третью-четвертую, переходя на иноходь, без скачков, и уже через несколько шагов остановился. Как бы то ни было, а пиво лишний раз лучше не трясти.

Он оставил Буля возле граничного дуба, зашел немного вглубь леса и несколько раз смущенно кашлянул.

Эльф, бледный и высокомерный, как и все они, возник перед Сэмми сразу же.

Разговаривать с эльфами, не прибегая к ритуальным пляскам и ужимкам, значит прослыть грубоватым мужланом. Сэмми это вполне устраивало. Лишь бы не прослыть нечестным в договоре.

– Вашей работы изделие? – спросил он напрямик, доставая амура из кармана. Слово «изделие» оказалось произнесено довольно сердито.

Эльф довольно настороженно взял у него голема, повертел в руках и пожал плечами:

– Да, мы выпускаем подобные безделушки. Эта модель продавалась в Трисполе и окрестностях, почему вы не обратились в городскую лавку?

– Хочу посмотреть в глаза мастеру, – буркнул Сэмми.

– Но амур не сломан, он в хорошем состоянии, – эльф недоуменно вертел золотого пузана в ловких пальцах, – даже сообщение доставил... Зачем вам мастер?

– Он доставил сообщение не по адресу.

– Исключено.

– Он проглотил половину слов.

– Невозможно.

– И вообще эти штуки надо запретить! – вырвалось у Сэмми.

Как же он не любил эльфов, ну хоть бы что полезное производили, так нет, всякий хлам гонят, людей смущают. Даже Элли... Нет, про Элли сейчас думать нельзя.

– Почему? Это удобно и элегантно.

– Воровская штучка. Даже в окно влетает...

– Наши големы никогда не занимаются противозаконными делами, – назидательно произнес эльф, – они служат только для задуманных целей...

– Так я не могу поговорить с мастером?

– Я же сказал вам, это бессмысленно.

Сэмми грубо выхватил у эльфа голема за голову и изобразил движение, похожее на сворачивание шеи статуэтки.

Эльф даже не поморщился. На редкость бесчувственное создание.  Сэмми понимал, что ему пора уходить.

– Я бы хотел узнать, кому вы это барахло продали.

Теперь настал черед эльфа удивиться.

– То есть как это, кому? Очевидно, что вам и продали.

– Что? Я похож на человека, который эту дрянь купит? Да я ее в лучшем случае не выкину...

– Вам или члену вашей семьи.

Эльфы редко врут или ошибаются, поэтому Сэмми ему поверил. Да и у самого их уже почти не осталось. Но он все-таки уточнил:

– И как вы это узнали? Наизусть помните списки всех покупателей?

– Нет, конечно. Но голем не дастся в руки никому, кроме своих хозяев. Раз вы носите его с собой – он ваш.

К Булю Сэмми вернулся в полной растерянности.

– Эх, старина, – сказал он дракону. – Кажется, наш с тобой мир рушится на глазах. А?

Дракон вздохнул и с тоской посмотрел на небо. Он не очень любил изменения в расписании.

– Эх, значит, так, – Сэмми решительно отвязал одну бочку и поставил ее на траву. Затем полез под брюхо дракона, поблуждал в многочисленных тайниках упряжи и вернулся с большим стаканом, еще теплой кастрюлькой и краном в руках. В кастрюльке лежали картошка, котлетки и соленые огурчики. Все заботливо уложено руками Элли. Сэмми достал один огурец и откусил от него.

Полный намерений прикрепить кран к бочке, он грубовато заметил заинтересованному Булю:

– Тебе нельзя, тебе еще в небо...

Дракон положил переднюю часть морды на верхнее днище и печально моргнул огромными лиловыми глазами.

– Ну и что? Выкуплю я эту бочку, не сомневайся, не бесплатно. Мне просто надо подумать...

Дракон не пошевелился. Усы и борода не давали подобраться и закрепить кран.

Сэмми рассердился, но спорить не стал. Как бы то ни было, а оставлять пир без двенадцатой бочки – непорядочно. Вдруг как раз ее-то гостям и не хватит, драка еще завяжется...

И как раз в этот момент их окружили эльфы. Не отстраненно скучающие, как его недавний собеседник, а довольно воинственные и вооруженные.

– Вы нарушаете порядок Синего леса распитием пива, – сообщил главный.

– Да мы ж не пьем? – Сэмми удивленно посмотрел на Буля и на груз. Может быть, дракон успел полакомиться пивком без него? Нет, все на месте, кроме той, которую снял он сам.

– Мы застали вас со стаканом в руках, не просто же так вы его достали?

– С пустым! Я мог и компот из него пить!

– А компот огурцом соленым закусывали?

Надо же, и у эльфов бывают ехидные типы!

Сэмми быстро соображал. Чепуха какая-то. Если королевский контроль и мог попытаться иногда подделать улики, то зачем эльфам цепляться к нему на пустом месте? Штраф взять или отправить его на исправительные работы они не вправе, пленники им не нужны, товар тоже, эти бледные красавцы непьющие. Им что-то надо. Пусть сами и объясняют.

– И чего? Денег нет, сразу говорю.

– Вы нанесли лесу оскорбление.

«Если б я выдул пиво и вернул его тотчас обратно, тогда да, а сейчас чего уж?»

–...и придется искупить вину. За эту обиду вам придется избавить нас кое от чего.

«Пошло-поехало. И эти туда же. Сейчас попросят передать посылку родственникам. Могли бы и попросить, я бы с них много не взял».

– Что доставить-то надо?

– А вы куда летите?

– В Краснокрад, – зачем-то ляпнул Сэмми. Мысль о том, чтобы отложить полет в Ставрос, благо заказ сделан заранее, пришла ему еще во время разговора с эльфом. Краснокрад гораздо ближе к дому, до вечера можно успеть. А завтра в девяти вернуться к Элли... Маршрут сминается, зато хоть не зря слетает, захватит ткань.

– Отлично! – эльф ответил слишком поспешно. Для долгоживущих такой темп ведения беседы нехарактерен. – Как раз туда и захватите спутницу.

– Я не вожу пассажиров.

– Но сидение пассажирское имеется?

Сэмми пришлось кивнуть. Имеется. Потому что положено. Он обязан бесплатно подвозить доктора, сыщика или солдата, если те предъявят ему грамоту с королевской печатью. Ну и если очень срочно куда-то надо. Обычно он не отказывал. Но просто так никого не возил, опасно, неудобно, и особо невыгодно.

– Вот и замечательно. Доставите эту леди в Краснокрад, и мы забудем эту маленькую неприятность.

«Зато я не забуду о той маленькой неприятности, которую вы произвели», – уныло подумал Сэмми, нащупывая в кармане притихшего амура.

Спутница, невзрачная женщина с крысиным заостренным носом, представляться не стала, вскарабкалась в пристегнутое сиденье и сама закрепила на себе ремни.

Сэмми толком и не посмотрел на нее, мало ли кто такая. Да ему и дела до нее нет, главное, что весит немного. Он вернул на место двенадцатую бочку и запрыгнул на Буля.

Эльфы провожали их с видимым облегчением.

***

Хорошо, что на драконе почти невозможно разговаривать. Женщина притихла, а Сэмми невидящим взглядом смотрел вперед, почти не управляя драконом, и пытался разогнать дурные мысли.

Элли, Элли, как же ты могла так поступить?

Они поженились совсем молодыми и долго копили на Буля, перебиваясь сезонными работами Сэмми и рукоделием Эмми. Им очень хотелось купить дракона, причем не какую-то древнюю и дряхлую тварь с кошмарным аппетитом, и не дорогую стремительную «молнию» для красоты соревнований. Нет, они честно копили на «рабочую» лошадку, на компактного, удобного, экономичного дракона из скальных разновидностей. Оба они выросли поблизости от гор, обращаться с драконами умели. И никакая другая работа не была так близка Сэмми. И когда им удалось осуществить свою мечту, когда они выбрали из привады Буля,  они сами себе казались самыми счастливыми людьми на свете. Из наемной силы Сэмми превратился в хозяина собственного дела, а Элли в зажиточную горожанку. Они купили дом, произвели на свет трех очаровательных сыновей подряд и начали откладывать деньги на драконов детям. Или на то, на что они сами захотят их потратить. Пока они были еще слишком малы, чтобы выразить склонность к какому-то определенному ремеслу.

И если бы еще вчера у Сэмми спросили: «А чего не хватает Элли?», он бы, не задумываясь, ответил: «Еще пары дочерей».

Но ей, очевидно, не хватало чего-то еще.

Никогда раньше Сэмми бы не подумал, что ей не хватает его и его внимания. Не так уж и надолго он отлучался. И время они всегда рассчитывали вместе. Неужели она специально выгадывала себе свободные от мужа деньки?

***

Буль приземлился возле уютной харчевни возле дорожного перекрестка. Сэмми спрыгнул, разминая затекшие ноги, и пошел отстегивать пассажирку.

– Почему мы спустились? – нервно спросила она.

– Санитарная остановка. Мы обязаны остановиться поесть, пройтись и передохнуть.

– Это обязательно? Я не голодна.

Дамочка его раздражала.

– Наелись семечек и шишек у эльфов? Придется потерпеть.

Я не могу вести дракона больше восьми часов подряд. А с пассажиром более шести. Даже если вам вообще ничего не хочется, придется часок тихонько посидеть.

Дама фыркнула и поплелась к корчме.

В другое время Сэмми бы попытался отгадать, кто она такая, и почему эльфы хотели от нее избавиться, но не сейчас, когда голова полна мыслей об Элли. О ее нежных и милых ручках, которыми она отправила чертового амура какому-то гаду.

Сэмми съел домашний обед. Их традиционная игра – брать с собой еду, приготовленную Элли. Хоть обед-ужин на один день, хоть сухарики. Все равно, что, но во время еды кажется,  будто она стоит рядом и спрашивает: «Вкусно? Не пересолено? Ах, мясо в этот раз неудачное...» И как хочется ответить ей: «Все хорошо, милая, вкусно, очень вкусно...» Ведь и вправду вкусно. И она готовила обед Сэмми, думая о том, кто придет к ней в девять вечера завтра?

Отлучиться от Буля все-таки пришлось. Помыть кастрюлю, да и вообще, не зря остановка называется санитарной. Сэмми не было не более десяти минут, но тихий свист дракона он услышал.

Опасность.

На придорожных площадках дракон бесправен, никакая агрессия по отношению к человеку недопустима.

Кто бы ни напал на него, он не может ни кусаться, и царапаться. А царапнуть дракон может ого-го как! Это у Буля когти можно было подрезать у любого столяра, а некоторых драконов приходится для этого водить в кузницу!

Но возле дороги он вообще не может шевелиться, чтобы нечаянно не повредить человеку.

Но Сэмми и Буль не просто работали вместе, они были здорово привязаны друг к другу. Буль был не наемный дракон, он был драконом Сэмми. И систему условных знаков они выработали давно.

Тихий, почти неразличимый свист, от которого у трусливых людей просто волосы на голове шевелятся.

«На меня напали».

Отбросив кастрюлю, Сэмми в несколько прыжков добежал до Буля.

На шее дракона нагло висел худенький человечек в зеленых одеждах. Лесной воришка. Подкрался из зарослей.

В другой раз Сэмми просто дал бы ему пинка в сторону ближайших деревьев, но на это  решил сдать негодяя королевскому контролю, чей представитель обязательно должен проживать на постоялом дворе.

Уж больно зол был Сэмми.

Он стащил подлеца за ногу, повалил на землю и связал его же собственной одеждой.

– Добрый господин, отпусти меня, пожалуйста, – тут же заныл воришка. – Неужели тебе меня не жалко? Я же не успел ничего взять, – и, понимая, что Сэмми уже колеблется, – и я и не хотел, меня заставили, я в семье младшенький.

– Что ты там лепечешь? – изумился Сэмми. – В какой семье?

– У меня не было выбора, – продолжал воришка, жалобно хныча, – у нас еще есть младшие, они совсем маленькие, им есть нечего, а я не хочу воровать, я к гончару в подмастерья записался, а Энни и Джорджи голодают уже три дня, и меня...

– Да кто у вас там младший и где?

Сэмми ослабил хватку и пригляделся к пленнику. Подросток еще. Потому и такой хлипкий-костлявый. Ненамного старше его первенца. Тьфу. Не сдавать же ребенка в тюрьму?

– Мои родные... Они всегда разбоем промышляли, а я в город хочу, я не могу в лесу жить, скучно...

«И прибить могут»,– подумал Сэмми.

– Семья у нас большая, мы по все лесам промышляем. А тут у нас беды косяком пошли, общие деньги через одну бабу из Краснокрада должны были передать, она невзрачная, неприметная, ее ни один патруль не остановит. Должна была на каретах до Трисполя добраться, а там уж с кем-то пересечься и деньги оставить. А оттуда бы нам уже передали.

– И зачем так сложно? Вы разве деньги не напрямую у и путников таскаете?

– Так кто с собой много возит, это надо на почту королевскую или большой обоз нападать, а мы же только на одиноких... Только и взять с них: часы, оружие или цепочку. А продать только в Краснокраде можно, там все налажено.

Сэмми только и смог, что головой покачать. До чего же сложна жизнь у простых лесных грабителей.

– И денег так и не дождались?

– Нет.

– А разве основным своим трудом еды раздобыть не можете?

– Да куда ж мы без денег? Силой у крестьян ничего не отобрать...

«А за награбленные деньги они вам спокойно и курицу, и яйца, – грустно подумалось Сэмми». Сам честный человек, он и от других ожидал подобное. Мысль о том, что лесные грабители существуют при поддержке простых людей, его расстроила еще больше. И сам он не лучше, собирается отпустить негодяя.

– Что это у вас такое? – неприятно заскрипел кто-то сзади. Краем глаза Сэмми заметил свою пассажирку, вернувшуюся из трактира. Женщина крепко прижимала к себе сумку, с ненавистью глядя на воришку.

– Да так, прицепился один. Обознался. Уже уходит.

– Давайте поскорее, он нас задерживает, – прошипела она и быстро заскочила в свое кресло.

Сэмми отпустил щенка и посмотрел на нее:

– Да отпустите вы сумку, он уже удрал. Что у вас там такое ценное?

– Ничего.

– Ну, конечно.

Не нужна она была Сэмми. И на содержимое сумки ему было глубоко начхать. Какая разница, врет или не врет эта глупая тетка, если он только сегодня узнал, что и Элли умеет лгать. Лгать ему.

Хотя... Разговор с воришкой никак не шел из головы.

Что за неприметная баба из Краснокрада, которая собиралась в Трисполь.

Почему-то первой, кого он вспомнил, была Агнесс, давняя подруга Элли. Вот уж кто подходил под описание воришки. И девушкой она была довольно неприглядной, и в женщину превратилась достаточно несимпатичную. Никакую. Или на фоне красавицы Элли все женщины были серыми тенями?

И Агнесс давно собиралась в гости к Элли, Сэмми вспомнил, что она частенько напрашивалась к ним на ночевку-другую. Он как-то буркнул Элли, что эта завистливая мышь ему надоела, и после этого больше Агнесс дома не встречал.

Возможно, дамы виделись в его отсутствие? Агнесс и есть та самая  «связная» грабителей?

Ошалев от собственного открытия, Сэмми дал Булю дополнительный посыл, и дракон даже прижал уши, набирая скорость.

Но знает ли Элли, кого она принимает дома?

Сэмми понял:  как это ни печально, знает. Элли неглупа и не может ничего не заметить. Значит, она тоже в доле.

Слова звучали ужасно. Бедный Сэмми  еще не знал, что делать с этим открытием, жалко Элли, жалко деток, выдать он ее, конечно, не выдаст, но сможет ли простить?

Его жена – преступница.

Но она верна ему.

Лучше это или хуже?

Можно ли считать верной женщину, которая за спиной мужа связалась с преступным миром?

Голова шла кругом. Хорошо, что драконом требуется лишь формальное управление.

***

В Краснограде они приземлились на главной площади.

Пассажирка спрыгнула довольно неудачно, выронив сумку.

Кошель из отличной буйволиной кожи стукнулся о булыжники  и раскрылся. Пока женщина приподнималась с колен, Сэмми успел и сойти на мостовую, и поднять ее сумку.

Непривычно легкую.

Невольно заглянув вовнутрь, он не удержался от возгласа:

– Так она же пустая!

– Вот именно что, – невпопад ответила пассажирка и поспешила прочь.

«И зачем так трястись над пустой сумкой?» – спросил Сэмми сам у себя, но раздумывать на эту тему не стал. Он привязал Буля на стоянке,  ноги уже сами несли его к дому Агнесс.

Сейчас он убедится, что негодяйки нет дома, и что Элли...

Шторы на окнах Агнесс были приветливо приоткрыты, а сама она открыла дверь через несколько мгновений после того, как Сэмми дернул за витой шнур колокольчика.

– Сэмюэль? – удивилась она. – Элли передала для меня что-то?

– А должна была?

– Вроде не договаривались. Но что ты тогда тут делаешь?

Сэмми опешил. Сказать, что был уверен в ее отсутствии? Да он и так выглядит идиотом.

– А ты разве не собиралась к ней в гости?

– Предлагаешь подвезти? – хихикнула Агнесс, поправляя прическу. – Я собиралась навестить ее вместе с детьми в конце лета, когда у вас яблоки поспеют. А пока не могу, и дел много, и не договаривались.

– То есть, ты к ней в ближайшие дни не едешь?

– Да нет же, сколько можно повторять? Пока с погодой и у нас неплохо, да и дел полно.

Сэмми отступил и растеряно почесал в голове. Теперь Агнесс окончательно убедится, что Элли вышла замуж за полного чурбана.

Но какое ему дело до Агнесс, если оказывается, что Элли вовсе не преступница.

Элли всего лишь неверная жена.

Он не пошел ночевать в гостиницу, оставшись вместе с Булем под открытым небом.

И полночи вспоминал самые приятные минуты их жизни с Элли.

Первый букет. Первую прогулку. Первый поцелуй. Первую ночь. Первую монетку в общую копилку. Первый полет на собственном драконе. Рождение первого сына. Или все это были не первые моменты, а самые запомнившиеся? Разве вторая ночь не такая прекрасная, как первая? Разве букеты он покупал ей не каждый раз, как проходил мимо цветочной лавки? Разве второму и третьему сыну они радовались меньше, а новые зубики отсчитывали без умиления?

Разве можно все это забыть? Вычеркнуть? Стереть из памяти?

Он просто представлял, как Элли убирает дом перед приходом неведомого ему соперника, и черной тряпкой смывает с пола гостиной все, что так ему дорого...

***

Тем не менее, на следующий день он нашел в себе силы забрать коконную ткань для Джейсона и аккуратно закрепить ее на Буле.

Он уже собрался взлетать, как к нему подбежала его вчерашняя пассажирка с той же самой сумкой и отчаянно попросила взять ее с собой, обещая прилично заплатить.

Сэмми спешил и хотел было взять ее без торговли и предоплаты, но что-то его остановило.

Почему же от нее так хотели избавиться эльфы?

Внезапная догадка ударила по голове не хуже вчерашнего появления Агнесс на пороге собственного дома.

– У вас в сумке грабительский общак, да? – прямо спросил он.

– Только часть, – оторопело ответила «связница» и злобно зашипела, – никому нельзя верить, эльфы, все-таки, проболтались...

– Как же вы им насолили!

– Да я им ничего не сделала! Просто хотела сократить путь, а они учуяли серебряное колечко на руке, их работы... Какая-то бригада ограбила странствующего эльфа, идиоты. Они и кольцо забрали, и деньги, а со мной сделать ничего не могли, доносить королевскому контролю нельзя, тот эльф – какой-то их наследник инкогнито, ну их. Взяла следующую часть котла, теперь уж свернуть не получится, эльфы не дадут сбежать ни по одной из дорог. В Трисполь поеду. Подвезете меня?

Сэмми поднял Буля в небо безо всякого сожаления. Тетка грозила ему кулаком и обещала всякие неприятности, но он хотел оставить ее позади как можно быстрее. Грязное дело, с которым она была связана, казалось омерзительнее даже его собственной трагедии.

***

А вот и дом Сэмми. На самой окраине Трисполя, у подножия гор, возле каменистых скал.

Уютный белый домик с цветастыми занавесками.

Сэмми был сам себе противен, но он решился на тайное возвращение. Рулоны Джейсону не понес, чтобы не светиться.

Буля спрятал в горах, и сам прокрался из-за скалы.

До девяти оставалось еще три часа.

Элли работала в саду, играла с детьми.

Искупала их во дворе в нагретом солнцем душе.

Покормила ужином.

Уложила спать.

Переоделась, прошла на кухню, налила себе чай и села под лампу читать книгу. В любимой Сэмми ночной рубашке, голубой, с вышитыми большими васильками. Рубашка старая и любимая, несколько васильков  нашиты поверх протертой до дыр ткани.

Сэмми любил пальцем поддевать выпуклые лепестки. Неужели она собирается изменить ему в его любимой рубашке?

Стоп.

Об изменах Сэмми никогда не думал, но книги он, хоть изредка, да читал. Женщины, ожидающие любовника, должны нарядиться в лучшее, что у них есть, накраситься, причесаться.

Элли же умылась на ночь и преспокойно трескала плюшки, напялив на себя хоть и уютную, но самую поношенную рубаху. При том, что у нее целый комод роскошного белья. Она на каждой ярмарке покупает себе по две-три вещицы.

Сэмми чувствовал себя неловко. И подглядывать за собственной женой некрасиво, и уйти – ненормально. И войти – только напугать.

И как раз вовремя на улицу запросился старый пес, Снуппи. Он прицокал на кухню и положил голову на колени хозяйки. Элли улыбнулась, накинула на плечи шарф и вышла на задний дворик. Все равно, кроме скал ее никто не увидит.

Сэмми сделал шаг вперед и окликнул ее.

Элли вздрогнула, но, узнав родной силуэт, завизжала от радости и бросилась ему на шею.

– А почему ты вернулся? Ой, как хорошо-то...

На улице было довольно прохладно, и Сэмми обхватил жену, накрывая ее своей теплой летной курткой.

Ему было очень хорошо. И не хотелось ничего портить. Но он не мог не спросить. Он должен был спросить, хотя бы для того, чтобы развеять недоразумение.

– Не знаешь, что это такое? – спросил он, доставая из кармана позолоченного амура.

– Ах вот куда он улетел, негодник! – Элли всплеснула руками и схватила голема. – Я прибиралась в чулане,

Хотела смахнуть с него пыль, а он улетел...

– Но откуда у тебя эта, – Сэмми проглотил слово «дрянь» и выдавил нейтральное, – эээ… безделица?

– О... Это штука у меня давно, это, моя самая страшная тайна, которую я прятала от тебя почти двенадцать лет...

Элли улыбнулась и погладила голема по курчавой голове.

– Помнишь, у нас почти не было денег, и мы были рады поужинать картофелиной с дикой луковицей?

– Такое не забывается...

– Так вот, в один из таких дней я гуляла по нашим скалам, любуясь драконами, мечтая о нашем собственном. Собирала ягоды. Пела свою любимую песенку про пастуха и сокровища. Помнишь такую?

– Помню. Вот откуда у меня эта ерунда в голове.

 – И нечаянно наткнулась... На тот слиток из песни... Помнишь? Пастух не мог унести все сокровища и бросил слиток золота  прямо в центр отары. Я иногда пыталась понять, какого размера слиток, думала, он с кулак, а оказалось, с крупную фасолину.

– «И прекрасная девица много золота нашла, гору платьев-сарафанов домой маме принесла»?

– Ну да. Но я была уже не девица, я была замужняя женщина, поэтому почти на все деньги накупила продуктов. А на оставшиеся не удержалась... Увидела в продаже амурчика для передачи сообщений и купила его. Пришлось отдать все до последней монетки. Но он стоял такой сияющий, такой красивый, и был так похож на наших будущих малышей...

Сэмми поперхнулся. Мерзкий пузан не имел ничего общего с их крепышами-мальчиками, но у молодых девушек в головах такая каша...

– И я его купила. А тебе сказать побоялась. Еду мы съели как-то незаметно, а я хотела послать тебе сообщение, и даже что-то наговорила в него... Помнишь, у нас тогда еще дома не было, и я жила у родителей, а ты в съемных комнатах? Но побоялась, что ты рассердишься. Ты же терпеть не можешь такую пошлятину. Теперь-то я ни за что бы не купила ничего, что тебе не нравится...

Сэмми свистнул Снуппи, перехватил жену поудобнее  за талию и потащил домой. Буль не должен чувствовать себя брошенным. Дракон поймет, он возле дома. А завтра можно снова отправиться в Ставрос. Но это будет завтра. А сегодня у них впереди ночь.

Внезапно Элли извернулась, счастливо посмотрела в глаза мужу и засмеялась:

– Так что,  сообщение все-таки привело тебя ко мне? Через двенадцать лет?