Часть вторая

Предлагаю вашему вниманию вторую часть «Курсовой по комплексной магии». Она является прямым продолжением первой и еще сильнее отходит от классического варианта. Ничего не могу поделать, план написания был составлен до выхода пятой книги. Хочу предупредить, истории получилась менее сентиментальной и чуть более циничной. Зато теперь ее нельзя обвинить в отсутствии действия. Действия оказалось даже с излишком. Жизненного пространства Хогвартса кое-кому из героев оказалось маловато для счастливого существования.

Хочу выразить благодарность моему мужу, родителям и коллегам, горячо поддерживающим работу над этим фанфиком.

Так же хочу извиниться перед всеми любимыми авторами, чьими трудами беззастенчиво воспользовалась.

И еще, во время написания книги умер мой любимый телеведущий, путешественник и врач, Юрий Александрович Сенкевич, благодаря которому в моем повествовании появлялись живые географические картинки. Посвящать рассказ его памяти мне кажется не очень корректным, но очень хотелось вспомнить его добрым словом.

Очень прошу не сердиться на маленькие изменения в характерах героев.

С уважением, Felicata.

Глава 1. Воскресный вечер

После сдачи Гермионой зачета по комплексной магии прошло три недели. Плавно и без неприятностей прошел Хэллоуин, незаметно приближались каникулы. Дружба и романтические отношения с Малфоем не доставили тех неприятностей, которых Гермиона немного опасалась. Ничего страшного не происходило, Гарри и Рон не сердились на нее и не пытались помешать. Как ни странно, и остальные гриффиндорцы отнеслись к этому обстоятельству почти равнодушно. В непатриотичности к родному факультету ее упрекнуть никак было нельзя, об истинном «вкладе» в спокойную и мирную жизнь магов его несравненного папаши, Люциуса Малфоя, практически никто не знал. Драко не был сыном ни убийцы, ни предателя. Просто мальчик из богатой и знатной семьи, хорошо учится, хорош собой, заметен издалека… Если Гермиона и замечала неодобрительные взгляды девчонок Хаффлпаффа и Равенкло, то только слегка завистливые, ну, а мнение слизеринок ей и в голову не приходило принимать близко к сердцу. Только Джинни Уизли попыталась возмутиться, напомнить ей все, что связано с этим человеком и его семьей. Но успокоили ее Невилл и Рон. Невилл пробубнил невнятно, что любой человек может измениться, а Рон только поинтересовался, на что именно она злится: на то, что Гермиона дружит со слизеринцем, или на то, что у Гермионы появился преданный поклонник. Как это часто с ней бывало, Джинни не нашлась, что ответить и понемногу успокоилась. По крайней мере, язвить перестала.

Поэтому Гермиона могла с чистой совестью заниматься учебой, не пренебрегать обязанностями старосты, не тратить драгоценные минуты отдыха на препирательства с друзьями и выкраивать время на свидания. О своих планах на предстоящие каникулы она еще никому не сообщала, так как их у нее еще не было. Гарри и Рон собирались провести их в семье Уизли, ее собственные родители, естественно хотели бы видеть ее дома. Но что же собирался делать Драко? От разговоров на эту тему он старательно уклонялся, но похоже, что возвращаться ему, действительно было некуда. И он настоятельно просил Гермиону не пытаться решить его проблемы. И успеваемость Гриффиндора по всем предметам, и несчастные домовые эльфы, и Поттер с Уизли… Просто бескрайный простор для заботы! Он даже попросил ее не читать в библиотеке книжек по наследственности вейл и не приставать к Люпину с просьбами о юридической консультации. Гермиона согласилась, чтобы не раздражать его, тем более что думать ей никто запретить не мог, а внешне этот процесс проследить трудно.

Замечательным воскресным вечером, когда вокруг никто не буянил, не пробовал новые сладости из магазина Уизли на товарищах (не потому, что надоело, а потому что партия принципиально новых приколов должна была поступить в магазин только на следующей неделе), Рон тихо сопел на свитках с домашним заданием по мертвым языкам, Гарри строил перед зеркалом мужественные рожицы (у отражения появлялись то окладистая борода, то пышные бакенбарды, то суровые морщинки), Гермиона отдыхала в кресле, лениво поглаживая Косолапсуса. Ее взгляд был устремлен на колечко, подаренное Малфоем час назад. И занимали ее деятельную голову только два вопроса: сколько карат в бриллианте и где Драко его взял. Купить ему явно было не на что, взять из дома фамильную драгоценность он не мог, любящие родители прислать могли разве что только скляночку яда. Не отобрал же он кольцо у предыдущей подружки? И предполагать такое не хочется, и Панси вряд ли отдала бы колечко…

Раздумья ее прервало недоуменное молчание гриффиндорцев. У входа в гостиную стояла Минерва МакГонагалл и сурово оглядывала учеников. Вид у нее был немного недовольный, но не это удивило Гермиону. Очень редко декан факультета навещал их вечером в воскресенье без повода. Любые новости, касающиеся учебного процесса можно было сообщить утром в понедельник или прислать эльфа. В крайнем случае, эльфа с запиской. Лично профессор МакГонагалл являлась только в крайнем случае: если что-то произошло вне территории Хогвартса, или если гульба по случаю победы в квиддичном матче несколько затянулась.

— Гермиона Грейнджер, — практически без эмоций произнесла профессор МакГонагалл, — следуйте за мной к Директору.

Гермиона вскочила, уронив кота, и попыталась вспомнить, или, на худой конец, придумать себе какие-то прегрешения. Прегрешений не было, она и вернулась сегодня до ужина, и в Лесу они с Драко не гуляли. Значит, случилось что-то серьезное. Она пригладила волосы и подошла к МакГонагалл.

— Да, профессор, я готова.

*****

Портрет Полной Дамы пропустил их без особых препирательств: суровый вид МакГонагалл не допускал привычных шуточек. Гермиона увеличила шаг, стараясь не отставать, мысленно отметив, что дело серьезное. Уже в самом конце лестницы, ведущей вниз из Гриффиндорской башни, МакГонагалл резко остановилась.

— Я этого никоим образом не одобряю, — сухо бросила она куда-то мимо правого уха Гермионы. — И советую вам отказаться. Без раздумий.

Гермиона постаралась сделать незаметно шаг в сторону и прикрыть неприличную картинку на стене, которую еще вчера нарисовали двое третьекурсников, а она не стала стирать и запретила остальным подсказывать, как это сделать. Картинка не удалялась заклинаниями, уничтожить ее можно было только с помощью зелья особого состава, и состав этот был вполне по уму тому, кто освоил два курса зельеделия. Мальчики клятвенно заверили ее, что к понедельнику все будет в порядке, но явно переоценили свои возможности. Теперь картинка была уже не только контурной, а полноцветной и почти объемной, и если они еще хоть раз прогадают с зельем, она может ожить и начать разговаривать. Хотя разговаривать ей будет неудобно. Но не может же Минерва МакГонагалл заявиться к ним в гостиную ради выяснения обстоятельств появления картинки на стене. Разумеется, чтобы не сердить ее, Гермиона была готова отказаться от своих воспитательных целей и уничтожить картинку сама.

— Что же вы стоите? — нетерпеливо бросила МакГонагалл, еще больше пождав губы и окончательно нахмурившись. — Нас же ждут! — и она черной тенью понеслась по коридору.

Гермиона поспешила за ней, а картинка издала вздох облегчения.

Горгулья у входа в кабинет директора оказалась сдвинута в сторону, а дверь приоткрыта. Перед тем как войти, профессор затормозила еще на секунду и строго произнесла, наклонив голову:

— Я все-таки надеюсь на ваше благоразумие.

К этому времени Гермиона окончательно убедилась, что разговор предстоит серьезный и изобразительное искусство гриффиндорцев не имеет к нему отношения.

В кабинете их уже ждали. Восторженный профессор Флитвик, стоя на спинке стула, гладил Фоукса, профессор Снейп неподвижно стоял спиной к окну, профессор Спраут дремала в кресле, а сам хозяин кабинета восседал за столом перед маленьким глобусом, парящим над бумагами. Когда дамы вошли, Дамблдор слегка моргнул, и дверь мягко закрылась.

Сделав приглашающий жест рукой в сторону двух свободных кресел, и дождавшись, пока Гермиона и МакГонагалл сядут, Дамблдор привстал и произнес:

— Я думаю, теперь мы перестанем, наконец, спорить и быстро проинструктируем мисс Грейнджер. До завтра ей еще надо успеть собрать все необходимое, продумать последовательность действий и успокоить друзей.

— Да как Вы можете! — воскликнула МакГонагалл, вскакивая с кресла. Гермионе показалось, что она и присела только на самый краешек, чтобы удобней было соскочить. — После того, как все родители только успокоились, и к школе вернулась репутация… Если хотите знать, то это… Просто безответственно! Я всегда на Вашей стороне, Альбус, не некоторые вещи просто переходят все границы. И учебный год в разгаре, — она просто захлебнулась от негодования, — можно же подождать до каникул!

Профессор Флитвик торжественно сотворил стакан воды и вежливо преподнес ей. Для этого ему пришлось подъехать к ней вместе со стулом. Профессор МакГонагалл взяла стакан с видом еле сдерживаемого желания выплеснуть воду на бороду Дамблдору и присела обратно.

Альбус Дамблдор, внимательно выслушавший коллегу, перевел взгляд на профессора Флитвика. Тот степенно отъехал назад, выпятил грудь и важно изрек:

— Полностью одобряю Ваше решение, профессор Дамблдор. Это принесет и пользу и беднягам, и нашей лучшей ученице, а то, кажется, ей некуда применить свои познания и навыки. С точки зрения безопасности… Я не вижу никаких неприятностей. Если они выполнят все Ваши указания, то им ничего не грозит.

Дамблдор кивнул и вопросительно посмотрел на Снейпа. Тот лениво пожал плечами.

— Почему бы и не попробовать? Я мало верю в Вашу затею, тем более, во второго ее участника, не буду скрывать, но почему бы не дать возможность Хогвартским эльфам отдохнуть от бурной деятельности мисс Грейнджер?

Профессор Спраут приоткрыла глаза и счастливо улыбнулась.

— А уж если их действия увенчаются успехом… Ведь это будет просто замечательно! И само Ваше предположение… Оно так просто и элегантно! Я почти уже готова приступить к исследованию образцов! — Она радостно потерла руки и добавила. — Конечно, если мне доверят.

МакГонагалл фыркнула в несвойственной ей манере.

— А кто будет объясняться с их родителями? А если проверка из Министерства? Да и на что вы все можете надеяться, только на совпадение? На поиски могут уйти недели и месяцы, а на это мы точно пойти не можем…

— Но речь идет о нескольких днях, дорогая! — перебил ее Флитвик. — А что касается Министерства, то должна же у них быть совесть! После того, что они натворили, после всех этих ужасных глупостей… Да у нас совершенно нет никаких оснований оправдываться перед ними!

— Но наши действия в этом случае будут незаконны! А во что мы все тогда превратимся?

— Речь не идет о нарушении закона, — мягко остановил их Дамблдор. — Мы имеем право давать ученикам практические задания и посылать их на практику в места за пределами Хогвартса. Даже если это касается такого предмета, как Защита от Темных Сил. А почему бы не зачесть им гербологию и, скажем, заклинания? Все в рамках учебного процесса.

— А как мы объясним их отсутствие другим ученикам? — Уже тише спросила МакГонагалл. — Хорошо, сообщать в Министерство не будем, но скрыть полностью нам ничего не удастся.

Дамблдор вздохнул и выложил еще одно соображение:

— Уж ученикам то все докладывать совсем не обязательно! Если мы даже просто ничего не скажем, в этом не будет ничего предосудительного. Мы продумали маршрут, а заложил порталы… Три-четыре дня, и, если мы оказались неправы, поделимся соображениями с аурорами, и пусть они придумывают, как действовать дальше. Если вас это успокоит, Минерва, то я советовался с Галантидой, она тоже считает, что нам надо попробовать сначала самим.

— Галантида согласна? — недоверчиво переспросила МакГонагалл. — Она тоже не считает это безумием?

— Не считает. Но и в успех сильно не верит. — Дамблдор задумчиво посмотрел в окно. — Если мы не попытаемся, Минерва, то окажемся не лучше работников Министерства. Окажется, что наши действия, мысли и чувства прописаны только в циркулярах… И не надо предлагать отдать наши догадки аурорам сразу. Вы же знаете, пока они вооружаться до зубов, проведут десяток совещаний, двадцать предварительных вылазок, пройдет драгоценное время, восстановить реакции будет уже невозможно. Мы потеряем этот шанс.

— Хорошо, не будем терять время! — не сдавалась МакГонагалл. — Но мы можем проверить это сами! Я, Вы… Нет, нельзя оставлять Хогвартс без Вашей защиты… Я, Снейп, Флитвик, Спраут, да мы управимся в два дня! И никакой опасности для учеников!

Гермиона сидела в кресле рядом со стоящим Снейпом и видела даже против света, как у того хищно блеснули глаза.

— Да, — мечтательно протянул профессор зельеделия, — погуляли бы славно… И аурорам по нашим следам осталось бы только прибраться.

Уже несколько лет на занятиях по зельям Гермиона на боялась выходок преподавателя, его ядовитый сарказм действовал только на Гарри и Рона, никак не на нее, но сейчас, когда она вообще не понимала, о чем идет речь, близкое к панике состояние МакГонагалл и непонятно к чему относящееся выражение Снейпа «прибраться» вызвали у нее холодок в спине и легкую зубную боль. Она невольно отодвинулась подальше.

— Вот именно! — кивнул Дамблдор. — И всех напугаете! Такое количество сильных волшебников спугнет кого угодно. Вы затопчете все следы. А по одному посылать вас нет смысла. Мне кажется, что взгляд должен быть свежим. Вы будете обращать внимание на незначительные детали, всюду увидите опасности. А если попадетесь на глаза магглам? Кто кого больше испугается? Кроме того, уж кто-кто, а вы все точно не можете оставить Хогвартс во время учебного года. Уж ваше отсутствие точно будет заметно. Деканы факультетов не исчезают из Хогвартса во время учебы, даже если они умерли. Был случай, когда портрет декана Равенкло не только читал лекции полсеместра, но и следил за дисциплиной и давал советы игрокам перед матчем…

— Этого не было в «Истории Хогвартса»! — Вырвалось у Гермионы, но она тут же испуганно замолчала.

— Разумеется, милая, — хихикнула профессор Спраут, — если бы в «Истории Хогвартса», этом чудесной бестселлере, была бы хоть половина тех историй, что здесь происходили, этой книги бы точно не было в свободном доступе. Взять хотя бы случай с преподавателями истории и прорицания в конце прошлого века. Преподаватель прорицания оставила экзаменационные билеты, а сама утопилась с горя. И ее привидение появилось не в Хогвартсе, а в ее родовом замке. Оказывается, маги ее рода были привязаны к месту рождения заклинанием родственных уз. Собственно, это заклинание и было препятствием… продолжения истории между преподавателями истории и прорицания, если вы понимаете, о чем я. И как вы думаете, что оказалось самым ужасным?

Преподаватели молчали, Дамблдор и Флитвик слегка улыбнулись, видимо, эта история была им знакома. Гермиона смутилась окончательно и не смогла даже помотать головой.

— Что же? — с усмешкой поинтересовался Снейп. — Преподаватель истории перепутал даты восстаний гоблинов и войн с магическими существами, и его уволили?

— Напрасно иронизируете, Северус, — покачала головой профессор Спраут. — Это, действительно серьезно. Когда ученики сдавали СОВу по прорицанию, вопросы показались им страшно знакомыми. Среди ребят нашлись умники, хорошо знающие историю, и они поняли, что все предпосылки, данные им в качестве задания, имеют ответами реальные исторические факты. То есть, это были вопросы не на возможное будущее, а уже на свершившееся прошлое. Таким образом, кое-кто сдал два предмета, зная только один. И это значило, что прорицания в нашей школе преподавались несколько…

— Халтурно, — подсказал Снейп.

— … некомпетентным человеком, — закончила профессор Спраут. — А случай, когда в мои любимые теплицы вломились менады в поисках кавалера? Я тогда была совсем юной, и то, что они вытворяли с кактусами…

— Время уже достаточно позднее, — тактично прервал ее воспоминания Дамблдор. — Очень сожалею, но, видимо мисс Грейнджер так и не удастся сегодня дослушать конец этой истории. Хотя, надеюсь, как-нибудь в другой раз вы расскажите ей, как все ученики и учителя Хогвартса носили воду из озера и выливали им на головы, чтобы остановить это буйство. А теперь, Гермиона, дело только за тобой, — внезапно и тон и голос Директора изменились с благодушного на достаточно строгий. — Считаешь ли ты сама себя готовой? Сможешь справиться?

Пойманная врасплох Гермиона могла только широко раскрыть глаза и обвести присутствующих взглядом. Флитвик и Спраут по-прежнему выглядели расслабленными и веселыми, МакГонагалл встревоженной, а Снейп невозмутимым. Но ответа все ждали именно от нее. Девушка сглотнула и постаралась выразиться как можно более четко:

— Я не очень хорошо понимаю, в чем дело, если нужна моя помощь, то, конечно, я постараюсь.

— То есть, ты, вообще, ничего не понимаешь, но постараешься? — уточнил Дамблдор. — Даже если придется немного рискнуть?

— Я не совсем ничего не понимаю, — возразила Гермиона. — Но если рисковать только собой, если мои друзья будут в безопасности, и если это хоть кому-нибудь нужно, то я согласна.

— Без оговорок и условий? — еще раз уточнил Дамблдор.

— Если я Вас правильно поняла, то моей жизни ничего не угрожает, а речь идет о том, чтобы на несколько дней покинуть Хогвартс? И меня Вы пригласили только потому, что уверены, что необходимые для Вашего дела знания у меня есть? А так как я магглорожденная, то мое появление в том месте, где Вам надо, никого не удивит? И я буду не одна, кто-то меня будет подстраховывать, не так ли? — Гермиона не секунду замолчала и добавила. — И на оценках это, похоже не отразится.

— Вот видите, — проговорил Снейп, — ей даже объяснять ничего не надо. Можно проводить ее к порталу прямо сейчас?

— Профессор Снейп! — почти зашипела МакГонагалл.

— Разумеется, нет, Северус! — возразил Дамблдор. — Ей же надо еще захватить пару бутербродов!

«Кажется, я начинаю понимать Гарри с его приступами безудержного гнева», — подумала Гермиона и нахмурилась. «Вот я сейчас попрошу их объясниться получше…»

Но улыбающийся Дамблдор удержал ее от буйных поступков.

— Располагайся поудобнее, Гермиона, мы все тебе объясним. Не надо сверкать глазами, этим обычно занимаются Минерва и Северус. Им кажется, что это очень хороший аргумент в споре. Ты почти правильно обо всем догадалась сама, нам осталось только объяснить тебе детали. Только позавчера мне пришла гениальная идея, я покопался в Думбльдуме и нашел подтверждения к ней. Мне показалось необходимым проверить е. Ты спросишь, что это за идея? Извини, но придется напомнить тебе о том, что произошло в прошлом году, хоть я и обещал вам всем, что мы забудем перенесенный кошмар и начнем новую спокойную жизнь… Когда свои ошибки совершили и я, и Министерство, и ауроры, и Орден Феникса, и, к счастью, Вольдеморт… Когда вы: Гарри, Рон, ты, Невилл, Лаванда, Парвати, Дин и Симус оказались с ним в бою в том лесу, на поляне… И вокруг вас уже не было никого, ни живых, ни мертвых. Что именно произошло?

Гермиона на миг зажмурилась, но нашла в себе силы повторить рассказ, уже однажды рассказанный ей Дамблдору.

— Мы уже попрощались друг с другом. Мы с Гарри, Роном и Невиллом поняли, что это наш конец. Остальные лишь автоматически держали палочки наготове и произносили все известные заклинания. Мы стояли вокруг… Вольдеморта. Гарри — напротив него, а мы чуть поодаль. Что-то у Вольдеморта не заладилось, он явно готовился к этой встрече, но не ожидал, что нас будет так много. То сеть, увидев меня и Рона, он не удивился, но появление остальных сбило его с толку, он начал отступать, но девчонки тоже задергались, все замахали палочками…

— Дальше, не останавливайся и не теряй подробностей.

— Он озирался и бормотал: «Ну где же эти лентяи?», видимо имея в виду застрявших в лесу своих Упивающихся. Но они не могли успеть им на помощь, когда мы спасли из замка Невилла и Джинни, все его преданные слуги оказались заперты в холле, а Беллатрикс немного утонула в болоте, мы даже не знаем насколько… У нее в руках было то, что он так ждал. Мы так уже после решили, так как у него у руках был мешок, похоже что с травами. Он взмахнул им над головой и сказал: «Так или иначе, но я покончу с вами сразу и навсегда, так будет даже лучше». Травы начали сыпаться ему на голову и разлетаться, Лаванда с Парвати завизжали, им показалось, что это змеи… Я закричала, чтобы мы с помощью Wingardium Leviosa кидали их обратно на него, и…

— И это было единственным заклинанием, на которое вы оказались способны? — ехидное замечание Снейпа, однако, не сбило девушку с толку. Вынужденная вновь пережить эту схватку, она продолжала:

— Да, только это. Оно не раз спасало нас… И оно такое простое, отработано до автоматизма. Мы же все равно не смогли бы убить его. Мы не умеем пользоваться запрещенными заклинаниями. Гарри до этого пытался, он объяснил нам, почему это невозможно. Мне казалось, что мальчики полезут на него с голыми руками, они уже и кулаки сжали, надо было и их остановить, и сделать что-то. И мы начали кидать эту траву обратно в него: со всех сторон. И сзади Лаванда с Парвати и Дином это так ловко делали, а Гарри просто наступал на него, а Вольдеморт кидал эту траву и что-то выкрикивал на языке, которого я не знаю. Но не на змеином, потому что Гарри ему не отвечал, он подходил ближе и ближе, без палочки.

— А в какой руке Сама-Знаешь-Кто держал мешок с травами? — перебила ее Спраут.

Гермиона задумалась, прокручивая изображение в голове.

— В левой. Правой он раскидывал траву.

— А палочку? Где у него была палочка? — интересовался Флитвик.

— Палочки я не помню, — призналась Гермиона. — Возможно, он ею не пользовался. А потом Симус перепутал звуки в заклинании и вызвал маленький «Бум», и Вольдеморт обернулся к нему, повернувшись вокруг оси, Гарри уже почти добрался до него. Травы закружились в воздухе…

— По часовой стрелке или против?

— Конечно, против… Он сам повернулся против, и травы вместе с ним, а потом уже не останавливались. Поднялся ветер, они все кружились, трава, земля — все поднялось в воздух, стоял крик… Потемнело. И взрыв. А после взрыва мы оказали в круге диаметром футов тридцать, без дерна, лежащие на земле. Гарри в центре. От Вольдеморта только несколько кусочков мантии… и ботинок на ближайшем дереве. Может быть, он и исчез в неизвестном направлении, но нам всем показалось, что его просто разорвало в пыль. Вот и все. Мы кинулись поднимать Гарри, он чихнул, Рон превратился в ласку и запрыгнул мне на плечо. Я завизжала и стряхнула его, он приземлился на четыре лапки и оскалился. Потом мгновенно превратился Роном и начал бурчать, что я могла бы и не швыряться им, он не специально. Мы все удивились, даже больше, чем тому, что остались живы. Я спросила, как он это сделал, и тут Невилл сказал, что это несложно, он сейчас тоже попробует. И скомкался в маленького мохнатенького енота. Мы все начали подпрыгивать и превращаться: я в куницу, Дин в хорька, а Симус в харзу. То есть, мы тогда не знали, что такой хорек называется харзой, это уже потом…

— А остальные?

— Остались только Парвати и Лаванда. Парвати сказала, что вся чешется, и превратилась в мангуста, А Лаванда вдруг начала говорить басом и раздалась в медведицу, чуть не задавив Парвати. — Гермиона замолчала.

— И что было дальше? — подбодрил ее Дамблдор.

— Ничего, мы смеялись над Лавандой, представляете, она такая красавица — и вдруг бурый медведь… И тут подоспели ауроры. И мы вернулись в Хогвартс. То есть, вначале, забрали Джинни, она без сознания лежала недалеко под кустом барбариса. И показали аурорам дорогу к болоту и замку.

— И у тебя нет никаких предположений о том, что с вами произошло и почему?

— Нет. Я пыталась решить эту задачку: мне непонятно, если мы все стали анимагами, то… что случилось с Гарри? У него не было предрасположенности? Литературу подходящую мне достать не удалось, да и вы, профессор, — она слегка поклонилась Дамблдору, — посоветовали мне немного отвлечься и забыть об этом. Я бы никогда не остановилась на полпути, но у меня, действительно не было ни догадок не предположений. И я чувствовала, что не хватает знаний. Поэтому просто упражнялась в превращениях туда-сюда и ждала, когда узнаю еще что-нибудь.

Дамблдор торжественно расправил плечи и произнес.

— Мы все выслушали тебя, и по наводящим вопросам коллег я понял, что мое предположение уже почти не вызывает у них сомнений. Не так ли?

Кивнули все, включая по-прежнему сердитую МакГонагалл.

— Да, Альбус, — сквозь зубы произнесла она. — Ты, наверное, прав. Все было именно так, как ты и сказал. И взаимное расположение, и взрыв Финнигана. Но откуда этот… Ну, вы поняли, о ком я… Откуда он мог знать про этот обряд? Если я правильно поняла, он не сильно был силен в трансфигурации. Ему подсказали…

— Да, да! — Воскликнул Дамблдор. — Но позвольте мне все же высказать Гермионе мою теорию и объяснить ей, что же потребуется сделать.

Глава 2. Дополнительное задание

— Долгими вечерами я складывал этот пасьянс, — медленно проговорил Дамблдор. — У меня было так мало данных, но смутные догадки вертелись в голове. Видишь ли, есть много разных способов преодолеть основные законы магии, по которым мы можем действовать. Изобрели их довольно давно, создатели обычно долго не существовали. После применения любого такого обряда возникают непредсказуемые последствия. Столетиями их пытались скрыть от жаждущих власти и славы, но, время от времени находится пытливый маг, который раскапывает старые книги или изобретает свой собственный темный путь… Вольдеморт не первый и, к сожалению, наверное не последний, кто умеет искать, думать, анализировать и совершать неожиданный ход. За любые игры с законами природы и магии приходится расплачиваться страшной ценой, но в некоторых случаях время расплаты удавалось отсрочить. Видимо, Том Риддль счел возможным рискнуть и применить некоторые из них. Мы уже знаем, что ему удается отсрочить свою гибель, отменять предсказания, возвращать себе тело… Он не гнушается никакими возможностями, значит, в этом случае он мог воспользоваться своими знаниями и наблюдениями и применить любой из обрядов, запрещенных уже несколько столетий. Мне нужно было понять, какой именно. Имел ли он своей конечной целью убийство Гарри, или ему нужно было что-то еще, я пока не знаю. Но фигура, которая получается, если начертить на пергаменте ваше взаимное расположение в момент схватки, внезапно появившиеся у вас способности к анимагии и остатки растений из мешка, изрядно сокращают перечень известных мне обрядов. Я призвал на помощь профессоров Спраут и МакГонагалл. Минерву я попросил их сделать для меня кое-какие расчеты, а Спраут — определить вид и магическую пользу растений. Оказалось, что растения эти ни в зельях, ни в медицине, ни в любом виде магического воздействия не используются у нас, более того, они известны и магглам. С животными и так понятно — очень редки случаи, когда анимаги умели превращаться в магических животных. Но связь? Для обряда, о котором я говорю, необходимо было взять горсть земли, листья растения, растущего на этой земле, и кровь мага, убитого на ней, а…

— Ой, — пискнула Гермиона.

Дамблдор замолчал и внимательно оглядел ее. Профессор Флитвик довольно потер. Ручки.

— Да, профессор Дамблдор, — ехидно заметил он, — а ведь, кажется, мисс Грейнджер не нужно дальше объяснять? Она ведь что-то знает об этом, не так ли?

— Разумеется, знает, — без тени шутки добавил Снейп. — Разве есть в библиотеке Хогвартса запретные книги, еще ни разу не открытые мисс Грейнджер? Она же уверена, что излишек информации может быть ей только на пользу. Почему бы ни засунуть любопытный нос в книжку.

Но Гермиона никак не отреагировала на эти высказывания, она сидела, потрясенная и быстро соображала.

— Да-да, — задумчиво изрекла она, наконец. — Растения и земля у него были с собой, а кровь, наверное, должна была принести Беллатрикс, но потопила в болоте по дороге… Вряд ли он доверил такую важную компоненту кому-либо еще, кроме нее… Свойства этих составляющих не меняются с годами, закупоренную скляночку крови он мог хранить у нее, а гербарий с землей где-то в других местах. На всякий случай… Так как тело, жизнь и силы у него на этот раз были, то он решил не дожидаться крови, и повести обряд не полностью, хотя бы просто для того, чтобы уничтожить Гарри и нас вместе с ним. Но произошло кое-что другое.

Дамблдор кивнул.

— Именно. Он забыл, что его с Гарри противостояние ни разу еще не произошло так, как положено. То Гарри получает кое-что от него, то он получает от Гарри какую-нибудь ерунду вроде тела. И вы еще, вечно путающиеся под ногами, встали вокруг на разном расстоянии, бормоча несуразные заклинания и образуя неправильный семиугольник с Гарри в центре… И фигура это как раз является вырождением той, что он так старательно выписал на земном шаре лет двадцать назад.

— «Выписал на земном шаре?», — переспросила Гермиона. — Начертил где-то на земле?

— Да. Начертил и не в одном месте. Этот обряд, сейчас старательно скрываемый несколькими старейшими магами, пытались изобрести очень давно. Но пока аппарирование было развито только на близких расстояниях, а системы порталов еще не были развернуты, он существовал только в теории. Его назвали условно «Десятерная игра». Десять раз начертить многоугольник на земле, произнести заклинания, убить любого волшебника холодным металлом, собрать его кровь, землю и любое из близрастущих растений. Чем больше будут расстояния между местами проведения обрядов, тем эффективнее результат. Игра же в названии есть потому, что никто не знал, какой приз достанется в итоге. Те, кто пытались провести его на досягаемой площади, например, на расстоянии недельного полета на метле, либо получали пару лишних сотен лет жизни, либо избавлялись от недругов и собственных конечностей… Но когда маги незадолго до магглов убедились в шарообразности Земли, возникло предположение, что места сбора крови надо разнести по всей планете, причем так, чтобы тот же самый многоугольник был «выписан» на земной поверхности. Он превращается из плоской фигуры в объемную, и маг, завершивший обряд, становится практически всемогущим. А когда осуществление такого обряда стало возможным технически, подобные эксперименты уже давно были запрещены. Теперь подробности таких обрядов не изучают даже ауроры. Но воссоздать знание по крупицам все же возможно, как, например, это сделали мы здесь. Или, как очевидно, удалось Вольдеморту.

— И он убил тех десятерых магов? — спросила Гермиона. — И хранил их кровь? А убил просто так, на будущее, может быть, пригодится?

— Скорее всего, да. — Дамблдор тоже не скрывал своего омерзения от поступка Вольдеморта, но Гермионе казалось, что он испытывает еще и некоторое восхищение талантами этого гада. — Он много путешествовал, вероятно, побывал в различных точках Земли, и везде очень предусмотрительно собирал свою коллекцию… Но я не сказал еще, какой пасьянс я пытался сложить. Посмотри сюда. — Он указал палочкой на глобус, и тот подплыл к Гермионе, завертевшись у нее перед глазами. На глобусе синими чернилами были нанесены неровные контуры, в пределах каждого была аккуратно поставлена жирная точка. Дамблдор слега пошевелил палочкой, и точки соединились толстыми красными линиями. От глобуса пошел легкий дымок, запахло жженой бумагой, и Дамблдор быстро стер линии.

— Ах, профессор, — восхищенно всплеснула руками Спраут, — как же вы любите эффектные представления! Неужели мы бы и так не оценили ваши догадки?

— Боюсь, что не оценили, — довольно пробурчал Дамблдор, — вот Минерва все равно считает меня, вас всех и наших учеников неспособными разобраться с этой проблемой без помощи ауроров самостоятельно. Понимаешь, Гермиона, какой силой обладает этот обряд? Если даже без применения заклинаний и сбора всей этой ерунды, простая фигура на глобусе, способна дать оказать магическое воздействие?

Гермиона взяла глобус в руки, ощущая теплоту чего-то сердитого и недовольного, бьющегося в середине, хотя это был обыкновенный школьный картонный глобус, даже не отличающийся от маггловских. Она начала внимательно рассматривать контуры, пытаясь разгадать задумку Директора. Возле некоторых был нарисовал символических цветочек, или вертелась маленькая нарисованная зверушка. Гермиона невольно улыбнулась, разглядев толстенького енота на территории Северной Америки, ласку и хорька на территории Европы, куницу, харзу и мангуста на территории Азии. Повернув глобус к себе «макушкой», она обнаружила мирно сопящего бурого медведя. Гермиона аккуратно перевернула глобус южным полушарием к себе и попыталась найти зверюшек там. Но там были только точки, обведенные ровными окружностями.

— Нас ведь было всего восемь человек, — пробормотала она. — Обряд сработал, магия хлестала направо и налево, но те растения, которым не хватило магов, то есть нас, не сработали. Каждому из нас достались магические силы той части Земли, откуда были привезены растения и земля. Так как природные комплексы Земли образуют связь между растениями, животными, минералами, воздухом, водой и землей, а мы все-таки живые… В нас просто влетело, ворвалось то, что накапливалось с древних времен… В каждом из нас поселился зверь из соответствующей среды обитания. Да… нам сильно повезло.

Снейп громко хмыкнул.

— В другом случае теплица профессора Спраут могла бы быть украшена горшками с невиданными у нас растениями. Или бы у меня на полочках хранился бы запас редких минералов. Учебные пособия так трудно достать…

Гермиона передернула плечами и нахмурилась. Ей очень хотелось ответить, что в тот момент на такой благоприятный исход никто из них и надеяться не смел, ведь и растения в теплице и минералы на полочках у Снейпа могут просуществовать гораздо дольше, чем им тогда оставалось жить, но любопытство пересилило желание перечить и она спросила:

— Но как же вам удалось воссоздать эту фигуру?

— А… Вот так и удалось. Я нанес на глобус ареал обитания тех животных, в которых вы превратились. Добавил места распространения соответствующих растений и обвел совпадающие части. У меня не хватало трех точек, но с помощью Минервы МакГонагалл и ее способностей, мы решили и эту задачу. Фигура получается однозначно, и точки, которые мы определили, и есть места проведения обряда. Но про животных и растения южного полушария мы ничего не знаем. Точки то мы вычислили, но каким растением он воспользовался? Это бы было очень интересно. Поэтому, мы и решили это выяснить. Гермиона, я предлагаю тебе совершить небольшую прогулку на три-четыре дня. Посетить три оставшиеся точки: в Южной Америке, в Африке и Австралии, найти то место, где был совершен обряд, собрать образцы растений и вернуться.

Мысль о возможном пропуске занятий так ошарашила Гермиону, что она спросила вовсе даже не об этом:

— А как я туда попаду, ведь аппарировать на такие расстояния нельзя?

— Я уже побывал там, — гордо заявил Дамблдор. — Только у меня не было времени осмотреться, я только сотворил порталы и оставил вам маяки виде вделанных в землю колечек… Таких, знаете, которыми стучат по дверям возле замка.

— Нам? Вделанные в землю колечки? Но я не хорошо понимаю, о каких растениях идет речь… И… Этими порталами можно пользоваться? Мы не заденем ядро Земли⁽¹⁾?

— Я же не задел, — гордо провозгласил Дамблдор. — Неужели я не рассчитал риск? Если последуете по порядку: Хогвартс — Южная Америка — Африка — Австралия — Африка — Хогвартс, то неприятным будет только маршрут из точки 3 в точку 4 и назад. Возможно, из-за внутренних процессов в мантии Земли произойдут изменения, но не в ближайшие дни. Так что вам ничего не грозит. А колечки вы найдете без труда, они так смешно блестят на солнце… Не волнуйся, я не оставил вам хлама типа старых башмаков или велосипедных шин… Надежный портал, закрепленный. Ветром не сдует, никто не унесет с собой. И, возможно, вам не придется посещать все места. Собственно, все растения и не нужны, ведь сами по себе они не обладают магической силой. Мы затеваем все это не ради любопытства, если станут известны все составляющие этого обряда, можно будет найти возможность снять последствия примененных Вольдемортом необращаемых заклятий. Мертвых оживить, конечно, не сможет никто, но помочь больным в госпитале св. Мунго или избавить Гарри от шрама…

— Невилл, — прошептала Гермиона. — Его родители…

— Вполне возможно. Мы много чего сможем узнать и сделать. Гермиона, какое-то из использованных растений обладало магической силой, это и надо постараться узнать. Тогда его можно использовать и при лечении, и как оружие против Вольдеморта, если он появится опять. И найти надо побыстрее, мир меняется, еще год-два, и оно может исчезнуть с лица Земли. А если мы сейчас расскажем все аурорам… они быстро все равно ничего не сделают, время будет потеряно. И ты можешь помочь. Ты в состоянии воспользоваться порталом, ты быстро соображаешь, ты умеешь общаться с магглами и ты хорошая колдунья.

— Но я не так хорошо разбираюсь в растениях, — запротестовала Гермиона. — Как я узнаю, то это растение или не то?

— А тебе и не придется этого делать. Ты будешь только сопровождать того, кто в этом разбирается. Его мы и попросим разобраться с местной флорой.

В глазах Гермионы загорелся азартный огонек, одна ее половина еще по инерции хотела остаться в Хогвартсе, посещать занятия и следить за учебой Гриффиндора, а другая уже почти собралась в это непонятное путешествие. Кто же будет вторым? Хорошо бы Драко, но можно и с Гарри или Роном, хотя, они в гербологии и в ботанике нули полные, да и Драко неправильно может понять. Но он вроде по гербологии хорошо успевает, правда, не лучше же ее самой? Значит, кто-нибудь из девчонок Хаффлпаффа…

— И отвлечься Невиллу будет тоже очень полезно, — добавил Дамблдор. — Отправитесь завтра вечером. Можешь запастись на кухне непортящимися бутербродами, и захвати с собой мантию, ночами там довольно прохладно. И, я думаю, тебе не надо говорить, что все это лучше пока сохранить в тайне.

— Невиллу? — все еще не веря ушам, переспросила Гермиона. — Вы посылаете меня в охрану Невиллу?

— Да, — подтвердил Директор. — Я считаю, что его бабушка справится с этой задачей гораздо хуже, чем ты, да и вредны в ее возрасте такие перемещения.

Гермиона вздохнула, но возражать не стала. Действительно, лучше него никто не разберется в травках, да и выдержать его общество в течение трех дней вполне возможно. Только, что сказать ребятам? Что жизнь ее теперь просто невозможна без Малфоя, поэтому она тут ненадолго отлучится с Лонгботтомом в теплые края? Ей вдруг самой за себя стало стыдно, ведь идея Дамблдора оказалась такой интересной, цель благородной, а она почему-то задумалась о какой-то ерунде вместо того, чтобы кинуться в бой с гриффиндорской отвагой? Еще месяц назад ей и в голову не пришло бы сомневаться, а тут…

МакГонагалл смотрела на нее с отчаянной надеждой, Дамблдор и Флитвик нисколько не сомневались в ее согласии, Спраут спокойно гладила Фоукса, но Снейп… Снейп, омерзительно скривившийся при упоминании имени Лонгботтома, окончательно развеял ее гнусные эгоистичные мысли, сказав:

— Вероятно, профессор, она откажется. Похоже, что, несмотря на принадлежность к Гриффиндору, мисс Грейнджер уже вступила в тот возраст, когда обеспечивать безопасность молодых людей ей кажется неприличным. Возможно, чтобы убедить ее помочь нам, надо было заверить ее в ее исключительности и неповторимости и дать пару красавцев в сопровождение. Тогда она бы не колебалась.

— Вовсе я не испытываю никаких колебаний! — досадливо воскликнула Гермиона, не говорить же им, что она не знает, что сказать друзьям и любимому. — Я просто являюсь старостой и не знаю, на кого оставить факультет.

Присутствующие разом выдохнули.

— Не волнуйся, Джинни Уизли прекрасно справится с твоими обязанностями, — заверил ее Дамблдор и добавил, — а Гарри и Рону ты можешь рассказать правду, запрещать тебе говорить с ними все равно бесполезно.

— А с Невиллом вы уже поговорили?

Дамблдор махнул рукой.

— Завтра скажем. Он же не девушка, ему на сборы и часа хватит. Профессор Спраут немного проинструктирует его — и вперед!

— Он, наверное, обрадуется, — улыбнулась Гермиона. — Ведь для него это имеет особое значение…

Дамблдор строго приподнял вверх руку:

— Ни слова Невиллу об истинной цели, Гермиона! Он просто будет искать определенное растение.

— Но почему же, профессор? — Гермиона опять смутилась, она, конечно, не была болтушкой, но скрывать что-либо от наивного Невилла ей всегда было особенно неприятно.

Дамблдор внимательно смотрел на нее голубыми глазами из-под очков и уже не улыбался. Голос его стал тих, проникновенен и серьезен:

— Не надо, Гермиона. Не надо давать ему надежду раньше времени.

Прим. Автора: ⁽¹⁾ Придется дать некоторые пояснения опасениям Гермионы. Дело в том, как объяснили мне некоторые маги, история изучения Земли и ее строения у магов не сильно опережала наш, маггловскую. Аппарировать маги умели довольно давно, и, естественно на вполне ограниченны расстояния. Но создание и использование порталов качественно отличается от аппарирования. Если, аппарируя, колдун оказывается в другой точке Земли мгновенно, то есть, просто исчезая в одном месте и возникая в тот же момент в другом, то при использовании порталов ему приходится пронизывать Земли в некотором туннеле в течение нескольких секунд. И скорость перемещения зависит не от мастерства колдуна или количества используемой им магической энергии, а от «технических», пропускных, способностей туннеля, заложенных при его создании. Если про особенности аппарирования мне не удалось узнать ничего, в том числе и про волнующих всех вопрос: как маги оказываются застрахованы от возникновения в «неудобных» местах вроде каменной кладки или воздушного пространства над каменистым ущельем, то про секреты использования порталов мне поведали много интересного. Например, туннели создаются только очень опытными магами, существуют определенное время и обычно не являются секретными (кроме, конечно, созданных аурорами для их тайной деятельности), любой колдун может воспользоваться за отдельную плату. Никакого магического истощения и головной боли перемещаемые не испытывают, но неудобство вызывают разница во времени и поиск предметов, являющихся «ключами» перехода. Для опытного, могущественного колдуна создание портала не является очень трудной задачей, практически можно соединить туннелем две любые точки Земного шара, но заведомо безопасным является прохождение в пределах мантии Земли, а еще легче — в пределах земной коры. Перемещаться через ядро или в непосредственной близости от него маги опасаются, так как даже им не известно, что на самом деле там происходит. С точки зрения экономия сил и с учетом вращения Земли, Дамблдору было легче проложить маршрут следующим образом: Хогвартс — Африка — Южная Америка — Австралия — Африка — Хогвартс. Но переход Южная Америка — Австралия из тех точек, что ему были нужны, проходил бы через ядро, а при соединении тоннелем граничных точек (юго-восточная оконечность Австралии и самые западные истоки Амазонки, к нужному месту можно было бы добраться на метлах или последовательным аппарированием), ребята заведомо потеряли бы много времени, так как попадали бы совсем в другие климатические зоны.

Глава 3. Понедельник. Вечер.

Довольно трудно оказалось Гермионе, на ночь глядя, раздобыть нужные ей книги в библиотеке. Она довольно слабо представляла себе, что именно ожидает их с Невиллом, но на всякий случай запаслась парой толстых книг известных магов-путешественников и одной жирненькой энциклопедией из секции безобидных маггловских книжек. Томик Ричарда Брауна-Гордого-Всадника важно раздувался от гордости и звенел золотыми пряжками, а скромный фолиант Сэмуэля Ходуна чихал от дорожной пыли. Быстро ознакомление с ними показало, что набирать ей с собой особо много хлама не надо. Действительно, атлас, компас, десяток бутербродов, влагопугающий колпак от дождя — и она готова. Каких-то особых опасностей не предвидится, так что вернуться они должны достаточно быстро. Она сложила книги в стопочку и побрела в сторону гостиной Гриффиндора.

Друзья, конечно же, тревожно дожидались ее у камина. В гостиной еще находилось некоторое количество учеников, и Гермиона отозвала Гарри и Рона в сторону. Они выслушали ее, не перебивая, и только потом дали волю бурным отрицательным эмоциям.

— А мы, что же, не пригодимся? — завопил Рон.

— Но не отпустят же они тебя только с Невиллом? — возмутился Гарри. — А вдруг, вы встретите кого-нибудь из Упивающихся? Ясное дело, они там будут, иначе Вольдеморту бы трудно было спрятать концы своих жертвоприношений!

— Мы тоже должны быть с тобой!

— Успокойтесь, — мягко попыталась остановить их Гермиона. — Там тихие, безлюдные места. Скорее всего, Сами-Знаетее… Вольдеморт специально выбирал их для свершения обряда. Никого там нет, кроме диких тварей, а местное зверье нам тоже не страшно. Сомневаюсь, что там остались бестии, страшнее тех, что водятся у нас в Лесу. Только в Африке мы как раз попадаем в зону обитания тембу, но те, что остались — гостят у нас в Лесу у Хагрида. Самое ужасное, что может произойти, это потеря очков Гриффиндора за время моего отсутствия. Но за меня останется Джинни.

— И это самое приятное, — съехидничал Рон. — Только замечаний от младшей сестры мне не хватало!

— А ты веди себя хорошо, и замечаний не получишь, — ответила Гермиона.

Рон состроил ей рожицу, а Гарри нервно почесал шрам и спросил:

— И, по-твоему, это все правдоподобно выглядит? Я имею в виду, теорию Дамблдора.

— По-моему, да. Я мельком встречала упоминания о таких обрядах, вообще магов приносили в жертву с разными целями, вполне возможно, что Сами-Знаете-Кто пытался заручиться еще и поддержкой сил природы… А вот помогут ли найденные нами растения потерявшим рассудок и покалеченным магам… Я не до конца понимаю это. Меня смущает и то, что я не знаю, что именно мы будем искать. Вся надежда на Невилла, но и ему придется руководствоваться не только знанием, но и интуицией. Ох, ладно, вы не волнуйтесь, никто на нас не покусится. Я ухожу спать.

Проводив девушку недоуменными взглядами, друзья переглянулись. Гарри продолжал нервно чесать лоб, а Рон всплескивать руками.

— И мы ее так отпустим? — прошипел Рон. — В страшный лес, и без охраны? С нашим милым домашним Лонгботтомом? Что ты молчишь, Гарри! Мы должны отправиться с ними, не сидеть же здесь пнями!

— Ты еще скажи, что послезавтра зелья, и неплохо бы было их пропустить, — тихо заметил Гарри. — Тебе же ясно сказали, в наших услугах не нуждаются… Остается сцепить зубы и ждать их возвращения. Будем надеяться, что им ничего не грозит. Хотя спать спокойно ночью мы, все равно не сможем… А когда она вернется, то снова попадет в лапы к Малфою… Кажется, наши с ней дороги начинают расходиться.

— Но все зависит от нас! Мы должны объяснить Дамблдору, что… Что нам тоже надо! И ее он не имеет права посылать, и мы тоже хотим помочь Невиллу!

«И Невиллу, конечно, это главное», — подумал Гарри, — «И мне неплохо бы. Что за тормоз я стал в трансфигурации! Ну ладно, не стал анимагом, разъяснили вроде: не надо было находиться в центре, но почему самые простые преобразования перестали получаться! Может быть, мне тоже надо побывать в тех местах, замкнуть круг… Но наше с Роном исчезновение будет слишком заметным, а я попробую прорваться за ними. Гермиона сказала, что они убывают завтра поздно вечером из Леса, я должен отправиться за ними. Рон быстро засыпает».

— Что-то ты мне не нравишься, — долетел до него голос Рона. — Не вздумай идти к Дамблдору без меня! Не тебе одному дорога Гермиона. И пропустить денек занятий нам обоим не помешало бы!

******

К концу учебного дня Гермиона ощущала средней степени раздражение и злобную усталость. На трансфигурации МакГонагалл прошептала ей, что отправиться надо до шести часов, после этого времени у Дамблдора срочные и неотложные дела. Гарри и Рон были с ней так вежливы и предупредительны, что она на каждом шаге боялась расколоться как склянка в руках Невилла. Мадам Пинс попросила ее забежать и убедила ее взять пару лишних книг вместо того, чтобы потребовать притащить за шкирку задолжавших библиотеке третьекурсников⁽¹⁾. Мадам Помфри случайно встретилась ей на лестнице и всучила маленький мешочек с лечебными зельями, прокомментировав это так: «Уж не знаю, что происходит, но до меня дошли слухи, что Вы едете к магглам. Пара бутылочек Костероста и коробочек таблеток от хромоты любого происхождения вам не повредят». Хогвартские эльфы, ужасно гримасничая, приволокли бутерброды в полупрозрачном коробке. Причем отдали ей коробок, естественно, перед движущимися лестницами, а не в гостиной Гриффиндора. Малфоя она встретила в тот момент, когда переходила с пролета на пролет с книгами, бутербродами и лекарствами в обнимку, придерживая стопку подбородком. Драко уже было собрался помочь ей, но Гермиона попыталась спрятать всю это красоту за спину, невнятно бормоча какую-то ерунду. Ей каким-то чудом удалось ничего не уронить, не оступиться, увернуться и ускользнуть. Оказавшись на следующем этаже, она все же решилась объяснить свое поведение, и крикнула, перегнувшись через перила:

— Я пару дней пропущу занятия, не ищи меня, потом все расскажу.

Драко не понял абсолютно ничего, но только пожал плечами и негромко ответил:

— Надеюсь только, ты не будешь совершенствовать свои успехи в комплексной магии на ком-нибудь еще.

Гермиона очень старалась не услышать его ответ и не увидеть недоуменного лица, но получилось это очень плохо, и она почти побежала, чтобы оставить подальше Драко и ошметки своего вранья.

В Гриффиндорской башне ей не пришлось долго задержаться: времени почти не оставалось. Гермиона только и успела затолкать вещички в рюкзак, погладить Косолапсуса и кивнуть Невиллу. Тот, очевидно, уже был готов, потому что возле кресла, в котором он сидел, уже стоял пухленький дорожный сундучок. Гермиона проскочила мимо Полной Дамы первой, а Невилл протиснулся через пару минут. Спускаясь вниз, они еще слышали ее возмущенное бормотание по поводу непричесанности.

Гермиона устроила рюкзачок за спиной и в первый раз за прошедшие сутки обратилась к Невиллу:

— Ты почему не причесался?

Пару лет назад Лонгботтом бы обязательно начал охлопывать себя по карманам в поисках гребешка или просто начал оправдываться. В прошлом году он бы начал выяснять, с чего именно она решила, что замечание относится к нему, а не к ней. Сейчас же он просто достал зеркальце из бокового отделения сундука и протянул его Гермионе. Зеркальце испуганно взвизгнуло. Гермиона пригладила спутанную взъерошенную гриву и вернула зеркало Невиллу:

— Похоже, только портреты в Хогвартсе относятся ко мне доброжелательно.

Невилл молча пропустил ее вперед в дверь.

Они покинули замок и пошли по направлению к Лесу, к тому дереву на краю, которое указал им Дамблдор. Гермиона несколько раз обернулась, но вслед им никто не спешил.

— Очень странно, — заявила она, — никто не задал нам не единого вопроса, как будто не староста Гриффиндора покидает факультет в странных сборах, а…

Невилл чихнул, растерянно оглядываясь:

— Нам туда? Или туда? Что значит «ствол охватом три фута с тремя верхушками»? Мне МакГонагалл сказала… Да не нервничай ты так, никто нас не хватится. Джинни занята воспитательным процессом, росянку с Тревором я покормил. Остальные выполняют домашнее задание.

— А Гарри и Рон? Налево, вон оно. Что непонятно? Периметр дерева — три фута, челюстей — три пары… Неужели нельзя отвлечься от шахмат?

— Если они знают, куда мы едем…

— Конечно, знают, я им рассказала. Теперь ищем тропинку… И идем на зеленый огонек.

— Если знают, значит, не привлекают внимания. Ушла — и ушла. Ты же не хотела лишних вопросов? Их и не было, — миролюбию и спокойствию Невилла, казалось, не было предела. Он спокойно шел по темному Лесу, замедляя шаг только тогда, когда не мог разглядеть дорожку.

Гермиона и сама прекрасно понимала, что друзья волнуются, а не смотрят на нее лишь потому, что она их об этом попросила. Но когда же они научились так хорошо скрывать свои чувства? Шахматная партия так увлекла их, что Гарри не пытался поставить фигуру мимо доски, косясь на Гермиону, а Рон не «зевнул» ни одной пешки!

И еще Невилл так спокоен, как будто его каждый месяц просят пропустить занятия и выполнить секретное и бесценное задание, с которым может справиться только он!

— Послушай, Невилл! А тебе самому твое отсутствие на занятиях кажется нормальным? Тебя не интересует, что это вдруг случилось?

— Главное, что завтра я не увижу Снейпа… — мечтательно протянул Невилл. — А так… Что в этом такого? Надо — так надо. Погуляем чуть-чуть, соберем травку, вернемся и сдадим… То есть, я не знаю, что ты сдашь, а мне МакГонагалл по секрету сказала, что убедит Галантиду засчитать мне комплексную магию. Я не могу представить, как мне ее сдать, что-то все так глухо. А если правильно написать отчет, то получится комплексное применение Гербологии и заклинаний, хотя заклинания я знаю плохо, но должно сойти… — он осторожно придержал ветку перед Гермионой.

Гермиона проскочила под веткой, заметив про себя, что цели их путешествия ни Дамблдор, ни МакГонагалл Невиллу не сказали.

— И что это ты вдруг такой вежливый стал? — съехидничала она, пытаясь скрыть некоторую неловкость, все-таки правду сказать она ему не решится.

— Мы… гуляли здесь с Джинни, — просто ответил Невилл.

«Он меняется просто на глазах, — подумала Гермиона, — он гуляет с Джинни в Запретном Лесу, придерживает двери и первый называет пароли портретам… Он не смущается при разговоре, и безропотно соглашается ехать к магглам. Он не упрекает меня за дружбу со слизеринцем и готов немного схалтурить при сдаче курсовой. Но это по-прежнему наш старый добрый доверчивый Невилл Лонгботтом. Как же не проболтаться и не высказать ему в раздражении истинную цель?»

Зеленый огонек все приближался, они достигли его за каких-то пятнадцать минут. Он висел прямо в воздухе перед небольшой серебряной скобой, вросшей в ствол. Рядом стояли улыбающийся Дамблдор и МакГонагалл.

— Я вижу, вы готовы, — сказал Директор и сделал пригласительный жест. — Сейчас вы пройдете, а через три часа я отключу портал. Если через несколько дней вы не вернетесь…

— Два дня! — строго добавила Минерва МакГонагалл.

— Двух не хватит, если они ничего не найдут, то три… Через три дня мы отправимся на ваши поиски. — Директор был спокоен, но Гермиона даже в темноте леса видела бледность декана Гриффиндора. МакГонагалл так явно нервничала, что ей приходилось опирать на дерево. — На всякий случай я даю вам Указалку. Эта маленькая вертушка всегда найдет дорогу на маяк, а маяком для вас будут порталы. — Он раскрыл кулак, и маленькая птичка, смахивающая на сплющенного кривоклювого сниджета, вспорхнула на плечо Гермионе.

Гермиона переглянулась с Невиллом и взяла командование экспедицией в свои руки:

— Одну руку давай мне, а на счет три берись за скобу. Понятно?

Невилл быстро кивнул.

— Раз! Два! Три!

Глава 4. Все тот же понедельник

Дождавшись ухода Гермионы и Невилла, Гарри откинулся в кресле и отодвинул доску от себя подальше.

— Знаешь, Рон, я не могу играть. Что-то я начинаю нервничать. Неужели, все три дня так пройдут? Как же они там совершенно одни… Они же даже Сногшибатели пускать не умеют… Мне даже есть захотелось… А до ужина далеко?

Рон охотно скомандовал шахматам убираться внутрь доски и потянулся.

— Хочешь есть, значит, растешь, — заметил он. — И до ужина далеко. Но мы же ничего не сможем для нее сделать? Раз мы непригодны… И портал дорог, никто не пустит нас следом.

— А мы даже не попытаемся… Но поесть-то мы можем? Не хочешь сбегать на кухню за парой бутербродов?

— Если тебе будет легче, то могу. Но мне сейчас кусок просто в горло не полезет… Я себя чувствую… как портрет на стене. Все вижу, а сделать ничего нельзя.

Рон распрямился и направился в сторону кухни.

— Я мигом.

Гарри подождал, пока портрет закроется за Роном, прокрался следом, покинул гостиную и, уже в коридоре, накинул на себя мантию-невидимку. Он проверил, надежно ли в кармане разместилась уменьшенная метла, и побежал к выходу из замка.

*****

К вечеру на Чоу накатывала тоска. Скука — вот основное занятие, преследовавшее ее в Хогвартсе. Однокурсники из Равенкло просто утомляли. Тренировок по квиддичу не хватало, да и тренироваться было достаточно скучно. Вот если бы матчи проводились раз в неделю, а перед ними три дня напряженных тренировок… Домашних заданий мало — все одно повторение и шлифовка приобретенных знаний. Ничего индивидуального и завлекательного. Казалось, что одна рутина сменяется другой. Серые холодные стены замка, лишенные свежего воздуха… Мрачные подземелья и темные башни… Освещение от факелов… Только на завтрак — голубое небо в Большом Зале над головой. Если день солнечный. А за пределами замка равнодушный снег или темная земля. Чтобы не завыть от тоски, девушка решила хоть немного пройтись по замку. Чтобы поднять себе настроение, она натянула одно из своих лучших шелковых платьев и подправила макияж. Раз уж никаких развлечений нет — можно придумать их самой. Давно никто не поднимал ей настроения искренними комплиментами. И Гарри Поттер куда-то подевался. Еще пару недель назад он постоянно везде попадался, было так весело вводить его в смущение. А потом… видимо что-то его отвлекло. Чоу достала так и не раскрытый пузырек и провела по нему тонким пальчиком. Ведь если зелье прислал ей он, значит, он просто обязан ждать ответной реакции. Где он может быть сейчас? Возвращаться в гостиную Гриффиндора из Дуэльного клуба? Можно попробовать нечаянно попасться ему на пути. Изобразить еще раз сильную страсть, что ли? А потом достать пузырек и помахать у него перед носом? Он наверняка смутится, это будет так забавно…

Девушка накинула мантию, положила пузырек в карман и напоследок мельком взглянула в зеркало. Нет, тоска и скуку ее совершенно не портили! Разве что добавляли во взгляд томность.

Она резко развернулась и быстро покинула гостиную Равенкло.

Но в нужном месте она нос к носу столкнулась не с Гарри Поттером, а с Панси Паркинсон.

***

У Панси Паркинсон учеба на шестом курсе не заладилась с самого начала. В зельях она и раньше была несколько слабовата, даже в самых простейших могла перепутать дозировки и соотношение составляющих. В этом же году она была настолько увлечена личной жизнью и перепиской со своим будущим женихом (в этом она не обманывала Драко, удачное замужество, действительно, входило в ее планы на ближайшие после окончания школы годы), что сложносоставные зелья, являющиеся основным предметом для слизеринцев, запустила совсем. Учебный год приближался к середине, а ни одна из необходимых работ еще не была выполнена. Самостоятельно изучать материал в библиотеке ей совсем не хотелось, обращаться за помощью к однокурсникам в Слизерине было не принято. Да и кто мог помочь ей с зельями или с комплексной магией? С остальными предметами все проще, можно выкарабкаться с помощью пары-тройки рефератов, но со Снейпом и Галантидой этот номер не пройдет. Профессору зельеделия она задолжала уже два состава, и если она сейчас не засядет за них, то к концу года может и не успеть… Не то, чтобы ей совсем не нравился этот предмет, нет, конечный результат: зелье, парализующее волю, и зелье, вызывающее у собеседника безграничное доверие… Но их всегда можно купить в специализированных магазинах! Пара-тройка книг с точными дозировками и запас готовых зелий на полочках в красивом шкафчике. И не надо копаться в жабьих потрохах, слизи флоббер-червей и отсчитывать ножки гусениц (с лупой, аккуратненько отделяя самые кончики, чтобы не задеть слишком ядовитые железы)… А кому нужно толочь по два часа минералы в ступке корундовым пестиком? И звук такой, что в ушах звенит, и пылищи в волосах — не вычешешь… Бр-р! Куда проще поручить работу домовым эльфам, а конечный результат перелить во флакончик, украшенный драгоценными камнями и в золотой оплеточке. А потом уже интересно придумать, как подсунуть зелье тому, кому оно предназначается.

Ух, у Панси прямо руки зачесались, так захотелось на ком-нибудь испытать готовое зелье. Желательно на… Но и зелье не готово, и по комплексной магии ничего не сделано. Даже не понятно, с какого конца браться. Миллисент-то хорошо, ее вообще оценки не волнуют, лишь бы закончить школу. У Краббе с Гойлом ничего спросить нельзя, их и зельем травить не интересно: внешне на них все равно ничего не отразится, и поведение не измениться. Раньше она могла бы посоветоваться с Драко, но, во-первых, у него совсем крыша поехала из-за проблем с родителями и общения с гриффиндорцами, а, во-вторых, его и нет вечно в гостиной Слизерина. Где он, интересно, сейчас?

Панси оглядела гостиную, но, кроме мелочи и Миллисент с зеркальцем, никого не обнаружила. Мерзкий, холодный подвал, где на малюсеньком пятачке каждый день толпится полсотни человек. Ободранный кожаный диван, продавленный до невозможности. Старые стулья с ободранным лаком, позеленевшие подсвечники, тусклый свет… Отвратительно здесь находится! Как же выдержать в такой обстановке еще полтора года! Никаких развлечений, никакой радующей душу роскоши. И попробуй пожаловаться декану! Самому-то Снейпу ничего не надо! Он, наверное, и спит на тюфяке, набитом соломой, в самом темном углу своего гадкого чулана! Кто сказал, что молодая колдунья должна томиться в какой-то дыре, провоняв парами от кипящих котлов с ручками, изъеденными случайными каплями всякой дряни?

Нет, решительно все раздражало Панси в этот понедельник. Она захотела хоть немного пройтись, чтобы унять мерзкое раздражение, и покинула гостиную Слизерина.

В коридоре настроение не улучшилось ничуть. Тусклый свет факелов, мерзкие тени. Вовсе не такие тени, какие водились в ее родовом замке. Те тени всегда были на службе семейству Паркинсон. Они умели слушать и рассказывать, отпугивать и издеваться… Могли и придушить во сне задержавшегося гостя, и подшутить над кем-нибудь по приказу хозяев. Могли сопровождать хозяев в дороге, могли укрыть в сумерках… Но молодую хозяйку они пока не очень слушались. Разве что слегка прикрывали во время свиданий в аллее. А в Хогвартсе? То ли тени были просто мертвые, то ли равнодушные, то ли верно служили Директору.

Старая каменная кладка, сырость и вечная плесень. Гадость.

Панси свернула за угол и столкнулась с Чоу Ченг.

*****

Чоу отскочила первая и, слегка наклонив голову, пристально оглядела Панси.

Панси гордо вздернула короткий нос.

— В Великобритании мало осталось чистокровных волшебников, — процедила она сквозь зубы. — В Хогвартс приходится принимать иностранцев.

Чоу весело вскинула бровь и разжала пальцы, которыми сжимала складки мантии на груди, прикрывая свой не очень школьный наряд. Мантия распахнулась и перед глазами Панси заструился зеленый шелк с золотыми нитями, облегая безупречную фигурку. Чоу стояла на ступеньку выше, в свете факела она просто светилась, и казалась висящей в воздухе ⁽²⁾.

— Из-за иностранцев в коридорах остается мало места, не так ли? — участливо спросила Чоу. — И ты не помещаешься в коридоре?

Панси не ответила на насмешку, как раз за последний год она похудела достаточно, чтобы не так болезненно реагировать на нападки на фигуру. Другое дело, что укол зависти испытать все же пришлось. Как можно так замечательно выглядеть в этом захолустье? Как этой азиатке удается быть такой нарядной и жизнерадостной? У чистокровных колдуний не бывает столько энергии, наверняка она имеет маггловскую кровь. И какое восхитительное платье!

Чоу слегка отодвинулась, освобождая проход. Она улыбалась с непонятным превосходством, демонстрируя белые ровные зубки.

«Не иначе как на свидание так вырядилась», — злобно сощурилась Панси. — «Как будто в Хогвартсе есть к кому ходить на свидание!». Она резко поднялась вверх по лестнице, стараясь пнуть Чоу плечом, но та увернулась, проскочила вниз, пожала плечами, хмыкнула и унеслась дальше.

Маленький пузырек выскользнул из-под ее мантии и остался лежать на ступеньке.

Панси задумчиво подняла его и посмотрела на свет. Мутная бесцветная жидкость в простой стекляшке. Девушка открутила крышечку и осторожно понюхала. Похоже на любовное зелье. Внезапно ее осенило. Чоу идет на свидание и несет с собой приворотное зелье. Что-то давно не бегал за ней Гарри Поттер, значит, она решила опоить его. И платьице соответствующее надела, и надушилась-накрасилась… Может быть, ей тоже надо сдать какой-нибудь зачет? Что там проходят сейчас равенкловцы кроме своих бесконечных бормотаний бесполезных заклинаний?

Упрекнуть Панси в непроходимой тупости довольно трудно, она понимала, что такая яркая красавица как Чоу никак не могла увлечься Поттером, значит, это «учебное» свидание. Панси усмехнулась и положила пузырек в карман. Значит, Чоу Ченг придется варить еще одно зелье. А это пригодится ей самой. Первым делом она проверит, правда ли это любовное зелье (есть определенный набор реакций, по которому можно вычислить назначение состава), а потом придумает, как ей применить нечаянный подарок судьбы для свой пользы.

⁽¹⁾ — Прим. Автора. Именно третьекурсники почему-то всегда задерживают книги сверх положенного срока. Испуганный первый и опасающийся второй курс всегда возвращают досрочно и вовремя соответственно а четвертый и шестой берут так мало учебной литературы, что Мадам Пинс не успевает взволноваться. К пятому и седьмому у нее, конечно же, претензии возникают редко: официально любую бесценную книгу можно держать у себя до конца года и вернуть после сдачи СОВ или ПАУК.

⁽²⁾ — Прим. Автора. По моему скромному мнению, Чоу как раз немного левитировала в этот момент, чтобы немного поддразнить Панси.

Глава 5. Беготня по Замку и Лесу.

Гарри честно хотел дождаться ночи. Но кошки скребли на душе все поганее и поганее. Милая болтовня Рона раздражала все сильнее и сильнее. Гермиона уезжала неизвестно куда без них с Роном, только с недотепой Невиллом!

В девять часов вечера ему стало совсем невмоготу и он тихонечко выскользнул из гостиной Гриффиндора. Почему он не взял с собой Рона? Гарри и сам толком не понимал. Ему на миг показалось, что одному будет проще покинуть замок, отыскать следы Гермионы и Невилла, увязаться за ними и помочь разгадать загадку. Возможно, он оградит их от неприятностей, возможно, разберется, наконец сам с собой, своими силами… А Рон даже не посмотрел ему вслед! Как можно было с таким удовольствием лопать сладости, присланные братьями, и дразнить девчонок, в то время как их друзья ушли в Лес!

Гарри решительно шагал к выходу из замка. Если он не найдет в Лесу следов Гермионы и Невилла, то отправится к Дамблдору и уговорит разрешить ему отправиться следом!

Вначале он слышал только свои собственные шаги в коридоре, но к ним присоединились другие, более легкие и частые. Кто-то шел следом, стараясь попадать ему «в шаг», но это плохо получалась. Юноша свернул за угол и затаился. Кто-то быстро приближался. Гарри вытащил палочку и направил ее в сторону того, кто приближался. Но из-за поворота никто не показался. Шаги затихли совсем рядом.

— Ты так не хочешь меня видеть, Гарри Поттер? Или чего-то боишься? — услышал он мелодичный голос. Голос, от которого всегда по телу пробегает нежный холодок. Обладательница голоса выходила из-за угла танцующей походкой.

— Чоу… — тихо выдавил из себя Гарри. Он быстро спрятал палочку, чтобы не показаться ей сумасшедшим в очередной раз. На миг он забыл, куда так спешил. Чоу Ченг бежала за ним по коридору, и ее он чуть было не атаковал из-за угла! Красивая, как никогда, блестящая и вкусная… Она улыбается ему и приближается все ближе и ближе…

Девушка подняла руки и покрутила раскрытыми ладонями в воздухе.

— Видишь, я без оружия! — пояснила она. — Можешь не прятаться!

Шутка на миг вернула Гарри к действительности.

— Извини, — буркнул он. — Я очень спешу. Поговорим в другой раз?

Чоу нахмурилась и отступила.

В этот миг Гарри испугался, что она развернется и уйдет обиженной. Но почему все так не вовремя!

Он сделал шаг вперед и промямлил:

— Подожди, послушай! Я, правда, очень спешу, мне надо в Запретный Лес. Я вернусь, и мы поговорим, хорошо?

Игра пошла немного не так, как Чоу представляла себе, но что-то интересное в ней было. Если Гарри спешит в Лес на свидание, надо остановить его (неужели она не справится), если по какому-то делу — то это довольно занятно. Почему бы не составить ему компанию?

— Я могу чем-либо помочь тебе? — улыбнулась Чоу. — Если тебе надо найти посреди зимы цветущий папоротник в Лесу, то со мной тебе будет веселей!

— Нет! — воскликнул Гарри. — Это очень опасно! Девушке не следует ходить в Запретный Лес, тем более, в темноте! Возвращайся к себе!

Чоу сощурилась. Раз девушкам в Лесу находится не стоит, значит, Гарри Поттер идет не на свидание. На запрещенную Дуэль?

— Если я буду с тобой, Гарри, то мне ничего не будет угрожать. Ведь ты — сильный волшебник, лучший из тех, кого я знаю. Ты — Победитель Турнира Трех Волшебников, ты лучший среди членов Дуэльного клуба… Возьми меня с собой.

— Не могу. Это касается не только меня. Извини, но мне, действительно надо уйти.

«Еще одно ее слово, и я себе не принадлежу», — печально подумалось Гарри. Почему бы не взять ее с собой? Наверняка, она сможет найти обратную дорогу сама. Между Лесом и Замком ей ничего не угрожает.

— Ты же куда-то спешил? — насмешливо спросила Чоу. — А теперь только хлопаешь ртом, выпучив глаза. Мы идем, или нет?

Гарри обреченно вздохнул и направился к выходу.

Филч не сторожил тяжелую входную дверь, и Замок им удалось покинуть без труда. Холодный воздух заставил их поплотнее запахнуть мантии и накинуть капюшоны.

— Какой чудесный вечер! — вырвалось у Чоу.

Гарри размашисто шагал к Лесу. Цепочка следов перед ними ясно указывала дорогу.

— Мы выслеживаем кого-то?

— М-ммм… Да.

— Но следы ведут в самую чащу!

— Да.

— Ой, а в Лесу гораздо теплее… И светлее.

— Да.

— Какой же ты разговорчивый, Гарри Поттер, как умеешь развлечь девушку!

— Да.

— Но ты ведь ненавидишь квидичч?

— Почему ты так решила? — опешил Гарри.

— Просто решила тебя подловить. А то мы просто бежим, а ты меня совсем не слушаешь.

— Извини, я волнуюсь. Куда же они могли деться?

— Ага. — Чоу резко остановилась. — Мы кого-то выслеживаем? Ищем твою подружку, сбежавшую с лучшим другом? Я правильно поняла?

— Нет. То есть, да. Дамблдор попросил Гермиону и Невилла помочь ему. Но без меня им не справиться!

— Невилла? Дамблдор послал вашего Лонгботтома в Запретный Лес? Ты шутишь или обманываешь меня! Его же надо водить за ручку из класса в столовую и обратно.

Гарри увидел следы, уходящие вправо и побежал по ним. Чоу не отставала ни на шаг. Где-то впереди светился слабый огонек.

Они выбежали на полянку и увидели серебряную скобу в дереве.

Гарри подбежал к дереву.

— Это портал! — воскликнул он.

— Да, похоже, — согласилась Чоу. — Я перемещалась с их помощью, гораздо удобнее и безопасней аппарирования. Но почему здесь, в Лесу?

Гарри неотрывно смотрел вперед.

— Послушай, — сказал он. — Если не хочешь, то можешь мне не верить. Но мои друзья нуждаются в моей помощи, и я пойду следом за ними. Портал еще работает, я… А ты найдешь дорогу назад без труда. Иди по следам обратно. Как-нибудь потом я расскажу тебе, в чем дело.

— Потом? — возмутилась Чоу. — Да я и не посмотрю в твою сторону потом, Гарри Поттер, — если сейчас ты оставишь меня тут одну. Конечно, я тоже отправлюсь с тобой. До седьмого курса Хогвартс не перевернул мою жизнь, как мне было это предсказано. И если это не мой последний шанс, то я уж не знаю… Ну, дай же мне руку!

Растерявшийся Гарри протянул ей левую руку, а правой взялся за металл.

******

Едва ребята исчезли, от ближайших деревьев отделились две фигуры. Одна из них возмущенно зашипела:

— Что же это значит, Альбус? Скажите же мне, наконец, есть ли логика в вашем поведении? Мы отправляем учеников в неизвестность, они остаются без этого, — она пнула маленький чемоданчик, — а мы, вместо того, чтобы догнать их и передать забытое, сидим тут на морозе еще три часа, и спокойно наблюдаем, как следом исчезают еще двое наших учеников? Вы же мне и рта не дали раскрыть, мы могли успеть задержать их! Вас, вообще, интересует мое мнение или нет?

Вторая фигура вскинула руки, будто закрываясь.

— Успокойтесь, Минерва! — добродушно улыбнулся Альбус Дамблдор. — Разумеется, меня интересует Ваше мнение. Я ценю Ваш безграничный опыт и ценный преподавательский талант. Я провел три замечательных часа в беседе с Вами и узнал много нового об успеваемости учеников. Но разве не стоило немного подождать, чтобы убедиться, что настоящая дружба еще не перевелась среди храбрых гриффиндорцев? А эта бедная девочка, Чоу? Разве вы только что не рассказывали мне про ее успехи и не убивались жалостливо, что Хогвартс не помог ей раскрыть все таланты и определиться в жизни, на что так надеялись ее родители и она сама?

— Этой жизни у нее вообще не останется, если мы сейчас же не вернем их! — воскликнула МакГонагалл. — Они могут не встретиться с Грейнджер и Лонгботтомом и не вернуться!

— Не встретятся, так не встретятся. Погуляют и вернутся, — заверил ее Дамблдор. Портал закрыт в ту сторону, но не закрыт обратно. Интересно, Минерва, а что Вы скажете, если я предложу посидеть здесь на деревце еще часок? Замечательный вечерок, скажу я вам, почему бы нам еще немного не побеседовать?

МакГонагалл сверкнула глазами и откровенно фыркнула.

— Не будь я знакома с Вами столько лет, Дамблдор, я бы поверила, что этот вечер чем-то отличается от остальных! Вы ведь ждете еще кого-нибудь? Вы думаете, что Рон и Джинни Уизли не смогут сегодня остаться в Хогвартсе, не так ли?

Дамблдор развел руками.

— Сдаюсь. Вы видите меня насквозь, дорогая. Да, я думаю, еще кое-кто нарушит сегодня школьные правила, руководствуясь лучшими побуждениями. И я надеюсь, что знаю, кто это будет. Вернемся на ветку?

*****

Если Гарри и хотел обмануть Рона, то ему это не удалось. Рон прекрасно видел, что его лучший друг мечтает отделаться от него, но не собирался выпускать его из виду. Как только Гарри Поттер покинул гостиную Гриффиндора, Рон опрометью бросился в спальню за метлой, чтобы проследовать за Гарри в лес, а там пристыдить его. Он не сомневался, что дальше они отправятся вдвоем, и догонят Гермиону и Невилла.

Но его планам не удалось осуществиться.

Вначале он споткнулся на лестнице в спальню и растерял из кармана многочисленные сладости. Чтобы избавить гриффиндорцев от переломанных ног, ему пришлось задержаться и собрать их. Метла перекатилась по кровати и застряла в щели. Отодвинуть массивную кровать с балдахином не представлялось возможность, тянуть за метлу было небезопасно, можно было повредить тонкие прутья, вниз она не проталкивалась. Еле-еле ему удалось ее извлечь без повреждений, но драгоценные минуты были потеряны. Потом оказалось, что у него не хватает одного ботинка. Он скинул их, пока возился с метлой и кроватью, а после окончания возни — на полу лежал только один стоптанный ботинок. После пятнадцать минут поисков Рон обнаружил его в клетке Сычика. А так как все это он проделывал уже укутанным в мантию и перевязанный шарфиком, то на выход из спальни собрался мокрый, красный, взъерошенный рыжий молодой человек со спадающим ботинком и пыльной метлой. Кроме того, этот молодой человек находился в состоянии крайней раздраженности.

На лестнице Рон наступил на так и не завязанный шнурок и упал в очередной раз за этот вечер, стараясь держать метлу над собой.

Через три ступеньки ему удалось затормозить, он приставил метлу к стене и, сопя, начал завязывать поганый ботинок.

Хотелось сделать это побыстрее, но пальцы не слушались, шнурок выскочил из отверстий, вставить обратно не удалось: освещения не хватало. Рон посмотрел вверх и увидел загораживающий свет женский силуэт.

Из женской спальни на лестницу выкатилась Парвати Патил с шаром в руках.

— Отойди, ты мне свет загораживаешь, — буркнул Рон.

Парвати послушно прижалась к стене, но не ушла. Она с любопытством разглядывала Рона. Взгляд ее задержался и на метле, и на шарфике.

Ботинок наконец-то поддался, и Рон вскочил на ноги. Уходить, совсем не прощаясь, было невежливо, и он махнул Парвати рукой.

— Ладно, я пошел!

Девушка подошла поближе, и Рон увидел, что на ней надета теплая мантия, а на руках перчатки.

— Ты собираешься покинуть замок на ночь? — неуверенно спросила она.

— Не в Большой же Зал я иду по-зимнему одетым! — воскликнул Рон. — Но все, пока!

— Подожди! — раздался сзади еще более неуверенный голос Парвати. — Ты должен взять меня.

— С какой это стати! — возмутился Рон. — У меня личное дело, я очень спешу, поэтому, повторяю, пока!

Девушка не дала ему убежать, схватив за рукав мантии.

— Понимаю, тебе это покажется глупым, но это очень важно! Вот! — и она потрясла у него перед носом Шаром Предсказаний. — Я должна пойти с тобой!

Рон немного обалдело потрогал ее лоб.

— Я понимаю, Парвати, учеба, переутомление… Общение с Трелони и Фиренцем… Но ничего, возвращайся в комнату… Э-ээ, попроси, чтобы тебе принесли чаю… Может быть, теплый душ… Только не горячий и не холодный, именно теплый… Поверь, не стоит тебе ходить с Шаром в обнимку по лестницам в зимней одежде… Если тебе и удастся что-то увидеть в нем, то перегрев очень опасен.

— Нет, Рон, — перебила его Парвати и подняла Шар еще выше, — ничего ты не понимаешь! Я уже увидела в нем кое-что!

Как Рон ни спешил, любопытство все же пересилило.

— Что же можно увидеть в Шаре кроме белого тумана и синих пузырьков?

— Это ты видишь туман и пузырьки вместо ближайшего будущего и погоды на завтра! А я специализируюсь на ясновидении. Лаванда — она по предсказаниям, а я — ясновидящая, понимаешь разницу?

— Не особо, да и не нужно мне. Особенно сейчас. Все, иди со своим Шаром — куда шла…

— Но я шла за тобой! — жалобно воскликнула Парвати. — Рон, мне очень надо сделать свою курсовую по ясновидению, я и так уже опаздываю — ничего не сделала! А тут — такой шанс!

— Какой шанс! — вскипел Рон. — Мой развязавшийся ботинок?

— Нет. Я весь вечер смотрела в Шар и хотела увидеть ответ на вопрос: как мне сдать курсовую? И вдруг четко увидела в шаре себя рядом с тобой. Мы шли по направлению к Запретному Лесу. И это происходило сегодня, но, судя по Луне, чуть позже… Рон, я оделась и выбежала на лестницу, еле успела тебя застать! Мне очень надо сдать эту курсовую, пойми! Я больше ничего делать не умею: трансфигурация, зелья, заклинания, волшебная флора и фауна — это все не для меня! Но мне нравится заниматься ясновидением, у меня, правда, есть дар! Но надо проверить!

Рон устало привалился к стене. В спорах с девушками у него никогда не находилось аргументов. Как же объяснить ей, что ее учеба — это не главное? Вот у него тоже курсовая не сдана, так времени еще более полугода! А сейчас надо помочь друзьям, он уже порядком отстал от Гарри. Но Парвати ночью в Лесу? И она же в… Куда там, кстати собирались Гермиона с Невиллом? Это не важно, главное, что Парвати там точно не место. Она должна сидеть здесь, в замке, в безопасности, шептаться с Лавандой и выбирать прическу на завтра. Кстати, ее прически всегда занимали Рона. И различные кудряшки, и затейливые косички, и какие-нибудь цветочки… Но с ним ей никак нельзя. Уж лучше Невилл — он хоть иногда машет палочкой в нужную сторону.

Но никаких объяснений подобрать он не смог.

— Нельзя тебе со мной. Нельзя и все. Если хочешь, то потом, я исполню все, что показывает твой шар. Мы вместе выйдем из Хогвартса при Луне, погуляем — и вернемся обратно. А если твой шар покажет еще что-нибудь интересное… Я буду не против.

Парвати покраснела, но мантию Рона не выпустила.

— Я не совсем идиотка, Рон Уизли. Шар показывал сегодняшний вечер, я могу видеть завтрашний день. И мы выйдем из Хогвартса сегодня. Кстати, с нами будет кто-то еще. Но я не успела разглядеть, кто именно.

— Мы успеем догнать Гарри? — с надеждой спросил Рон.

— Вот видишь, ты мне веришь! — с торжеством воскликнула Парвати. — Но идем же скорей! Мне также жарко, как и тебе!

Рон обреченно махнул рукой и побежал вперед.

Уже на выходе из Замка, Рон обернулся к девушке.

— Так это был Гарри или нет? Что-то я его не вижу!

— Нет, — выпыхнула Парвати, держась за бок. — Я не разглядела точно, но это был не гриффиндорец. Шарф не нашей расцветки. Хотя и с метлой в руках.

Рон отворил тяжелые створки двери и выпустил девушку.

— Ладно уж, если твой шар не врет, то сейчас сами увидим.

На пороге их встретил замечательный лунный вечер.

— Ой, — пискнула Парвати. — Как красиво!

— Замечательный вечер для романтической прогулки, — услышали они медленный, растягивающий слова голос.

— Малфой! — воскликнул Рон, вытаскивая палочку. — Только попробуй помешать мне выйти!

Драко Малфой стоял на ступеньках перед ними, задумчиво разглядывая несколько цепочек следов, ведущих по направлению к Лесу. Он опирался на метлу. Капюшон был откинут, и в лунном свете ярко отливали бледно-золотые пряди волос.

Рон решительно обошел его и сел на метлу.

— Замечательно, следы сохранились! — воскликнул он и обернулся к Малфою и Парвати. — Послушай, Малфой, если хочешь на кого-нибудь настучать, то сделай доброе дело — возьми Парвати за ручку и отведи к любому декану, а лучше к Директору. Видишь, она собралась погулять на ночь глядя? Все, Парвати, твое видение сбылось, три фигуры в лунный вечер… Отправляйся обратно, если Трелони потребуется подтверждение твоих способностей — можешь рассчитывать на мое свидетельство в твою пользу…

— Ты куда-то спешишь? — перебил его Драко. — Вы вышли не на сентиментальную прогулку?

— Какая догадливость!

Парвати подошла к Рону и перегородила ему дорогу.

— Дальше я тоже должна двигаться с тобой! Я не знаю, в чем дело, но мы должны отойти от Замка вместе!

Рон воздел глаза к небу, не зная, что ему теперь делать. С одной стороны, хотелось воззвать к мужской солидарности и попросить избавить его от общества Парвати любой ценой, а с другой… Не выносить же личные чудачества гриффиндорцев на потеху Слизерину? Девушка ему почти на шею вешается, это очень редкое явление, а он ее при слизеринце чуть ли не пинками гонит…

— Садись ко мне на метлу, Парвати, — тихо сказал Рон. — Я с тобой потом разберусь.

Драко внимательно смотрел на них, пока Парвати неловко устраивалась на метле, цепляясь за Рона одной рукой, и прижимая свой Шар другой к груди.

— Да скорее же ты, — не выдержал Рон. — Там же мои друзья!

Драко встрепенулся и окликнул их.

— Что же творится в Гриффиндоре?

— Не касается это тебя никоим образом, — хмыкнул Рон и оторвался от земли. Парвати слабо пискнула.

Малфой взлетел на метлу и полетел рядом.

— Никто не в курсе, куда пропала моя девушка? — поинтересовался он.

Парвати промолчала, а Рон внимательно следил за следами, не считая нужным отвечать на вопрос.

У кромки Леса им пришлось спешиться и взять метлы в руки. Но следы были отчетливо видны и в Лесу. Рон побежал вперед, Парвати и Драко пробирались следом. Они шли уже по достаточно утоптанной тропинке.

Зеленый огонек первой увидела Парвати, она дернула Рона за рукав, показывая направление, Рон побежал со всей скоростью.

На полянку они вломились все втроем одновременно.

— Это портал! — воскликнул Драко, увидев дерево со скобой.

Рон протянул к скобе руку, но Драко оттащил его.

— Тебе не удастся так просто, без объяснений, сбежать!

— Я не звал тебя с собой Малфой, отвяжись! И проводи Парвати до Хогвартса.

— Ты бежишь за Гермионой?

— Да, но тебя это точно не касается. Вернется — сама все расскажет. Отпусти меня, пока я не разозлился, и возвращайтесь назад.

Парвати, про которую они несколько забыли в споре, оглядела полянку и пискнула в очередной раз:

— Ой! Здравствуйте, профессор МакГонагалл!

Минерва МакГонагалл изящно спрыгнула с ветки, приземлившись на ноги, и подошла к ребятам. Дамблдор предпочел аппарировать ⁽¹⁾, и тоже оказался рядом с ними.

— Ну! Вы скажете, что угадали и на этот раз? — ехидно поинтересовалась МакГонагалл.

Дамблдор покачал головой.

— На две трети угадал, но немного ошибся… Приятно, честно скажу, ошибся. Все даже интереснее, чем я предполагал… Так, молодые люди, и что вас привело сюда в столь поздний час?

Малфой и Парвати предпочли уступить ответ Рону, который запальчиво воскликнул:

— Профессор Дамблдор! Вы же все знаете лучше нас! Неужели Вы могли подумать, что Гермиона нам ничего не расскажет? Вы не сможете меня становить, и Гарри, я знаю, уже с ними! Я пошел!

— Вы хоть знаете, куда направляетесь, мистер Уизли?

— Нет, но я найду своих друзей в любом месте! Пожалуйста, отпустите меня!

— Я пойду с ним! — решительно завил Малфой. — Уж не знаю, куда Вы отправили мою девушку, но Поттер и Уизли недостаточно хорошо о ней заботятся!

Дамблдор отступил назад, пожав плечами.

— Замечательные объяснения! Я просто не могу найти причины отказать вам.

— Мне тоже нужно идти, — стиснув зубки, проговорила Парвати. — Мой шар… Моя работа… Ясновидение…

— На это я пойти не могу! — выступила вперед МакГонагалл. — Только не мисс Патил! Она вернется в коробочке из-под маггловских спичек!

— Правильно, профессор! — радостно воскликнул Рон. — Две коробочки — с Малфоем и с Парвати. Лучше я один пойду. Мы с Гарри прекрасно со всем справимся, и вернем Гермиону и Невилла…

— Она с Невиллом? — не поверил своим ушам Малфой. — Да что же мы здесь стоим, надо скорее спасать ее, он и сам влипнет…

— Моя работа! — почти кричала Парвати. — Вы же не оставите меня без нее!

Дамблдор сделал приглашающий жест рукой, и Рон, Парвати и Драко одновременно схватились за скобу.

— Нет слов! — проговорила МакГонагалл. — Альбус, вы превзошли себя. Портал же уже отключен от Бразилии!

— Спокойно, Минерва, Гермионы и Невилла уже нет в Бразилии. Они в точке номер 2, в Африке. Рон, Парвати и Драко отправятся прямо туда. А мы, я думаю, больше никого здесь не дождемся. — Дамблдор подхватил с земли чемоданчик и подал МакГонагалл руку. — Нам пора в Хогвартс, уже поздно.

— Никогда вы не раскрываетесь до конца, — грустно сказала профессор МакГонагалл. — Я понимаю Уизли, он тесно дружит с Поттером и Грейнджер, я понимаю Малфоя в запале влюбленности… Но как можно было отпустить мисс Патил? Эту милую домашнюю девочку… Скоро вы выпустите учеников Хаффлпаффа против драконов…

— Минерва, — вздохнул Дамблдор. — Любой ученик Хогвартса должен уметь постоять за себя вне зависимости от факультета, который он заканчивает. Иначе наша школа ни на что не годится.

Они чинно вошли в холл Хогвартса, директор пожелал декану Гриффиндора спокойной ночи и отправился к себе.

— Постойте, Альбус! Но что мистер Лонгботтом будет делать без инструментов для препарирования растений? — ее сухой палец указывал на чемоданчик в руках Директора.

Альбус Дамблдор пожал плечами.

— Раз он забыл его по эту сторону портала — пусть обходится без него. Ведь у Невилла нет другого выхода, правда?

⁽¹⁾ — Прим. Автора. Здесь у меня возникают некоторые сомнения: может ли Дамблдор аппарировать на территории Запретного Леса? Возможно, он тоже спрыгнул с ветки, только очень быстро?

Глава 6. Марубо

Гермиона отпустила руку Невилла и пожала плечами.

— Дождь как дождь. Болото как болото. Дело за тобой, Невилл, — с этими словами она соорудила над их головами аккуратненький прозрачный купол.

Они стояли на маленькой кочке под деревом, с помощью которого попали сюда. Вокруг разливались буроватые воды верхних притоков Амазонки⁽¹⁾. Влажный воздух практически не давал возможности дышать. Гермиона скрестила руки на груди, оглядывая окрестности: зеленая стена леса, темная от проливного дождя. Грязный и мокрый пятачок земли под ногами. Неспешная мутная речушка огибает их с двух сторон. Съежившийся Невилл жалко хлопает глазами, недоуменно взирая на свои руки.

— Приступай же к поискам! — прикрикнула на него Гермиона. — Я не смогу долго закрывать нас от дождя. Мне придется непрерывно вертеть палочкой над головой, боюсь, выглядеть я буду странновато при этом. Давай же, скорей, соберись!

Невилл грустно вздохнул.

— Все, что я могу собрать — и так на мне, — печально пошутил он. — Я оставил инструменты и препараты у нас в Лесу. У меня только палочка.

Гермиона уже было открыла рот, чтобы высказать все, что она о нем думает, но остановила себя. Это с Рона и Гарри ее крики слетят без особого труда, потом они соберутся и сделают все, что надо. Невилл же только расстроится, и они вовек отсюда не выберутся. Придется утешать его и начинать поиски самой.

— Хорошо, — как можно спокойней сказала она. — Сможешь ли ты что-нибудь определить без инструментов?

— Не кричи, пожалуйста! — Невилл почти закрылся от нее руками. — Я, честное слово, постараюсь!

— Разве я кричу?! — свирепея, поинтересовалась Гермиона. — Я только спросила, в состоянии ли ты, Невилл Лонгботтом, найти нужные нам растения, имея в своем распоряжении только руки, голову, палочку и меня?

— Ну, вот… — захныкал Невилл. — Теперь то уж точно кричишь! Не виноват я, не виноват! Я держался за тебя и ручку портала, а рук у меня только две…

Гермиона резко развернулась к нему и сгребла за мантию. Если бы она не была ниже Невилла почти на голову и тоньше его в три раза, то, пожалуй, смогла бы потрясти им в воздухе.

— Я прекрасно вижу обе твои руки, и спрашиваю, можешь ли ты что-нибудь сделать ими? Или мы можем возвращаться домой, и ты успеешь повторить ощипывающие зелья⁽²⁾ до завтра?

— Послезавтра, — буркнул Невилл. — Зелья у нас послезавтра.

Мысленно досчитав до десяти (с Роном это помогало), Гермиона отпустила Невилла, отвернулась и отошла к краю островка.

Невилл перестал всхлипывать, так и не заревев, и подошел к ней. Он с любопытством посмотрел в воду.

— Занятно… — пробормотал он.

— Что именно? — равнодушно переспросила Гермиона, призывая себя к выдержке, хладнокровию, снисхождению, душевной доброте и состраданию.

— Мы не имеем ни одного магического растения вокруг. Смотри, Гермиона. Вон там, где вода подмывает корни деревьев, там несколько волшебных лиан, они могут душить добычу… Но мы для них крупноваты. А там, на стволах, гигантские цветы, их пыльца применяется в драконоотгоняющих мазях…

— Спасибо за лекцию, я никогда не хлопала ушами на гербологии.

Невилл не заметил холодка в ее голосе и продолжал с воодушевлением.

— А под нами, в воде, я не вижу ни одного известного мне магического растения, так же как и неизвестного. Их здесь просто нет! Обычная тина, просто зелень какая-то, травка обычная… и с этой стороны, и с этой! Могла бы быть мандрагора, но не съели же всю ее хлюпнявки? Гермиона, со всех сторон ничего нет! Мы будто в центре круга, лишенного магии!

На слове «круг» Гермиона встрепенулась. Невилл ведь прав, они на самом деле, находятся в центре круга, про который говорил ей Дамблдор! Если бы она не дала воли своему раздражению на Невилла (несправедливому раздражению, гадкому), то сама могла бы это заметить! А раз ничего магического здесь, в этой точке, не осталось, то и делать им здесь нечего. Если ее спутник не ошибается, конечно.

— Ты уверен, Невилл? Как ты можешь знать, что вокруг нет ни одного растения с магическими свойствами? Здесь очень разнообразная флора… Надо взять образцы и исследовать их. Как написано в учебнике? Первое: отделить корневую систему и рассмотреть реакцию отдельных слоев ткани…

— Да не надо нам этого делать! — радостно воскликнул Невилл. — Я и так это знаю. Я чувствую магические растения, понимаешь? У меня просто кровь бурлит, когда я встречаю злое растение, а когда встречаю доброе…

«Захожусь слезами умиления», — ехидно подумала Гермиона.

— Вот, и вот! — Невилл увлеченно выхватывал из воды какие-то корешки и зеленые нитеобразные стебельки. — Ничего в них нет, я не чувствую!

— Не стынет кровь в жилах и не сбивается дыхание? — в глубине души девушка уже понимала, что он прав, она и так догадывалась о его необычных способностях, но просто так принять на веру его слова? Кто у них в команде главный, а в Гриффиндоре староста?

Невилл вытер буро-зеленые руки о мантию и счастливо улыбнулся.

— Я, конечно, могу забыть любые необходимые вещи, но ты права, мои руки и голова со мной. Есть от меня польза?

— Кто бы сомневался! — фыркнула Гермиона. — Получается, что мы сюда зря прокатились, да? Одного твоего взгляда достаточно, чтобы отсечь эту точку… Наверное, Директор дольше портал сооружал, чем мы здесь находимся. Ну, поехали дальше. Такими темпами — успеешь и ты на зелья к Снейпу, и я на свидание.

Вдохновленный сам собой Невилл захихикал.

— Можем в остальных местах задержаться подольше, может быть, там нет дождя?

— Не желательно, — строго и серьезно сказала Гермиона. — Твоя учеба и моя личная жизнь не должны успеть пострадать. — Она провела палочкой по порталу и процедила сквозь зубы несколько заклинаний. — Летим дальше, Невилл. Вперед!

*********

Гарри отпустил мягкую и теплую ручку Чоу и провел ладонью по взъерошенным волосам. Дождь в Амазонской сельве закончился, парило немилосердно.

Чоу скинула теплую мантию и аккуратно расправила платье. В изумрудной зелени вокруг восхитительный зеленоватый шелк переливался не хуже перьев Фоукса.

— Куда дальше? — поинтересовалась она.

— Не знаю, — сказал Гарри, не в силах оторвать от нее глаз. Вот это да! Разве это ему не сниться? Другой конец планеты, он вдвоем с самой красивой девушкой Земли… Что она там пыталась ему сказать? Что ей просто необходимо быть с ними вместе? Или нет?

Насладившись произведенным впечатлением, Чоу решила сдвинуться с места. В буквальном смысле. Она почувствовала, как всю ее переполняет неведомая до этого энергия, мрачное оцепенение и тоска покидают ее тело с каждой секундой. Молодой человек смотрит не нее, как всегда не скрывая своих чувств, вокруг такой замечательный свежий ясный воздух! Все яркое цветное: растения, птицы, бабочки!

— Га-а-ар-ри, — с укоризной протянула она. — Ты разве никуда не спешил? Мы так бежали, так бежали… А теперь будем просто стоять здесь?

Гарри тоже чувствовал прилив сил, но его переполняли волнующие эмоции: приятный холодок от близости Чоу, щекотка в носу, вероятно, от перемены климата, предательская дрожь в коленках от невнятного смущения… Что же ему делать дальше? Здесь нет снега, нет следов, по которым можно искать Гермиону и Невилла. Почему-то раньше задача не казалась ему такой трудной. Конечно, если бы можно было только просто побыть в этом неожиданном раю вместе с Чоу… Но Гермиона нуждается в его помощи! Надо искать ее!

— Мы должны найти Гермиону и Невилла, — хрипло произнес он. — Ты, случайно, не знаешь заклинания для проявления следов на земле?

— «Случайно» знаю, — передразнила его Чоу, доставая палочку. — Совершенно случайно я знаю десяток таких заклинаний. Какое именно тебя интересует? Удаленный поиск по частицам волос, слюни, кожи, перхоти, ногтей? Проявка жировых отпечатков на гладких поверхностях? Восстановление волновых колебаний атмосферы, произошедших за последние сутки? Или просто посмотреть обломанные ветки, оставшиеся после двух гриффиндорцев, ломившихся напролом?

Гарри кивнул. Он понятия не имел, существуют такие заклинания, или нет, проходят их во время обучения в Равенкло или это факультативные занятия? Но даже если Чоу Ченг просто смеется над ним, то это тоже приятно.

Девушка перешла по торчащей из воды коряге на твердую землю. Вода вокруг спала, по лесу можно было передвигаться в любом направлении. По земле, перепрыгивая ручейки, повисая на лианах, держась за ветки… или по веткам. Чоу просто не терпелось обследовать это интересное место. Гарри осторожно последовал за ней.

Внезапно они почувствовали чье-то постороннее присутствие. Гарри прыгнул к Чоу на кочку и выхватил волшебную палочку. Девушка сделала тоже самое. К шороху листьев, журчанию воды, шебуршению бабочек и птиц примешивался посторонний звук: тихое человеческое дыхание. Гарри очень сильно захотелось протереть очки, как он ни напрягал зрение, ничего кроме цветов, лиан и стволов… Никого, кроме пары маленьких обезьянок и десятка бабочек… Но что-то расплывчатое видно боковым зрением, тем краем, куда не достают очки… Поворачиваешь голову, приглядываешься — нет ничего.

Чоу раздраженно замотала головкой и решительно протерла глаза. Она вгляделась в густую листву и громко сказала:

— Вы, конечно, довольно симпатичные ребята, но мне так трудно вас оценить! Не хотите подойти поближе и сменить покровительственную и расчленяющую окраску на что-нибудь более приятное для общения?

Гарри вздрогнул и попытался заслонить Чоу.

Со всех сторон одновременно их начали окружать странного вида люди: в зеленой одежде из различных материалов: кто в плаще из листьев, кто в накидке из грязно зеленоватого меха ленивца, кто в крупноячеистой сетке из лиан. Все они были вооружены волшебными палочками и маленькими трубочками. Насколько Гарри смог вспомнить, именно из таких трубочек маггловские дикари плюются отравленными иглами.

Из обступившего их кольца выдвинулся высокий тип в шляпе из птичьего гнезда, украшенной пятеркой расплющенных жаб. Он вежливо снял шляпу и изысканно поклонился.

— Добро пожаловать, высокочтимые гости, — надтреснутым голосом произнес он. — Позвольте представиться, Марубо Мармозет. Мы рады, что нашелся хоть кто-то, осмелившийся сделать вызов Луису Богадо. По заведенным законам вы должны победить его или умереть на четвертый день с восходом солнца. Впрочем, — добавил он после неловкой паузы, — ради столь приятной дамы мы можем немного изменить закон и продлить жизнь проигравшему до вечера.

Остальные нервно зашептались и многозначительно закашлялись.

— Шутка, — поспешно исправился Марубо Мармозет. — Конечно, мы не будем менять древнейшие законы. У вас есть время до утра четвертого дня.

*********

Глава 7. Приветливая встреча

Гермиона тяжело вздохнула и отошла от сухой зонтичной акации, возле которой они только что появились с Невиллом. Солнце поспешно покидало раскаленное африканское небо. Темнота накрывала их густым покрывалом. В паре сотен шагов виднелись аккуратные хижины.

Девушка мотнула головой в сторону людского жилья.

— Со временем шутки плохи, Невилл. У нас был тяжелый день, пора бы и отдохнуть, как считаешь? Сомневаюсь, что мы найдем что-нибудь в этом мраке. Лично я плохо вижу при свете звезд.

Невилл кивнул.

— Я могу почувствовать магию и в темноте, но нам ведь надо еще найти круг, так? Пожалуй, можно и передохнуть до завтра.

— Я посмотрела карту перед нашим «выездом». Здесь мирный национальный парк, можно без опасений контактировать с местными жителями. Попробуем попроситься на ночлег?

Невилл неуверенно пожал плечами.

— А они точно нас… правильно поймут?

— Когда мы вломимся к ним среди ночи? Вряд ли. Но, — Гермиона на секунду задумалась, — мы можем осторожненько пробраться ко входу в ближайший домик в виде животных и разнюхать обстановку… Если она дружественная — подойдем в открытую и честно поговорим с ними. Если нет — вернемся и заночуем здесь. Не съедят же нас? Начертим вокруг круг, заговорим его…

Невилл боязливо согласился, и два маленьких зверька: енот и куница, мелкой рысью побежали к людскому жилью.

Перед хижиной у них возникла маленькая проблема: окон нет, дверь занавешена. Только отверстие в центре покатой крыши в виде конуса из высохших веток. Куница мотнула головой в сторону отверстия и легко понеслась наверх. Она уже почти достигла вершины, как толстенький енотик решил последовать за ней. Он подпрыгнул и зацепился лапками за краешек крыши, сухой материал не выдержал и с треском оторвался большим куском, шлепнувшись на землю поверх визжащего енота. От падения Невилл принял человеческий вид и растерянно почесал голову.

На шум из этого и ближайших жилищ повыскакивали люди, окружили бедолаги и залопотали на неизвестном ему языке, показывая на него пальцами. Те, кто прибежал издалека, гомоня, тыкали в спину тех, кто уже разглядел юного колдуна, пробирались поближе, и с любопытством пялились на него.

Гермиона спрыгнула с другой сторону крыши, вернулась в обычное состояние и невозмутимо вошла в центр образовавшейся толпы. Конечно, Невилл не образцовый гимнаст, но это не повод так веселиться на ним, как будто они не люди, а первокурсники Слизерина. «В смеющейся толпе не хватает только Малфоя», — подумала она со смесью негодования и нежности.

Девушка подала Невиллу руку, помогла встать и выждала паузу, пока он отряхивался. Народ постепенно перестал обсуждать Невилла и переключился на нее. Хоть у Гермионы Грейнджер и не было сухих веток в волосах, но белокожая девушка с длинной львиной гривой волос в теплой колдовской мантии⁽⁴⁾ смотрелась тоже довольно необычно. Туристы обычно приезжают в шортах и пробковых шлемах.

Гермиона вежливо поздоровалась и спросила, понимают ли кто-нибудь английский язык.

Ответом ей было веселое молчание. Среди высыпавшего из домиков народа нашлось немало подростков, они улыбались во весь рот, широко раскрыв глаза. Девушка порылась в кармане, нашла пару кнутов и протянула их ближайшему пацаненку. Тот довольно схватил монетку и спрятал ее в рот.

Среди местных жителей наметилось оживление. Они вытащили во дворик сухое деревце, накрыли его цветной материей, взяли в руки копья и приготовились танцевать. Кто-то притащил тугие барабанчики и начал отбивать воинственный марш, Остальные приняли угрожающие позы…

— Что-то здесь не так, — шепнула Гермиона, внимательно разглядывая их.

— А по-моему, они просто хотят повеселить нас, — заметил Невилл. — Гостеприимные люди. Хотя и магглы.

— Именно, что магглы! — продолжала шептать девушка. — Здесь должно быть немногочисленное племя мирных скотоводов. Откуда у них воинственные пляски? И копья какие-то странные, могу поспорить, что наконечники отлиты на производстве. Это странное шоу… Нас приняли за туристов, думают нам нужна экзотика. А лично мне нужен хороший сон и проводник из местных на завтра. Пора это заканчивать. Пожалуйста, остановитесь! — громко попросила она. — Вы же понимаете мою речь, не так ли? Мы приехали к вам не за танцами и плясками. Мы ищем круги. Понимаете? Большие круги на земле. Здесь есть такие?

Внезапная тишина удивила ее. И барабаны, и тряпки, и факелы, и дети — все растворилось в темноте. Огромный местный господин с красивым кольцом в носу вежливо поинтересовался:

— Это великое место, мы не показываем его посторонним. А мисс в состоянии подтвердить серьезность своих намерений… материально?

Гермиона похлопала себя по карманам — как назло ни одной золотой монетки, золото, оно везде золото, даже магглы поймут… Только кредитная карточка хранится под подкладкой, очень удобно для операций в Гринготтс-банке. Но примут ли ее здесь? Девушка неуверенно достала кредитку и показала тому, кого мысленно окрестила вождем племени. Тот повеселел прямо на глазах.

— О! Это замечательно! — бодро воскликнул он. — Позвольте, я только проверю…

Сильные пальцы быстро выхватили у нее карточку, вождь быстро юркнул в хижину. Гермиона оторопело последовала за ним.

Передняя часть жилища включала в себя столик и лежанку, обтянутую ободранной коровьей шкурой. Освещение состояло из жалкой щепочки, воткнутой прямо в земляной пол. В глубине виднелась яркая полоса ткани. Вождь откинул ее и прошел дальше.

Гермиона решила не терять свою карточку из виду и протопала следом.

Взгляду ее предстало совершенно иное зрелище.

На широкой двуспальной кровати красивая молодая женщина в шелковой пижамке одновременно читала книгу при свете электрической лампы и смотрела сериал. Вождь обогнул кровать и взял мобильный телефон с прикроватной тумбочки. Пара отрывистых фраз — и он обернулся к Гермионе с широкой белозубой улыбкой.

— Все в порядке, мисс! Завтра мы проводим вас к нашей достопримечательности, покажем ближайшую дорогу! Позвольте, я провожу вас, в соседних хижинах есть замечательные номера с кондиционерами, со всеми удобствами…

Гермиона смущенно, кивнула женщине. «Неудобно как-то я ворвалась», — подумала она, слегка краснее. Та лениво кивнула в ответ.

— Симпатичное колечко, — вежливо заметила хозяйка дома.

Девушка покинула хижину и присоединилась к уже волнующемуся Невиллу.

— Все улажено, — успокоила она его. — Завтра приступим к работе.

Укладываясь в мягкую и удобную кровать, Гермиона покрутила на пальце подарок Малфоя.

— Ладно, — прошептала она, прикасаясь к нему губами. — С тобой я разберусь дома.

*********

— Куда нас ведете? — возмущенно интересовался Гарри.

Марубо покачал головой.

— Это вы очень скоро узнаете! Но надо же, какое счастье для нас! Такая удача! Вы знаете, что Луису Богато не бросали вызов уже почти шестьдесят лет? За это время выросло уже новое поколение волшебников. Мы и не надеялись на такую удачу!

Чоу сорвала огромный фиолетовый цветок и приладила его в густые черные волосы.

— И как же мы бросили ему вызов? — беспечно поинтересовалась она, на ходу любуясь своим отражением в воде.

Они передвигались по еле заметным навесным мостикам. И руки и ноги оставались свободными, палочки у них отбирать никто не собирался. В особо трудных местах кто-нибудь из конвоиров обязательно подавал Чоу руку, а Гарри один раз даже придержали за плечо, когда он по ошибке чуть было не наступил на крокодила.

— Вы появились в нашем тайном месте! Если маг появляется в Южной Америке, он обязан зарегистрироваться в определенных местах, получить разрешение на пребывание на континенте… И само собой, и речи быть не может о том, чтобы чужой маг посетил наши заповедные места — центр магии! А вы появились в самом источнике нашей магии, в непосредственной близости от резиденции Верховного Мага Южной Америки… Немного смельчаков решится на это! Причем не просто появились тайком, среди ночи, с грязными шпионскими целями, а сделали это открыто, даже помигали… Мы уважаем храбрецов.

— Помигали? — переспросил Гарри. — Простите, что мы сделали?

— А… наш жаргон… Ну, — Марубо засмеялся, снял свою шляпу, пригладил темно-зеленые волосы и нахлобучил свой головной убор обратно, — мы же засекли вас по всплеску магической энергии, сопровождающему открытие и закрытие порталов. Вы вошли в портал, вышли обратно и появились вновь. Это замечательно! Это и дорого, и тяжело, но какая решительность! Настоящий благородный вызов.

«Гермиона», — с облегчением понял Гарри, — «она не попала в лапы к этим двуногим лягушкам, умница, она унесла отсюда ноги!».

— Простите, но вы нас не так поняли, — вслух сказал он. — Мы не собирались бросать вам вызов. Просто так получилось…

Марубо резко остановился и придвинул свое лицо к Гарри.

В складках темной сероватой кожи Гарри неожиданно углядел цепкий острый взгляд, пронизывающий его насквозь. Этот взгляд задержался на шраме и проник внутрь многострадальной головы юноши.

— Не стоит отказываться от этого мотива, молодой человек! — предостерегающе произнес обладатель шляпы с лягушками. — Вы бросили вызов, либо вы победите, либо умрете героями. Если это не вызов, то это кощунство, святотатство, оскорбление, посягательство, измена, агрессия… Выбирайте любое слово — по нашим законом за все это полагается смерть.

⁽¹⁾ — координаты вырезаны цензором.

⁽²⁾ — ощипывающие зелья, применяются как внутренне, так и наружно. Мирные маги используют их для ощипывания дичи или депиляции.

⁽³⁾ — Марубо — контактное индейское племя Амазонии, Мармозет (marmoset) — мармозетка, обезьянка. Мармозетки относятся к обезьянам Нового Света, семейство игрунок (другое название — мармозеток). Мармозетки чуть больше игрунок, но меньше тамаринов.

⁽⁴⁾ — дорогие мантии у колдунов удобны еще и тем, что в холод в них тепло, а в жару не душно. А в широтах, куда попали Гермиона и Невилл, по ночам довольно прохладно.

Глава 8. Второй круг

Утром Гермиону разбудила непривычная духота. Она вышла из хижины и увидела Невилла, увлечено показывающего местной ребятне фокусы с волшебной палочкой. Наибольший восторг вызывало исчезновение страусиного яйца из-под коровьей шкуры и его возникновение у кого-нибудь на голове. Если возникшее яйцо не успевали удержать, оно шлепалось на сухую землю и разбивалось в кашицу. Невилл собирал его с помощью reparo вперемешку с песком и пылью и повторял трюк заново.

— Страусят из него точно не дождешься, — мрачно сказала Гермиона, подойдя к ним поближе.

Невилл вздрогнул и попытался спрятать палочку за спину.

— Я… не колдовал… То есть, мы же не на каникулах… Нам же можно колдовать.

С трудом переборов искушение припугнуть Невилла снятием баллов с факультета, Гермиона утешила его:

— Конечно, можно. Смотря с какой целью, правда. Если хочешь в Азкабан, то ты мало народу собрал. Для нарушения Статуса Секретности тебе нужно выступить хотя бы перед двумя совершеннолетними магглами.

Побледневшее лицо Невилла окончательно лишило ее удовольствия дразнить его, и девушка предложила заняться делом.

— Мы с лайбуном, вообще-то тебя ждали.

— Лайбун, это кто?

— Лайбун — титул предводителя этого племени, если я правильно понял. Он очень уважительно отзывался о тебе, пока я завтракал, волновался, что тебе тяжело будет идти по жаре. Но раз ты готова…

— Разумеется, готова. Нам надо поторапливаться.

Ребятишки, пинавшие яйцо во время этого разговора, переглянулись и вытолкнули самого маленького. Тот быстро сбегал за лайбуном.

Лицо вождя при виде Гермионы расцвело самой радостной улыбкой.

— О-о, мисс уже готова? Я лично отведу вас к нашему кругу. Самой кратчайшей дорогой. Но вы должны дать слово, что никому не расскажете, где он находится. Понимаете, есть места, куда не должны ходить любопытные туристы и жадные устроители экскурсионных туров. Мы хотим тишины и покоя, а такие места привлекают к себе излишнее внимание. Я только отведу вас туда — и обратно, а вы не будете делать никаких пометок?

Гермиона равнодушно пожала плечами, и они отправились в дорогу.

«Кратчайшая дорога» оказалась еле заметной, постоянно прерывающейся тропинкой, ведущей через колючки в человеческий рост, через овраги и ямы с влажным грунтом, довольно продолжительные участки раскаленной местности безо всякой растительности, пару каменистых склонов и нехилое болотце.

К середине дня они достигли кустарниковых зарослей, на фоне которых выделялся одинокий огромный баобаб. Перед ним, посреди чахлой травы расстилался круг выжженной земли.

— Мы пришли! — радостно воскликнула Гермиона. — Смотри, Невилл! Мы нашли его?

Невилл обессилено присел на землю.

— Пожалуйста, принесите мне стакан тыквенного сока, я буду ждать в прохладе подземелий Снейпа, — простонал он.

Гермиона безжалостно потянула его за шиворот.

— Если будешь лишний раз вспоминать Снейпа, то он сейчас здесь появится, только не с графином ледяного сока, а с кипящим котлом…

Невилл поежился.

— Спасибо, мне уже не так уж и жарко.

Вождь махнул рукой в сторону баобаба, продолжая радостно улыбаться.

— Вот то, что вы искали. Пойдем обратно?

Гермиона отрицательно замотала головой.

— Понимаете, нам надо внимательно изучить это место. Вы можете подождать нас часок? Только не подходите близко, посидите здесь.

— Часок? — переспросил лайбун. — На такой жаре? Нет, я лучше схожу домой. А чуть попозже вернусь за вами. Только не пытайтесь найти обратную дорогу сами, обязательно заблудитесь. Кстати, — он улыбнулся еще шире, — вы уже оплатили услуги проводника в оба конца, — с этими словами он махнул рукой и скрылся в зарослях.

Гермиона задумчиво ломала сухую ветку.

— Да, — пробормотала она. — Надеюсь, папа не очень расстроится, узнав, сколько денег осталось у меня на счету.

Невилл не услышал ее бормотаний, он растерянно смотрел на вновь сомкнувшиеся стеной растения.

— А он нас тут не бросит? — недоверчиво спросил он.

— Надо больше верить людям, — усмехаясь, успокоила его Гермиона. — С чего бы ему нас бросать? Через пару часов вернется, не волнуйся, оплачено. Пойдем работать.

Они осторожно подошли к выжженному краю. Края круга были будто очерчен циркулем, а сам он опущен ниже окружающего уровня на полметра. Сухая земля казалась обгорелой. Пока Невилл ползал по ней на четвереньках, разглядывая каждый дюйм, Гермиона подошла к баобабу. Стараясь не привлекать внимания своего спутника, она старательно исследовала ствол. Результатами ее исследования была находка остатков четырех серебряных колец, когда-то прикрепленных к дереву. Два кольца она обнаружила сразу над землей, еще до двух еле дотянулась, встав на цыпочки. Расположение колец свидетельствовало о том, что, как и предполагал Дамблдор, здесь явно приносили человеческую жертву. Если не искать специально — то и не обнаружишь. Гермиона почувствовала дурноту, представив, что пришлось испытать этому неизвестному ей колдуну. Кто это был: мужчина, женщина, подросток? Упивающийся смертью или мирный волшебник? Или увлекшийся погоней аурор?

Чихнувший от пыли Невилл заставил ее вздрогнуть.

— Засухоустойчивые формы с редкой листвой… минеральные соли унесены… вряд ли… Эбен, сапелли, нет, кустарники-скороспелки, — бормотал он, обходя круг по диаметру, вырывая некоторые растения с корнями, поднимая веточки, щепочки и былинки, поднося их к лицу, и только что не пробуя на зуб.

Гермиона отскочила от дерева и подошла к нему.

— И зачем же ты ходишь вокруг, интересно мне знать? Разве ты не должен найти то, что находится внутри?

Невилл раскусил очередную травинку, пожевал и с сожалением выплюнул.

— А ты сама не видишь? — спокойно переспросил он. — Внутри нет вообще ни одного целого растения, ни волшебного, ни простого. Не осталось тут ничего живого, и с тех пор не выросло. Кроме того, если приглядеться, животные тоже обходят это место стороной. Единственное, что можно найти внутри, это отпечатки различных пар обуви и босых ног. Но я вряд ли могу разобраться в этих следах. Кажется, они не смываются и не сносятся ветром. По крайней мере, свои следы я затереть не смог. Они будто застыли.

— В следах я тоже не разбираюсь, — заметила Гермиона. — Очень жаль, что ты ничего не нашел, а что снаружи? — она задала вопрос, мысленно ругая себя за то, что сама не заметила полное отсутствие каких-либо растений.

— Снаружи тоже ничего. Я ничего не чувствую ни здесь, ни рядом. Вот там дальше, — он махнул в сторону противоположную той, откуда они подошли, — растет маньяра, разновидность эуфорбии. Мы используем ее иногда в лечебных препаратах. Но профессор Спраут не выращивает ее в своих теплицах из-за экономии места. Есть более эффективные магические растения. А вон там еще дальше, — Невилл прищурился, — что-то вроде изгороди из нее.

— Изгороди? — улыбнулась Гермиона. — Возле тихого, чуть ли не священного места?

Воздух огласило голодное мычание.

— Может местные магглы и считают это место священным, — возразил Невилл, — но они держат здесь коров, и делают для них изгороди из колючих веток нашей маньяры. И ее тут очень много, можно не экономить… Можешь мне верить.

— Да, конечно, — протянула Гермиона и озорно улыбнулась. — Как же я не догадалась, вот пройдохи… Сейчас проверю, — проговорила она и достала Указалку. Маленькая птичка несколько раз повернулась на одной ножке вокруг своей оси и указала в сторону изгороди. Гермиона порылась в рюкзачке и достала оттуда карту и компас. Покрутив перед собой разложенную карту (к ее досаде имеющую слишком мелкий масштаб), постучав по компасу и несколько раз недоуменно взглянув на часы и солнце, она пояснила свои действия Невиллу. — Я еще до Хогвартса увлекалась спортивным ориентированием… Как ты, наверное, заметил, мне не трудно научиться чему-то новому, но те занятия заставили меня выучить только одно: у магглов карты противоречат солнцу, компасу и логике. А у магов компасы указывают только туда, куда надо.

Невилл взирал на нее еще недоуменнее, чем она на него пять минут назад.

Гермиона пояснила свои слова:

— Указалка показывает нам место, откуда мы прибыли. Наш портал, он находится рядом с деревней. Сегодня нас с тобой полдня водили кругами. Видимо, отрабатывали денежки. Я вначале подумала, что у их лайбуна не в порядке с головой: мы полдня шли в одну сторону, а он вместо того, чтобы часок нас подождать, решил сбегать туда и обратно, еще и отдохнуть в тенечке. Теперь-то все понятно, — она решительно взяла рюкзак и пошла в сторону деревни. — Даже сердиться на них сил нет. Это все равно, что злиться на тебя, Невилл. Столь же продуктивное занятие.

— А я здесь причем? — возразил Невилл, семеня сзади.

Чтобы пройти к изгороди им пришлось вскарабкаться на осыпающийся склон, усыпанный костями, обрывками ткани, пустыми сигаретными пачками и прочим мусором. Невилл пару раз чуть не оступился и не покатился вниз, Гермиона поддержала его, еле устояв на ногах сама.

— Вот при том! — хмыкнула она. — Ты не смотришь под ноги, все на свете забываешь, ничего вокруг не замечаешь, страшно рассеян… — Они поднялись наверх и начали обходить загон для скота. Невилл обиженно сопел сзади. То, что он и не пытался оправдываться, еще больше рассердило ее. — И что самое кошмарное, Невилл Лонгботтом, ты просто не осознаешь, в какой степени ты талантливый и уникальный колдун. Ты наделен таким интересным даром, а позволяешь любому магу безнаказанно выговаривать тебе всякие гадости.

Невилл внезапно дернул ее за локоть и оттащил от свежей коровьей лепешки, лежащей на их пути.

— Но я же не специально! — простонал он. — Иногда у меня бывает удачный день, когда никто не кричит на меня, профессор Спраут довольна моей работой, а Джинни рада меня видеть. И еще, мне всегда рады Тревор и мое растеньице. Ой, а мы здесь сегодня уже были. Смотри, собранное мной яйцо лежит. А я его неплохо починил, заклинание удалось… Ни трещинки. И не растеклось почти.

Они были на той самой площадке перед хижиной, где утром Невилл выступал перед местной детворой.

— Невилл, ты прелесть! Ты совсем не слушал моих объяснений?

Они подошли к хижине вождя и громко окликнули хозяина.

На пороге появилась его зевающая супруга с глянцевым журналом в руке. Удивившись столь скорому возвращению настырных туристов, она метнула было взгляд назад, внутрь хижины, но быстро справилась с собой и заявила:

— А моего мужа еще нет, когда будет — не знаю…

— Успокойтесь, — мягко сказала Гермиона, — передайте ему, что сдачу он может оставить себе. За номера ведь взяли суточную плату, время у нас ест? Мы только передохнем до вечера, и уедем от вас.

Если местная красавица и удивилась, то вида не подала. Она кивнула и удалилась обратно.

— Невилл, отдыхаем до 23.00, и — в путь! — скомандовала девушка своему товарищу.

— Почему на ночь? — удивился тот.

— В целях экономии времени. Которое с нами шутит, — пояснила Гермиона.

Глава 9. Заповедник

Оказавшись в полночь в Африке, Рон, Парвати и Драко почувствовали себя несколько растеряно. Из всех вещей у них с собой было только две метлы и шар Парвати. Куда двигаться, чем при этом заниматься, даже как вернутся назад — ни у кого из них не было ни малейшего представления. Рон предложил лететь в одну сторону, Драко, естественно в другую. Парвати молча прижимала к себе свой драгоценный шар и переводила взгляд с одного на другого. Когда они, чуть было не подравшись, все же выбрали направление, естественно, среднее между двумя изначально указанными, Парвати также не возразила. Оставаться же на том же самом месте они сочли совершенно глупым поступком.

Усадив Парвати позади, Рон взмыл вверх. Драко держался рядом. Ребята достигли возможного «потолка»⁽¹⁾ и попытались разглядеть что-нибудь внизу. Ничего, кроме темноты не обнаружив, они молча продолжали свой полет. Вначале Парвати показалось, что она видит какие-то огоньки внизу, но Рон убедил, что ей это чудится.

Через пару часов полета, достаточно освежившись и порядочно устав, все-таки, перед этим был полноценный учебный день, они решили спуститься и отдохнуть.

Пока Парвати растирала непривычно затекшие конечности, Драко, прислонившись к дереву, разглядывал свою палочку, а Рон протирал метлу краем мантии.

— Какие будут предложения? — поинтересовался Рон.

— Неужели между вами на такие случаи не припасено никаких специальных штучек? — спросил Малфой, постукивая палочкой по ладони. — Какой-нибудь талисман, разделенный на три части, чтобы вы могли найти друг друга в любом месте?

— Нет, нам и в голову такая дребедень не приходила! — отмахнулся Рон. — А ты тут такой умный, все морочишь голову нашей Гермионе, не мог подарить ей амулетик с магмаяком?

Драко вздохнул. Конечно, можно было высказать Уизли много чего нелестного, но это все равно ничего не изменило бы. И он еще сердился сам на себя, ведь кольцо, которое он ей подарил… Полезная штука, очень полезная, но найти ее оно никак не поможет. Всем сердцем, всей душой он чувствовал, что Гермиона где-то рядом. Может быть это последствия зелья, может быть что-то иное, но он просто до боли ощущал, что она здесь, недалеко… Возможно, не стоило никуда лететь, они только отдалились от нее?

Он запахнулся в мантию и начал погружаться в неровный, беспокойный сон. Внезапно ему показалось, что кто-то целует его в губы. Аккуратно, нежно и грустно. «Она жива и здорова, — засыпая, подумал он. — И тоскует по мне».

С завистью глядя на вмиг захрапевшего Малфоя, Рон повернулся к Парвати.

— Придется вот так и ночевать, — высказал он, вроде как извиняясь. — Но тебя никто сюда не тащил, — нет, не так резковато надо разговаривать с девушкой, но он же ее не приглашал с собой?

Парвати кивнула и покорно улеглась с другой стороны от Рона, закутавшись в мантию как большой черный стручок. Свой шар она тоже укутала мантией, и теперь он выпирал как большой страшный горб. Вид у нее был то ли обиженный, то ли недоуменный, то ли вообще никакой…

Рон продолжал ощущать некоторую неловкость. «С одной стороны, надо бы было пойти собрать веточек и помочь соорудить ей лежанку на ночь, с другой стороны — вроде ей и так не плохо. Лишь бы Шар не замерз, сколько там он выдерживает? Ему лишь бы выше минус 4 градусов по Цельсию… Кажется, тут гораздо теплее»… Надо бы ей объяснить, что он сорвался за Гермионой и Гарри, что не просто так бросился непонятно куда, а вывести ее обратно не сможет. И друзьям помочь не сможет. И положение то какое глупое! Сам он сейчас был готов нарезать бесконечные круги на метле. Но не оставлять же здесь Малфоя с Парвати? Точно… Надо завтра вернуться назад, к порталу, а от него двигаться по спирали, последовательно прочесывая округу… И обязательно найти Гермиону!

Рон азартно хлопнул себя по коленке. «Вот дуб я! Все из-за Малфоя, даже осмотреться толком не дал мне! Ух, так бы и пнул».

Он сердито повернулся в сторону Малфоя, почти готовый ткнуть его в бок кулаком, но остановился. Со спящего Драко слетело то заносчивое высокомерие, которое сопровождало его в бодрствующем состоянии. И та вечная усталая неудовлетворенность жизнью, которая вырисована у всей его семейки… Сейчас это просто был обычной парень, который уснул в неудобной позе, зато с какой-то приятной для него мыслью.

«Удавлю его завтра», — утешил себя Рон.

*******

Негромкое тактичное покашливание откуда-то сверху разбудило Рона Уизли во вторник утром.

— Мистер Уизли, не так ли?

Рон с трудом разлепил глаза и увидел огромного темнокожего колдуна, одетого в маггловский костюм-тройку. Юноша вскочил на ноги, но заметил, что незнакомец приветливо улыбается, засмущался и принялся отряхиваться одной рукой, одновременно приглаживая волосы другой.

— Доминик Вафф, Министр магии Африканских стран, директор этого национального парка, — протянул тот руку Рону. — Вы просто копия Билла Уизли, я не ошибусь, если предположу, что вы его брат?

— Вы знаете Билла? — растеряно переспросил Рон.

— Да, — небрежно бросил Доминик. — Пересекались пару раз. Но если вы прибыли к нему, то здорово промахнулись. Я могу помочь переправиться на север вам и вашим друзьям.

— Не надо нам к Биллу, — пробормотал Рон, абсолютно не зная, как ему себя вести. Парвати и Малфой продолжали дрыхнуть, а этот незнакомый колдун так назойливо предлагал помощь. Можно ему доверять или нет? И если не говорить правду, то, что тогда соврать? В голову не лезло ни одной идеи. «Как же не хватает Гермионы», — с тоской подумалось ему.

В этот момент завозилась Парвати. Увидев господина Доминика, она изумленно села, достала свой драгоценный шар и уставилась в него.

— Это теперь надолго, — шепнул Рон. Он одновременно почувствовал и неловкость за странности своей спутницы, и облегчение от временной передышки. — Меня зовут Рональд Уизли, можно просто Рон. Билл, действительно, мой брат.

— А меня зови Вафулой. Доминик Вафф я только для магглов. Видишь ли, я очень удивился, узнав, что сюда прибыли европейские колдуны. Этот парк посещаем только мы, местные. Здесь не очень безопасная фауна, знаете ли… — он подошел поближе, приобнял Рона за плечи и обвел руками по сторонам. — Даже если не бояться яркоползов, то есть дубу, страшные медведи, а если попадется чемисет… Или нанду… Знаете, кто это?

Рон покачал головой.

— Ни дубу, ни, тем более чемисетов, не существует, — встрял в разговор проснувшийся Малфой. — По легендам, это гигантские медведи? Я — Драко Малфой, кстати.

По лицу Вафулы пробежала непонятная гримаса.

— Не… Постойте. Драко Малфой, сын Люциуса Малфоя?

Рон внимательно следил за изменением его настроения. Какой плохой физиономист он не был, ясно было, что человеку, расцветающему при упоминании Люциуса Малфоя, доверять нельзя. Впрочем так же, как и тому, кто при его упоминании задрожит.

— Мы виделись с вашим отцом на чемпионате мира по квиддичу, — нейтрально заметил Вафула и обратился к Рону, все же выделяя его здесь за главного. — Но что же мы здесь стоим! Пойдемте в мое скромное жилище, а оттуда я помогу вам добраться туда, куда вы собирались. Ведь не специально же вы попали в это опасное место?

— Но мы как раз сюда и попали! — запротестовал Рон. То, что этот человек никак не связан с Малфоем, правой рукой Того-Кто-Сами-знаете-какой-гад, вызывало у Рона некоторую степень доверия. Он решил частично открыть правду. — Нам надо найти полянку с кругом в центре, вы знаете, где она расположена?

— А для чего она вам? — не моргнув глазом, спросил Вафула. — Она же совершенно пустая?

Рон так обрадовался, что сейчас узнает дорогу, что чуть было не сказал зачем. Остановила его Парвати, строящая ему за спиной Вафулы странные рожи. Она смотрела то в шар, то на Рона, отрицательно мотала головой и ужасно кривилась.

Драко молча наблюдал за ними всеми. То, что имя его отца не произвело никакого впечатления на незнакомца, с одной стороны утешило: есть же люди, которые совершенно его не боятся, им даже дела никакого нет до Малфоев… С другой стороны обидело: этот тип разговаривает только с Уизли, будто рядом и нет никого. И почему Парвати не дает Уизли сболтнуть то, что у него на языке? Она тоже в курсе, зачем и куда пропала Гермиона? Или она в курсе, какой длинный язык без костей имеет Рон Уизли?

Пауза затянулась, но Рон, наконец-то решился. Когда Парвати вытаращила глаза, она страшно напомнила ему Грюма с его волшебным глазом. А первая заповедь Грюма: неусыпная бдительность.

— Курсовое задание, — брякнул Рон. — Нам в школе задали кое-что посмотреть. А мы отличники, старосты… Все хотим проверить на практике.

— Какое же такое задание? — удивился Вафула. — Чего у нас есть, чего у вас нет?

— Вот знаем мы, что у вас есть круг неизвестного происхождения. Возможно, он имеет отношении к истории… гоблинских войн, — брякнул Рон первое, что пришло ему в голову. Судя по сочувствующему взгляду Малфоя, звучало это неубедительно. Возможно потому, что в Африке никогда не было гоблинов, тем более способных вести войны.

Но Вафула нисколько не удивился.

— Да, — понимающе кивнул он, — и магглы частенько спрашивают про круги, только они причину их возникновения видят в космосе. — Я, конечно, могу вам показать, где круг, но там довольно опасно находиться, а я сейчас пойти с вами не могу, — он мельком взглянул на часы, — совещание очень важное. Аппарировать вы, конечно же, еще не умеете? Ничего страшного. Пойдемте, вам покажу направление. Сейчас, выйдем отсюда… Минут 15 у меня есть. Сюда, за мной!

И Вафула ломанулся в густые заросли.

Рон и Парвати поспешили за ним.

Драко сжал в ладони палочку, почувствовав себя в центре какого-то дурного спектакля. Ему не нравился этот тип, возможно он магглорожденный? Но если он Министр магии, то вряд ли. Почему же Драко ни разу не слышал о нем от отца? Всех влиятельных особ он знал, всех, занимающих руководящие посты тоже… Не так уж и много больших колдунов на Земле.

Решив, что проще всего будет спросить об этом у самого Вафулы, Драко догнал директора местного национального парка и поинтересовался:

— А вы только один раз встречались с моим отцом? На матче? Мне кажется, я вас видел на приеме…

Мельком бросив на него взгляд через плечо, Вафула коротко ответил:

— Когда я последний раз был на чемпионате мира по квиддичу, ты, наверняка еще в пеленках сидел. Мы почти не выезжаем с нашей земли. Работы много, да и средств путешествовать нет. Уж извини, отца твоего я один раз видел только, и ни на каком приеме быть тоже не мог.

— А с остальными магами вы все же виделись? — продолжал приставать к нему Драко. — Ну, вы же знаете Уизли?

— Только Билла! — засмеялся Вафула, не сбавляя размашистый шаг и прокладывая удобную дорогу. — Я с магами только нашими вижусь, у нас тут своих ребят предостаточно. А иностранных почти никого не знаю. Да и с нашими я не знаю уж, кто маг, а кто так себе… Чистокровных у нас нет, у нас колдуны не очень в почете, поэтому, если кто и рождается, то пару себе среди магглов ищет. А уж если у мага маг рождается, то ем лучше совсем не заводить детей. Понимаете, мы здесь все очень хорошо чувствуем колдовство, даже те, у кого способностей никаких нет… Э… сквибы, по-вашему. Поэтому от своих не скрыться… А уж иностранным магглам мы голову заморочить можем. У меня вот здесь смотрите, как все удачно. С одной стороны — парк, открытые для туристов, ученых, экологов: любых, и магглов, и магов. А с другой — здесь никого, на машине сюда не добраться, вертолету садиться почти некуда. Пешком: только для самоубийц. Здесь мы сохраняем редкие виды магических животных. Посторонних здесь не бывает… Я здесь колдовать могу — сколько хочу, мы тут с ребятами в квидичч собираемся поиграть. Ох.. Мне пора. А вы держите направление во-о-н на ту вершину кратера, видите, из-за леса торчит? Я к вам попозже присоединюсь. Ну, всего хорошего!

И Вафулла дезаппарировал со звонким треском.

— Уизли, — прошипел Малфой прямо в ухо Рону, — если мы унесем отсюда ноги, то это будет настоящим чудом.

⁽¹⁾ — Прим. Авт. В первой части «Курсовой…» приводилась предельная высота для квидичных метел — примерно 15 м. На самом деле, почти любой предмет можно окружить шаром (как сделал Седрик Диггори, чтобы дышать под водой во время второго испытания Турнира Трех Чемпионов) и лететь на любой высоте, но это уже более сложная магия⁽²⁾.

⁽²⁾ — Прим. Пенелопы Сильвер, истинной ведьмы, технического редактора «Прорицательской газеты». Неизвестно, с кем из магов-недоучек общался автор «Курсовой…», но любой маг, сдавший ПАУК⁽³⁾, в состоянии заколдовать тот предмет, который ему нужен, тем более такую удобную для полетов вещь, как метлу, для использования на необходимой высоте, об этом, кстати, сказано в книге «Квидичч сквозь века».

⁽³⁾ — Прим. Авт. На момент происходящих событий никто из действующий лиц ПАУК еще не сдал.

Глава 10. Первый день состязаний

Через час молчаливые лесные жители вывели Гарри и Чоу к светлому пространству, лишенному деревьев. В центре располагалось сооружение, по величине примерно равное избушке Хагрида, покрытое листьями и ветками. К стволам окружающих деревьев прилепились аккуратные зеленые домики.

Лесные воины расположились полукругом перед входом, выставив Гарри и Чоу вперед.

Марубо Мармозет прошлепал к входной двери и несколько раз предупредительно кашлянул.

Гарри слегка выступил вперед, пытаясь загородить Чоу. Чоу с жадным любопытством вглядывалась вперед.

Прикрывающие вход листья зашевелились и изнутри, кряхтя показался сгорбленный колдун.

Он медленно подобрался к ребятам и остановился напротив, опираясь на суковатую палку, некогда, как определил Гарри, бывшую самодельной метлой. Он был одет в тускло-зеленую мантию, буро-зеленую шляпу, черно-зеленый шарф. Кожа, вся изборожденная морщинами, тоже оказалась зеленой, глубоко запавшие глаза недобро хмурились. Присмотревшись, Гарри обнаружил, что его кожа просто покрыта маленькими растениями и въевшейся пыльцой, а мантия и шляпа были, очевидно, какого-то иного цвета, с годами превратившегося в цвет, совпадающий с окружающим фоном. «По крайней мере, у него нет лягушек на шляпе», — подумал Гарри.

Колдун внимательно осмотрел обоих и поправил шарф, потуже пристроив его на горле.

Чоу, нахмурившись, разглядывала шарф. Гарри мельком перехватил ее взгляд и понял, что шарф состоит из мохнатых черных полос и гладких блестящих зеленых. Зеленый материал смахивал на лягушачью кожу, а черный… Черный явно принадлежал какому-то животному.

— Слизеринский шарфик, — заметила Чоу.

— Да, похоже на то, — согласился Гарри.

— Это Луис Богадо, — спокойно подсказал им сзади Марубо Мармозет.

Так как ни Гарри, ни Чоу это имя ничего не говорило, они оба промолчали.

Луис Богадо несколько раз перевел тяжелый взгляд с Гарри на Чоу и остановил его на девушке.

— Значит это ты, — проскрипел он убежденно. — Завтра с утра и приступим. Палочки не брать, ни тебе, ни помощнику. Мой ход первый. На ответ полчаса. Жюри созывать не будем, обойдемся свидетельством коллег, — Луис Богадо рукой показал на присутствующих и удалился в свое жилище.

Чоу оглядела себя и Гарри и спросила его:

— А что со мной не так?

— Ты великолепна, как всегда, — искренне ответил тот и, в свою очередь, задал вопрос Марубо. — Что он собрался с нами делать?

Марубо Мармозет мечтательно вздохнул и произнес несколько отрывистых квакающих звуков. Окружающие их маги спрятали оружие и разошлись. Некоторые из них исчезли в лесу, некоторые запрыгнули в древесные хижины. Все это было проделано с быстротой и четкостью. Он достал кривую волшебную палочку и соорудил с ее помощью две одинаковые аккуратненькие палатки.

Чоу решительно указала не левую.

— Это моя.

— Великолепный вкус, сеньорита, — кивнул Марубо. — Очень приятно, что у нас появился, наконец, достойный соперник.

Гарри честно пытался найти хотя бы одно отличие в палатках, но совершенно в этом не преуспел. Несмотря на угрозу смерти, ничего опасного он не чувствовал. Шрам не болел, все эти незнакомые колдуны совершенно не проявляли враждебности, они только чего-то ждали от них. Возможно, какого-то состязания? Такой местный вариант Турнира Волшебников. И в участники почему-то попала Чоу, а не он. Но состязания у магов не бывают безобидными, хотя она и играет в квиддич… Лучше бы выступить ему, тем более имеется опыт.

С одного из деревьев над палатками на лианах спустился стол, уставленный вполне аппетитной едой и три стула.

Марубо сделал приглашающий жест и сам присел за стол.

— Угощайтесь, завтра вам понадобятся силы.

Чоу отломила кусочек булочки и деловито поинтересовалась:

— Будем летать на скорость?

— А не могу я участвовать вместо нее? — добавил Гарри.

Марубо обмакнул непонятный бархатистый фиолетовый плод в белый соус и принялся с готовностью объяснять.

— Позвольте еще раз и по порядку. Луис Богадо — Главный Маг Южной Америки. Это у нас такой официальный титул, если вы не знаете. Официально Министерство Магии находится в Каракасе, но практически все представители Министерства имеют параллельные должности, соответствующие тем, что были заведены с давних времен. К примеру, я являюсь главой Департамента Средств магического транспорта, поэтому я первый получил сигнал о незаконном проникновении в нашу заповедную зону с помощью незарегистрированного портала. Но одновременно с этим я отвечаю за соблюдение древних традиций. Я — Хранитель поста Главного Мага. Главный Маг — это исторически сложившаяся должность, существующая независимо от реформ и перестановок в Министерстве, только у нее нет «двойника». Главный маг есть всегда, это традиция. Он распоряжается всеми магическими источниками, находящимися на нашем континенте, принимает конечное решение во всех спорных вопросов. Это очень ответственная должность, обычно пожизненная. Пожизненная по двум причинам. Во-первых, очень редко рождается маг, связанный с магией земли напрямую, без помощи волшебной палочки и зелий. А во-вторых, чем дольше маг занимает эту должность, тем сильнее он становится. Обычно он настолько пропитывается магической энергией, что становится практически неуязвим для остальных. Конечно, сотня-другая магов могли бы одолеть его, разложившись при этом в пыль, но на такие жертвы никто не пойдет, мы чтим традиции. Да и себя жалко… Теперь вы понимаете, кто такой Луис Богадо? Лет ему около двухсот пятидесяти, должность свою он завоевал в тяжелой схватке, претендентов было около десятка, сильнейшие маги. Двое тогда выжили. Один на всю жизнь остался покрытый сегментами брони и прятал маленький хвостик, а вторая до сих пор обитает где-то здесь неподалеку. Могучая ведьма была… стройная, красивая… Я видел ее портрет тех времен… Сейчас она имеет две замечательные пластины на груди и спине… И так уже две сотни черепашкой и плавает. Но по закону любой маг независимо от пола и возраста имеет право бросить ему вызов, победить в трех днях состязаний и занять его место.

— Так вы считаете, мы бросили ему вызов? Но это недоразумение, — воскликнул Гарри. — Я понимаю, мы появились в запрещенном месте, но, может быть это можно уладить? Мы еще даже Школу не закончили, и, конечно, не собираемся занимать ничье место!

Чоу промолчала. Пока Марубо говорил, она проявляла все больший и больший интерес к разговору и, казалось, готова приступить к соревнованиям прямо сейчас.

— Теперь уже ничего нельзя исправить, — покачал головой Марубо. — Наши законы неизменны. Завтра вы приступите к состязаниям.

— А что будет, если мы выиграем? — спросила Чоу.

— Тот из вас, кто будет состязаться, получит должность Главного Мага. Второй может поступать, как захочет. Может остаться Первым помощником, может отправиться домой. По традиции Верховный Маг только один.

— Но мы еще не закончили учиться! — продолжала девушка. — Вы примете на должность Главного мага колдуна с незаконченным образованием?

— Никто не заставит вас приступать к своим обязанностям прямо завтра, — успокоил ее Марубо. — Это не так уж и просто. Конечно, кто-то временно будет занимать ваше место, пока вы доучитесь, наберетесь опыта… Надо будет привыкнуть к этому месту, научиться пользоваться источниками, изучить законы, ознакомиться с правами… На все это уйдет порядочно времени.

— Чоу, что с тобой? — обеспокоено встрял Гарри. — Ты же не собираешься всерьез соревноваться с этим Луисом?

— Почему бы и нет? Это было бы интересным. И перспективы заманчивы.

— Но он сказал, что проигравшие погибают!

— Не все же. Вероятно, это слишком увлекшиеся и жадные до власти личности, — Чоу передернула плечиками. — Нельзя упускать такую возможность испытать свои силы!

— Да, это такие мелочи, — поддержал ее Марубо. — Не стоит и задумываться. Конечно, если вы проиграете, мы вас убьем. Если Луис не убьет вас раньше. Что же это такое будет, если всех оставлять в живых? Просто отбоя от желающих не будет, не дадут спокойно работать.

— А если победим мы, Луиса вы тоже убьете? — спросил Гарри.

— Разумеется, нет! — возмущенно воскликнул Марубо. — Он столько лет работал у нас! Да и свое право считаться Главным он отвоевал уже один раз. Сколько можно? Нет, он просто уйдет. Конечно, состарится быстрее, ведь напрямую черпать магические силы он уже не сможет, но его еще надолго хватит.

— Но те двое же выжили! Как я понял, они не отразили несколько заклинаний, но не погибли же!

— Странные вы, — пробормотал Марубо, — почему бы им не выжить? Состязание ведь ведется не до лишения соперника жизни. Просто выясняется, кто сильнее. Они просто проиграли и все… Зачем кому-то их убивать?

— А зачем убивать нас? Мы заранее признаем поражение...

— Ни за что! Мы будем сражаться, и не проиграем!

— Но тогда было другое дело! Обычная штатная ситуация, предыдущий Главный маг совсем уж состарился и устал, он объявил о своем уходе и рассыпался в пыль. Поэтому за должность соревновались лучшие маги материка друг с другом. А вы бросаете вызов действующему Главному магу.

Гарри просто не верил своим ушам. Этот человек спокойно ужинает с ними, распорядился об устройстве ночлега, охотно объясняет правила игры и готов хладнокровно убить их? Да он хуже Вольдеморта и его Упивающихся. Просто звери они тут! Неужели никто не вступится за них? Надо известить Дамблдора… Уж за три то дня он наверняка их хватится и придет на помощь… Точно, надо только протянуть время, и это недоразумение уладится. Но пока придется за себя постоять. Хотя что два недоучки смогут противопоставить колдуну, двести лет обходящемуся без палочки? Внезапно он подумал, что Чоу можно попытаться избавить от этих состязаний.

— А если вызов бросил я, а не она? Тогда она свободна и может идти?

— Нет, боюсь, что нет… Вы появились здесь вдвоем, значит, вдвоем и ответ держать… Но это и плюс. Второй может ассистировать, то есть помогать по время состязаний не только моральной поддержкой, но и заклинаниями… Да и вообще, чем сможет и, — тут он хихикнул, — если успеет. Луис Богадо так понял, что сражаться будет девушка, видимо, почувствовал, что она может это. Да и она вроде как не против, так что, если вы так уж хотите помочь ей, то сможете применить ваши способности.

— Но почему так сурово?

— Традиция, молодой человек, — Марубо внимательно смотрел на Гарри. И вообще, несмотря на то, что основным «игроком» оказалась заявлена Чоу, Марубо обращался именно к нему, словно прощупывая и изучая. — И этой традиции уже очень много лет, она появилась задолго до высадки испанских и португальских магов на наши земли.

Чоу достала свою палочку и внимательно осмотрела ее. После этого она решительно поднялась и пошла в свою палатку.

— Хватит разговоров, — сказала она уже на пороге, не оборачиваясь. — Я понимаю, Гарри, что тебе страшно, но нам придется выдержать это. Я чувствую, что это мой шанс найти свое место в жизни. Я постараюсь победить его.

Гарри застонал. Он не смог помочь Гермионе, он затащил Чоу, свою прекрасную мечту, в это гнусную передрягу… И как он ей поможет завтра? Он на уроках МакГонагалл последний, запаса зелий нет, сварить не успеет, да и не сможет… Использовать местные растения… Местные в них наверняка лучше разбираются, тем более тот, кто живет с их помощью. Какой ужас!

Он сжал голову руками, чувствуя, что мерзкий дятел сейчас продолбит затылок. Не спасут же их завтра его отработанные дуэльные приемы? Тем более, что драться придется Чоу… Ох, лишь бы соревнования не начались с испытаний, требующих магической мощи. Тогда от них останутся просто лепешки.

Марубо исчез куда-то, и Гарри понял, что до завтра уже ничего не изменится. Он пошел к своей палатке, мимоходом бросив и входа в палатку Чоу:

— Если останешься здесь, то превратишься в такую же зеленую склизкую жабу, как все они.

— Если через двести лет я превращусь в зеленую жабу, то я это как-нибудь стерплю, — хмыкнула Чоу из палатки. — Но я думаю, черпая силу из местных источников магии, я найду способ сохранить кожу нормального цвета и не покрыться бородавками и складками. Спокойной ночи, Гарри!

*********

Утром Гарри проснулся от неясных шорохов снаружи палатки. Вначале он долго соображал, где он находится, и что с ним происходило… Потом резко выскочил наружу. Перед его палаткой стоял маленький столик с завтраком. Чоу нигде не было видно.

Гарри заметался по поляне, подбежал к «дворцу» Луиса Богадо и попытался войти внутрь, но плотно свешенные листья держались крепко. Он отчаянно заскрипел зубами, но услышал окрик откуда-то сверху.

— Эй, — один из стрелков висел на лиане, — если хочешь посмотреть на свою подругу, то придется поспешить. На место состязаний ведет только верхняя дорога.

Не раздумывая, Гарри подскочил к концу лианы и повис на ней. Ему, почти профессиональному игроку в квиддич не оказалось сложным удержаться на быстро перемещающейся в густой листве лиане. Собственно и труда особенного не надо: только болтайся и не отпускай конец. Живая лиана сама летит по сельве, то чиркая своим наездником по земле, то подкидывая его вверх ногами над верхушками деревьев. Но больше всего он боялся опоздать и обнаружить вместо Чоу горстку пепла.

Но они успели.

На почти такой же полянке, как осталась позади, уже расположились известные Гарри «зеленые» жители по краям и Луис Богадо с Чоу в центре.

Марубо Мармозет сидел на одном из двух мерзкого вида осклизлых пеньков. Он жестом пригласил Гарри сесть рядом.

— Что они делают? — резко спросил Гарри, борясь с желанием вцепиться Луису Богадо в замшелую физиономию.

— Таков ритуал, — охотно пояснил Марубо. — Первым должен начать Луис. Пока он собирает силы и выбирает действие, соперник должен неподвижно выжидать. Если он пошевелится — проиграет.

— А Чоу об этом знает?

— Чудесная девушка, — улыбнулся Марубо. — Мы хотели объяснить ей правила, но она отмахнулась. Сказала, что по ходу дела выяснит.

— А что считается ходом? — Гарри просто холодел внутри, он помнил, сколько времени пришлось затратить, чтобы выучить правила квиддича или тех же волшебных шахмат.

— Сегодня они сделают по два хода. Не применяя волшебные палочки, они должны сделать что-нибудь, используя силу чего-то живого. Что бы ни сделал Луис, девушка должна либо повторить, либо сделать что-нибудь более эффективное. Если она превзойдет его — она выиграла. Если только повторит, испытание считается недействительным, они будут делать еще по одному ходу.

— Но это же несправедливо! И как вы узнаете, превосходит она его или нет?

— Ну, — Марубо хмыкнул, поправляя свою противную шляпу, — это должно быть очень заметно. Иначе, это не превосходство.

Тем временем старый колдун медленно провел перед собой рукой, будто собирая в кулак что-то невидимое, а потом резко взмахнул и разжал пальцы.

Со всех сторон тоненькой струйкой к нему тянулись маленькие птички-колибри с различной росписью всех цветов радуги. Маленькие птички, из последних сил взмахивая крылышками, пытались вырваться и вернуться к своему недопитому нектару, но страшная сила тащила их в одну точку. Когда всех их затянуло в маленькую воронку, раздался хлопок, и из ладоней Луиса вырвался яркий столб.

Роскошный фейерверк взмыл над деревьями и рассыпался где-то над верхушками жгучими сияющими искорками.

Чоу посмотрела на свои руки и повторила жест Марубо.

Чуть медленнее, чем он, но с той же плавностью движений, она повторила его пассы.

Слабо шурша, точно так же со всех сторон, к ней начали стекаться по воздуху крупные цветы с ароматным запахом. Они медленно кружились над ней, сворачиваясь в воронку.

— Какая умница! — восхитился Марубо. — Смотри, она как хитро она поступила! Магия, заключенная в наших птицах, вторична, они получают ее из растений. А она извлекает ту, которая находится в самих цветах⁽¹⁾. Результат, несомненно, будет более впечатляющим.

В подтверждение его слов Чоу раскрыла ладонь и выпустила в небо гигантский столб, похожий на ракетный залп, ввысь взмыли искры, сравнимые разве что с маленькими Солнцами, переливаясь на свету бриллиантами.

Колдун начал сбор колибри заново, но теперь уже Чоу работала одновременно с ним. Облака маленьких птичек и гигантских цветов кружились спиралями над поляной.

Как ни был Гарри озабочен судьбой Чоу, но эта туча гибнущих птичек… Конечно, маленькая мелочь размером с бабочку, что они могут испытывать, умирая? Разве могут испугаться такие маленькие сердечки? Но он чувствовал, как готовы лопнуть от напряжения эти крошечные тушки, выпуская на свободу магию, находящуюся в их частицах. Острая жалость вдруг так нахлынула на него, что он вздохнул и непроизвольно смахнул невидимую пелену перед собой.

Легкий ветерок пронесся над поляной, распутав завивающиеся столбы. И птицы, и цветы, разлетелись в обратных направлениях.

Кроме людей, на поляне никого не осталось.

Маги зааплодировали, а Марубо торжественно провозгласил.

— Первый тайм за сеньоритой. Ваш второй ход, Главный маг.

Ничем не выдав своего раздражения, Луис Богадо выдвинул вперед руку и выбросил из рукава ядовитую змею. Этот роскошный медно-зеленый экземпляр с коралловыми точечками медленно пополз к девушке, не сводя с нее равнодушных глаз. Чоу несколько раз взмахнула руками, но эффекта не достигла.

— Где-то я видела такое, Гарри! — воскликнула она несколько напряженно. — Разве года три назад Малфой не бросал в тебя змею в Дуэльном клубе? Что с ней можно сделать?

— Снейп убрал ее каким-то заклинанием, — закричал Гарри, отталкивая Марубо и бросаясь к ней, — но я его не помню.

— Как ни смешно, но мы этого тоже не проходили, — хмыкнула Чоу, — только не доставай палочку, а то мы проиграем.

— Да его ногами затопчу! — разозлился Гарри, закрывая собой девушку и сердито топая ногой. — Убирайся, тварь! Мы тебе ничего не сделали, ползи по своим делам!

— Ничего? Но я голоден, — зашипела змея, приподнимаясь на хвосте, — меня прервали, я хотел поохотиться… Правда, тут слишком большая дичь… А где ближайшая вода с лягушками?

— Где здесь вода с лягушками? — быстро спросил Гарри.

— Лягушки у Марубо на шляпе, а вода… Где-то там, — Чоу махнула в сторону леса себе за спину. — Мы перелетали через ручей.

— Ты видел? — спросил Гарри. — Быстро дуй туда.

Змея обогнула их и стрелой исчезла в чаще. Гарри выдохнул, осознав, что если бы змея бросилась с той же скоростью не мимо, а на них…

— Теперь мне нужна такая же, но побольше, — прошептала Чоу. — Кстати, я совсем забыла, что ты змееуст…

Гарри попытался представить змею побольше, старательно избегая вызова в памяти образа василиска. Ведь неизвестно, вдруг они еще остались на Земле.

Блям.

Между ними и Богадо шлепнулся огромный удав. Удав недоуменно приподнял голову и оглядел поляну. Затем прикрыл глаза и со свистом втянул в себя воздух.

— Мой дом, — радостно протянул он, сворачиваясь в кольца и разворачиваясь обратно. Повернувшись в ту сторону, в которую исчезла предыдущая змея, он еще раз вдохнул воздух. — Там вылупилась моя мама… Как я мечтал оказаться здесь! Просто не верится…

Удар раскрыл глаза и увидел Гарри. Потом Гарри Поттер клялся, что глаза у удава при его виде округлились от удивления.

— Это опять ты?

— Мы… знакомы? — не понял Гарри.

— Тебя-то я точно не забуду… Пять с половиной лет назад… Лондонский зоопарк… Твой придурковатый родственник… Ты убрал мне стекло.

Мгновенная вспышка осенила Гарри. Точно, этот тот самый удав. Не то, чтобы он видел так уж много удавов, но этот голос и этот взгляд… Правда, тот казался ему побольше размером, но и он сам был гораздо меньше.

— Но как ты здесь оказался?

— Не знаю… То есть, я помню, как добрался до моря, пересек Атлантику, дошел до Миссури, плыл вниз по течению… Всего и не упомнишь, приходилось скрываться, поверишь, я полгода провел, свернувшись в ящике на пристани, пережидал холод. Но потом сразу оказался здесь. Это мне подарок судьбы?

— Нет, — буркнул Гарри, — это нам с тобой подарок судьбы. И ты мне сейчас очень кстати, и тебе как раз сюда было надо. Удачи еще раз!

— А что за толпа? Не по твою душу?

— По мою, но ты лучше уноси… туловище отсюда.

Удав отсалютовал Гарри кончиком хвоста и пополз по направлению к реке. Но один раз он на пару секунд остановился и оглянулся назад.

— Извини, но вечную службу тебе не обещаю. Видишь ли, мы, питоны, удавы и маленькие удавчики, никогда не давали Слизерину клятву верности, как это сделали ядовитые змеи. Но если будет нужна моя дружеская помощь, ты только свистни. Погромче. Я все равно ничего не слышу.

Гарри стряхнул оцепенение, всегда нападающее на него при контакте со змеями и увидел, что все присутствующие преклонились на одно колено перед Чоу. Он вспомнил, что его разговора со змеями никто не слышит, а со стороны все выглядит так, как будто все происходящее — результат работы Чоу. А он только мельтешит у нее перед носом.

— Два тайма за тобой, сеньорита, — сообщил Марубо. — Можешь передохнуть до завтра. Кстати, как тебя зовут?

— Чоу Ченг, — гордо сказала Чоу. — А почему вы не поинтересовались моим именем раньше?

Тут и Гарри вспомнил, что еще его так раздражало в Марубо кроме лягушек: он не разу не назвал ее по имени: только «девушка» и «сеньорита».

Все присутствующие засмеялись.

— Зачем знакомится с тем, кто не проживет до конца недели?

⁽¹⁾ — Прим. Авт. Возможно, с биологической точки зрения это не совсем верно, и запасы энергии, накопленные в существах, стоящих на более высокой ступени развития, превосходят те, что накоплены в первичных звеньях пищевой цепи… Но специалистом по магии Южной Америки является Марубо Мармозет, поэтому я остановлюсь именно на его объяснениях.

Глава 11. Хогвартс. Трансфигурация.

Утром во вторник Дин Томас, Лаванда Браун и Симус Финниган пришли на занятия по трансфигурации.

Лаванда рассеяно заняла свое место, приготовила палочку, учебник, придвинула клетку с маленьким попугаем, стоявшую на краю парты, и равнодушно ожидала начала урока.

Минерва МакГонагалл разложила перед собой предметы, необходимые для занятий: клетка, яйцо, перо, птичий скелет и яблоко.

— Молодые люди, как всегда опаздывают? — спросила она. — Такой интересный и вкусный завтрак?

Лаванда удивленно посмотрела на нее. МакГонагалл совершенно не выглядела недоумевающей по поводу отсутствия Гермионы Грейнджер и Парвати Патил?

Дин и Симус ввалились в аудиторию лишь тогда, когда профессор трансфигурации уже начала поглядывать на часы и тихонько приговаривать: «Пять или десять баллов снять с Гриффиндора? Или у меня часы спешат?»

Они плюхнулись на свои места, Дин смахнул со стола Лаванды оскорблено завопившего попугая, Симус попытался поймать его, но задел клетку и уронил ее на пол. Дин нагнулся за клеткой, но приподнимаясь, ударился головой о Симуса, доставшего палочку, чтобы остановить попугая. Птица упорхнула к кафедральному столу и забилась в открытую клетку, стоящую перед МакГонагалл. Заклинание Симуса попало в птичий скелет, который схватил косточками яйцо, прилепил на череп перо и полетел в сторону Лаванды. Лаванда завизжала и спряталась за Дина. Предметы, приготовленные для занятий, упали, не долетев до Дина чуть менее фута.

Пока Симус бормотал: «Reparo», и прибирал мусор, МакГонагалл задумчиво вертела в руках оставшееся невредимым яблоко.

— Вообще-то я предполагала оставить его на занятия с первокурсниками Хаффлпаффа и Равенкло… Но как я теперь смогу продемонстрировать вам действие заклинаний ложных преобразований для птиц? После всего, что вы сделали с препаратами?

Косточки скелета упорно не желали складываться на место, и Симус оставил свои бесплодные попытки.

— Придется вам осваивать материал по учебнику, — сказала МакГонагалл, оставив в покое яблоко. — Потому что я не знаю, что из программы мы можем пройти, используя фрукт и попугая…

Дин и Симус заняли свои места, виновато уставившись в парты перед собой.

— Откройте последний раздел учебника с дополнительными материалами. Вопрос пятый. Особенности преобразований говорящих птиц в осенне-зимний сезон.

Лаванда углубилась в чтение. Ребята переглянулись между собой. Дин осторожно поднял руку.

— Профессор МакГонагалл…

— Да?

— А куда пропали наши однокурсники? С ними что-то случилось? — Дин старался говорить спокойно, но если отсутствие Гарри, Рона и Невилла вечером в спальне их с Симусом не очень расстроило: они часто ложились спать гораздо позже, то утро, отсутствие их за завтраком и тем более, на уроках, испугало окончательно. Прошлый год еще силен был в памяти, и Дин с Симусом уже приготовились к худшему.

— С ними все в порядке, мистер Томас. Если вы сейчас не возьмете в руки книгу, то я подумаю, что вы намеренно срываете урок. Вначале опаздываете, потом устраиваете потасовку и громите учебные пособия… Теперь отвлекаетесь на не имеющие отношения к трансфигурации вопросы…

Если бы МакГонагалл так не нервничала, и не повышала голос на ту микроскопическую дозу, уловить которую могло только ухо человека, слушавшего ее ежедневно в течение пяти с половиной лет… То Дин оставил бы свои расспросы. Но профессор явно волновалась и что-то скрывала… И он никак не мог понять: сердится она на него за его переживания, или на себя за свои нервы… Ясно ему было одно: если бы за отсутствием однокурсников («А где же, кстати Гермиона и Парвати?») ничего не скрывалось, Минерва МакГонагалл не дала бы ему и рта раскрыть.

— Мы не специально задержались… Симусу опрокинули сок на брюки… Там девчонки из Хаффлпаффа, они такие неловкие…

— А попугая со стола мисс Браун тоже ученицы Хаффлпаффа уронили? Вы будете заниматься сегодня или нет?

— Но, пожалуйста, профессор! — взмолился Дин. — Скажите только, что они живы!

— Что за вопросы? Вы сами понимаете, о чем спрашиваете? — округлила глаза МакГонагалл, но Дин мог поспорить с кем угодно на свою палочку против обморочного орешка, что она чуть было не ответила ему: «Надеюсь…»

Дин повернулся к Симусу, призывая поддержать его. Вдвоем разжалобить профессора было бы гораздо легче.

Но Симус вел себя как-то странно.

Он, не мигая, смотрел на Лаванду. Смотрел так, будто видел ее в первый раз в жизни. Смотрел, вытаращив глаза и открыв рот.

Дин ткнул товарища палочкой в бок, но тот не отреагировал. Дин заволновался и зашипел:

— Ты чего? Возьми учебник…

Симус очнулся, посмотрел на Дина и быстро отвернулся. Смотреть на Лаванду ему нравилось гораздо больше.

Дин попытался сосредоточиться на учебнике, но буквы никак не выстраивались в имеющие смысл слова. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше. Он еще раз посмотрел на Симуса. У того выступила испарина на лбу, прямо под торчащими в разные стороны волосами. Он запыхтел как Хогвартс-экспресс, вытер ладони о мантию, оставив влажные следы, и, к ужасу Дина, протянул их к Лаванде.

— Красотка! — проговорил он неожиданно низким голосом. — Что вы сегодня собираетесь делать?

— Мистер Финниган! — воскликнула внезапно очнувшаяся МакГонагалл и уронила яблоко, которое она опять безотчетно для себя крутила.

Симус встал и, спотыкаясь, пошел к Лаванде.

Лаванда изумленно отодвинулась. Настолько, насколько ей позволила скамья.

Симус упал, поднялся и продолжал тянуть к ней руки уже молча.

— Немедленно прекратите! — закричала МакГонагалл, подбегая к ним.

Перегнувшись через парту, Симус потянул за край мантии Лаванды.

— Что это тут у нас? — спросил он, счастливо улыбаясь. — Может быть, это нам не нужно… Можно это снять?

МакГонагалл побледнела и пустила в Симуса несколько коротких односложных заклинаний. Он выпрямился столбиком и перестал издавать звуки, но тянуть жадно шевелящиеся руки к девушке не прекращал.

— Он болен, — пояснила МакГонагалл, обхватила Симуса за плечи и попыталась сдвинуть с места. — Я отведу его в госпиталь к мадам Помфри, а вы сидите тихо и читайте…

Какие бы заклинания она к нему не применила, но то, что в данный момент владело Симусом, быстро взяло верх. К нему вновь возвращались громкость его высказываний и свобода движений. Только на этот раз его взгляд упал на Минерву МакГонагалл. Симус обхватил ее за талию и потянулся губами к ее щеке.

— Только один поцелуй, красавица, и я буду счастлив на веки, — пробасил он.

МакГонагалл отпустила его и отшатнулась, сопровождая свое движение новой серией заклинаний. На этот раз Симус остался стоять, даже не шевеля руками и губами. Он только следил обожающим взглядом за профессором трансфигурации.

— Вот оно что, — пробормотала МакГонагалл. — Я не смогу отвести его без ущерба его здоровью… Мистер Томас, придется вам самому сделать это. Отведите его в госпиталь… Только не давайте ему смотреть на мадам Помфри. Понимаете? Оставьте его у входа лицом ко входной двери, сбегайте за ней и объясните, что произошло…

— А что с ним? Это не заразно?

— Вы боитесь? Боитесь помочь своему другу?

— Нет… Но что я ей скажу?

МакГонагалл всплеснула руками.

— Да расскажите ей, что случилось своими словами! Она — профессионал, и разберется во всем не хуже меня, — МакГонагалл немного смягчилась и пояснила, — знаю я точно, как это можно назвать, но помочь ему не могу. Знаю только, что ему сейчас очень больно, поэтому и прошу вас поторопиться. Но помните: он не должен видеть никого женского пола! Тогда ему будет совсем плохо. Бедный мальчик… Надеюсь, сердце выдержит.

— Может быть, мы доберемся быстрее, если полностью обездвижим его и будем перемещать по воздуху? — предложил Дин, выводя Симуса за руку как сомнамбулу между партами.

МакГонагалл отрицательно покачала головой.

— Это может повредить ему. Его разум сейчас так хрупок и податлив…

Когда Симус обогнул парту, дело пошло быстрее. Дину довольно ловко повел его к выходу. Симус мог только переступать мелкими шажками. Голова его при этом была неестественно вывернута назад. Он по-прежнему преданно и влюблено смотрел на МакГонагалл, но взгляд его начал затягиваться какой-то подозрительной сизой дымкой…

Дверь за юношами закрылась, и МакГонагалл обратилась к Лаванде.

— Я думаю, продолжать занятие теперь бессмысленно, — сказала она. — Чтобы не повторять потом материал с остальными. Вы согласны, мисс Браун?

Лаванда растеряно кивнула. Если она и сохранила внешние остатки спокойствия, не обнаружив за прошлый вечер и сегодняшнее утро своей лучшей подруги, своей старосты и троих своих однокурсников ни в башне Гриффиндора, ни Большом Зале, ни на уроке, то случившееся с Симусом окончательно испугало ее. Она держалась до тех пор, пока могла наблюдать спокойствие МакГонагалл, но теперь и она, как и Дин, заметила, что с нервами профессора не все в порядке.

МакГонагалл потянула было руку успокоительно погладить Лаванду по голове, но справилась со своим волнением и спокойно сказала:

— Мы подождем еще семерых студентов, и тогда продолжим изучение материала, — при числе «семь» Лаванда немного расслабилась: «По крайней мере, все живы», — а пока… Может быть, я научу вас играть в шахматы?

********

— Осторожно, Симус… Так, спокойно. Alohomora! Заходим. Теперь развернись. Вот так. Стой и не шевелись. Сейчас, еще шею тебе разверну обратно… Вот, смотри на дверь.

Дин установил Симуса в дверях школьного лазарета так, как ему советовала это сделать МакГонагалл и побежал звать мадам Помфри. Та появилась из подсобного помещения на его испуганные вопли.

— Что у нас не этот раз? Синяки и ссадины? Раны и укусы? — дружелюбно спросила она. — Совиная слепота? — уточнила она, моментально определив, что помощь требуется не Дину, а тому студенту, что столбом стоит у входа спиной к ней. — Сейчас посмотрим.

— Подождите! — остановил ее Дин и быстро-быстро проговорил. — Не смотрите на него… То есть, он не смотри на вас… То есть, не давайте ему рассматривать вас…

— Не беспокойтесь, мне стесняться нечего, — фыркнула мадам Помфри, кокетливо разглаживая на себе стерильную мантию.

— Нет! Ему нельзя, он сегодня на женщин кидается! — выпалил Дин.

— То есть? — остолбенела мадам Помфри. — Нападает на женщин? Хочет причинить вред?

— Нет… Наоборот… — Дин окончательно смутился, но твердо стоял поперек прохода, не давая мадам Помфри подступиться к Симуса. — МакГонагалл… Профессор МакГонагалл сказала, что вы поймете. Она не смогла. Она даже привести его не смогла… Она как только, так она к ней…

Мадам Помфри сердито сжала кулаки и грозно запыхтела.

— Ах вот оно что… Значит так… Хорошо…

Дин всегда виде ее добренькой уютной волшебницей, всегда готовой помочь, но сейчас ему представилась редкая возможность наблюдать ее вспышку гнева.

— Отведите его в дальний угол, уложите и отгородите ширмой, — распорядилась мадам Помфри. — Затем подойдете к шкафу с лечебными зельями, я выдам вам пузырек. Отсчитаете 42… Нет… Сколько времени он так себя ведет?

— Полчаса, наверное, — прикинул Дин.

— То есть, это произошло с ним после завтрака? — уточнила мадам Помфри.

— Похоже на то… За завтраком его интересовал только квиддич… И предстоящие каникулы…

— Тогда успеем… Дадите ему 43 капли и позовете меня. Не уходите, мне понадобится ваша помощь. Нам надо будет быстро избавить его от этой гадости.

Дин поспешил выполнять ее указания, а мадам Помфри открыла шкафчик и достала нужное зелье и еще несколько других, приговаривая:

— Почти каждый год… Сколько же можно это терпеть? Когда же Директор найдет на нее управу? Но на этот раз она, кажется, превзошла саму себя… Бедный ребенок! Надо это прекратить. Должна же она это понимать… Вы готовы, мистер…

— Томас. Меня зовут Дин Томас.

Дин выхватил у нее пузырек и вернулся к Симусу.

— Мадам Помфри, — неуверенно позвал он. — Я не могу дать ему зелье, он машет палочкой, и…

Мадам Помфри заметила, что из-за ширмы во все стороны летят огненные искры. Часть из них попала на пергаменты с рецептами.

— Немедленно отберите у него палочку! — закричала мадам Помфри. — Неужели у вас нет сил? Он же наполовину обездвижен!

— Вы не знаете Симуса! — пыхтя, отозвался Дин. — Если он попадет в меня, я могу и взорваться…

— Так придавите его подушкой! И отнимите же, наконец, палочку, у него мало времени!

— Получилось, — закричал Дин и ойкнул. — А у него теперь с ладоней искры летят!

— Теперь отпустите подушку и вливайте зелья! Он сейчас весь на искры разлетится!

— Все! Он проглотил… И закрыл глаза.

Мадам Помфри подбежала к кровати Симуса

— Отлично, теперь она меня не видит и не слышит. Приступим.

Она быстро наложила Симусу повязку с какой-то зеленью на лоб, пробормотала несколько замысловатых заклинаний, добившись ровного дыхания и спокойного сердцебиения, и протянула Дину пару склянок и конвертиков с сильно пахнущими веществами.

— Misce, ut fiat pulvis, а я пока приготовлюсь к главной процедуре… И не отходи, ты понадобишься, без тебя никак…

— Простите, — переспросил Дин, — а вы сейчас с кем разговаривали?

— С тобой. Быстро! — рявкнула мадам Помфри, залезая куда-то на антресоли и доставая оттуда кучу страшного вида предметов: огромные клещи, ножи, которыми можно бы было быстро и легко разделать тролля, огромный таз, в котором можно бы было наварить варенья на весь Хогвартс на год, гибкие, еще живые, лианы…

— Так что мне делать? — переспросил Дин еще раз, содрогаясь при виде этой кучи предметов.

— Смешай, чтобы образовался порошок, и приготовься. Сейчас я воспользуюсь твоей силой. Ты же… знаешь что-нибудь про лечение у магглов? — она несколько смягчилась, и будто, извиняясь, посмотрела на Дина. — Иногда их методы несколько действеннее, чем наши…

Дин нашел какую-то посудину и покорно смешивал в ней все ингредиенты. При упоминании о маггловских методах лечения он кивнул.

— Ему нужна быстрая помощь. А то, что привело его в такое состояние, поступило в его организм совсем недавно. Хорошо, что он получил это с едой, без дополнительных заклинаний. Мы с тобой сейчас быстро избавим его…

Дин судорожно сглотнул, завороженно перемешивая порошок, и не отводил глаз от блестящих ножей, грудой рассыпавшихся по полу. Особенно зачаровал его двухфутовый тесак с широким лезвием и загнутым кончиком…

— Вы хотите… Сделать ему переливание крови? — хрипло спросил он. — И использовать мою?

Мадам Помфри на миг оставила свои манипуляции и удивленно посмотрела на него.

— И не подумала… Хотя идея неплохая… Но не моими силами. Я же — Целительница… Нет, я просто хотела очистить ему желудок, — она оттолкнула ногой ножи, оставив у себя в руках только одну полую лиану. — А вас я попрошу покрепче держать таз.

Глава 12. Хогвартс. Джинни, Дин, Лаванда.

Вечером в понедельник Джинни накормила мухами росянку Невилла, Тревора, Сычика и Хедвигу… С некоторым удивлением обнаружила перед дверью в спальню пятикурсниц голодного Косолапсуса и накормила его тоже… Потом решила проверить новое зелье от веснушек, благоразумно отложив только что присланный Фредом и Джорджем универсальный мел, выводящий любые пятна, в том числе и с человеческой кожи. Зелье, в состав которого Невиллом была добавлена пыльца специально выращенных в теплице растений, действовало не сразу. Его нужно было нанести на ночь и накрыть специальной маской. Покормив всю надеющуюся на нее живность, Джинни удалилась в спальню для девочек пятого курса довольно рано. Поэтому отсутствие в Гриффиндорской башне ее брата и компании его однокурсников осталось для нее незамеченным.

Но утром за завтраком она начала сильно нервничать. Не было ни Рона, ни Невилла, ни Гарри, ни Гермионы. Джинни начала колотить крупная дрожь, она не смогла съесть ни крошки, передумав все страшные мысли, которые посетили ее голову.

Она тщетно пыталась высмотреть на лицах преподавателей Хогвартса хоть какой-нибудь намек на происшедшее, но ни один из них не выдал интересующей ее тайны. Ей хотелось броситься к ним и закричать во весь голос: «Вы что, не видите, с моим братом и его друзьями что-то произошло? Надо что-то делать! Ведь Сами-Знаете-Кто не исчез навечно, и кое-кто из Упивающихся еще на свободе!» Но Дамблдор спокойно передал МакГонагалл тосты, Снейп сонно и задумчиво водил ложкой в чашке против часовой стрелки, Флитвик рассказывал Спраут очередную историю из жизни незадачливых магов… Синистра, Вектор и Трелони эмоционально обсуждали что-то… Джинни поняла, что они либо в курсе происшедшего, но скрывают, либо совсем ослепли… Но тогда до начала уроков они уже не прозреют. Джинни неосторожно опрокинула чай и заспешила на занятия по заклинаниям. Мысленно она уже приготовилась к самому худшему.

Увидев, что она покидает Большой Зал, Минерва МакГонагалл присоединилась к ней.

— Доброе утро, мисс Уизли, — строго сказала она.

Джинни вопрошающе посмотрела на нее.

— Вам придется несколько дней исполнять обязанности старосты Гриффиндора, — непреклонно сказала профессор МакГонагалл, обгоняя девушку и сворачивая к лестницам. — Вы неплохо учитесь и достаточно дисциплинированы. Постарайтесь справиться с этой задачей. Вот ваш значок.

— Но, профессор, а что случилось с Гермионой?

— Это неважно. Не задавайте лишних вопросов, и вы не получите отказа отвечать на них. Вы понимаете, о чем я? Просто последите немного за порядком.

«Я понятия не имею, как это делать. Гермиона неделю задавала вам уточняющие вопросы и бегала консультироваться по каждому поводу!»

— Хорошо, профессор МакГонагалл. Но я могу знать, что с моим братом?

МакГонагалл незаметно оглядела коридор, убеждаясь, что их никто не слышит, наклонилась к Джинни и тихо произнесла:

— Пока с ним все хорошо. Надеюсь, вы не будете слать сов родителям и волновать их по пустякам?

Джинни кивнула и растеряно проследила за исчезновением МакГонагалл вместе с последней ступенькой лестницы.

«Мне, между прочим, на тот же самый этаж», — подумала Джинни, разглядывая значок — уменьшенную копию обыкновенного значка гриффиндорского старосты — «и она вполне бы могла подождать меня. Боится лишних вопросов? Теперь я понимаю Гарри, своим желанием не вызывать лишней паники, наши дорогие профессора могут сделать психа из кого угодно».

Она с большим трудом вытерпела этот день, единственное, что ей удалось предпринять, это в короткий перерыв сбегать в совятню и отправить письмо в Хогсмид, в магазинчик «Уизли и Уизли». Кто-то из близнецов обязательно должен был быть там. Даже если второму пришлось отлучиться по делам в Лондон… Джинни не стала волновать и их, поэтому про отсутствие Гарри, Невилла и Гермионы она промолчала, но несколько невинных вопросов на тему «Не знаете ли вы случайно, куда исчез Рон, а то я тут временная староста, а у него задолженности по некоторым предметам…». Когда она прибежала после занятий в свою спальню, Сычик уже принес ей ответ. Оба близнеца находились в Хогсмиде и настоятельно рекомендовали милой сестренке отстать от бедняги Рона и выделить ему немного времени на личную жизнь и социальное развитие. Фред лично от себя попросил ее перестать быть мерзкой злюкой-гадюкой и есть побольше сладкого, а Джордж напомнил, что из людей, мешающих родным братьям прогуливать уроки, вырастают кабаны вроде Перси.

Джинни прошипела: «Спасибо милые, хорошо, что я всегда могу обратиться за помощью к братьям в трудную минуту», — и сожгла письмо.

Пара первокурсников, запутавшихся в расписании аудиторий, неловко потопталась рядом с ней, и Джинни автоматически повторила им порядок движения лестниц и нумерации классных комнат.

Гостиная постепенно заполнялась студентами, а Джинни сидела над нераскрытыми учебниками и мучительно придумывала все новые и новые беды, приключившиеся с ее братом. Почему-то она была уверена, что с Невиллом, Гарри и Гермионой все в порядке, а вот что с Роном? Он всегда страдает первым… Или нет, первой могла пострадать и Гермиона, но она страдает меньше. К тому же Гермионе сейчас не надо объяснять этому тупому третьекурснику, что три свитка по зельям ему никак не удастся написать, не посетив при этом библиотеку, и нет, он никак не сможет отложить поход туда еще на неделю.

Она не заметила, как рядом с ней плюхнулась стопка учебников, и Дин Томас толкнул дружески ее локоть.

— Говорят, ты исполняешь обязанности старосты, Джин?

Он заговорщически подмигнул ей, и Джинни непроизвольно улыбнулась. Дин всегда нравился ей. Конечно, не так безумно, как Гарри в свое время… Не так скоротечно, как Майкл Корнер… И она не так привыкла к нему, как к Невиллу, который все время был рядом, но все же… Дин такой симпатичный, у него мягкий вкрадчивый голос… И он так приятно сокращает ее имя. Джинни казалось, что с именем Джин, именно Джин, произносимой с одной «н» в конце, она перестает быть младшей в семье Уизли, а превращается в некую самостоятельную единицу: взрослую и независимую Джин. «О чем это я? Дин мне, конечно, нравится, но это только пока нет Невилла. Разумеется, Невилл мне дороже: он мой спаситель, он безумно влюблен в меня. Ну, или не так уж безумно, зато давно и бесповоротно».

— Да, — наконец-то, ответила Джинни и бросила на Дина игривый взгляд, — у тебя проблемы?

Дин откинулся на спинку стула и кивнул.

— Да, но не только у меня. Видела бы ты, какие проблемы у Симуса!

Только в этот момент Джинни поняла, что Симус Финниган тоже отсутствовал сегодня и в башне, и в Большом зале. На миг она засомневалась, был ли сегодня в Хогвартсе еще кто-то, кроме Дина Томаса из группы ее брата и Гарри? Но тут она заметила Лаванду Браун, пробирающуюся к выходу из гостиной. «Нет, девчонки здесь, кроме Гермионы».

— В обязанности старосты входит решение чужих проблем, — подтвердила Джинни. — Но я на курс младше вас и вряд ли смогу помочь Симусу с домашним заданием. Но если он попросит преподавателя уделить ему немного времени после уроков…

— Подожди, не так все! — остановил ее Дин и придвинулся поближе. — Попробую начать с другой проблемы…

— У тебя их несколько? Проблем?

— Повторяю, не только у меня. С моим курсом происходит что-то странное.

Джинни забыла про свое временное кокетство (временное, как и обязанности старости) и вцепилась в его рукав:

— Ты знаешь, что случилось с Роном?

— Нет. Но предполагаю. И я, кажется, знаю, что случилось с Гарри и Невиллом. Правда, насчет Гермионы и Парвати я не уверен.

Джинни пропустила мимо ушей упоминание о девушках и требовательно затеребила Дина:

— Так что с ними? Ты что-то знаешь?

— Успокойся, — улыбнулся Дин и осторожно накрыл ее руку ладонью, — ты привлекаешь внимание. Открой учебник и сделай вид, что читаешь. Молодец, теперь я сделаю то же самое. Послушай, Джин. Еще вчера Рон, Гарри, Невилл, Гермиона и Парвати исчезли.

«А я в это время выводила веснушки!» — с отчаянием подумала Джинни.

— Куда?

— Не знаю. Но ребята не ночевали в спальне, а Лаванда сказала, что девчонок тоже не было. А сегодня с Симусом такое произошло на трансфигурации… — Дин замялся, и с сомнением посмотрел на Джинни.

— Что? Говори же быстрее!

— Я не уверен, что тебе можно рассказывать про комплексную магию…

Джинни сурово свела брови.

— То, что я младше вас, ничего не значит. Сейчас я — староста, и могу знать то же самое, что и вы!

Дин тихонько засмеялся и зашептал ей на ухо:

— То, что ты сейчас староста, еще не значит, что ты не девчонка! Понимаешь, этот предмет преподается раздельно… Но, может быть, ты права, это сейчас не важно? Ладно. Мне все равно, больше не с кем поделиться. Я тебе расскажу.

Джинни выслушала повествование про комплексную магию, раскрыв рот. Она ни разу не слышала о таком предмете, но теперь в нее закрались смутные подозрения, касающиеся камеи, подаренной ей Невиллом. «Неужели он не любит меня? А мои чувства — лишь результат воздействия заговоренного камня? Ничего себе! Ну, держись, Невилл Лонгботтом. Вернешься целым и невредимым, я с тобой разберусь».

— И чем занимаются девчонки, я не знаю, — закончил Дин. — Но могу предполагать. Скорее всего, тем же самым, только другими приемами.

Джинни стиснула кулачки и спокойно спросила:

— Так что же с ними со всеми случилось?

— А я уже почти дошел до объяснений. Дело в том, что Симус сегодня…

— Так что сделал Симус? Ты уже в третий раз начинаешь про него говорить и перескакиваешь на другое!

— Не стоит тебе этого знать. Тише, тише, не бросайся на меня! — Дин успокаивающе погладил Джинни по плечу. — Он мой друг, и я не хочу, чтобы о его выходке кто-нибудь знал. Тем более, что Симус не виноват. Я только скажу тебе, что, скорее всего, он находился под действием любовного зелья. Причем, очень высокой концентрации, и… не очень качественно приготовленного.

Джинни ахнула.

— И кто его сварил?

Дин пожал плечами.

— Понятия не имею. Но не Гарри, и не Невилл, они уже сдали зачет. И не я… Мне же ты веришь?

«Придется. Как же мне не верить единственному человеку, которому небезразлична судьба моего брата и его друзей? Пока придется».

— Да, Дин. Значит… Это девчонки?

— Думаю, да. У хаффлпаффцев этого предмета нет, равенкловцы проходят на другом курсе. А умники из Слизерина бы сварили что-нибудь подавляющее волю, или вызывающее безграничное доверие, или призывающее на вечную службу, но никак не любовное зелье. Они же все заносчивые гордецы, и не могут поступиться своим достоинством даже ради шутки или желания сдать курсовую. Остаются девушки: наши, слизеринские и хаффлпаффские. У Гермионы и Парвати — алиби, их не было сегодня за завтраком. А мадам Помфри сказала, что зелье Симус получил именно за завтраком.

— Значит, остается только Лаванда? — ужаснулась Джинни, придвинулась к Дину поплотнее и тоже зашептала ему на ухо. — Не будет же Симус пить напиток из рук слизеринок? Есть же у него инстинкт самосохранения!

— Но, если ты заметила, там была небольшая толкучка… Кто-то опрокинул чашку, Симус споткнулся об нее, упал, зацепил Сьюзен Боунс, ее подруга, Ханна Эббот, начала ругаться на меня, хотя я тут не при чем, а слизеринцы как раз спешили к себе на зелье и проходили мимо…

— Не заметила, — удрученно сказала Джинни. — Но чашку уронила я. Я очень спешила, и не видела, что произошло потом. А где была Лаванда?

— Наверное, где-то рядом. Ей без Парвати трещать не с кем, поэтому я внимания не обратил. Но мы всегда вместе ходим, всем курсом. Если Гарри не проспит, конечно, тогда он опаздывает. Хотя… Когда мы пришли на трансфигурацию, Лаванда уже сидела у МакГонагалл. Может быть, она ушла пораньше?

— Или ускользнула специально, чтобы отвести от себя подозрения.

— Но там были и другие девчонки!

— Ну и зачем им так мучиться? — снисходительно спросила Джинни. — Ты же сказал, что по вашей комплексной магии можно сдать упрощенный вариант? Легкий зачет, безо всяких там мудреных зелий. Поэтому гусыни из Хаффлпафа основные силы затратят на ковыряние в земле, а по этому предмету постараются как-нибудь выкрутиться.

— А слизеринки?

— Но они же специализируются на зельях, а то говоришь, что Симусу досталась увеличенная доза?

— Да, или очень плохое зелье. Джин, понимаешь, мадам Помфри только чудом успела спасти его!

— Вот именно! Да если бы они сварили такое зелье, и это докатилось бы до Снейпа… Они бы до конца года драили у него котлы! Он же не дает им спуску, зелья — его гордость!

— Джин, ты имеешь хоть какое-нибудь представление о любовных зельях? Гарри с Роном пытались подкатить к Гермионе, чтобы она поделилась с ними остатками своего зелья, так она им такую лекцию закатила! Они полночи потом шушукались, ужасаясь, как много возни и как важно быть терпеливым и аккуратным! Милисент Балстроуд в жизни не сварит любовного зелья, которое выглядело бы простым напитком, а не дымящейся вонючей жижей. А Панси Паркинсон и Блез Забини никогда не позволят себе так опозориться. Но в их серпентарии, где каждый может напакостить соседу из вредности, любой мог испортить им зелье. Поэтому, кроме Милисент, я никого исключить из числа подозреваемых не могу.

«А Гермиона варила любовное зелье? Занятно. Но что это Дин так выгораживает Лаванду?»

— Дин, — строго сказала Джинни. — Ты просто не хочешь замечать очевидного. Незачем тебе придумывать глупые оправдания и притягивать за уши истории с испорченными из зависти зельями… Уж наверняка, они в своем гадючнике прячут зелья от соседей. Нет, это невозможно. И не надо наговаривать на Боунс и Эббот. Ты же сам уверен, что они тут не при чем. Остается Лаванда. Ей было бы проще всего подсунуть Симусу напиток. И она же не блещет талантами в зельеделии, не так ли?

— У нас никто не блещет… Невилл бы блестел, если бы Снейп его не замазывал грязью… Джин, ну, зачем это ей, а? Не умеет варить, так не варила бы… Попросила бы Гермиону, та бы ей помогла. И она же прорицаниями всерьез занимается, некогда ей зелья варить.

Но Джинни оставалась непреклонной.

— Вот ты сам и подтвердил, что это она! Не умет она варить, вот и напутала. А так как курсовая работа по прорицаниям у нее основная, комплексную магию можно сделать быстро и некачественно.

— Ох, Джин, не хочется мне, чтобы это была она… — вздохнул Дин.

— Почему? — резко переспросила Джинни.

— Потому что мы столько лет учимся рядом… И в прошлом году мы с ней бок о бок боролись против Сама-Знаешь-Кого. А теперь она отравила Симуса и не призналась в этом? Понимаю, ошиблась… Ну, хотя бы извинилась. Мадам Помфри к нему сейчас не пускает, но она могла бы поговорить со мной. Ведь я — его друг.

— Не расстраивайся. Не могут же все вечно оставаться друзьями… Сейчас ей нужен зачет, и любые средства хороши для этого. Ничего, что человек пострадал…

Дин помолчал немного и добавил.

— Я думаю, что с ребятами произошло что-то в этом же роде. Они явно, пострадали во время учебы, иначе преподаватели бы сказали об этом. А так — ерунда, обычная учебная ситуация.

— Возможно, — согласилась Джинни, лихорадочно переваривавшая затопившую ее свежую информацию. И колдовство Невилла, направленное на нее, и неизвестно от кого пострадавших Рона и Гарри… Возможно, слизеринцы пытались заколдовать их и подчинить себе? Тогда понятно, почему так спокойна МакГонагалл. И Гермиона… Как она варила зелье и для кого? Для Малфоя? Вот смех…

В это время в гостиную Гриффиндора вплыла Лаванда, полная томной усталости. Она ненадолго подсела к камину, задумчиво грея руки, резко встала, позвякивая браслетами, и отправилась в спальню для девочек.

— Видел? — спросила Джинни. — У нее руки в чернилах и из кармана мышиные лапки торчат. Она только что из совятни, вероятно, посылала кому-то сову.

Дин засмеялся.

— Джин, она же имеет право послать письмо родным?

— Во вторник? Какой в этом смысл? Мы с Роном пишем родителям только по пятницам…

— Такой же, как и в любой другой день. Ты не слишком усердствуй в своих подозрениях, Лаванда — единственный ребенок у своих родителей, и им не надо делить неделю на дни приема писем от своих детей в порядке старшинства. Она может писать им в любой день.

— Да, а покидать вечером замок она тоже может в любой день? — съехидничала Джинни, показывая ему на Лаванду, вновь появившуюся в гостиной. На этот раз на ней был полный зимний верхний комплект одежды, включающий симпатичные меховые варежки.

— Да, уже довольно поздно…

— Сейчас я ей покажу, — Джинни решительно встала, сжимая в руке палочку. — Как староста, я могу запретить ей покидать гостиную в таком виде в это время…

Дин схватил ее за руку и усадил на место.

— Подожди, давай лучше подождем ее возвращения. Проследить за ней мы все равно не сможем, она нас заметит… А по возвращении — застанем ее врасплох. Тогда ты и потребуешь объяснений.

Джинни неохотна села, а Лаванда, повертев головой по сторонам, юркнула к портрету Полной Дамы.

Джинни и Дин взялись за домашнее задание и провозились с ним достаточно долго. К тому времени, когда они закончили свою работу, в гостиной уже почти никого не оставалось

Лаванда вернулась, почти крадучись. Она стащила с себя варежки и дула на замерзшие руки. Ее мантия была в снегу и каких-то колючках, апюшон сбился на бок, а идеальные локоны в беспорядке рассыпались по плечам. И, хоть она и была старательно накрашена, Джинни отметила ее мертвенную бледность и круги под глазами.

«Есть все-таки угрызения совести»

Лаванда проследовала мимо них, совершенно не заметив ни Джинни, ни Дина. Под мантией она явно прятала что-то большое…

— Ты можешь придумать ей десяток оправданий, но она делает что-то нехорошее, — твердо сказала Джинни. — Не уверена, что исчезновение Рона, Гарри и Невилла, не ее рук дело.

Дин не стал ей возражать. Настойчивые убеждения Джинни уже подействовали на него. Он завел этот разговор только потому, что ему хотелось пообщаться хоть с кем-то… И немного отвлечь Джинни, все-таки пропали близкие ей люди. В том же, что Симусу просто не повезло, он не сомневался. Кто бы из девчонок ни сделал это, но они вряд ли предполагали такой эффект… И работу бы им не зачли, ведь вредительство здоровью студентов не включено в список возможных работ по комплексной магии. Даже у девчонок, если их программа и отличается от юношеской, то не настолько же!

Однако азарт, с которым Джинни взялась за эту загадку, захватил и его. На самом деле, она рассуждала очень логично. И Лаванда покидала стены Хогвартса этим вечером… И ее что-то гнетет.

— Ладно, Дин, до завтра, — сказала Джинни. — Я пойду за ней в их спальню, попробую прижать ее.

— Попробуй, — сказал Дин ей вслед. Ему очень не хотелось возвращаться в свою пустую спальню, откуда исчезли четверо его однокурсников. — Я бы даже не знал, на кого поставить в этой схватке… На милашку Джин или красотку Лаванду?

********

Джинни взлетела по лестнице и дернула за ручку двери спальни для девочек шестого курса.

Разъяренное ворчание лишь на секунду остановило ее.

В следующий миг Джинни ворвалась, воинственно размахивая палочкой.

— Теперь ты не сможешь отпираться! — воскликнул она.

Огромная медведица перестала колотиться о стену и орать, и села на задние лапы.

— Прекращай свои шуточки, Лаванда, я прекрасно знаю, что ты анимаг. Сейчас ты ничего не сможешь мне сделать, я являюсь официальной старостой Гриффиндора.

Медведица недоуменно принюхалась к ней и почесала себе брюхо задней лапой.

— Фу, какая гадость! — скривилась Джинни. — Немедленно прими человеческий вид, мне надо поговорить с тобой!

Лаванда вернула свой обычный вид и устало присела на свою кровать.

— Поговорить, это хорошо, — сказала она. — Сейчас я рада даже такому собеседнику.

Джинни осмотрела комнату.

Кровать Парвати, и кровать, когда-то принадлежащая Гермионе, аккуратно застеленные, стояли возле стен.

— Да-да, здесь больше не с кем разговаривать. Так непривычно, что хоть волком вой, хоть медведем рычи, — грустно и самоиронично сказала Лаванда. — А для меня это невыносимо… Я не могу ни с кем не поделиться…

— В этом ты права, тебе надо побыстрее признаться, — жестко сказала Джинни, не сводя с нее палочку.

— В чем же? У меня все в порядке, и сегодня я принесла Гриффиндору пять баллов.

— В том, что ты сделала с Симусом!

— Я? С Симусом? А… Тебе Дин рассказал, да? Ужасная история…

— Но это сделала ты! Ты напоила его негодным любовным зельем!

Лаванда с любопытством посмотрела на Джинни, к ее щекам медленно приливал румянец. Постепенно она становилась сама собой: холодной, высокомерной, идеальной красивой и ухоженной Лавандой Браун.

— Джинни, тебе никогда не хотелось сменить цвет волос? — насмешливо спросила она. — Блондинкой ты бы смотрелась лучше. И Дин Томас не стал бы рассказывать тебе то, что не предназначено для твоих ушей, а нашел бы какое-нибудь другое занятие, например…

— Не трогай мои волосы, Лаванда! Как мог Дин молчать, если ты позволяешь себе такое?

Некоторое время Лаванда колебалась, выбирая, как ей вести себя с Джинни дальше, но этот тяжелый день немного смягчил ее норовистый характер, и она заставила себя вспомнить, что у Джинни пропали друзья и брат. И человек, к которому она неравнодушна. И девушка, возможно и не задушевная подруга, но, по крайней мере та, которой она во всем стремиться подражать.

— Джинни, — мягко сказала Лаванда. — Я бы не стала причинять вред Симусу. Я бы не стала сознательно причинять вред никому из гриффиндорцев, из студентов Хогвартса, да и вообще никому на свете, но особенно я бы постаралась не причинять вред Симусу. И тебе придется мне поверить, потому что комплексную магию я уже сдала. Вот, посмотри, — она протянула Джинни кусок пергамента с проступающей таблицей успеваемости. Официальный документ, с гербом Хогвартса вверху, подписанный МакГонагалл и заверенный ее личной печатью с совой. Форма заполнения этого пергамента была предложена в прошлом году Гермионой и принята на остальных трех факультетах (до этого студенты в течение года могли наблюдать только суммарные баллы своего факультета). Напротив названия курса «Комплексная магия» было каллиграфически выведено «Зачтено». — При этом никто не пострадал, я сдавала простой вариант. И до конца учебного года я буду все силы вкладывать в прорицания. И уж никак не вредить Симусу.

Джинни оторопело попятилась и села на пустую кровать.

— А… остальные?

— К сожалению, я не знаю, что с ними. И сейчас я очень волнуюсь за наших друзей, не забудь, у меня пропала подруга — Парвати… И, чтобы отвлечься, я усиленно взялась за свою курсовую по предсказаниям.

— Но зачем ты выходила из Хогвартса и куда отправляла письмо?

— Я же тебе сказала, я пытаюсь добиться успеха в предсказаниях, но у меня никак не получается устойчивый результат. Понимаешь, мой Хрустальный Шар не всегда помогает… Собственно, большую часть времени, в нем ничего не видно. Но и Трелони, и Фиренц, считают, что у меня есть дар и призывают к ежедневным тренировкам. Но мне нужны предсказания с подтверждением того, что они сбылись, а это не так то просто. Например, вчера я узнала счет одного матча по квиддичу между двумя командами второй лиги. А он состоится только на следующей неделе. И мне пришлось заказывать спортивную газету по почте, чтобы подшить ее к пояснительной записке. Понятно?

— Не очень.

— У нас такой порядок. Мы с Парвати фиксируем все, что видим в хрустальном Шаре в специальном свитке. Копия этого свитка, заверенная подписью Трелони и отпечатком копыта Фиренца, лежит у меня. Оригинал — у МакГонагалл. Как только я вижу что-нибудь стояще, я рассказываю Фиренцу, и если он верит мне, то я сообщаю Трелони, она берет свиток у МакГонагалл под какую-то страшную клятву, и мы записываем в него результат наблюдений. После этого свиток возвращается в обратном порядке обратно в тайник у нашего декана. А копия нужна мне для того, чтобы собирать подтверждения моим предсказаниям. Вот я надеюсь, что смогу приложить газету с итогами матча.

— Вот интересно! — фыркнула Джинни. — Велик же труд угадать победителя по второй лиге!

— Не только победителя. Но и счет, длительность матча, статистику, процентное соотношение владения квоффлом, зафиксировать все очки, набранные командами, удары по воротам, удары по бладжерам, ранения и травмы игроков, скорость погони ловца за снитчем и имя подружки комментатора!

— И все это можно узнать из Шара? — не поверила Джинни.

— Можно. Парвати иногда может матч смотреть прямо в Шаре. Тот, который проходит сейчас. У нее дар ясновидения. А я могу только предсказать… И не обязательно то, что захочу…

— Но в лес ты зачем ходила?

— А… Я увидела цветущий папоротник, под ним спрятан клад. Хотела проверить, есть ли у нас Лесу такое растение в том месте, что я увидела, прежде чем зафиксировать видение в том свитке.

— И увидела?

— Нет.

— А почему? — удивилась Джинни. Теперь, когда она знала, что Лаванда не виновата, она неожиданно для себя обнаружила в ней приятную собеседницу и почти уже поверила в ее дар.

— Не сезон, — пояснила Лаванда, кивая в сторону окна. Пышные хлопья снега лохматой горкой ложились на подоконник.

Джинни засмеялась:

— Так когда еще твои предсказания сбудутся!

— Это меня и злит, — согласилась Лаванда. — Я могу не успеть сдать свою работу. У меня есть очень долгосрочные прогнозы… Кстати, можешь убедиться, что я не могу навредить Симусу.

Лаванда сняла с полки свиток и передала его Джинни.

— Посмотри, двенадцатая запись. Заверена Трелони. Фиренц так ржал, что промахнулся своим копытом, там только царапина осталась.

— «Свадьба Симуса», — прочитала Джинни, — «ему около тридцати лет, на правой щеке глубокий шрам, лица невесты разглядеть не смогла, но фигурой она похожа на меня. На свадьбе присутствовали… Действие происходило в… Подарки со стороны родни жениха…» Ой, извини, это личное…

— Да ладно, я же сама тебе предложила. Теперь веришь, что не могла я так поступить с ним?

— Он тебе нравится?

— Вообще-то, да… Но ему лучше пока об этом не знать. Не хочу, чтобы надо мной все смеялись.

— А Парвати?

— Парвати в курсе.

— Нет, я имею в виду… У нее тоже есть такой прогноз? — Джинни затаила дыхание, загадав, что, если Парвати увидела себя с Дином, то она, Джинни Уизли, до окончания Хогвартса ни на кого, кроме Невилла и не посмотрит!

— Есть. Но тебе лучше его не знать.

— Дин Томас? — упавшим голосом переспросила Джинни.

— Почему? — удивилась Парвати. — Вовсе нет. Он же из полумаггловской семьи… Конечно, не он.

Джинни немного повеселела.

— Это хорошо. Ну, мне, наверное, пора…

— Наверное… — Лаванда спрятала свиток и окликнула Джинни. — Да, кстати, а ты зачем приходила? Допросить меня?

— Нет. Мне все равно надо узнать, кто отравил Симуса. Сейчас я староста, и я не позволю так обращаться со студентами моего факультета. Завтра я узнаю, кто так поступил с ним. И ей не поздоровится.

— Знаешь… Завтра у меня зелья, потом я забегу к Фиренцу и Трелони… Но ненадолго… А потом я бы могла составить тебе компанию. Мне тоже интересно, кто посягает на Симуса.

Джинни благодарно кивнула, и они расстались.

***

Глава 13. Среда. Рон, Драко и Парвати. Ловушка.

Рон растерянно почесал затылок и пробормотал:

— Интересный тип. Но он нам помог и указал направление.

Рассеянно покрутив метлу и присмотревшись к зарослям, он решил двигаться дальше пешком.

Драко и Парвати побрели следом.

Наступившее молчание тяготило всю компанию.

Первым не выдержал Рон. Он полуобернулся и обратился к Парвати:

— Почему ты не дала мне рассказать мистеру Ваффу про то, что мы на самом деле ищем?

— Во-первых, я сама этого не знаю, а во-вторых, я увидела в моем Шаре голубоватую дымку, очертаниями схожую с этим господином, и означающую, что его цели отличаются от моих.

При последних словах Парвати Малфой захихикал.

— Было бы странно, — сказал он, отгоняя метлой с дороги яркую птицу, перебирающуюся через еле заметную тропинку, опираясь на крылья, — если бы местный Министр Магии тоже мечтал сдать курсовую по прорицаниям.

— Если бы он просто не собирался нам мешать, — возразила Парвати, осторожно пропуская птицу, — то свечения в шаре не было бы вообще. Поэтому я и попыталась подсказать Рону, чтобы он не слишком доверял ему. Даже если никакой тайны Рон не хранит.

Убедившись, что Парвати тоже не в курсе настоящей цели поисков, Драко несколько успокоился. Он решил немного помолчать, рассчитывая по обрывкам фраз гриффиндорской парочки что-нибудь выяснить. В том, чтобы продолжать задавать вопросы, он не видел никакого смысла.

Но Парвати больше ничего не говорила, а Рон, казалось, вообще забыл, что он не один. Он ломился вперед, не разбирая дороги. Какая ему вообще была разница, хочет помочь им этот приветливый Вафула или нет? Главное, догнать Гермиону, Невилла и Гарри. В том, что Гарри уже догнал Гермиону, Рон нисколько не сомневался. А вот успеет ли он присоединиться к ним, имея за собой столь медлительный хвост… И лететь здесь неудобно, тем более с Парвати, которая так и норовит соскользнуть с метлы.

Неожиданно в воздухе раздалось тихое: «Ой!», произведенное Парвати, запутавшейся в сухом кустарнике. Так как руки у нее были заняты шаром, отцепиться самой ей было не так уж легко.

Рон и Драко одновременно отвели в разные стороны ветки и освободили ее.

— Сколько я помню тебя, Парвати Патил, столько и не представляю без Лаванды Браун, вашего вечного хихиканья, и шара предсказаний в руках. Иногда он, правда, дополняется гадальной колодой, сонником и кофейной чашкой, но с этим сокровищем ты ходишь даже в Большой Зал, — не выдержал Драко. — И теперь, когда Лаванды рядом нет, и хихикать тебе не с кем, шар все равно у тебя в руках. Не пробовала заменить его чем-нибудь другим?

Парвати не удостоила его ответом.

«Эх, вот Гермиона обязательно съязвила!» — разочарованно подумал Драко. — «Можно так бессловесно сносить все замечания? Даже рыжая сестрица Уизли нашла бы, что ответить. А эта — молчит и все. Зачем она вообще потащилась? Не было бы ее, можно было затеять перепалку с Уизли, глядишь — добрались бы быстрее».

— А если ты его разобьешь, то тебя к ПАУК не допустят? — продолжал он задираться. — Можно было тренироваться и в гостиной. Тем более, что там сейчас нет Лонгботтома, никто тебя нечаянно не заденет. Хотя у вас еще есть взрывоопасный Финниган… Иногда мне кажется, что его надо держать от нормальных людей подальше.

— Отстань от наших друзей! — не выдержал Рон. — Тебя-то Симус никогда не задевал? И Невилл тебе лично ничего не сделал.

— Да я то что! Не я же отскребаю после их колдовства стены, потолки и котлы.

Рон промолчал. Нет времени разбираться с Малфоем. «Интересно», — подумал он, — «когда мы догоним Гермиону, он превратится в плюшевого зайчика и будет источать из себя сладкую любезность? Или и при ней ему не удается замаскировать свой мерзкий характер? Хорошо бы, если их взаимный приворот резко закончился. Мы получим назад нашу верную подругу, а Малфоя будем видеть все реже и реже…»

Видимо эти сладкие мечты отразились на бесхитростном лице Рона, потому что Малфой среагировал незамедлительно.

— Значит, вас всех уже не исправить! — заключил он. — Вы получаете истинное наслаждение, отдирая сажу и налет от различных поверхностей. Поэтому и не хотите повлиять на недотеп из вашей компании.

— Сейчас я перечислю достоинства и подвиги основных представителей Слизерина, — предупреждающе понизил голос Рон, — и окажется, что самой умной и милой выдающейся личностью на вашем факультете является Миллисент Балстроуд, когда объестся пышек, обляпается недоваренным зельем и заснет где-нибудь на проходе.

— А она засыпала на проходе? Не сочиняй, Уизли. Давай смотреть правде в глаза. Миллисент, конечно, далеко не образцовая колдунья, но она ни разу не падала с метлы и не сжигала котел, — ответил Драко, представляю себе тушу сладко сопящей Миллисент на узкой лестнице, ведущей в подземелье Слизерина и реакцию Снейпа на это явление. Сможет он в таком случае снять баллы с Гриффиндора? Вряд ли. А вот Хаффлпаффцам отвертеться не удастся. Но ситуация не такая уж и невозможная.

— Она не падала с метлы, потому что не могла на нее залезть, — сказал Рон. — А котел сжечь не могла, потому что Снейп этого никогда не допускал. Неужели мы не видели, как он исправляет ваши ошибки?

— Снейп никогда не исправлял мои ошибки!

— Может быть. Но мы не об этом! Отстань от наших ребят, Малфой, лучше следи за своими. А еще лучше, развернись и отправляйся назад.

— Ты прекрасно знаешь, что я никуда не уйду! Но раз у тебя закончились аргументы, а бедная Миллисент попала под незаслуженные наветы, то спор становится бессмысленным, — «огорчился» Драко и умолк.

Еще пару часов ученики Хогвартса прошли в полном молчании. Постепенно они подстроились под один ритм, точнее Парвати увеличила шаг, сравнявшись с Роном, а Драко, замыкал процессию, ступая след в след и надеясь, что дальше дело пойдет интереснее.

Они спустились в небольшую долину, пересекли речку с довольно холодной водой и миновали указанный Вафулой кратер.

Чем выше они поднимались по противоположному берегу, тем больше им попадалось бесконечных ключей, которые, журча, пересекали дорогу и искристыми водопадами устремлялись вниз.

Возле очередного ключа они остановились напиться. Парвати положила свой шар на покрытый мхом валун и склонилась над водой. Рон перегородил ладонью поток воды, чтобы ей было удобнее. Девушка улыбнулась ему и потянулась к воде. Внезапно она оступилась на острых камнях и, чтобы удержаться, схватилась за рукав мантии Рона. Рон, рискуя быть снесенным довольно сильным напором воды, уперся спиной в валун, одной ногой в каменистое дно, а второй в травяной берег и не дал ей упасть. Правда, при этом они задели валун, на котором лежал хрустальный шар, он покатился вниз. Парвати взвизгнула, указывая на него рукой. Рон выскочил из ручья, выпихнув при этом ее на бережок, и поймал шар почти у самой земли.

— Великолепный прыжок, Уизли, — заметил Драко, насмешливо оглядывая Рона с мокрыми ногами и перекошенной мантией, которую Парвати почти стащила с него. Сам Малфой остался в стороне от этого действия, так как благоразумно предпочел воспользоваться другим ключом, находящимся чуть выше и имеющим удобную каменную ступеньку. — Если бы ты еще так успешно ловил квоффлы во время матча!

Рон не обратил на него внимания, передал шар Парвати и поинтересовался:

— Ну, как, твое сокровище цело?

Девушка бережно протерла хрустальную поверхность краем мантии и вгляделась в слабое свечение:

— Не знаю, я ничего не вижу впереди. Или мой дар ничего не стоит, и я не гожусь для ясновидения, или мы идем туда, где Гарри нет.

«Вот оно в чем дело», — осенило Рона. — «Она на самом деле идет за Гарри!» — он еще раз внимательно посмотрел в грустные темные глаза сидящей рядом девушки, — «Как же я не понял, ослепленный флоберр-червь! Она тоже влюблена в Гарри! Наверное, еще с того Рождественского бала на четвертом курсе, когда он пригласил ее! Поэтому она и оказалась с нами в прошлом году... Она же тоже билась с Вольдемортом, она пыталась бороться! И не сбежала, когда могла... А в обычной жизни — она тихонько наблюдает со стороны. Вероятно, она стесняется проявить свои чувства! Или при Лаванде стесняется? Но почему Гермиона нам ничего не сказала, девчонки же в курсе проблем друг друга? И Гарри бы было лучше, Парвати всегда рядом, она красивая, не злая. Гордо лучше его ненаглядной Чоу, которая еще и нос воротит... А сейчас, она тоже кинулась ему на помощь, под каким-то смешным предлогом увязавшись за мной! И я еще сержусь, что из-за нее мы медленнее передвигаемся, а она готова рисковать собой...»

Ему стало немного стыдно, ладно, Малфою можно ничего не объяснять, перебьется, хватит, что по шее не получил до сих пор, но Парвати заслуживает получения хоть каких-то сведений, она же своя, столько лет идет с ними бок о бок.

— Знаешь, — медленно сказал он, протягивая ей руку и помогая встать, — мы, вообще-то не совсем за Гарри идем. Мы пытаемся догнать Гермиону... у нее могут...возникнуть проблемы. Ее Дамблдор кое-куда отправил, но это может быть небезопасно. А догнал ее Гарри или нет — я не знаю. Но он ушел гораздо раньше нас.

Парвати немного помрачнела и расправила мантию.

— Но в любом случае, нам надо двигаться быстрее, — сказала она холодно.

«Как же она хочет быстрее догнать его! И как Гарри умудряется вызывать к себе такие чувства? Она сейчас такая же смешная, как Джинни, когда хочет скрыть свои настоящие мысли и мечты».

Рон вспомнил, как старательно Джинни пыталась скрыть свою любовь к Гарри, и как еще упорнее она скрывает свои отношения с Невиллом, демонстративно перечисляя достоинства своих однокурсников или какого-нибудь Эрни Макмиллана. И Парвати сейчас только старается сделать вид, что ее курсовая по ясновидению сейчас дороже всего на свете.

— Тогда увеличиваем шаг, — сказал Рон, все-таки немного завидуя Гарри, потому что им наконец-то увлеклась стоящая девчонка (не считая, разумеется, потерянной для Гарри Джинни).

Они плавно поднимались выше и выше, наблюдая, как вокруг возникают сизо-черные леса. Драко полуобернулся назад и, обведя взглядом расстилающийся пейзаж, убрал со лба прилипшую прядь.

— Может, все-таки скажешь, Уизли, что за круг мы ищем? По крайней мере, мы с Парвати тоже могли бы его искать. А вдруг мы его уже прошли, а ты проглядел? Ты же все под ноги смотришь.

Рон демонстративно вздохнул, пытаясь что-нибудь придумать, но фантазии оказалось маловато.

— Какая тебе разница, Малфой? Найдем — увидишь. А если Гермиона, Гарри и Невилл уже там, то мимо мы точно не пройдем.

— Когда ты упоминаешь Лонгботтома, — скривился Драко, — мне хочется бежать еще быстрее, потому что я представляю себе, во что он может влипнуть сам и втянуть Гермиону.

— Гермиона сможет уберечь его от неприятностей, — вымолвила Парвати, почему-то укоризненно взглянув на Рона. — Она же знает ответы на все вопросы.

— Это помогает только в том случае, если твой напарник предсказуем, — возразил Драко. — Но как можно было отпускать ее с Лонгботтомом? Это же ходячая беда, а не колдун. Ты, Уизли и твой Поттер, конечно, тоже далеко не идеальны, но на ровном месте не падаете и с метлы не сваливаетесь. А ему самое место — быть посаженным в теплице между мандрагорой и петрушкой. Куда же вы смотрели?

Рон ехидно улыбнулся:

— Может быть, ты не все знаешь, Малфой? Может быть, Гермиона хотела прогуляться именно с Невиллом? И порекомендовала его преподавателям, чтобы они отпустили его вместе с ней под благовидным предлогом. Представляешь, им дали три дня наедине, без присмотра... Такой простор для фантазии...

«Даже предположить такого не мог, — подумал Драко немного растеряно, — вот чушь то! Хотя... Да нет, ерунда, это невозможно. Если Дамблдор в курсе... Или они хотели отослать Гермиону подальше от меня? Чушь, могли бы просто ужесточить правила поведения в Хогвартсе. А три дня — это очень мало. И уж, конечно, не Лонгботтома бы выбрали в качестве альтернативы. И сооружение портала слишком дорого для такой мелочи. Значит, это у Уизли такие шутки».

— А ты именно поэтому ломанулся следом? Чтобы вернуть украденного Лонгботтома для своей сестрицы? — заржал Драко. — Это я понимаю, очень благородно! Только одно неясно, Поттер то зачем потащился? Его вроде как ничего в таком случае не касается.

В этот момент они достигли небольшой возвышенности, засаженной одинаковыми шестиметровыми деревьями.

От ребристого стебля каждого отходили три-четыре узловатые ветки, образуя подобие канделябровидной кроны. Сами ветки были голые, светло-зеленые листья присутствовали лишь на конце, словно собранные в пучок. Отмершие нижние розетки свисали серыми колючками.

Ребята продвинулись вперед и обнаружили, что посередине между деревьями расположена порядочных размеров лужайка, заросшая густой зеленой травой. Лужайка имела слегка сплюснутую овальную форму и в сгущающихся сумерках смотрелась красиво. Мягкий свет казался распространяющимся снизу, воздух был почти осязаемым. Тени от угловатых деревьев вытягивались и исчезали в сумерках.

— Как красиво! — вырвалось у Парвати. — Очень интересное место.

Драко прошествовал в середину лужайки и скептически ухмыльнулся.

— Это и есть ваш круг? Не похоже, — пробурчал он.

«Не нравится мне тут почему-то. Создается впечатление, что сюда давненько никто не заходил, — подумал Рон, — не было здесь ни Гермионы, ни Гарри. Никаких следов. Ни наших друзей, ни кого-либо другого. Похоже, мистер Вафф нас надул. Или он ошибся, искренне полагая, что мы искали именно это? Но зачем? И размером эта лужайка намного больше ритуального круга».

Желая отвлечься и размышляя, не пора ли объясниться со спутниками, ведь ситуация становилась достаточно непонятной и неприятной, Рон достал с трудом добытые на кухне бутерброды и поделился с Парвати и Малфоем.

Так как отсутствием аппетита никто из них не страдал, то от предложенной трапезы никто не отказался.

Парвати изящно присела на траву, Рон остался рядом с ней, а Драко пошел мерить лужайку шагами, с интересом разглядывая окружающие деревья.

— А ведь эти коряги цветут! — с удивлением отметил он, указывая надкушенным бутербродом на ветки. — Может быть, Гермиона отправилась просто на ознакомительную экскурсию? В награду за отличную учебу и безукоризненно проведенную общественную работу?

Тьма почти покрыла окружающее пространство, но цветы на концах веток окружающих деревьев распространяли мягкое свечение таким образом, что лужайка оказывалась освещенной, а окружающий лес выглядел накрытым черным бархатом. Четыре высоких ствола, вообще лишенных какой-либо листвы, были увенчаны чучелами яркоползов, также освещающими пространство.

— А у тебя четыре тени, Малфой! — хихикнул Рон.— И ни одна тебя не слушается.

Драко посмотрел себе под ноги и убедился, что Рон не шутит. Одна тень жевала не бутерброд, а какую-то извивающуюся змеюку, вторая показывала «нос» Рону, третья подпрыгивала на одной ножке, а четвертая просто-напросто завалилась спать. Драко потыкал ее ногой, в ответ четвертая тень погрозила ему кулаком и продолжила дрыхнуть.

— Вот так всегда, — с досадой сказал Драко. — Никакого уважения.

Рон заглотнул свой бутерброд и тоже вышел на лужайку. Его четыре тени вели себя гораздо приличнее, но только толкали друг друга локтями и ставили подножки. Когда одна из них накрыла тень Малфоя, ту самую, дразнящуюся, то немедленно отвесила ей подзатыльник.

— Эй, потише, Уизли! — возмутился Драко. — Контролируй себя хоть немного!

Рон немного смутился и отошел от Малфоя. Разве же он виноват, что тени выполняют его подспудные желания?

Но Малфой уже двинулся дальше. Он обошел всю лужайку и вернулся к Рону и Парвати.

— Тебе это место ничего не напоминает, Уизли? — спросил он, прищурившись. — Ничем не хочется заняться?

— Ты что имеешь в виду? — насторожился Рон.

Малфой вскочил на метлу и взмыл вверх.

— Представь, что Парвати сидит не под деревом, а на нем, вон на той развилочке. А я методично пересекаю пространство в поисках снитча, — он начал двигаться челноком, долетая то до одного, то до другого края лужайки. — И где тогда твое место, Уизли?

Рон указал рукой на противоположный край поляны:

— Если там есть три кольца, то я перед воротами. Предлагаешь поиграть в квиддич?

Малфой кивнул совершенно серьезно.

— Там три глубокие ямки от шестов, на которых были кольца. А еще три ямки недалеко от Патил. И трава на лужайке заколдована так, чтобы не превышать определенной высоты. А деревья по периметру — места для зрителей. Мы на квиддичном стадионе. На заброшенном квиддичном стадионе, — уточнил он и спустился вниз.

Рон пожал плечами и обратился к Парвати.

— Пожалуй, Малфой прав.

— Не знаю, — отозвалась девушка, рассеяно вертя в руках шар. — Я вижу движение и эмоции, но они задернуты завесой прошлого. Далекого прошлого.

Рон заглянул в шар.

— Это разбавленное молоко и есть завеса прошлого? — поинтересовался он тыча пальцем. — А как ты отличаешь его от будущего? Оно должно помутнеть и пожелтеть?

Парвати обиженно посмотрела на него.

— Я же тебя объясняла, чем ясновидения отличается от предсказаний. Это не обязательно будущее, может быть и настоящее, но в другом месте... Или прошлое...

— А что у нас в настоящем? — Рон почти коснулся носом шара, и свечение изменилось на нежно розовое.

Парвати смутилась и накрыла шар ладошкой.

— Это неинтересно, — быстро сказала она? — Попробую повторить вид прошлого...

Она погрузилась в свои видения, а Рон внимательно смотрел на ее склоненную голову и наблюдал тоненькую голубую жилку на шее.

«Я, конечно, никогда не слушал Сибиллу Трелони, но помню, что Шар светится розовым при настройке на поиск большой и светлой любви. Она увидела Гарри? Но почему не хочет говорить нам, куда идти дальше? Или она увидела его вместе с Гермионой и подумала невесть что? Ох, ревнивые девушки сами придумывают себе неприятности. А мне помочь она не хочет!».

Рону очень сильно захотелось потрясти ее, но произнесенные ею слова заинтересовали его.

— Я вижу! Рон, я вижу! — в этот момент она казалась совершенно счастливой. — Малфой прав, это стадион! Со всех сторон зрители, фейерверк, хлопушки... Две команды рассекают воздух... Одна из них наша, английская, а вторая — местная, в нарядных мантиях. Местные ведут 260:160, и их ловец ловит снитч. Все ликуют, ой, их так много, и женщины, и дети, и совсем малыши. Все улыбаются, поздравляют друг друга. Англичане удаляются пристыженные. А ловец демонстрирует трюки со своей метлой, похоже, она совсем новая, он любуется ею... Он похож на...

— Именно так все и было, — услышали они позади холодный голос. — В последний раз мы были счастливы именно в этот день. Мы выиграли, выиграли вчистую! Я первым поймал снитч, благодаря этому выигрышу наша команда «Ндама я нг'омбе»⁽¹⁾выходила в кубок мира, а сборная — получала право участвовать в чемпионате. Но руководство международной ассоциации по квиддичу узнало, что у нас закончились деньги, и пересмотрело результаты матча. Двадцать пять квоффлов не засчитали! Где-то углядели нарушение правил, нам зачли только один бросок и мою поимку снитча, поэтому официально матч закончился вничью 160:160,и мы выбыли отовсюду. В финале кубка мира играли английская и ирландская команды. А чтобы никто не мог раскопать концы, нас в официальной прессе стали именовать безликими «Прыткими метлами». А потом не могли уже участвовать ни в одном международном матче, не было ни одного галлеона на предварительные взносы. Только местный чемпионат, благополучно зачахший со временем: ни новых метел, только заколдованные ветки, ни формы, ни, что самое обидное, мячей. Знаете, как быстро выходят из строя квоффлы? Пять раз ударятся о башку вратаря, и все! Это уже не мяч, а корявая лепешка. А как можно тренироваться, имея один снитч на все команды? Мячик быстро устает и прекращает игру... Лежит в тенечке, свернув крылышки, и отказывается играть. А один раз переутомившись, снитч становится совершенно непригодным для настоящего матча. Кое-кого из нас пригласили в сборную, но и там карьера не сложилась. Каково, а?

Вафула тихо подошел к ним сзади и сейчас ни капли не походил на того улыбчивого джентльмена, который встретил их утром. Он по-прежнему был в идеальном маггловском костюме без единой соринки, но выражение лица никак не отличалось приветливостью. Искажающая его гневная гримаса источала такое презрение, что Рону показалось, что это он сам лично подтасовал результаты того матча.

— Мы так рассчитывали на выход в финал! — продолжал травить старые раны Вафула. — Мы же просто жили игрой! Наши дети хотели быть похожими на нас, наши жены уже распределили премиальные. А мы сами — нам казалось, что просто перекрыли кислород! На свете есть только один благородный англичанин, Том Риддль! В свое время мы оказали ему незначительную услугу, а в благодарность он открыл для нашей команды счет в Египетском банке. Мы купили обмундирование, метлы, достаточное количество комплектов мячей... Организовали тренировочную школу для подростков... Квиддич стал нашим смыслом жизни, не было команды, лучше нашей! Мы были первыми в Африке, и готовились победить в мировом первенстве... Но наш благодетель исчез без следа, и в этом явно был замешан твой папаша, — Вафула ткнул пальцем в Рона, — и мы не можем добраться до нашего счета в банке, сейчас нам перекрывает дорогу твой братец. Против нас у них нет никаких доказательств, но более десяти лет тянется расследование о якобы нашей причастности к волне убийств, совершенных неким, Чьего-Имени-Нам-Не-Сообщают! Как мы можем быть связаны с этими убийствами, если мы даже не знаем, кто это такой, а?

— Это Вольдеморт, — мрачно сказал Рон. — Это он совершал жестокие убийства. А вы знаете его под детским именем Тома Риддля. Которого уже не существовало к тому времени, когда вы... — Рон запнулся от возмущения, — оказали ему незначительную услугу. Вы расплатились за спонсорскую помощь вашей команде жизнями невинных людей и прекрасно понимаете это! Вы просто хотели играть, и плевать вам на то, какой ценой вы получите эту возможность!

Лицо Вафуллы совершенно исказилось от ярости и ненависти.

— Просто играть? — заорал он, — да в этом была наша жизнь. У нас почти целое поколение жило квиддичем до того злополучного матча! И не трогайте чистое имя Тома Риддля! Это честнейший человек, ему пришлось исчезнуть, ваши папаши затравили его! Но он жив, я знаю это! Он вернется и вновь поможет нам! А самое малое, что я могу сделать сейчас, это расправиться с вами.

— Из-за одного неудачного матча? — недоверчиво переспросил Рон. — Ведь прошло столько времени?

— Против вас лично я ничего не имею, — уже помедленнее и спокойней произнес Вафула, держа на изготовке волшебную палочку. — Но я не могу не воспользоваться возможностью отомстить вашим мерзавцам-предкам. Вы навсегда останетесь на этом стадионе, он заколдован так, что выхода вам не найти. Мы бережем его в надежде, что когда-нибудь квиддич в нашей стране возродится в прежнем величии. Никто не может проникнуть сюда, но вы тупо притащились, попавшись в примитивную ловушку. Некоторое время вы сможете просуществовать, питаясь фруктами и родниковой водой, но постепенно растворитесь и сольетесь с природой. Ха-ха! — оскалился Вафула. — А если вдруг среди вас окажется анимаг, то он превратится в свою звериную сущность, и проживет немного дольше. Но конец будет такой же. Полное соединение с окружающей средой. Да, кстати, найти вас никто не сможет, повторяю, это место надежно защищено от всех способов магической и маггловской разведки.

— Но это же убийство! — воскликнул Рон. — Вы хладнокровно убиваете всех нас... Ладно, вам навредили мой папа и брат, но отпустите девушку! — взгляд Рона упал на недоумевающего Малфоя и он добавил. — И этого, тоже можете отпустить. Он не имеет никакого отношения к работе ауроров, наоборот, его отец — ярый сторонник и последователь Вольдеморта, которого вы знаете под именем Тома Риддля.

Драко уставился на Рона с еще большим изумлением. «Он что, собирается остаться тут в благородном одиночестве? А куда мы отправимся без него дальше? Если даже понятия не имеем, где сейчас может быть Гермиона? Доверимся шарику Патил?»

Но Вафула не принял предложения, он заскрипел зубами и дико завращал белками глаз.

— Уж не знаю, был ли его папаша настоящим последователем нашего друга... Том упоминал пару раз о неком Люциусе Малфое, очень перспективном молодом человеке, на которого он возлагает большие надежды. И я пытался выйти на связь с ним, когда мы остались без финансирования... Он сделал вид, что не понимает о чем речь! И не знает никакого Риддля... И вообще, благотворительность не входит в число родовых увлечений Малфоев! А потом он попросил меня отойти в сторону и не позорить его своим присутствием. Как будто общение с Министром Магии Африканского континента может выглядеть неприличным. Правда, тогда нас подозревали в тех темных делах... Но другой милый молодой человек, как его там… Квиреллл. Они привозил нам деньги, мы в благодарность помогли ему с репутацией: наслали зомби на одного маггловского принца и сами же убрали его. Все тогда остались довольны. Но это неважно. Главное, что у меня в руках два отпрыска самых ненавистных мне людей. Тех, кто нанесли нам кровную и непрощаемую обиду! Я не могу уничтожить вас лично, необратимые заклинания у меня не получатся, я не садист и не убийца. Я — честный маг. Но я же вас не убиваю, вы просто сойдете на нет. А юной леди просто не повезло. Она оказалась в неподходящей компании. Если я выведу ее отсюда, то стереть ей память все равно не получится. Это очень жестокое заклинание, я его даже к волшебным тварям не могу применить. Ну, всего хорошего! Отдыхайте!

И Вафула звонко дезаппарировал.

⁽¹⁾ «Ндама я нг'омбе» — (суахили) «Новорожденные телята».

Глава 14. Среда. Не входите в чужой дом без стука и будьте бдительны с кентаврами

В среду Джинни окончательно уверилась в своих подозрениях относительно шестикурсниц Хаффлпаффа. Утром за завтраком они старательно отводили взгляд от гриффиндорского стола, упорно не замечая внезапно возникшей пустоты. Слизеринки же наоборот, жадно разглядывали оставшихся ребят и ехидно шушукались, высказывая различные предположения. Как ни хотелось Джинни разобраться с ними, она сдержала свои эмоции и постаралась выглядеть спокойно и хладнокровно, как и подобает старосте Гриффиндора. Дин с Лавандой удалились на зелья, постепенно Большой Зал начал пустеть, и Джинни тоже поплелась на свои уроки, украдкой поправляя свой маленький значок старосты.

Перед началом урока зельеделия, Дин помог Лаванде установить котел и тихонько спросил:

— Так ты теперь вне подозрений?

— Разумеется. Мне удалось убедить Джинни в своей невиновности. Но ты зря ей все рассказал.

— Я хотел немного отвлечь ее… И она же все-таки староста, должна быть в курсе. Ведь нельзя так просто все оставить?

Лаванда сурово посмотрела на него.

— Если бы ты рассказал все Гермионе Грейнджер, тогда — да. Она бы сама решила, надо что-либо предпринимать, или нет. Но Джинни Уизли еще не готова для решения таких задач.

Дин развел огонь под своим котлом и оглянулся на Снейпа. До начала урока еще было достаточно времени.

— Почему это не готова? Через год у нее тоже будет комплексная магия, а с обязанностями старосты она справляется не так уж и плохо… Иногда не хуже Гермионы, которая тоже стала старостой на пятом курсе.

— Это тебе только так кажется. Дин, люди взрослеют в разное время, и как бы Джинни ни старалась подражать Гермионе, это будет только подражание. Она видит только формальную сторону вопроса, так же, как раньше Перси… Но до самостоятельного решения проблем ей еще очень далеко. Я постараюсь быть рядом с ней в ближайшие дни… Боюсь, как бы она ничего не натворила лишнего.

Снейп направил палочку на входную дверь и громко захлопнул ее.

Разговоры в подземелье прекратились мгновенно.

*******

Оказавшись в тенистой рощице, Гермиона и Невилл переглянулись.

— И как, по-твоему, есть у нас шансы найти то, что мы ищем? — спросила Гермиона.

Невилл отошел от портала, любопытным взором окидывая окрестности.

— Ох, — выдохнул он. — Я и представить себе такого не мог! Здесь все как в нашем Лесу... Столько интересных растений! — он выдернул с корнем буроватый стебелек и, нежно обнюхав, положил в карман. — Вот покажу профессору Спраут, она обрадуется! Редкая разновидность дерновидного злака… И еще это... Магический казуарин. И... Какой интересный зверь, вроде и не магическая тварь, а точно интересный...

Гермиона равнодушно взглянула на маленькое мохнатое темно-коричнево создание, улепетывающее от них в густую траву.

— Ты будешь удивлен, Невилл, но это — Австралия, и магглы тоже могут видеть этих тварей. Да положи ты это яйцо и вытри руки! Не вижу я никакого круга, предлагаю поискать местных жителей, — и она закинула рюкзачок за спину.

— Яйцо? — Невилл недоуменно приподнял страусиное яйцо повыше и пристально вгляделся в него. — Я его что, с собой притащил?

— Видимо не смог с ним расстаться. Я бы тебя поняла, если бы ты хотел привезти подарок Хагриду, но, к сожалению, оно не драконье, и вряд ли его обрадует. Хотя... Можно будет попробовать сделать из него омлет. Если зажарить его вместе со скорлупой, то перед кексиками Хагрида пойдет неплохо..., — бормоча себе под нос, Гермиона прищурилась и вгляделась против солнца. — Там жилье какое-то, идем быстрее!

Она не оглянулась на Невилла, а иначе увидела бы, как сильно его расстроил факт перенесения яйца из Африки. Он потряс его, послушал, повернул, постучал... Как будто ожидал, что оно превратится во что-то другое. Затем похлопал себя по карманам, вытряхнул оттуда подсохшие растения, листочки-лепесточки и, наконец, в сердцах бросив яйцо на сухую траву, посмотрел на свои раскрытые ладони.

Заметив, что ее никто не догоняет, Гермиона сердито остановилась.

— И как, не разбилось? — съехидничала она, уперев руки в бока. — Наверное, ему надоело. Или зрителей маловато.

— Я не хотел его брать — жалобно сказал Невилл, совсем отбив у Гермионы охоту ругаться. — Я перепутал.

— С чем? — кротко поинтересовалась Гермиона. — С чем можно перепутать страусиное яйцо, если ты не собирался ничего из него готовить или высиживать птенца?

— Из него никто не вылупится, оно не... — начал было Невилл, но смолк под ее жгучим взглядом. — Не сердись на меня только, ладно? Я, кажется... взял его с собой, оставив там палочку. Нам... надо вернуться?

— Не говори ерунды, у нас для этого никакой возможности, — вздохнула Гермиона. Придется тебе потерпеть, будем надеяться, что никто на нее не позарится. Только если те ребятишки...

— Но эта палочка принадлежала моему дедушке...

— И что бы посоветовал тебе в этом случая дедушка? Вернуться, не выполнив задание, от которого зависит... — Гермиона резко оборвала гневную отповедь и замолчала. Очень трудно долго сердиться на Невилла, он же на самом деле не так уж виноват, и не зря он уже несколько лет сам пишет себе напоминалки. Все-таки, Дамблдор был прав, предупреждая ее о необходимости держать настоящую цель в тайне ото всех, тем более от Невилла. Если бы он на самом деле знал, что зависит от успеха их путешествия... Он бы от волнения забыл на территории Африки не палочку, а голову.

Невилл же истолковал ее молчание по-своему.

— Но мы можем потом вернуться обратно, — сказал он робко, но, увидев яростное мотание головы Гермионы из головы в сторону, исправился. — Не можем? Но и тогда ничего страшного, профессор Спраут не будет очень сильно сердиться, если у меня ничего не получится, она сама мне об этом сказала. И ничего не случится, если ты не получишь очередную отличную оценку.

— Два часа, Невилл, — Гермионе самой казалось, что ее голос звучит терпеливо и доходчиво, — Мы дойдем до в-о-он того строения, расспросим про круг и, скорее всего, вернемся обратно в Уг... ⁽¹⁾. Захватим твою палочку, попадем в Хогвартс к вчерашнему вечеру и... Ты даже не пропустишь зелья.

«Даже если я попытаюсь объяснить ему, что оценки — не главное в жизни, он не поверит, — думала про себя Гермиона, демонстративно не замечая обиженного пыхтения Невилла за спиной, — да и никто бы не поверил. Гарри и Рон — в первую очередь».

Небольшое одноэтажное строение с хозяйственными пристройками неприветливо встретило их скрипящими дверями. Неширокая грунтовая дорога обрывалась прямо перед длинным сараем. Другой ее конец скрывался за ближайшим пригорком. По обе стороны дороги в вытоптанной земле в поисках жухлых травинок бродили пушистые светло-серые овцы. Учащиеся Хогвартса в мантиях не вызвали у овец никакого интереса. Лишь пара-тройка из них равнодушно посмотрела в их сторону.

— Вдруг мы ворвемся к обычным магглам, — пояснила она Невиллу. — Не хочу никого пугать. А так я ничем не отличаюсь от обычной школьницы.

— А я?

«Ты-то в любом случае будешь выглядеть странно и среди тех, и среди других», — подумала Гермиона.

— А если тут живет маг, на что намекает отсутствие коврика и цветов у входа и кошки на пороге⁽²⁾, то его успокоит то, что на его жилище не набрели любопытные магглы.

На их стук никто не отозвался, и Гермиона осторожно толкнула ветхую дверь.

Перед их взором предстало ничем не примечательное жилище одинокого человека, заставленный хламом холл, комната с диваном, креслом-качалкой и телевизором, кухня со стандартным набором дешевой и далеко не новой техники: холодильник, микроволновка, газовая плита, чугунный котел, стиральная машина.

— Но здесь явно кто-то живет, — пробормотала Гермиона, заглядывая в кастрюли на плите. — И овощной суп и компотик... Похоже, что из сушеных жал муховерток. Понимаешь, что это значит, Невилл?

Невилл пожал плечами, он очень старался ничего не задеть, но его мантия предательски зацепилась за торчащий из дверного проема гвоздь, и все внимание было направлено на то, чтобы освободить свой воротник, не вывернув при этом дверную коробку. Если бы при нем была палочка... То он соскочил бы с гвоздя до того, как его заметила Гермиона.

Но Гермиона, уже повернувшись к нему, не замечала его подозрительного копошения.

— Это значит, — она назидательно подняла палочку, — что здесь живет маг, и что он не брезгует пользоваться маггловскими предметами быта. То есть, у него нет предрассудков и предубеждений. Следовательно, он может выслушать нас и помочь. Предлагаю дождаться хозяина дома. Либо он знает про круг, либо мы с чистой совестью отправляемся домой.

Внезапно они услышали громкие шаги, ненадолго замеревшие у входа.

Из двери потянуло пылью и овцами, и, на гребне волны этих запахов, в прихожую ворвался сухой колдун в изношенной залатанной мантии.

— Кто? — свирепо прорычал он, замечая Невилла в проеме кухонной двери. — Кто пропустил сюда маггла?

Невилл изумленно хлопал глазами.

Колдун в два гигантских шага пересек пространство, отделяющее его от Невилла, оттолкнул его в сторону, вырвав при этом кусок мантии, заметил Гермиону посередине кухни и направил на нее палочку:

— Ты... не касайся ничего руками в моем доме! — рявкнул он и вполоборота повернулся к Невиллу. — Как это могло оказаться здесь, а? Кто ее сюда привел?

⁽¹⁾ — Прим. Автора. Полное название страны удалено цензором.

⁽²⁾ — Прим. Автора. на Гермионе все-таки сказалось отсутствие полноценного маггловского воспитания, неужели она серьезно рассчитывала увидеть белые вазоны с цветами перед домом обычного овцевода? А кошек в этой местности держать запрещается.

******

После окончания занятий Джинни дожидалась Лаванду в гостиной. Ее попытки найти гостиную Хаффлпаффа и разобраться с его студентками не увенчались успехом. А на ее прямой вопрос, заданный Джастину Финч-Флетчли, ответом было высокомерное:

— Разве ты не знаешь, что символ Хаффлпаффа — барсук? А главная черта его характера, склонность к уединению и стремление оградить свою жизнь от постороннего вмешательства. Никто не должен знать вход в его нору и мешать его упорной работе.

«Главная черта барсука — упрямая злобность, если его попытаются отвлечь от главного занятия: круглосуточного сна с полным брюхом», — подумала Джинни, буравя взглядом удаляющуюся спину Джастина, — «а если с другого конца его норы поселится хитрая лиса, то он сможет только огрызнуться и примириться с ее соседством».

Теперь она сидела в гостиной Гриффиндора и с нетерпением ожидала Лаванду. Может быть, студенты Хаффлпафа будут более снисходительны к этой красавице, и помогут устроить встречу с Боунс или Эббот.

Но Лаванда появилась гораздо позже и выглядела совсем не так, как рассчитывала Джинни.

«Что с ней произошло? Она смотрится еще хуже, чем вчера вечером. В таком виде мы с ней сможем только запугать весь Хаффлпафф до заикания».

Лаванда, нисколько не заботясь о собственном достоинстве, шлепнулась рядом с Джинни и запустила пальцы обеих рук во взлохмаченную голову.

— Я давно уже жду тебя, — укоризненно сказала Джинни.

Лаванда покачала головой.

— Боюсь, что сегодня я тебе не помощница. Я плоховато соображаю...

— Что случилось? — мгновенно встрепенулась Джинни. — Ты разговаривала с кем-то из студенток шестого курса?

— Нет. Мне было не до этого.

Лаванда замолчала.

— Что произошло? Я могу это знать? Ты же совершенно не похожа сама на себя!

— Я плохо себя чувствую. У меня... Голова разболелась. Пойду, прилягу...

Лаванда приподнялась, но Джинни крепко схватила ее за запястье.

— Перестань уворачиваться... Тебя тоже попытались заколдовать?

— Что? А... Нет. Просто я погано себя чувствую.

— Из-за чего?

— Хорошо, — решительно сказала Лаванда и нервно потерла виски. — Я постараюсь объяснить тебе. Еще вчера я не предполагала, что окажусь такой трусихой. Еще сегодня утром я думала, что в Хогвартсе меня ничто не может испугать. И я собиралась вместе с тобой найти отравительницу Симуса. Но я боюсь. Нет... Это совсем не относится к нашему с тобой расследованию, но я, правда, не в состоянии ничего делать сегодня.

— Кто же тебя так испугал? Лаванда, — доверительно сказала Джинни. — мы не должны никого бояться, тем более, в Хогвартсе. Симус может подождать, ты же тоже — студентка Гриффиндора, и ты нуждаешься в помощи...

— Спасибо, Джинни. Но ты вряд ли мне поможешь. Это личное.

— Но разве Симус вышел из лазарета?

— Это не Симус. Джинни, мне неудобно тебе об этом говорить, но это... Фиренц.

— Кентавр? Он же... Лаванда? Он что, приставал к тебе?

Лаванда пожала плечами.

— Похоже на то. То есть нет, не то, чтобы приставал... Но я раньше никогда не общалась с кентаврами наедине, я их вообще никогда до Фиренца не встречала, и я не понимаю его сегодняшнего поведения. Я раньше была в его комнате с поляной только с нашим курсом... Или вместе с Парвати. А сегодня мне пришлось идти к нему одной, чтобы рассказать про матч и папоротник.

— Да, ты мне вчера говорила.

— Захожу к нему, а вся поляна покрыта сильно пахнущими цветами, просто дурманящими... На потолке — темное небо без звезд, стены-деревья во все сторону кружатся... Я сразу же забыла, где дверь. И мне показалось, что и стен у этой комнаты нет... Только черные стволы деревьев и этот пьянящий дурман... И где Фиренц, а не вижу! Он же пегий⁽¹⁾, то ли тень мелькает, то ли его пятна среди деревьев? А он бесшумно подкрался сзади и выхватил у меня мой свиток с записями. Прочитал и бросил его мне. Потом начал кружить вокруг… Представляешь, стены плавно крутятся по часовой стрелке, огромный Фиренц гарцует вокруг меня в обратном направлении и гневно указывает на меня пальцем. «Ты, — говорит, а сам скалится — глупая и самоуверенная человеческая недоучка, я всегда знал, что людей бесполезно обучать прорицаниям. Я вложил в тебя столько сил, я учу тебя уже второй год, а ты упрямо тратишь силы на всякую ерунду! Чем забита эта пустая коробка, а? — и он показал на мою голову. — Уран вращается в обратном направлении. Всегда в обратном, и ты это знаешь, но нет, вас, людей интересует только презренное золото... О чем я говорил вам с Парвати в прошлый раз?» Я ответила ему про Венеру, про то, что у нее нет водных бассейнов, магнитное поле отсутствует, слои коры сдвинуты из-за разлома вблизи экватора.. А он как закричит: «И обладая этими знаниями ты смогла увидеть только жалкий клад и дурацкую игру?». Я попыталась оправдаться, что я и так уже много всего запомнила, но никак не могу научиться применять свои знания, ведь это еще не свидетельствует о моей тупости? Да, мне лень варить зелья, у меня плохо получаются многоуровневые заклинания, а волшебных тварей я предпочитаю видеть в клетках. Но дар предвидения у меня есть, и я горжусь этим. Хоть какие-то способности выделяют меня из нашего курса... И стараюсь запомнить все, что он говорит... Я все помню. А он мне так презрительно «Multi multa sciunt, nemo — omnia».

— Что-что?

— Многие много знают, никто не знает всего. Я так это поняла, что он и сам толком ничего не знает. Он пытается научить меня тому, что сам умеет с рождения. И в чем тогда его заслуга?

— Ни в чем, но ведь Гермиона говорила, что прорицанию нельзя научиться по книгам, это бесполезная трата времени.

— Если видения не посещают тебя сами...

Гермиона уже поверила, что мы с Парвати, действительно, что-то видим.

— Но чего же ты так испугалась?

— Я испугалась, когда он начал целиться в меня из лука, ронять изо рта пену и угрожать мне всяческими карами, если я немедленно не соберусь, и не примусь за учебу. Но и тогда я еще стояла на месте и пыталась переждать эту вспышку безумия. Ведь он очень отходчив, покричит — и продолжает занятия. Но потом он, не опуская лук! Вкрадчиво предложил мне приходить к нему на дополнительные занятия, только перед этим принести клятву на рубиновой стреле что никому не расскажу, чем он будет со мной заниматься. после этого я смогу пользоваться своим даром. И он так гадко ухмыльнулся. Я поблагодарила его и начала пятиться назад но выхода там не было... А он сверкал своими ярко-синими глазищами, скрежетал зубами… Я вслепую ощупывала то ли стены, то ли стволы, а он скакал сзади, поднимался на дыбы и поудобнее перехватывал лук.

— У него разве лук, а не арбалет? — усомнилась Джинни. — Современные кентавры пользуются арбалетами. По крайней мере, те, что живут в нашем лесу.

— Джинни, какая разница, как называется та штука, из которой в тебя с пяти футов пускают стрелу с рубином на наконечнике? Мне повезло, я нашла выход и не принесла страшной клятвы. Но что мне делать дальше?

— Не ходи к нему, сдавай свою курсовую Трелони, имеешь полное право.

— Трелони? Как бы не так. Я, вырвавшись от Фиренца, первым делом бросилась в ее башню. Она же всегда была моим кумиром, тем более, она ведь давала настоящие предсказания?

— Да. Рон и Гарри каждый год получают от нее предсказания скорой и неминуемой смерти.

— Да ну тебя, это совсем не то... Видения не приходят к ней по заказу. Я только недавно поняла, что она ничему не может меня научить, потому что сама находится в такой же беспомощной ситуации: когда судьбе будет угодно послать подсказку, она ее пошлет. Но я все равно обратилась к ней за помощью... А она смогла мне сказать только, что видела меня однажды в своем Шаре... Я была гораздо старше и абсолютно живая. Так что сейчас мне ничего не грозит. А про Фиренца она ничего сказать мне не может, в существах и тварях она не разбирается. Но мне нужен Фиренц, мне кажется, еще немного — и у меня все будет получаться...

Лаванда запнулась, а Джинни торжествующе спросила у нее:

— А что ты скажешь, если я предложу тебе сходить сейчас к тому, кто как раз разбирается в существах и тварях?

— Я немедленно соглашусь. Если ты, конечно, не имеешь в виду...

— Да. Я хотела предложить тебе прямо сейчас сходить к Хагриду. Во-первых, он специалист в этих вопросах, а во-вторых, он может знать что-нибудь про Рона и Гарри.

— Так он тебе и скажет... А с меня он еще и баллы снимет, за то, что пришла.

— Скажет. У Гарри всегда получалось задать ему несколько наводящих вопросов... А баллы Хагрид ни с кого не снимает.

— Все равно... После безумного кентавра идти к полубезумному великану мне совсем не хочется.

— Хагрид — не великан! Он наполовину человек...

— Вот я и говорю: полубезумный. Но я схожу с тобой. Вдвоем не так страшно, к тому же ты сейчас староста.

******

Дорожку к хижине Хагрида замело снегом. Лаванда и Джинни, тревожно оглядываясь по сторонам, пробрались к ней. Девушки переглянулись между собой, и Джинни, нащупав для храбрости под мантией свой маленький значок старосты, нерешительно постучала. В ответ раздался ленивый лай Клыка.

Дверь резко распахнулась, и прогремел радостный голос Хагрида:

— Гарри, вы уже вернулись? — Увидев, кто стоит перед ним, Хагрид несколько удивился и спросил уже потише. — А вы-то что тут делаете? Немедленно возвращайтесь в замок, уже поздно!

Лаванда попятилась, но Джинни решительно проскользнула мимо огромной, загораживающей вход, туши Хагрида и втащила растерявшуюся Лаванду за собой.

— Как староста Гриффиндора я могу уточнить некоторые вопросы у одного из преподавателей Хогвартса? — она распахнула мантию и продемонстрировала Хагриду значок.

Хагрид громко вздохнул, потоптался немного и закрыл за ними дверь. В хижине сразу стало намного теплее.

Хагрид молчал. Девушки огляделись по сторонам и заметили, что кроме него и Клыка, в хижине находилась еще и Вилзика, невеста Люпина.

Она неловко сидела на стуле, перекосившись на левый бок, и прижимала к груди нелепо сложенную в кисти кровоточащую левую руку. На полу перед ней валялся обломок стрелы. Она молчала и настороженно смотрела на вошедших.

— Так что случилось, девушки? — не выдержал Хагрид. — Давайте уж побыстрее, мне некогда.

— Кто это сделал? — изумленно спросила Джинни, показывая на стрелу.

— Кентавры, — низким и хриплым голосом ответила Вилзика. — Нервные, параноидальные твари.

Лаванда вздрогнула и с ужасом присмотрелась к ране.

— Но почему вы не обратились к мадам Помфри? — спросила Джинни.

Вилзика быстро отвернулась от них, но Джинни успела заметить злобный оскал, исказивший ее, в целом, приятное лицо.

Хагрид, видимо догадавшись, что от непрошеных гостей ему просто так не избавиться, продолжил прерванное занятие. На столе лежала связка высушенных ярко-красных черепашек, от которой он отрывал по одному панцирю и крошил их своими большими ладонями на мелкие куски.

— Хагрид, значит, ты знаешь, где сейчас находятся Рон и Гарри? — Джинни обошла стол и стала напротив Хагрида.

— Нет, — ответ был настолько быстрым и сопровождался столь старательным отведением взгляда, что никаких сомнений в его неискренности не оставлял. — А и знал бы, не сказал. Дамблдор не разрешил бы.

— Рон и Гарри? — переспросила Вилзика. — Это такие милые ребята, друзья и любимые ученики Ремуса? О-оо, они опять заблудились в Лесу? Я могу помочь найти их...

— Не стоит, — резко оборвал ее Хагрид и посмотрел за окно на месяц.

Он с несвойственной ему подвижностью сгреб накрошенные панцири со стола, обильно посыпал ими руку Вилзики и крепко замотал ее первой подвернувшейся под руку тряпкой.

— Тебе пора, — пробурчал он.

Вилзика благодарно кивнула и покинула хижину.

— А ей не холодно без верхней одежды? — поинтересовалась Джинни.

Хагрид подошел к окошку и пристально посмотрел в сторону леса.

— Так что приходили-то? — не очень гостеприимно переспросил он.

Джинни тоже посмотрела в окно и холодно сказала:

— Гарри всегда говорил, что на Хагрида можно положиться… Что он — его друг, который рад будет помочь ему… И Рон всегда хорошо отзывался о тебе… Но раз ты ничего не можешь нам сказать… То мы, пожалуй, пойдем к Дамблдору.

— И Дамблдор вам ничего не скажет, — твердо сказал Хагрид. — Не стоило вам приходить ко мне.

— Ты ничего не знаешь про Гарри… И ты, конечно, не знаешь, кто отравил нашего Симуса.

— Не знаю. А его кто-то отравил?

Лаванда, до этого момента брезгливо стояла посередине хижины и старалась ни до чего не дотрагиваться, но теперь и она решила присоединиться к разговору.

— Да. Кто-то очень неудачно пытался сдать зачет по комплексной магии и подсунул ему некачественное зелье. Но никому в Хогвартсе нет дела до того, что студент Гриффиндора только чудом остался жив.

При звуке ее голоса, Хагрид отвернулся от Джинни и, глядя на Лаванду, почесал бороду.

— Но это-то вам точно не ко мне! Я не доучился до шестого курса, и понятия не имею о комплексной магии. А уж зелья, точно никогда не были моим любимым предметом. Я и варить их не умею. Столько времени впустую тратить! Вот супчик или кашу для Клыка — это пожалуйста!

При упоминании о супчике Клик приподнял тяжелую голову и негромко подтявкнул.

— Отправляйтесь-ка вы домой, девочки, да постарайтесь побыстрее, — тревожно закончил Хагрид.

— Пойдем, Джинни! — Лаванда, придерживая края мантии, направилась к выходу. — Я же говорила тебе, что он нам не поможет!

В этот момент снаружи раздался тоскливый пронзительный вой. Клык тихонько заскулил, сворачиваясь в один сплошной комок и закрывая морду хвостом.

— Или, лучше, подождите, — поспешно сказал Хагрид. — Раз уж пришли… Чаю?

Джинни и Лаванда на всякий случай приблизились друг к другу и испуганно замотали головами.

— Хоть присядьте, — продолжал настаивать Хагрид. — Сейчас вот, собачку сгоню, и еще одно место освободиться… Что еще спросить хотели, а?

— Не стоит беспокоиться, мы постоим, — сказала Джинни, нисколько не соблазняясь предложением посидеть в блохастом кресле. — Мы хотели спросить про кентавров…

И она пересказала Хагриду приключения Лаванды, связанные с курсовой по прорицанию. Про Фиренца он выслушал довольно равнодушно, но при упоминании о походе Лаванды в лес, он возмутился:

— Так это ты вчера ходила тут? — загремел он. Лаванда кивнула. — Я следы-то видел, а вот чьи они — никак понять не мог. Что же это такое? Ты не знаешь, что в Лес ходить нельзя?

— Но я же далеко не заходила!

— Не вздумай больше делать этого, слышишь! И ко мне после захода солнца не ходите, тем более в последние дни месяца…

— Спасибо за совет, Хагрид, — язвительно сказала Джинни, — но мы больше и не собирались этого делать. Только объясни нам, что делать с Фиренцом.

— А что с ним делать? Да не бойся ты его, — пренебрежительно махнул рукой Хагрид, — кентавры, они, если не в период гона, то не опасные… Тем более, на тебя он точно не позарится. Кентавры блондинок не очень любят, — он с оценивающе оглядел Лаванду и с сомнением добавил, — да и формы не те… Они на костлявых и не посмотрят. И они больше между собой… А на людей только в крайнем случае внимания обращают… Как и на кобыл… Фиренц сейчас, конечно, от своих изгнан, но ему еще лет одиннадцать до того, как совсем озвереет… Да и тогда, он себе лучше Фестралиху найдет.

— Но почему он так ведет себя с ней? — спросила Джинни, принимая не очень последовательные, зато натуралистичные объяснения Хагрида.

— Это же совсем просто, он же, как и все кентавры, был уверен, что люди непоправимо тупы в отношении предсказаний. Но он по натуре своей — ученый, и не может не заметить, что кое у кого, то есть у тебя, — он махнул на Лаванду, — и твоей подружки Парвати, действительно, талант. И, конечно, ему интересно заниматься с вами, вы же в корне меняете его взгляды на жизнь. А ты, значит, не справилась с последними его заданиями, вот он и рассвирепел. Ну, представь, что ты дрессируешь собаку, целый месяц учишь ее приносить нужный предмет, например… ну что можно тебе принести?

— Не знаю, — растерялась Лаванда. — Тапочки?

— Хотя бы. Учишь ее носить тапочки, меховые и с пумпончиками. А в один прекрасный день она приносит тебе зонт, потому что на улице дождь, и стакан сока, потому что в доме душно… Но ты же хочешь, чтобы она принесла тапочки! И что ты подумаешь?

— Что моя собака гораздо умнее, чем я думаю…

— Да нет! В первый момент ты подумаешь, что она вообще не поддается обучению и огорчишься. Во второй — решишь, что она сделала это тебе назло, и разозлишься. А потом подумаешь немного, и догадаешься, что случилось на самом деле… Беда же сейчас твоя только в том, что для кентавра человек изначально гораздо глупее, чем для тебя собака. Поэтому, он поймет, что надо заниматься с тобой по-другому, немного попозже. Потерпи уж…

Месяц закатился за тучу и Хагрид, неуклюже протопав к двери, распахнул ее:

— Давайте, поскорее… И чтобы — прямиком в замок! Ни шагу в сторону!

Девушки и оглянуться не успели, как оказались на пороге теплой хижины, но снаружи. Лаванда поплотнее запахнула мантию и покосилась на примыкающий к хижине лес.

— Он был прав, — хмуро сказала она, — не стоило нам к нему приходить.

Они заспешили к Хогвартсу, Джинни туго затянула шарфик, засунула руки в карманы, и, запыхаясь, спросила:

— А невеста Люпина, она что, тоже — того?

— Чего — того?

— Ну, оборотень…

— Наверное.

— Но это же безобразие! Знает ли об этом Дамблдор? Как староста я должна сказать ему…

— Успокойся, наверное, знает! Он же пока Директор Хогвартса, ведь так? И ты же слышала, оборотня можно сделать абсолютно безопасным для людей.

— Не слышала… Но и с этим надо разобраться!

— Джинни! — осадила ее Лаванда, они уже открывали массивную входную дверь, им пришлось тянуть ее вдвоем. Лаванда была на голову выше, и ей удалось убедительно сказать Джинни, — Это не входит в твои обязанности… И это… не совсем твое дело.

Они вбежали в Гриффиндорскую башню и присоединились к уже заметно нервничающему Дину Томасу.

— Где же вы были? — крикнул он. — Я искал вас везде…

Лаванда рассказала ему про Хагрида, опустив их разговор про кентавра.

— То есть, вы не узнали ничего…

Джинни подтащила стул и села посередине между Дином и Лавандой.

— А ты?

Дин самодовольно улыбнулся.

— Симус пришел в себя, — торжественно сказал он. — И мадам Помфри пустила меня к нему на пять минут.

— И как он? — обрадовались девушки.

— Выглядит неважно, но через пару дней его выпустят. Так вот, он видел, что его чашки касалась Сьюзен Боунс. Она обозвала его недотепой, который не прожжет так обольет…

— Сьюзен? — ошеломленно переспросила Джинни. — Все-таки, она? Но как же она могла… Ведь она из такой семьи… И ее родня серьезно пострадала от Сами-Знаете-Кого… А она решилась на такое! Ведь ей теперь и до темных искусств недалеко!

Дин успокаивающе погладил ее по плечу.

— Не спеши с выводами Джин. Попробуй спросить у нее самой, как могло случиться такое. Вдруг она не специально?

При звуке его голоса Джинни смягчилась, но ненамного.

— Если не специально, значит, она ничего не умеет делать, а берется… Это даже не из-за неосторожности, а из-за безответственности, разгильдяйства, и…

— Попустительства, — охотно подсказал Дин. — Все уже, все кончилось хорошо, и сам Симус не сердится на нее. Прости ее и ты…

— Нет уж. Я этого так не оставлю! Как она посмела! Да я ее! Я ей! — Джинни сердито вскочила и отправилась в свою спальню. — До завтра! — прорычала она.

Лаванда скинула с себя мантию и поправила прическу. Как ни странно, но после посещения хижины Хагрида, несмотря на то, что ее хозяин был оборванным невежливым полувеликаном, ее настроение сильно улучшилось

— Наша решительная Джинни завтра проявит себя. Хорошо, что я не учусь в Хаффлпаффе…

— Думаешь, им всем достанется? — усмехнулся Дин.

— Уверена.

⁽¹⁾ — Прим. Автора. В описании кентавров, обитающих в Запретном лесу, есть несколько спорных моментов. Единственная доступная литература: Ньютон Саламандер. Фантастические твари. Издание четвертое, дополненное (Том 14. Кентавры.).

1. Пегая масть Фиренца. магглы, привыкшие к домашним лошадям, тип окраса кентавра пытаются именовать мастью. И сами волшебники ошибочно характеризуют кентавров: гнедые, рыжие, гнедо-саврасые, мышастые (скорее всего, на территории Великобритании таких большинство), каурые, вороные, светло-гнедые или буланые. Видимо, любители лошадей пытаются перевести на знакомый язык впечатления от окраски кентавров. Те есть, выражаясь по-магглски: Бейн вороной масти, а Ронан рыжий, или темно-рыжий. Но в любом случае, другие варианты окраса не встречаются. Насчет пегой масти Фиренца: два объяснения. Либо строение волоса, либо факторы, участвующие в образовании светового потока: распределение пигмента в корковом слое и воздуха в пустотах, освещение, светопреломление и т.д. А взлохмаченная, намокшая или загрязненная шерсть может окончательно сбить с толку наблюдателя. Но с Фиренцом все гораздо сложнее. Поэтому второе предположение: они имеет какое-то другое происхождение и не является чистокровным кентавром. Подтверждением этой гипотезы служит его согласие помочь Дамблдору и вести прорицания в Хогвартсе, а также его противоречащее обычному поведению этих тварей желание вмешаться в борьбу между волшебниками.

2. Размер. Фиренц был в состоянии легко нести Гарри Поттера во время его обучения на первом курсе. Но в дальнейшем все говорят о его росте «огромный». Согласно же известным описаниям, кентавры меньше лошадей, в холке 125-140 см (и где у них холка? — Прим. Хагрида), широкое, мощное и компактное туловище. Ноги сухие, тонкие и высокие, с хорошо развитыми суставами и резко обрисованными сухожилиями. Если в то, что один кентавр способен перенести одиннадцатилетнего мальчика, еще можно поверить, то упоминание о его огромном росте кажется преувеличением, так же как и слухи о похищениях кентаврами человеческих девиц.

3. Строение человеческой головы кентавра. Судя по иллюстрациям к Н. Саламандеру и картине Э. Уайт, Д. М. Браун, висящей в пятом ряду на левой стене у входа в библиотеку: то у кентавра гортань расположена выше, чем у человека, что заметно уменьшает величину находящейся над ней глотки. Относительно длинный и помещающийся почти целиком во рту язык не уходит задней частью в глотку, то есть, способен изменять объем только ротовой полости. Такая однокамерная акустическая система делает возможной лишь очень медленную и неуклюжую речь. В это тоже верится с трудом, так как витиеватость и изысканность речи кентавров, а также их способность говорить много и не по делу, сомнений не вызывает. Но с другой стороны, третий верхний левый коренной зуб кентавра по рассеянности одного из магов попал к маггловским ученым, которые по настоящее время спорят, какой антропоидной человекообразной обезьяне, до сих пор науке неизвестной, он может принадлежать (если верить Гермионе Грейнджер, у которой с раннего детства осталась привычка обращать внимание на зубы, и которая считает эту историю правдивой, так как сама видела этот зуб в Британском музее).

Глава 15. Среда. Гермиона и Невилл. Торренс.

*********

— Быстро убирайся из моего дома! — колдун несколько раз раздраженно дернул палочкой прямо перед носом у Гермионы и отодвинулся, освобождая проход.

Осторожно, стараясь не разозлить сумасшедшего еще больше, Гермиона боком продвинулась к выходу. Невилл выскочил следом.

Разъяренный колдун вылетел на порог и заорал:

— До какой степени надо обнаглеть, чтобы привести к моему дому маггла? Я мало учил жителей Барли⁽¹⁾? Если они держат бензоколонку и общаются с магглами, то это еще не значит, что они могут показывать им дорогу к моему дому! Я же ясно сказал, что не потерплю ни одного! Учить их и учить... Мне не нужны лишние неприятности, а теперь придется... Стоять! — свирепо обратился он уже к обоим, до этого вся речь была обращена к Невиллу. — Не шевелиться, руки держать ладонями к себе!

Ошалев от такого приема, Гермиона не могла придумать ни одной вежливой фразы, она твердо решила не перечить ему и дать высказаться, а потом... Ясно было, что решение, минуту назад казавшееся правильным, привело к каким-то последствиям. «Знать бы еще к каким... — подумала она, закусив губу. — И на что-нибудь решиться».

— Давно пора было их проучить... И Хердов, и Флокков... Никакого уважения! Прямо сейчас к ним и отправиться, что ли... — он, чуть прищурившись, посмотрел на солнце. — Нет, пережду солнцепек, пожалуй. А ты, быстро, вместе с этой, вон туда, в сарай. И пошевеливайся!

Невилл открыл было рот, но Гермиона ткнула его кулаком в бок и первая зашла в сарай.

Это продолговатое строение имело два отделения: отсек для хранения сена и пустующую овчарню. Овцы, судя по всему, находились снаружи. Каждый из отсеков запирался отдельно. Колдун жестом показал на сено, зашел следом и произнес запирающее заклинание на общей входной двери.

— Палочку свою сюда, быстро, — крикнул он на Невилла.

Невилл беспомощно оглянулся на Гермиону и испугался беспомощной бледности ее лица. Она, казалось, не замечала его молящего взгляда и полностью упивалась своим страхом. Никакой попытки подсказать, как ему отвечать, никакого намека на совместные действия... Она не собиралась ни бежать, ни сражаться, ни, как ни странно разговаривать. Она не буравила этого психа взглядом и не обещала Невиллу поддержки. Такого еще никогда не было! Несколько раз Невилл попадал в похожие передряги, но никогда Гермиона Грейнджер не стояла столбом! И, если верить рассказам Гарри и Рона, именно она всегда предлагала выход из неприятного положения. Или поддерживала чужое решение, ориентируясь по ситуации. Что же произошло с ней сейчас, ведь она никогда не была подвержена безудержной панике? Они все вместе боролись с десятком Упивающихся, а тут всего один непонятный человек, которого она почему-то так боится?

— У меня ее нет, я... потерял ее, — сказал Невилл. В конце концов, если бы Гермиона считала, что ему не следует этого говорить, она бы так и сказала. Начала бы плести какую-нибудь историю, а Невилл принял бы ее версию. Но молчать и дальше ему казалось бесполезным.

Ненормальный колдун удовлетворенно хмыкнул, сотворил себе облезлую колченогую табуретку и присел на нее, почесывая заросшую щеку.

— Похоже на то, что нет. Не то ты бы уж мне задал, верно? Ну, говори, кто ты такой и почему общаешься с такими ... Да еще в моем доме !

— Я — Невилл Лонгботтом, простите, мы не хотели входить без разрешения, но дверь была открыта, она сама распахнулась…

— Разумеется, она была открыта! Мне что, по-твоему нечего делать больше, кроме как ключи с собой таскать? Или каждый раз, выходя во двор, накладывать заклинание? Зная, что никто не приходит в дом Джека Торренса просто так, а уж эти, — он кивнул в сторону Гермионы,— просто не увидят его! Моей фермы нет ни в одном их дурацком списке, они не знают о моем существовании! И что ты хотел ей тут показать? Она все равно бы половины не увидела! Хотели повеселиться, шли бы в какое-то местечко для них.

— Но мы вовсе не хотели… Мы не знали, что к вам нельзя подходить близко, мы еще ни с кем не успели здесь поговорить.

-Здесь? Вы... Ты, вообще, откуда здесь взялся такой беспардонный?

На миг Невиллу показалось, что во взгляде Гермионы что-то мелькнуло, но она по-прежнему смотрела в одну точку мимо уха сумасшедшего Джека Торренса.

— Я в Школе учусь, — неуверенно проговорил Невилл, — мне надо по гербологии собрать цветы...

— Цветы? И за ними надо идти почти к границе пустыни Симпсона? Не держи меня за идиота, хорошо? Я и так понял, что искал местечко, где поменьше народу, а эти… пьяницы видно пошутить захотели и не предупредили тебя... Ладно, я сейчас схожу, разберусь с ними, потом решу, что с тобой делать. А это, — он в упор посмотрел на окаменевшую Гермиону, — это я оставлю своему Властелину. Он лучше меня знает, на что они годятся.

И Джек Торренс покинул сарай.

Невилл испуганно схватил Гермиону за руку

— Что с тобой такое? Давай же приходи в себя, — тряс он ее, не обращая внимания на то, что рука ее теплая и совсем не безвольная.

— Трудно прийти в себя, не выходя оттуда, — буркнула Гермиона, отстраняя Невилла и забираясь на стог сена.

— Уф, так ты в порядке! — облегченно вздохнул Невилл. — А я уж так испугался... И главное, у меня с собой столько средств было: и успокоительные, и тонизирующие, и бодрящие… Но все остались в саквояжике. И как я могу тебе помочь?

— Лучше скажи, как тебе этот тип? — возмущенно перебила его Гермиона. — Ты видел еще кого-нибудь, кто бы так ненавидел магглов?

— Нарцисса Малфой, — быстро ответил Невилл, — Все их семейство... ой, извини, ну, раньше, по крайней мере, все, а теперь не все.. — он окончательно запутался. — А с чего ты взяла, что он ненавидит магглов? У него же весь дом заставлен их штучками… Я даже предположить не могу, для чего они нужны.

— В этом ты весь и есть, Невилл Лонгботтом, — сказала Гермиона, поудобнее разваливаясь на сене и подбирая себе охапку под голову. — Вроде и уши у тебя есть, а слышишь ты что-то не то. Он несколько раз со страшным презрением произнес слово «магглы», — она скривила губы, изображая бешеного овцевода, — и говорил обо мне только» третьем лице, не скрывая своего омерзения.

— О тебе? Я не понял… Но ты же не маггл?

— Но очень похожа. При определенных обстоятельствах можно и ошибиться. Некоторые чистокровные волшебники могут ощущать наличие маггловских предков или магических способностей у других... Видимо, он обладает этим даром. Это не такая уж редкость, встречаются такие личности гораздо чаще змееустов.

— А почему он пользуется маггловскими вещами? У него же дом как у настоящего маггла. И знаешь, Гермиона, очень странно, если бы у него был дар видеть способности, то он бы сразу заметил, какая ты сильная колдунья! Да нет, ошибаешься…

— Да что же ты такой упрямый! Прокрути события в голове, и поймешь, что я совершенно права!

— Прокручиваю, — покорно согласился Невилл. — Ты подняла крышку кастрюли и сказала: это маг, он не брезгует магглами, значит, ему можно доверять.

— Я сказала, что, может быть, он нам поможет. Кто бы мог подумать, что мы встретим такого убежденного поклонника чистоты расы! Он не общается с магглами, на дух их не переносит! И при этом не чурается маггловских вещей. Да хуже такой личности и представить себе трудно. Он просто помешался на чистоте крови. Уверена, что и с остальными магами он не очень приветлив, наверное, подозревает, что без магглов в их роду не обошлось. С такой-то подозрительностью... Могу поспорить, что вначале он продезинфицирует дом после моего посещения, потом выльет оскверненную еду изо всех кастрюль, и уж только потом пойдет в деревню... Как он ее назвал: Барли? Пойдет в деревню выяснять, откуда мы свалились ему на голову. А когда вернется, тебе придется его как следует расспросить.

— Почему мне?

— Потому что со мной он разговаривать не будет. Скорее всего у него магглофобия прогрессировала очень быстро и достигла последней стадии. Вряд ли он всегда так относился к магглам. Если человек с детства не привык пользоваться некоторыми предметами маггловского быта, то его уже не переучишь. Чем ты зажигаешь огонь?

— Палочкой и заклинанием.

— А у него на кухне спички. Что-то перевернуло его жизнь, да так сильно, что в голове совсем заклинило. Он существует в полумаггловской-полуволшебной обстановке, а общается с ограниченным кругом лиц. Кто же его так обидел? Несчастная любовь? Налоговый инспектор? Поголовный падеж мелкого рогатого скота, вызванный инфекцией, занесенной магглами? Или кое-кто… — бормотала Гермиона сама с собой. — Придется тебе это выяснять наводящими вопросами, Невилл.

Невилл сморщился.

— Хотя бы скажи, какими? Я же не аурор, чтобы выяснять правду намеками. Был бы на моем месте Гарри, он бы что-нибудь придумал…

— Гарри разбирается в растениях ненамного лучше, чем ты летаешь на метле, — отрезала Гермиона. — Поэтому сейчас тебе придется выяснять, к кому мы попали, и как нам найти нужное место. Не могу тебе ничего предложить. Будешь ориентироваться по ситуации. Это несложно. Просто, прежде, чем отвечать на вопрос, попробуй извлечь из него максимум информации о собеседнике. А еще лучше, не отвечать, а спрашивать самому… — она досадливо стукнула кулачком по деревянной стене. — Эй, действительно, если бы здесь были Гарри или Рон. Они умеют так округлять глаза, что кто враг сам начинает выкладывать бесценные сведения, чтобы еще больше удивить их и насладиться своим преимуществом. Почему-то любой Упивающийся смертью очень сильно гордится победой (пусть и временной, но они-то об этом не знают) над недоучившимися школьниками! — воскликнула девушка, доставая бутерброды и протягивая один Невиллу.

— А сейчас ты добавишь, что и Малфой был бы тебе более полезен, чем я, — обиженно проворчал Невилл, разворачивая обертку.

— Драко? Он своими язвительными замечаниями тоже, кого хочешь, достанет. Но ничего при этом не узнает, потому что первое желание, которое при этом возникает — удавить его голыми руками. Правда, в волшебных растениях ему тоже приходится разбираться. Но не переживай, по части лечебных растений до тебя всем далеко.

Невилл чуть-чуть довольно улыбнулся, вгрызаясь зубами в сэндвич, и у Гермионы немного отлегло от сердца. Несмотря на ее внешнее спокойствие, она на самом деле была испугана. Пусть не до такой степени, как она показала это сумасшедшему Джеку, но достаточно сильно. Фанатизм, горящий в глазах этого типа, был не просто отличительной особенностью чистокровных колдунов. Очень напоминал он ей приверженца идеологии Вольдеморта. И в этом не было ничего невозможного. Только ближайшие его последователи находились в Англии, а остальные могли быть где угодно. Просто не успевали прийти на помощь. Или оставались про запас.

— Слишком сложно, Гермиона, — сказал Невилл после небольшой паузы. — А почему мы не можем просто убежать и найти нужный нам круг без его помощи или… Или спросить кого-нибудь в деревне?

— Беги, если знаешь как, — ответила Гермиона.

— Ну, забыл я палочку, забыл! Можно не напоминать мне об этом постоянно? Мы вполне можем выбраться отсюда при помощи твоей, он ничего особенного на дверь не накладывал. Пожалуйста, Гермиона. Не нравится он мне, давай убежим, пока он не вернулся. И расспрашивать я не умею.

«Придется, видимо, сказать ему, — грустно подумала Гермиона. — И пусть мне будет очень-очень стыдно».

— Видишь ли, Невилл. Мы не можем использовать мою палочку, потому что ее у меня нет. Я держала ее в руках на кухне у Джека Торренса, и, когда он закричал, выронила ее. А поднимать не решилась, я же еще не знала точно, к кому мы попали… Поэтому задвинула ее ногой под кухонный шкаф. И думала, что успею ее достать, уходя. А потом, когда он влетел на кухню и принял меня за маггла, решила его не разубеждать. Просто маггла он может недооценить, а вот как он отнесется к появлению в своем доме магглокровки… Но теперь нападать на него без палочки — бессмысленное самоубийство.

— Да, Гермиона, — серьезно кивнул Невилл. — Это ты очень умно придумала.

Невилл молчал, и Гермиона, чувствуя свою вину, понемногу начала заводиться.

— И что теперь? Мы лишились своих палочек и будем сидеть, сложа руки? Ты не попытаешься ничего сделать?

Теперь Невилл избегал ее горящего взгляда, хотя чувствовал, что его рукав вот-вот задымится. Осторожно подбирая слова, он сказал ее тихо:

— Попытаюсь, конечно. Я умею произвести впечатление при встрече, не теряюсь в неожиданных ситуациях и никак уж не вызову у собеседника раздражение.

— Научился острить, Невилл? — съязвила девушка. — Тренируйся на Джеке Торренсе.

В маленькое окошечко проникало достаточно информации о внешнем мире, уже перед самым заходом солнца, Джек Торренс пришел навестить своих пленников.

Он загнал в отсек для овец несколько круглых шерстяных созданий, сменил им воду и наполнил кормушки. Он запер толстую решетку, отделяющую отсек и потряс ее, проверяя на прочность.

— Надеюсь, на моих племенных овечек не повлияет столь неприятное соседство, — пробурчал он. — До новорожденных ягнят никто не доберется.

Джек вышел из сарая и заблокировал дверь, не сказав больше ни слово, однако через несколько минут вернулся, принеся кусок хлеба и кувшин воды.

— Никто в деревне не знает о вас. Но как бы вы здесь ни оказались, это неспроста. В мои земли нельзя аппарировать. Приехать, иначе как через Барли вы не могли. Пересечь пустыню на метле, с магглом? Вряд ли. И губернатор Джефф вряд ли дал разрешение на построение портала сюда. Слишком глухое местечко, маги Баркли никому не нужны, это сборище австралийских неудачников… Никто не будет возводить сюда портал. И ближайший камин в сотне километров отсюда. Загадка? Но отгадывать ее я не буду. Раз никто не знает, что вы здесь, то и искать никто не будет. Я сберегу вас для Тома Риддля, а уж он сам решит, что с вами сделать. Ему пригодятся ваши шкуры.

Гермиона заметила, как вздрогнул Невилл при том имени, которое было у Вольдеморта в те времена, когда его еще можно было считать человеком. «Только не теряйся, Невилл, только не теряйся! Я придумаю, как нас вытащить».

Невилл Лонгботтом судорожно сглотнул, и, запинаясь, произнес:

— Вы думаете, что он посетит вас еще когда-нибудь? Вы уверены, что он давным-давно не умер?

Джек резко вытянул вперед руку и несколько раз сжал-разжал кулак перед горлом Невилла, будто мечтая придушить его на месте.

— Он не может умереть! Мой господин будет существовать всегда! Если он исчезнет, мне некому будет служить, и я тоже прекращу свое существование. Но он еще есть, я знаю… Если его не стало, то куда девается моя поддержка, моя сила? Нет, это Том… Он жив, я нужен ему!

Гермиона с изумлением замечала, что черты лица Джека Торренса при воспоминании о его хозяине несколько смягчились и разгладились, он весь просто сиял от радости. Ни один из Упивающихся, которых она видела, не испытывал к Вольдеморту и грамма того трепетного чувства радости от несения службы, которое переполняло сейчас кошару. Страх перед смертью и болью, жажда новых смертей… Удовольствие от убийства… Этим питались и колдуны, и колдуньи, служащие своему Темному повелителю. Но этот маг не был похож на кровожадного убийцу. Он преданно и тихо ждал своего господина… сколько там уже прошло лет? Двадцать? Тридцать? Больше? Во время каких своих странствий Том Риддль обзавелся столь ретивым почитателем? «Спроси его, Невилл, какого рода службу он несет и что за это получает».

— Тот-Кого… То есть В… Ваш Том умер уже как минимум три раза! — выпалил Невилл. — И в последний раз окончательно! Я сам видел!

«Браво, Невилл», — горько подумала Гермиона, — «ты в точности следуешь моим советам, как раз так и вызывают расположение незнакомцев».

— Молчи, мерзкий щенок! — вскричал Джек. — Ты не можешь этого знать, а я всегда чувствую, что мой господин жив, что я помогаю ему! Несколько раз ему было плохо, да, особенно плохо ему было в начале прошлого лета… Но он жив, не знаю, где он, и когда приедет, но он обрадуется такому подарку! Я сохраню ваши ничтожные жизни… Они ему пригодятся! И он еще раз воспользуется моей помощью, и приблизится к своим планам: организовать общество, которое никак не пересекается с жалкими магами, общество чистокровных магов, объединенных общей идеей и служением ему, Великому господину! Это общество будет жить в чистом, незапятнанном магглами месте, возможно даже здесь, дышать свежим воздухом… Мы уберем тряпку-губернатора, который представляет у нас Великобританское магическое содружество и не нашел ничего лучшего как поселиться в маггловском Сиднее! А потом мы совсем очистим Австралию от магглов и наложим на весть материк отвращающее заклинание! Ни один маггл не найдет сюда дорогу! И гордо будет реять над гигантским эвкалиптом флаг с нашим гербом: змея, выползающая из глазницы черепа!

Он воодушевлено махал руками, а Гермиона с Невиллом невольно содрогнулись, вспоминая знак метки Упивающихся.

— Ему пригодится мой подарок… Я сохраню для него неиспортившегося маггла. В этом сарае есть все необходимое для содержания маггла… — он махнул рукой вглубь помещения. — Там, за овечим отсеком есть мини туалетная комната, я сам иногда живу здесь, во время массового окота. Только нужно ли мне беречь этого недоумка? — спросил он сам у себя, показывая на Невилла. — Если он магглорожденный… Проще убить сразу, и не тратиться на…

— Я из древней семьи колдунов! — запротестовал Невилл. — Мы Лонгботтомы, ведем свой род уже несколько столетий, моя бабушка очень строго следит за фамильным гобеленом, никто в нашей семье не нарушал чистоты крови. Моей бабушке завидует сама Гризельда Марчбланкс!

— Про Гризельду я слышал, — сказал Джек. — В молодости она была красавицей… Приезжала сюда… Но ты, я смотрю, гобелен своей бабке подпортил, а? Или только собираешься, раз с этой сюда приперся. И какой из тебя колдун, небось и на метле сидеть не умеешь, и квидичч не понимаешь...

«Да, Невилл — последний из Гриффиндора, кто бы мог поддержать беседу о квиддиче», — подумала Гермиона.

Но Невилл возмущенно выпучил глаза.

— Я не разбираюсь в квиддиче? Я? Да я помню наизусть все таблицы регулярных чемпионатов всех крупнейших квиддичных держав! А биографию любого игрока, занимающего в рейтинге место выше 101, могу рассказать с пеленок!

— Да? — сощурился Джек. — И ты, надеюсь, праздновал в прошлом сезоне победу «Воинов Вулгонга»?

«Соглашайся, Невилл», — взмолилась Гермиона, «фанаты квиддича ничуть не лучше фанатов идей Слизерина».

— Но, — возразил Невилл, — Уже два года у вас первое место занимают «Забияки Занделара».

— Верно. И ты знаешь, как «Воины» упустили победу в последнем туре?

— Насколько я помню, они играли с новозеландскими «Попугаями Палмерстона», а их ловец вышел не в фирменной красно-жёлто-голубыми мантии, а разрядился под казуара и украсил голову синей шапочкой с бриллиантовым пумпончиком. Бладжеры прятались от него, они же боятся разбиться о твердый алмаз, они полностью переключились на ловца «Воинов», и «Попугайский» ловец поймал снитч без труда. А результаты потом оспорить не успели, потому что тренер «Забияк», присутствующий на матче, проглотил злополучную шапочку, прежде чем «Воины» подали на апелляцию.

— И это наш позор…— протянул Джек Торренс. — В чемпионате побеждает команда, сплошь состоящая из полукровок, сводя на ноль смысл пятидесятилетнего противостояния двух великих команд. Теперь я понял, ты на самом деле, чистокровный маг. И ты тоже пригодишься моему господину. Но раз ты чистокровный, ты можешь найти способ бежать, — задумчиво протянул он. — Дезаппарировать тебе не удастся, не в моих землях. Ты можешь быть анимагом… Муравьем или пауком… Но я знаю, как тебе помешать.

Он вошел к овцам и содрал у одной из них порядочный клок руна с бока. Ловко свив двумя пальцами некое подобие веревки, он быстро накинул ее Невиллу на шею и затянул тугим узлом.

— Lana! — воскликнул он, поднося к импровизированному ошейнику палочку. — Вот так! Овечья шерсть лишит тебя возможности колдовать и превращаться. А попробуешь избавиться — получишь такой ожог, что можешь и не выжить.

Он остался доволен результатами своей работы и покинул сарай, не забыв запереть дверь заклинанием.

*******

— Ну, Невилл! От тебя я этого не ожидала! — воскликнула Гермиона, убедившись, что шаги стихли. — Ты у нас, оказывается, поклонник квиддича! Как же мадам Хуч тебя не оценила?

Невилл пошарил у себя в кармане и вытащил стопку мятых газетных вырезок. На них, среди скупых статистических таблиц, мелькали разноцветные фигурки игроков.

— Я собираю результаты всех квиддичных матчей… И слежу за ходом чемпионатов и кубков… И очень люблю угадывать составы команд на матч… А еще предсказывать, какого игрока пригласит тот или иной тренер, — он протянул Гермионе листочек, на котором вся команда «Квоффлогонов Киберона» в ярко-розовых мантиях грустно махала вслед высокому красавцу, радостно летящему на метле навстречу польским «Гоблинам Гродзиска». — Очень интересно стало, когда в командах разрешили держать легионеров, особенно оживились кубковые матчи… Представляешь, Кубок Уэльса, там всего семь высококлассных игроков, и все они в одной команде «Единорогов», а тут в команде «Воронов» появляется болгарский ловец…

— Как интересно! — восхитилась Гермиона. — До утра можем слушать твои истории. Но я бы в жизни не догадалась, что ты любишь квиддич. Знаю, ты всегда болеешь за наших, я и сама смотрю матчи Гриффиндора, но спроси у меня, как прошел матч Равенкло-Хаффлпафф в год, когда мы выиграли кубок…

— Да ты что! Забыть такой матч! Чоу Ченг превзошла саму себя, знаешь же, хаффлпаффцы летают медленно, но у них неплохой вратарь и надежные отбивающие, они мало пропускают. Чоу поймала снитч при счете 20:10, поэтому Хаффлпафф отлетел назад, и у нас появилось большое преимущество. А если бы она протянула…

— Но Невилл… Как же тебе, наверное, хотелось быть среди игроков на поле! Ой, прости…

Невилл отмахнулся.

— Я же знаю свои способности, летать мне не дано. Я и не расстраиваюсь по этому поводу, наоборот, за ребят наших только радуюсь. Хотя… Могу признаться, что одному человеку на матчах я всегда завидовал.

— Кому же? Гарри, когда он ловил снитч? Или Рону, когда он оставлял наш счет сухим? — участливо спросила Гермиона.

— Ли Джордану. Комментатору. Он великолепно ведет матчи, правда, иногда увлекается. Но я бы, наверное, тоже смог. Я хорошо вижу поле, я иногда даже хочу подправить его, когда он не оценивает стоящий удар отбивающего Равенкло или Хаффлпафа. И не все названия приемов он знает. Представляешь, он путает пихание с налетом… Эй, что с тобой?

Гермиона не перебивала Невилла, понимая, что, рассуждая о любимой игре, он отвлекается от грустных мыслей. У нее всегда скулы сводило от разговоров Рона и Гарри о последнем матче, но сейчас она готова была потерпеть. Во-первых, нет подходящего учебника, чтобы закрыться им, а во-вторых, нельзя давать Невиллу возможность разглядеть у нее на лице невеселые мысли.

Итак, Вольдеморт был здесь.

И он обзавелся преданным слугой. Магом, полностью уверовавшим в его бредовые идеи. Магом, который поддерживает его.

Дамблдор был прав. Вольдеморта невозможно одолеть простым уничтожением. Он собирается буквально из ничего, используя горячую поддержку своих подданных. И Джек Торренс не один такой. Вспомним, как Вольдеморт существовал за счет Квиррелла или Петигрю, используя их силу и разрушая личности. Пока есть те, кто готов служить ему, он будет существовать. А уж своими слугами он обзавелся в достаточном количестве.

Дамблдор… Успеет он спасти их, или нет? Через… Уже меньше, чем через два дня он пошлет за ними помощь. А они ничего не успели сделать.

«И удастся ли продержаться эти два дня? Если Джек Торренс чувствует магию, он может обнаружить мою палочку и догадаться, что я не маггл. Но я нечистокровная, ему незачем будет держать меня ближайшие пятьдесят лет, и он попробует избавиться. Надо бежать. Завтра я придумаю, как это сделать. Интересно, как там Драко? — она украдкой от Невилла взглянула на колечко. — Очень на меня сердит? Достает Гарри и Рона вопросами? Или он узнал в библиотеке, как будет выглядеть в первые дни своей жизни его сестра, и теперь страдает где-нибудь в уголочке, забыв про меня? И где же он взял колечко?»

Она прикрыла глаза, не ответив на встревоженный вопрос Невилла, и притворилась спящей.

Невилл тихонечко прилег на другой край охапки сена и еще долго лежал с открытыми глазами.

⁽¹⁾ — местечко Барли не имеет никакого отношения к оз. Барли.

Глава 16. Среда. Второй день состязаний

С большим аппетитом покончив с предложенным обедом, Чоу занялась приведением своей внешности в порядок. Она старательно расчесала и уложила волосы, сменила расцветку платья с зеленоватой на сиренево-голубую, долго стучала палочкой по ногтям, добиваясь идеальной формы.

Гарри наблюдал за ней, лениво пережевывая ярко желтые фрукты.

— Как ты думаешь, так я меньше сливаюсь с окружающим фоном? Я не теряюсь? — поинтересовалась Чоу.

— Ты нигде не можешь потеряться, ни в Хогвартсе, ни в Хогсмиде, ни среди этих лягушек, — искренне уверил ее Гарри.

Чоу лукаво поморщилась.

— Я же не на комплимент напрашиваюсь, я спрашиваю твоего совета: как я выгляжу наиболее эффектно? Наверное, волосы надо убрать наверх, с распущенными я слишком суровая… Или заплести их в косы? — продолжала она бормотать перед огромным зеркалом, доставленным по ее просьбе.

Уже час Гарри пытался отвлечь ее от этого занятия и воззвать к остаткам разума, однако все его попытки завести разговор на другую тему оканчивались неудачей. Никакого обсуждения она проводить не желала, все происходящее казалось ей вполне естественным.

Чоу картинно развела руки, откинув голову назад, и провела в воздухе палочкой, старательно выдерживая полукруг в одной плоскости изгибом локтя.

— Так хорошо? — спросила она. — Или лучше так? — и девушка отвела назад левую ногу, слегка изогнув корпус, левую руку вытянула вдоль шва, а правую занесла над головой и повторила вращение палочкой.

— Все зависит от того, какое заклинание ты собираешься использовать, — Гарри наклонил голову, пытаясь отогнать мысли о том, в какой позе ее тело она наиболее симпатично проглядывает из щелка. Пожалуй, когда она поднимает руки, вид сбоку становится совсем очаровательным.

— Без разницы! — досадливо воскликнула Чоу. — Ты что, совсем не хочешь мне помочь? Мне сказали, что завтра мы будем соревноваться с использованием палочек, мне хочется произвести очень приятное впечатление на зрителей… Так ли уж трудно посоветовать что-нибудь?

— Совет у меня один, уносить ноги и прятаться в лесу, пока Дамблдор не найдет нас…

Девушка фыркнула.

— Чего ты боишься, Гарри Поттер? Все будет нормально, в Равенкло изучают самые сильные заклинания, никто не мог обучить этот зеленый пень лучше, чем меня профессор Флитвик. Да четверть существующих заклинаний изобретена им, а — его лучшая ученица.

— Но вчера ты не смогла убрать змею! И ты по-прежнему не знаешь, что нас ожидает завтра. У них свои правила, и в них не прописано, что сопернику нельзя причинять непоправимый бред, — Гарри вскочил на ноги и приблизился к ней. — Это же не игра, эти ребята не просто хотят прочитать твое резюме и пригласить тебя на работу… Они держатся за свои традиции и ритуалы так же, как Фадж за свое кресло. И Богадо, хотя и выглядит как старый пень, вовсе не будет сидеть пнем или лежать бревном, пока ты будешь стараться произвести впечатление…

Гарри запнулся, переводя дух, и Чоу воспользовалась этим. Она сердито свела брови и ткнула палочкой ему в грудь.

— Перестань вопить, пожалуйста. Я готова к бою и собираюсь реально проверить свои силы. Повторяю, мне здесь очень нравится, я обязательно вернусь сюда после окончания Хогвартса. И хочу, чтобы они заранее почувствовали контраст между мной и предыдущим Главным магом. Я буду выглядеть молодой, красивой и талантливой. И у них не останется никакой возможности увильнуть от моей кандидатуры.

— Если останешься жива!

— Гарри, — Чоу понизила голос, — оставь свои немотивированные страхи. Честное слово, если бы ты не был такой паникер, мы бы с тобой давно общались гораздо теснее.

Не обрати внимания на конец фразы, Гарри завелся на слово «паникер» и практически закричал на девушку.

— Я, значит, паникер с немотивированными страхами? К которым относятся Вольдеморт, торчащий из башки Квирелла, василиск, отряд дементоров, тот же Вольдеморт, но уже возрожденный, убивающий Седрика, невинных магглов, работников Министерства, и нападающий на моих друзей?

Чоу пожала плечами и убрала палочку.

— Почти все это я знаю только с твоих слов и слов Дамблдора. А ваши слова расходятся со словами печатных изданий. Кроме того, над Дамблдором все еще висит угроза отстранения от директорской должности, ты разве забыл? Вы продолжаете вещать о грядущих войнах в колдовском мире, несущих смерть и разрушение… Но надо и о жизни подумать. Не Дамблдор предложит мне работу по окончании школы, и не ваше Министерство магии. Я знаю, как там относятся к иностранным колдунам… А что касается угрозы смерти, то волшебникам довольно часто приходится рисковать жизнью, даже если исключить опасность во время турниров и квиддичных матчей. Нигде и никому нельзя чувствовать себя в полной безопасности. Разве что превратиться в крысу и забиться в щель…

Гарри вспомнил Питера Петтигрю, забившегося в клетку в доме семейства Уизли, но найденного Вольдемортом спустя четырнадцать лет и теперь поочередно расстающегося со своими конечностями… Как ему удалось заметить во время их последней встречи, второй ладони у него уже также не наблюдалось.

— Это тоже не всегда помогает, — тихо заметил он и махнул рукой. — Остается надеяться, что мы справимся, а они не изменят правила по ходу игры. Мы еще не знаем всех особенностей их местного законодательства. Вдруг они переменят законы на ходу, издав новый декрет, как это делала Амбридж, и победителей скормят местным тварям?

— Да далась тебе эта Амбридж⁽¹⁾, — скривилась Чоу. — Обычная несчастная тетка, всего-то пару месяцев у нас побыла, но ты готов валить на нее все неприятности. Не переменят, не трусь, сам же сказал: на первом месте у них традиции…

Гарри смотрел на нее во все глаза, чувствовал близость ее дыхания, почти ощущал теплоту ее кожи, просто разрывался между желанием поругаться с ней и обнять… Перед ним стояла девушка, которая всегда безумно нравилась ему, из-за которой он терял дар речи и смущался безмерно… Первый поцелуй с ней принес ему только недоумения и разочарование, но второй был просто необходим как воздух… Но как можно убедить ее в том, что она не права, если он и слова выдавить из себя не может? А если и сможет, то всего ей рассказывать нельзя? Какой же из него тогда будет аурор, если он прямо сейчас проболтается ей об Ордене Феникса, обо всем, что пришлось пережить гриффиндорцам в прошлом году, о том, зачем они попали сюда… То есть, не они, а Гермиона с Невиллом, но все же… Но как же хочется вывести ее из заблуждения, хочется, чтобы она перестала считать его смешным идиотом с трудным детством… И объяснить, что их вчерашняя удача — просто случайность, и случайность эта принадлежит лично ему, Гарри. Но это ее тоже мало волнует. Нет, не будет он ее целовать. А то не сможет за себя ответить.

Гарри вернулся к недоеденным фруктам.

— Тренируйся, если тебе так уж у них нравится. Не понимаю только, что хорошего ты нашла в этой должности? Сидеть в этом болоте, вдали от людей, в гордом одиночестве, без квидичча и, — он запнулся, припоминая, что может составлять смысл жизни для девушки, — магазинов.

— Магазинов? — насмешливо переспросила Чоу. — И много времени твои знакомые девушки проводят там? Например, ваша Грейнджер или, с кем ты там еще общаешься, та миленькая конопатая сестренка Уизли? Они тоже не могут жить без магазинов? Гарри, чем ты слушаешь, должность Главного мага не полагает безвылазного сидения именно в официальной резиденции, ему дозволено перемещаться по материку. И, разумеется, вести общественную жизнь в полном объеме. Так что если мне захочется посетить магазины, стадион или охотничий клуб, то у меня не возникнет проблем с передвижением. Более того, у меня не возникнет и финансовых проблем, понимаешь? — и она посмотрела на него почти с сочувствием. — Ты сам когда-нибудь задумывался над своим будущим? Чем ты собираешься заниматься? Всю жизнь гоняться за снитчем? Или посвятить эту жизнь борьбе с несуществующим Сам-Знаешь-Кем и его жалкими соратниками?

Поняв по вытянувшемуся лицу Гарри, что попала в точку, она мягко продолжила.

— Значит, все-таки, аурор. И что это тебе даст? Кусок хлеба и поношенную мантию. Хорошо, если имя твое не забудется. Будешь жить среди бесконечных тайн и взращивать в себе паранойю… И уж точно, не сможешь водить свою девушку по магазинам. Или ты думаешь, что работа аурора заключается в славных сражениях и великих боях?

Гарри чувствовал, что она не права, он же не ради искусства собирается бороться со сторонниками Вольдеморта, он хочет искоренить эту пакость, лишить их возможности вновь собраться в случае его очередного возвращения… Хочет предотвратить новые смерти и безумства… Но как с ней сейчас поспоришь? Тем боле, что тайные встречи, засады и слежки и расспросы ему на самом деле претят.

— Но тебе же будет скучно здесь одной! — предпринял он последнюю попытку отговорить ее, мысленно загадав, что, если и сейчас не поможет, то он прекратит свои уговоры, смирится и постарается оказать ей посильную помощь. — Насколько я понял, ты навсегда окажешься в одиночестве, Главный дурацкий маг не может вступать в брачный союз.

Чоу запрокинула голову вверх, разглядывая верхушки деревьев и пробивающееся сквозь них голубое безмятежное небо.

— Надеюсь, завтра мы не вымокнем с ног до головы, — озабоченно пробурчала она. — Не хочу быть похожа на жалкую мокрую курицу. Если этого потребуют их дурацкие традиции, то от официального брачного союза можно и отказаться… И, Гарри, ты уверен, что аурорам разрешено жениться?

*************

Утром Гарри и Чоу вновь привели на место проведения состязаний.

Зрителей на этот раз оказалось гораздо больше. Окружающие составили несколько рядов, ветки всех ближайших деревьев оказались заняты, кроме того, между деревьями в несколько ярусов подвесили дополнительные лианы, также занятые любопытствующими лицами. Среди присутствующих Гарри обнаружил довольно миловидных ведьм и симпатичных ребятишек. Они были одеты в обыкновенные колдовские мантии без зеленой пыли и излишних украшений. «Вполне возможно», — подумал он, — «что Чоу права, и не все здесь совсем задеревенели».

Марубо показал Гарри на специально отведенное для него место: роскошный обрубок дерева, увитый позолоченными лианами, украшенный цветами и чучелами птиц, с сиденьем из змеиной кожи.

— Специально для помощника великой колдуньи, — шепнул он Гарри.

Гарри покорно уселся на неудобную деревяшку и мысленно пожелал Чоу удачи.

Она стояла напротив своего соперника, который сегодня был в топорщащейся мантии из древесной коры.

Луис Богадо долго время не тянул, он резко выхватил палочку, прочертил в воздухе некий знак, похожий на греческую «дзету» и воскликнул:

— Anaakva Kuruena!

Ничего не произошло. Гарри заволновался, ему было непонятно, что именно теперь предстоит сделать? Если они не ответят, им зачтут поражение, но что от них требуется?

Через несколько минут зрители зааплодировали. Гарри заметил у некоторых из них предметы, похожие на омнинокли. Те, у которых их не было, заглядывали к соседу.

— Что происходит? — спросил он у Марубо. Тот сидел с закрытыми глазами и мечтательно улыбался.

— А? А ты не видишь? — доброжелательно переспросил Марубо. — Это очень интересный прием… Ваши шансы падают.

— Что он сделал? — по слогам повторил Гарри, наблюдая как Чоу недоуменно озирается по сторонам.

— Он осушил небольшую речку в полумиле отсюда… Ту, в сторону которой вчера уползали змеи. Она находится за пределами нашей заповедной зоны, это земля магглов-индейцев. По дну теперь течет только слабый ручеек…

— Чоу! Он осушил речку! — закричал Гарри.

— А-аа, вот в чем дело, — протянула девушка. — А я не пойму, при чем тут заклинания уничтожения воды.

— Воду нельзя уничтожить, ее можно только перевести в другое состояние, это же основы трансфигурации!

Чоу досадливо отмахнулась.

— Это так называется — «уничтожение», на самом деле, вода просто переносится в другое место. Я только не разобрала второе слово.

— Я могу к ней подойти? — спросил Гарри.

— Вчера же подходил, — хмыкнул Марубо. — А законы мы за день не меняем. У вас осталось двенадцать минут.

Гарри подбежал к Чоу и схватил ее за плечи.

— Второе слово очень похоже на название реки, возле которой мы находимся. Помнишь, нам вчера говорили по дороге? На этой реке живут магглы-индейцы, обычным магглам вход туда запрещен, да и маги мимо них лишний раз не ходят. Это вроде как еще один способ обороны границы…

— И этих индейцев они называли вчера, — кивнула Чоу. — Вроде… тсохом…? Поробовать, что ли?

Она откинула голову назад, слегка отведя полукругом руку, и красиво повторила в воздухе жест палочкой.

— Anaakva Tsokhomus!

После этого она опустила руки и осталась стоять с высоко поднятой головой. Как Гарри не беспокоился в этот момент, он заметил, что в этом положении она кажется еще стройнее, чем обычно.

Зрители прильнули к своим омниноклям.

Через две минуты первые из них начали тыкать пальцами в окуляры и восхищенно шептаться. Потом к ним присоединились остальные, а еще через пять минут по рядам пронеслось восклицание, похожее на «Ох». Раздались еще более громкие аплодисменты.

— Что ты сделала? — спросил Гарри.

— Добавила к заклинанию уничтожения название земли, с которой хотела уничтожить жидкость. Будь любезен, сядь на место. Спасибо, но, дальше, я, наверное, справлюсь сама.

Гарри вернулся на свою деревяшку.

Пока Богадо задумчиво скреб морщинистую щеку, а Чоу ловила восхищенные взгляды, юноша жестом попросил у ближайшей девушки омнинокль и прильнул к нему.

Его взору предстало удручающее зрелище.

От обмелевшей реки шла полоса, поглощающая буйство зелени, и оставляющая за собой высушенные растения, рассыпающуюся в пыль землю и мумифицированные останки птиц и мелких животных. Полоса подлетела к нескольким хижинам из веток, покрытых листьями, и оставила от них кучку щепочек, докатилась до следующего ручейка и остановилась.

— А где же люди? — вырвалось у Гарри.

— Мужчины на охоте, а их семьи как раз сегодня решили обжить пространство за следующей речкой, — равнодушно пояснил Марубо. — Но ты можешь за них не слишком беспокоиться, там живет другое, воинственно настроенное к ним племя. Они найдут и убьют их еще до вечера, если те, конечно, не вернутся обратно. А обратно им возвращаться некуда… Завтра вернутся охотники, пойдут искать своих женщин, узнают, что с ними стало, и начнут войну. Скорее всего, они уничтожат друг друга. Обычное дело, раз в год какое-нибудь племя заканчивает свою историю. Можешь забыть про их существование.

— Ничего себе…— возмутился было Гарри, но последовавшие за этим события уже переключили его внимание на себя.

Богадо возвел палочку в небо и издал какой-то мерзкий кудахчущий звук.

Полянку накрыл внезапный тропический ливень. В один миг вода поднялась по колено. Гарри казалось, что его поливают из шланга. Он не видел ничего дальше вытянутой руки. «Чоу, — подумал он, — что же он с тобой сделал? — и тут же полезли другие тревожные мысли, связанные с исчезновением Гермионы и Невилла, — Да что же я, совсем никому не могу помочь?»

Дождь прекратился так же внезапно, как начался.

От одежды невозмутимых зрителей шел легкий парок, быстро возвращая их в исходное состояние.

Абсолютно мокрый Марубо снял шляпу и вылил из нее воду себе под ноги.

— Это, конечно, несложно, но очень подавляет соперника, — пояснил он. — Дождь в сельве вызвать нетрудно, это вам не снегопад в пустыне. Зато соперник может простыть и не дожить до завтра…

Гарри, наконец-то разглядел Чоу. Она свирепо смотрела на абсолютно сухого Богадо и, похоже, собиралась вцепиться в него зубами. Такой злой Гарри себе ее даже представить не мог. Влажный щелк полностью облепил ее тело. Все приятные округлости выпирали так интересно… Замысловатая прическа, сооруженная с утра при помощи заклинаний, многочисленных раздвоенных веточек и самого Гарри («Вставляй их сюда, Гарри, да нет же, чтобы локон не спадал… ой! Больно, не в череп же! Аккуратней! Теперь руку убери, только не нарушь равновесие… Ну и неловкий же ты, теперь все заново… Да не бойся, вертикально, вот так, до конца, уф, спасибо»), совсем не пострадала. Но это Чоу не сильно утешало.

— Ах ты подлец! — шипела она наступая. — Ты чем же это занимаешься? Хочешь меня на посмешище выставить перед всеми магами Южной Америки? Да я тебе сейчас…

Она воздела руки к небу и закрыла глаза. Губи ее несколько раз повторили односложное заклинание. После этого она довольно ухмыльнулась.

— Вот так!

— Что она сделала? — спросил Гарри, но в тот же миг сам почувствовал, что именно получилось у его знакомой.

Он просто услышал всем телом, как гудят разбуженные магические силы этой земли. Как они разбухают в поисках выхода на волю. Как они мечутся под поверхностью и не могут прорваться наружу. Как они пытаются уйти внутрь, но твердые породы не пускают их. Как они несутся в сторону океан, все быстрей и быстрей, и там уже продолжают свое движение под водой. Как самый нижний пласт уходит вглубь, попадает в морской желоб, по нему проносится сквозь кору Земли, добирается до мантии…

Гарри уже не был нужен омнинокль, чтобы увидеть последствия. Где-то под океаном земля сотрясается, весь слой воды колышется и начинает обратное движение к берегу.

Огромная волна, набирая силы, стремится к маленькому прибрежному городку.

Вот она достигает рыболовецких судов и белоснежных яхт. Они только слегка покачиваются, не пострадав.

Вот она подлетает к береговой линии, спотыкается на подъеме и поднимается стеной.

Гарри моментально вспомнил все сообщения про цунами, передаваемые в новостях, подслушанных им в доме у Вернонов. Если местные жители не предупреждены, то, обычно, живых не остается.

Он видел, что смертоносный фронт воды захватывает и порт, и рыбацкое поселение, и находящийся чуть поодаль изумительный курортный городок с нежнейшим пляжем…

Гарри стиснул зубы от бессилия и представил себе, что всего этого нет.

Он представил, как волна останавливается и плавно растекается во всех направлениях. Аккуратно, не вся сразу, но возвращается обратно…

К его изумлению, именно это и начало происходить. Он не шевелил даже пальцем, не затрачивал никаких усилий, а все последствия колдовства Чоу Ченг разглаживались и устранялись. Пять минут — и от гигантской волны ничего не осталось. Подземные толчки также прекратились.

Гарри открыл глаза и увидел, что притихшие зрители ошеломленно наблюдают в свои омнинокли. Один стрелок даже резко потряс им, пытаясь видимо изменить изображение.

Луис Богадо сплюнул и удалился в свое жилище.

Чоу поклонилась публике.

С верхних веток к ее ногам полетели огромные букеты из цветов, птиц и бабочек.

Гарри снял очки, протер глаза и почесал шрам, ему казалось, что он забыл кое-что очень важное…

— Видел, что я сделала? — радостно спросила у него Чоу. — Это совсем несложно, все меня так слушается… Я просто распоряжаюсь природой… И водой, и землей, и, наверное огнем! А птицы и животные? Они беспрекословно служат мне! Видел, я, действительно сильнее и могущественнее! Превратить джунгли в пустыню!

Гарри как будто по голове ударило. В пустыню! То племя индейцев, оно же лишилось дома!

Он закрыл глаза и увидел картинку, которую до этого наблюдал на экране прибора. Пустынная земля посреди джунглей, разрушенные дома. По высохшему руслу стремительно уползает вчерашняя змея. Растерянные индеанки с детьми в корзинах за спиной переглядываясь, стоят на берегу соседней речушки. Где-то раздается воинственный скрежет соседнего племени.

Гарри отчаянно схватил себя за волосы и представил себе воду, быстро возвращающуюся на свои места.

Несколько капель на дне речушки начали разбухать и сливаться воедино, раз — и ручеек начал набирать силу, превращаясь в приличную речку.

Из-под земли начала пробиваться трава, а в сухих деревьях откуда-то опять взялось сокодвижение. Они мгновенно покрылись листьями. Еще чуть-чуть, и от обезвоженного пространства практически ничего не осталось. Женщины нерешительно потоптались на чужом берегу, перешли ручей и направились к своим домам. Обменявшись недоуменными испуганными возгласами, они деловито принялись за работу. Гарри, улыбнувшись, наблюдал, как они обрывают листья и заново покрывают ими крыши. Он облегченно вздохнул. Одно только омрачало его настроение: жаль было невинно погибших животных и птиц. Особенно симпатичными казались ему черная обезъяна-коата, которую смерть застигла в прыжке с дерева на дерево, и неизвестный симпатичный грызун с круглыми глазами, лакомившийся какими-то сочными фруктами…

⁽¹⁾ — Прим. Автора. События, происходящие в Хогвартсе во время обучения Гарри Поттера на пятом курсе и известные мне, довольно сильно отличаются от тех, о которых поведала Дж. Роулинг, но в официальном досье Долорес Джейн Амбридж изложены только основные моменты ее биографии, включая заслуги перед Министерством и участие в проведении в жизнь многих необходимых волшебникам законов, а также несколько месяцев, проведенные в должности директора Хогвартса во время болезни Альбуса Дамблдора. Свой пост первого заместителя Министра она была вынуждена оставить в связи с резким улучшением состояния здоровья, что, конечно же, не является нехорошим поступком. Поэтому не стоит винить Чоу в узости мышления и злых намерениях на том основании, что ее точка зрения эту мерзкую личность не совпадает с точкой зрения Гарри.

Глава 17. Гермиона, Невилл, Рон, Драко и Парвати: надо рисковать, или нет? Джинни Уизли: надо

Утром Джек Торренс забежал в сарай на пяток минут, принес воду и привел еще пару овец.

— Надеюсь, вы их ничем не заразите, — буркнул он сердито и покинул сарай.

После импровизированного завтрака и легкой зарядки, с инициативы Гермионы выполненной ими в течение получаса, девушка села на табуретку, строго сведя брови, и заявила:

— Постарайся не мешать мне, Невилл. Я буду искать выход из создавшегося положения.

И она замерла, глядя в одну точку на бревенчатой стене.

Невилл послушно достал свои листочки с таблицами и принялся их изучать.

Ближе к вечеру Джек Торренс принес хлеб и воду и привел еще одну овцу.

Внимательно осмотрев одну из животин, приведенных вчера, он поцокал языком и отогнал ее к дальней стене сарая.

Через некоторое время он вернулся, вытирая руки о белую тряпицу, а овца осталась в темном углу с двумя новорожденными ягнятами.

— Ну, вот, Белла, справилась, — довольно сказал он, нежно поглаживая раздувшийся бок крупной белоснежной овечки, — теперь очередь за тобой, моя королева. Смотри, мы все ждем принца. Или принцессу. А вы, — злобно посмотрел он в сторону Гермионы и Невилла, чтобы и не дышали сюда!

— Какой заботливый хозяин, — хмыкнула Гермиона, — и как неблагоразумно поступает, опрометчиво оставив нас в одном помещении с его драгоценными овцами!

Она достала пару бутербродов и поделилась с Невиллом.

— Если бы я не была такая запасливая, сидели бы на той пище, которую он отрывает нам от сердца.

— А хлеб у него ничего, — сказал Невилл, разжевывая корочку. — Теперь с тобой можно разговаривать?

— Еще как! — почти весело откликнулась девушка. — Наш негостеприимный хозяин только что подсказал мне отличное решение. Но ему бы оно не понравилось. Хочешь, расскажу?

Невилл кивнул с любопытством.

Он вообще не выглядел сильно расстроенным, Гермиона решила, что он уверен в их скором вызволении.

— Я сидела и думала, что мы с тобой можем сделать без палочек. Нападать на этого ненормального с голыми руками — от этого я отказалась сразу же. Несерьезно. И не в нашем с тобой стиле. Не обижайся, но уверена, что он легко одолеет нас в этом случае. Без магии, пусть даже самой простой нам не справиться. Еще можно бы было попробовать обмануть его, но меня он не слушает, а ты, как я убедилась вчера, актер уж совсем никудышный.

— Ничего бы не изменилось, даже будь я суперизворотливым притворой, — возразил ей Невилл. — Сомневаюсь, что его вообще может убедить нормальный человек.

— Поэтому мы не будем пытаться провести его. Мы используем другую возможность. Раз нам нужна магия, мы попробуем ее добыть. Чтобы извлечь волшебство, вспоминаем основы трансфигурации, надо или воспользоваться волшебной палочкой, действующей за счет какого-либо магического существа, либо что-то разрушить. И получить магию в свое распоряжение.

— Но, — робко возразил Невилл, — если бы мы могли что-нибудь разрушить, мы бы разрушили стену и выбрались на волю.

— Это и есть наша цель, Невилл! Разрушить стену и выйти наружу. Но магия нужна нам для того, чтобы сделать это! Под рукой нет ни феникса, ни дракона, ни единорога, ни вейлы. Эти магические существа могут дать нам воспользоваться их магией через волос, перо или другую частицу. Но через что можно передать магию колдуну от других существ?

— Не знаю...

— Кровь! Кровь, Невилл, вот, что одно живое существо может взять у другого и воспользоваться его силой!

— Чью кровь ты имеешь в виду, Гермиона? — хрипло спросил Невилл. — Мою? Это же черная магия, я и не знал, что ты знакома с темными искусствами.

Гермиона показала на овечек.

— Овцы тоже имеют отношение к магии. Только очень посредственное. Тебе на шею надели ошейник из овечьей шерсти. Овечья шерсть широко используется не только темными колдунами при приготовлении угнетающих зелий и произнесении обездвиживающих заклинаний. Ее часто используют целители при лечении ран, нанесенных магическими предметами или волшебными тварями. А что может быть лучше пледа из овечьей шерсти для восстановления сил? Овцами нельзя пренебрегать, это тоже волшебные твари. Пусть даже и в меньшей степени. А знаешь, из кого можно извлечь больше магии, чем из овцы?

— Нет. Возможно... Из барана?

Девушка торжествующе засмеялась.

— Не угадал. Из ягненка. Из новорожденного ягненка. Он вдвойне полезен для грамотного колдуна.

— Ягненок? — недоверчиво переспросил Невилл. — Ты хочешь убить ягненка и провести обряд, используя его кровь?

Гермиона молчала, ее глаза блестели в предвкушении избавления.

— Но они такие симпатичные... Мне их жалко.

— Не хнычь. Ты же любишь пирог с телятиной? А теленок, поверь мне, гораздо более симпатичен. У него большие умные глаза, он доверчиво на всех смотрит, может ткнуться в тебя мокрым носом. Телята любят, чтобы им почесали лобик в том месте, где у него могут прорезаться рожки. Но они никогда не прорежутся, потому что бедный теленок пойдет всеми своими частями в дело. И мясо, и внутренности, и кожа.

— Довольно! — взмолился Невилл. — Я больше не прикоснусь к твоим бутербродам.

Гермиона поняла, что немного переборщила. Но идея, посетившая ее голову, придала такое вдохновение, что так сильно захотелось пошутить над кем-нибудь. А рядом только Невилл Лонгботтом.

— Успокойся, Невилл. Если ты не заметил еще, то бутерброды были с тунцом.

— Сразу стало легче. Но ты же говорила, что главное в овце — это шерсть. Можно обойтись без кровавого жертвоприношения.

— Ты забываешь две вещи, — хладнокровно сказала Гермиона. — У новорожденного ягненка и шерсти толком нет. Как мы ее получим? Кроме того, мы не можем подобраться к ним, между нами и овцами решетка.

Невилл облегченно вздохнул. Гермиона опять почувствовала необъяснимое раздражение от его присутствия. Ягненка он пожалел! Поэтому будет сидеть и ждать волшебного избавления. Как всегда. Ни малейшей попытки самому решить свои проблемы.

— Не надейся, Невилл, — злорадно заявила Гермиона. — Я знаю, как добраться до ягненка. Но боюсь, что придется подождать до завтрашнего утра. Пока не придет Джек. И пока не появится новый ягненок. Наследный принц его мохнатого стада. Если он также блюдет чистоту породы у своих овец, как следит за чистотой крови у магов, то это будет настоящий Король баранов. И скрытой в его жилах магии хватит для нашего спасения.

— Мне все равно будет его жалко, — упрямо сказал Невилл. — Это выглядит как... Месть за наше бессилие перед темными магами. А мстим мы беззащитному существу.

— Забудь об этом. Лучше послушай, как я собираюсь действовать.

Невилл демонстративно отвернулся.

— Поступай как хочешь, Гермиона. Но знай, я всегда восхищался тобой и Гарри. Вы казались мне образцами благородства и чести. Я восхищался вашей храбростью и отвагой, я все уши бабушке про вас прожужжал... А Гарри меня использовал, чтобы сдать курсовую... Я все еще люблю его, но понимаю, что он далеко не идеален. А ты, Гермиона... Всегда готова прийти на помощь, решительная, умная. Вы спасли нас с Джинни в прошлом году, я никогда этого не забуду. Но сейчас я не могу тебя понять, извини. Ради оценки... Нет, тебе и оценка уже не нужна. Просто для того, чтобы доказать всем свое превосходство в колдовстве, что ты самая умная и эрудированная, ты собираешься прибегнуть к запрещенной черной магии? Вместо того, чтобы пару дней подождать. Делай, что хочешь.

Гермиона и сама уже собиралась объяснить ему все, хотела даже намекнуть, что их задание имеет более благородную цель, чем просто получение зачета... Но его несвоевременное нытье окончательно разозлило ее, и она сказала совсем другое:

— Правильно, пожалей ягненка. Мне тоже было жалко папашу Гойла, когда я сбила его с ног, прорываясь к вам с Джинни. А Рон рыдал, отбиваясь от Крабба и Нотта. Сейчас мы будем покорно ждать своей участи, пока он не захочет покончить с нами. Или пока его хозяин не соберет свое тело из тысяч молекул. Так? Но ты учти, что на наши поиски Дамблдор пошлет спасательный отряд только послезавтра, а Джек Торренс может догадаться, что я — колдунья, в любой момент. А убить меня ему много времени не понадобится.

Невилл поднял на нее изумленный взгляд и пробормотал:

— Прости, я не подумал как-то. Как же... Он не посмеет. Он же не принадлежит к Упивающимся, он знал молодого Тома Риддля? Его планы — просто мечты, его вера в Сама-Понимаешь-Кого — просто наивная вера. Он даже не знает, что произошло с его хозяином за время их разлуки, как он окончательно превратился из просто не очень щепетильного колдуна в то чудовище, которое мы все боимся. Но раз ты так боишься этого Торренса, то попробуй убежать.

«Да, именно боюсь. И подозреваю, что кое-кого он уже убил. И это мог быть чистокровный маг. Дамблдор рассчитал все правильно».

Они пожелали друг другу спокойной ночи и попробовали уснуть.

Гермиона немного мысленно поболтала с Драко, с Роном и Гарри... Даже с Джинни. Ей сейчас тоже нелегко. Невилл все никак не мог успокоиться после их разговора и ворочался бесконечно с одного бока на другой до тех пор, пока Гермиона ни попросила его не будить всех блох, живущих в этом сене. Тогда он тихонечко достал из кармана собранные растения и разложил их расправленными на краю своей мантии.

Засыпая, девушка слышала его бормотание на тему собственной никчемности. Его урожай годился только в качестве размягчающих припарок на мозоли или на приготовление противогномьей микстуры. Но никак не на проведение военных действий.

********

За завтраком в четверг Лаванда с Дином азартно спорили друг с другом на карточки из шоколадных лягушек: сколько баллов потеряет сегодня Хаффлпафф. Поводом для этого стало утреннее появление Джинни в Большом зале, сопровождающееся вычетом пяти баллов с двух второкурсников за то, что они не пропустили Джинни Уизли в дверях. А потом кто-то из хаффлпаффцев оскорбил ее излишне любопытным разглядыванием… А потом левый край стола Хаффлпафф слишком сильно шумел…

Профессор Спраут недоуменно следила за топазами, перемещающимися из нижней чаши песочных часов Хаффлпаффа в верхнюю. Дин показал на нее Лаванде и предположил, что она проиграет: не позволит декан Хаффлпаффа временной старосте Гриффиндора испортить их суммарные показатели. Но профессор Спраут, украдкой оглядевшая стол преподавателей и всех старост, видимо, поняла, чья это заслуга, и спокойно продолжила трапезу. Кроме нее проделки Джинни заметил только Снейп, но он только злорадно ухмыльнулся.

Улучив перерыв в активных действиях разошедшейся Джинни, Дин попытался урезонить ее.

— Не кажется ли тебе, что это очень по-детски? — спросил он, преследуя свои цели: ему хотелось выиграть спор у Лаванды и обезопасить Джинни от будущей расправы. Ведь Гермиона когда-нибудь приступит вновь к своим обязанностям?

— Уже кажется, — призналась Джинни, задетая выражением Дина «по-детски». — Но я не могу остановиться, как подумаю, что они сделали с Симусом… Но ты прав. Напишу Фреду и Джорджу, пусть пришлют мне что-нибудь из взрослого арсенала.

******

— Кошмар! — сказал Драко. — Я, конечно, всегда старался держаться подальше от твоей семейки, Уизли, даже Поттера предупреждал, что вы — неподходящая компания для приличного мага... Но чтобы настолько! Как же вы довели этого милого Вафулу, что он решился на преступление!? Ай-яй-яй...

Рон пошире расстегнул воротник рубашки и потер шею, будто ему внезапно стало душно.

— Да, мой отец был в Ордене Феникса... Но тайно... А если он помешал этим господам по официальной линии... Значит, они незаконно использовали магию против магглов, и эти факты были зафиксированы. Вполне возможно... Да, Малфой, если бы мне кто раньше сказал, что ярый сторонник Вольдеморта открыто ненавидит твоего папашу, я бы не поверил. Какие же вы, Малфои, жлобы и жмоты... Почему не дали ему денег на новые метлы?

— С какой это стати? — гордо вскинулся Драко. — Слышал же, что он сказал? Малфои не подают нищим. Так можно вообще без состояния остаться.

— Я и смотрю, — съехидничал Рон, — Малфои без состояния не остались. Кроме одного из них, который вообще ничего не получит.

— Гермиона все выболтала? — хмуро осведомился Драко. — Тебе-то что до этого? Вас, Уизли, вообще — целое стадо, а делить будете только вашу лачугу.

— Наш дом не лачуга! И в нем всегда будет место для любого Уизли и того, кто является нам другом!

Рон замолчал, внезапно вспомнив про Перси. Вернется ли он к родителям? Посетит ли хоть одно семейное торжество? И будут ли они сами в курсе его жизни, если Перси поссорится еще и с Джинни?

Ругаться им вдруг расхотелось. Нависшая над ними опасность, еще не вполне осознанная, но уже ощущаемая, немного притупляла чувства взаимной обиды.

Рон и Драко одновременно повернулись к Парвати.

— Просто удивительно, — протянул Драко, — почему он ничего не припомнил про твоего отца?

— Да, Парвати, как-то странно, ты вроде оказалась с нами не случайно, тебя твой шар привел, а мистер Вафф, которому англичане чем-то насолили, про твоих родственников даже не обмолвился?

Парвати спокойно пожала плечами.

— Мой отец — обыкновенный Целитель, он никому не причинял зла. Для него все одинаково равны: и темные колдуны, и борцы с ними... Наверное, если бы раненный Сами-Знаете-Кто постучался к нам в дом поздним вечером, папа впустил бы его и оказал помощь. Несмотря на то, что в прошлом году он едва не убил его дочь.

Сердце Рона болезненно сжалось, он вспомнил, как отчаянно пытались спастись девчонки во время той драки… И как им невероятно повезло... А ведь Парвати, Лаванда, Дин и Симус не знали, на что идут, и с чем им придется столкнуться. До прошлого года Вольдеморт был для них только старой ночной страшилкой, выдумкой несчастного Гарри и полоумного старика Дамблдора.

— Извини, Парвати, — сказал он. — Похоже на то, что тебе действительно, просто не повезло.

— Нет уж, нет уж! — воспротивился Драко.— Раз уж ее в лапы к Вафуле привел Шар, это не случайное совпадение! Наверняка, твой отец, Патил, тоже был на том матче и констатировал травмы, нанесенные местными игроками англичанам. В результате их удаляли с игры, а квоффлы не засчитывали. И Вафф поймал снитч, оставшись на поле только со своим вратарем. А наших к тому времени уже всех вынесли...

— Вполне возможно, — ответила Парвати. — Мой папа любит квиддич, и он вполне мог оказаться на матче. И, конечно, раненому спортсмену он бы никогда не разрешил продолжить игру. Если потасовка была жестокой, то...

— А почему он тогда ничего тебе не припомнил? — не унимался Драко.

— Наверное, потому, что у меня в семье нет особых примет: рыжей шевелюры или длинных белых волос.

Рон внимательно посмотрел на роскошные черные косы Парвати и согласился.

— Да, по этой примете тебя не узнаешь. Я ввидел твоих родителей в Косом переулке, по-моему твой папа несколько... — он замялся.

— Немного лысоват и седоват, — помогла ему Парвати.

— Но по каким причинам Вафула взъелся на нас, это одно дело, а вот как нам теперь выкручиваться?

Драко молча развернулся и попробовал удалиться тем путем, которым они пришли.

Рон посмотрел на звезды.

— Засекаем время, — предложил Рон. — Даю Малфою столько времени, сколько нужно Луне, чтобы скрыться за вон тем деревом.

Парвати посмотрела на свой холодный непрозрачный шар и согласилась.

— Я ничего не могу предсказать, будем надеяться на твою интуицию.

Через десять минут Драко появился между теми же самыми двумя деревьями, между которыми прошел, уходя.

— Интересные ощущения, — поделился он с Роном и Парвати своими впечатлениями. — Вроде как идешь вперед и возвращаешься обратно, но не по кругу, а прямо. Вы знаете как эта штука работает?

— Гермиона когда-то рассказывала про заклинания непроходимости. Но я ее не слушал, наверное, трактат для Снейпа писал, — сказал Рон. — Наш Запретный Лес такими же ограничен. Они, насколько я помню, не снимаются без ведома того, кто их сотворил. То есть, если они наберут денег для своей команды, то могут рассекретить стадион. Но от нас к тому времени может уже ничего не остаться. Но если кому-либо удается преодолеть барьер или найти то, что за таким заклинанием спрятано, то это можно сделать еще раз. Он же сам подсказал нам дорогу? Вот мы и сумели найти стадион. Поэтому он и не отпустил Парвати, если он ее выведет, то она сможет ходить туда-сюда и вытащить нас.

— А что он там бормотал про анимагов?

— Он сказал, что ты просто исчезнешь, Малфой, — охотно пояснил Рон, срывая какой-то ядовито-желтый фрукт с волосатой кожицей и пробуя его на вкус, а мы с Парвати еще немного поживем в животном виде.

— А уйти в животном виде вы не сможете?

— Может быть... Или мы уйдем, а обратно превратиться в людей не сумеем. Или... В общем, я не помню точно, в чем загвоздка, Гермиониным высказываниям я плохо вникал, но какие-то неприятности будут.

— И даже не попробуете? — лениво переспросил Драко, зевая и срывая такой же фрукт.

Рон повернулся к Парвати:

— Рискнем?

Девушка кивнула и встала.

— У нас ведь есть несколько дней? И мы не можем просто так сдаться.

— Подождите! — остановил их Драко. — А вдруг вы так и останетесь зверюшками? А я придумаю, как нам спастись? Буду убегать с двумя ласками на плечах?

— Я превращаюсь в мангуста, — обиженно сказала Парвати.

— Я ни разу не видел такого зверя, но сомневаюсь, что неделю, или сколько там я смогу прожить, пусть месяц, но мне удастся с вами общаться. А одному здесь довольно скучно.

— Зато втроем — веселье! Можно играть в квиддич с фруктами! — А есть еще веселые занятия...

— Лучше помолчи, Малфой, здесь девушка! И не ной, мы должны попробовать.

Драко еще не успел доесть мерзкий фрукт, а перед ним уже сидели две зверюшки с острыми мордочками. Рыжая ласка и серовато-коричневый мангуст.

— Патил, а ты гораздо симпатичнее Уизли и в таком виде, — сказал Драко.

Ласка исчезла в густой траве, а мангуст присел на задние лапки и внимательно посмотрел вначале на Драко, а потом на хрустальный шар.

— Да не возьмет его никто, не волнуйся, я прослежу!

Мангуст исчез между деревьями, а Драко попытался устроиться на ночлег. Он натянул мантию между ветками, скрюченными наподобие кресла, и улегся в этот импровизированный гамак.

Вскоре с противоположной стороны поляны показался мангуст. Зверек чихнул и превратился в Парвати.

Девушка поправила волосы и схватила свой шар.

— Опять ничего не видно! — она с досадой встряхнула шар.

— А ты хочешь, чтобы он заменял тебе свежую прессу и вовремя сообщал все новости? — спросил у нее Драко, глядя на звезды. — Радуйся, что опять стала человеком. От того, чем ты была минуту назад, по-моему, никакого толка. Ни крыльев, ни зубов, ни когтей. Совершенно бесполезный дар эта ваша анимагия.

— Зато я змей не боюсь.

— Да их здесь и нет!

Парвати вдруг начала встревожено вертеться.

— А Рон еще не вернулся?

Драко слегка прищурился.

— Вон он, ковыляет в траве, сейчас как раз в полосе света, — сказал он, позевывая.

Маленькая ласка, действительно, носилась по старому квиддичному полю, время от времени вставая на задние лапки и принюхиваясь. Иногда она пыталась выбежать за пределы поля и исчезала в темноте...

Но тут же возвращалась обратно.

Рон долго не сдавался, но и он, в конце концов, утомился и отказался от этого занятия. К тому времени уже Парвати «свила» себе гнездо наподобие Малфоевского и сладко задремала.

Рон грустно посмотрел на своих устроившихся на ночлег спутников и накрыл Парвати своей мантией.

— Храбрая девушка, — печально сказал он, просто ложась на траву под деревьями — ввязалась в такую передрягу, имея на вооружении только стеклянную бусину.

— Так ты тоже не веришь, что она может видеть что-нибудь полезное? — раздался сверху ехидный голос Драко. Он перевернулся на бок в своем гамаке и, слегка покачиваясь, поглядывал вниз.

— Не спится, Малфой? — тихо буркнул Рон. — Отстань от нее, вдруг она настоящая ясновидящая?

— Ясновидения не бывает, я точно знаю. Но про это знаем только мы в Слизерине. Никогда настоящий маг не будет надеяться на удачу, эмоции и чувства. А видение будущего или ответов на вопросы проявляется очень редко. И может иметь великое множество толкований. Будущее можно просчитать и предсказать, если есть достаточное количество фактов и способы влияния на мысли и действия людей. Но не с помощью бездушных предметов!

— Я не буду спорить с тобой, Малфой, — сонно ответил Рон, — хотя бы потому, что знаю лишь одно сбывшееся предсказание, сделанное Трелони. А уж верить в пророчества кентавров может только слабоумный. А если Парвати — особо одаренная? Ведь ее Шар на самом деле светится и что-то показывает...

— Нам на самом деле грозит смерть? — внезапно спросил Драко.

— Тише ты! — цыкнул на него Рон и кивнул в сторону Парвати, — разбудишь и испугаешь ее...

— Ну, так все же? — спросил Драко совсем тихо, решив не сообщать Рону, что ему сверху видно, насколько искусно Парвати изображает крепкий безмятежный сон. — Если наши дела настолько плохи, мы имеем право знать, с чем столкнулись? Или так и умрем в неведении?

— Я знаю ненамного больше тебя, — отмахнулся Рон. — И мне очень жаль, что так все получилось. Мы сгинем тут... И не поможем Гермионе и Гарри. Если здесь все такие гостеприимные, то им тоже не поздоровилось. И я не знаю ничего такого, что помогло бы нам.

— А если я скажу тебе про состояние Гермионы, ты будешь разговорчивее?

— Ты можешь что-то про нее сказать? — оживился Рон. — У тебя есть какой-то способ связи с ней?

Парвати заворочалась, и Рон замолчал. Постепенно освещение стадиона становилось все тусклее и тусклее, погружая их в темноту.

— Я знаю, что она в порядке, ничем не болеет и не очень сильно расстроена. Но и ликования не испытывает.

— Это хорошо... А Гарри с ней?

— Ты на самом деле думаешь, что я в курсе душевного и физического состояния Поттера? — фыркнул Драко.

— Да, конечно... Ты напоил ее чем-нибудь во время последней встречи?

— Нет, я подарил ей кольцо. Могу я подарить кольцо своей девушке, или это запрещено, если ее охраняют храбрые Поттер и Уизли?

— Смотря, какое кольцо. А вдруг ты его отравил?

— Да, на случай, если с ней что-нибудь случится, чтобы долго не мучалась, — разозлился Драко. — Не бойся, оно безопасное. В отличие от того дела, в которое вы ее все втравили... Если я правильно понял, она должна была идти по старым следам Сам-Знаешь-Кого?

— Боишься назвать его имя?

— Вот еще! Но я не могу называть его Темным Лордом, потому что не служу ему, и не могу назвать его Риддлем, потому что его давно нет. И не буду произносить те звуки, которыми он себя называет, потому что здесь темно и страшно, а в темноте имена имеют свойства заклинаний!

— Вот я и говорю, что боишься!

— Да ну тебя... А мой отец во всем этом замешан?

— Понятия не имею. Жизнь была бы гораздо лучше, если бы вас обоих не было.

— Грубиян ты, Уизли, вот я же не говорю, что вы мне жить мешаете. Наоборот, вы просто украшаете серую жизнь в Хогвартсе своими рыжими головами.

— У меня есть все основания честно и откровенно ненавидеть вас, — произнес Рон. — Когда я вижу тебя, то вспоминаю, что пришлось пережить многим хорошим людям из-за Люциуса Малфоя. А некоторым пережить не удалось. Считаешь, такое можно забыть и простить?

— И ты можешь поступить со мной так, как этот Вафула, только потому, что я похож на него?

— Ты не просто похож на него внешне, ты его сын, ты воспитан им, ты до недавнего времени был готов перенять все его дела, идеи и состояние! И пойти по проторенной им дорожке!

— Но все-таки, я — не он. Зовут меня Драко, а не Люциус, и я лично ничего еще никому не сделал, ни плохого, ни хорошего. Готов ты убить меня, как Вафула, только за то, что я такой, какой есть?

— Я не убийца.

— Он тоже. Тебе же объяснили, что благородные принципы не позволяют ему убивать нас? Так что?

Рон задумался. Драко уже показалось, что он заснул, но Рон все-таки ответил ему, испытвая страное чувство: смесь смущения, отвращения, недоумения, раздражения и неловкости.

— Я бы может и смирился с твоим существованием, и простил тебя, как это сделал Гарри... Но человек не может измениться мгновенно, если ему не стерли полностью память. Мой брат Перси тоже открещивается от нашей семьи, но это не значит, что он увлечется темными искусствами. Ты отказываешься от своего отца, потому что он первым отказался от тебя? И лишил тебя наследства? Или тебя внезапно протрезвило зелье Гермионы, и ты решил сменить образ жизни и мышления? Я не желаю тебе зла, но не проси у меня безграничного доверия. Я все равно не расскажу тебе полностью, куда и зачем отправилась Гермиона.

— Ну, и не надо. Я и без этого знания сольюсь с местным газоном. А ты превратишься в ласку, будешь ловить мышей и хранить свои секреты.

Глава 18. Поиски выхода со стадиона

*******

Утром, сразу после состоявшего из запасенных бутербродов и веселой расцветки фруктов завтрака, на Рона напал приступ безудержной жажды деятельности. Он бегал по стадиону, тыкался между каждой парой деревьев по стоя, то ползком, то, прыгая на ветки, то, превращаясь в ласку и забираясь до верхушки.

До Парвати и Драко доносилось только его возмущенное бормотание и сердитое фырканье.

Драко тоже вначале немного размялся, полетал, обошел пару раз стадион по периметру... И не придумал себе более интересного занятия, как полировка метлы бархатистой поверхностью листьев неизвестного ему растения. Результатом полировки было приобретение древком метлы глубокого темно-вишневого оттенка со стальным блеском.

— Красота! — сказал он, любуясь результатом. — Хорошо, что мы в Слизерине хорошо разбираемся в зельях, и, соответственно в том, из чего они изготавливаются. Всегда можно предсказать эффект от использования того или иного волшебного растения, — и он внимательно посмотрел на свои руки, быстро покрывающиеся зелеными пятнами с ржавой окантовкой. Зато метла блестела и переливалась так, что он не удержался и продемонстрировал ее Парвати. — Видала? Такой метлы ни у кого нет. Эй, — обиженно добавил он, — неужели так трудно оторваться от своего бесполезного шара и ответить?

Но Парвати не смотрела в шар, он лежал рядом с ней в тени, аккуратно завернутый в мантию. Сама же она сидела под деревом в тонкой блузке и форменной юбке Гриффиндора и заплетала косу.

— Ты же прекрасно слышишь меня, почему не удостаиваешь ответом? У тебя тоже личные счеты ко мне?

Парвати бросила на него быстрый взгляд и пожала плечами:

— Я ничего не понимаю в метлах. Если бы ты попросил оценить костюм или прическу...

— Хоть кто-то в этом разбирается. К сожалению, не могу продемонстрировать все богатство гардероба. — «И вообще не скоро смогу демонстрировать девушкам новые костюмы. Даже если мы отсюда выберемся и сможем вообще что-нибудь кому-нибудь демонстрировать».

Он опять потерял внимание Парвати.

Девушка заплела косу до конца, посмотрелась в миниатюрное зеркало и равнодушно начала процесс сначала.

Больше она не откликалась. Драко попытался завести разговор о нарядах, прическе, погоде, правительстве, предсказаниях и прорицаниях, но результат оставался прежним. В лучшем случае, он удостаивался ее заинтересованного: «Хм... Да неужели?»

«Великолепная собеседница, не хуже моего верного Грегори Гойла. А по Хогвартсу у меня создалось впечатление, что они с Браун очень любят потрещать по любому пустяку. Не Уизли же мне пытаться разговорить? Тем более, что он так старается нас спасти».

Все это время Рон не оставлял своего занятия, и уже искал выход в воздушном пространстве, на большой скорости втыкаясь концом метлы в невидимую стену и отлетая обратно. Несколько раз ему удавалось пролететь довольно приличное расстояние, но в следующие мгновения он выкидывался обратно на поляну задом наперед.

— Интересно, он сделает передышку, когда шлепнется на землю? — спросил Драко.

Парвати испуганно прижала недоплетенную косу к груди двумя руками и напряженно проследила, как Рон вернулся обратно на шестиметровой высоте, почти соскользнув с метлы, и еле удержавшись за нее ступнями ног. Он повис вниз головой, но смог быстро зацепиться руками, подтянуться и принять нормальное положение.

Парвати облегченно выдохнула. Драко внимательно посмотрел на нее, и тут его осенило.

«Она же просто влюблена в него, вот что с ней такое!»

Драко пригляделся к ней уже с другой стороны.

Огромные печальные карие глаза, высокий лоб, гладкая смуглая кожа, точеная шея, тонкие руки, неплохая фигурка...

«А Уизли повезло, девчонка довольно симпатичная. Но разве можно так запасть на этого недоумка?»

Парвати не заметила, что за ней наблюдают, она, широко распахнув глаза и приоткрыв ротик, жадно ловила каждое движение Рона Уизли. Ее грудь мерно вздымалась и опускалась под тонкой блузкой, она мерно и глубоко дышала, предаваясь каким-то своим сладким девичьим мечтам. Длинные, ухоженные пальцы быстро заплетали блестящие пряди волос. Она смотрела на Рона с настоящим глубоким чувством...

«Вот тупая корова!»— подумал Драко⁽¹⁾. «Это все, что она может? Тайно страдать и безвольно вздыхать? И давно это с ней? Если уже больше года, то это неизлечимо, — подумал Драко. — Ведет себя как Хаффлпаффка какая-то. Разве так себя ведут истинные гриффиндорки? Она должна замучить его своим вниманием, заботой, опекой и проявлением нежности. И взвалить на себя все его проблемы. Раз уж такая страсть, — Драко подавил в себе тоскливую мысль о Гермионе, такой назойливой со своим рвением улучшить ему жизнь в последнее время в Хогвартсе и такой далекой сейчас. — Но что она в нем нашла? Он, правда, играет в квиддич, но это — для поклонниц-младшекурсниц. Нет, и как скрывается! А до него, похоже, вообще ничего не доходит, иначе бы он распух от гордости».

— Детка, а ведь этот парень тебе нравится! — не удержался Драко и подсел к ней поближе. — Зачем же дело стало? По-моему, сейчас самое время признаться ему в своих чувствах. Здесь никого нет, а... меня вы за общество не считаете.

Парвати распахнула глаза еще шире, посмотрев на Малфоя так, как Джастин на втором курсе смотрел на ядовитую змею, и постаралась отодвинуться подальше. Драко растянул рот в издевательской ухмылке, ситуация, действительно, развеселила его, и он не хотел терять возможность немного развлечься. Но его ухмылка предоставила Парвати время собраться со словами и повесить на лицо маску безразличия.

— Разве Малфои занимаются сводничеством? — холодно ответила она, резко закидывая косу на спину. Кончик косы хлестнул Драко по носу, заставив чихнуть.

«Ага, значит, гриффиндорский темперамент присутствует, только тщательно скрывается, — отметил Драко про себя, убедившись, что его догадка верна. — И теперь мне, наконец, понятно, как она попала в такую передрягу. Притащилась за Уизли. Безумство — чисто гриффиндорское». То, что он сам попался из-за того, что опрометчиво побежал искать Гермиону, в голову как-то не пришло.

— Ну, что ты! Какое ж это сводничество? Просто есть предложение — ты можешь признаться ему в своих чувствах, и вы проведете оставшиеся дни своей жизни с большей пользой. А что? Здесь замечательный климат, красота, природа...

Парвати в упор посмотрела на него и достала из-под сложенной рядом мантии палочку.

— Продолжай, Малфой, — произнесла она, — только подбирай слова по-прежнему аккуратно. И постарайся не сказать лишнего.

Драко равнодушно отвел рукой ее палочку.

— А я разве не аккуратен в выражениях? Я же не предложил...

— Предупреждаю, — прошипела Парвати, ее темные глаза потеряли мечтательную дымку, приобрели ясность и теперь смотрели на Драко не как на место пустое, а как на место мерзкое и подлежащее немедленной уборке. Отсюда и подальше.

— Все-все, молчу, — Драко поднял вверх ладони, демонстрируя свое миролюбие и добрые намерения. — Но, Парвати, — постарался он добавить как можно задушевнее, — нам жить осталось — всего ничего. Вряд ли Уизли удастся прорвать защитное заклинание. Хотя бы поддержи его добрым словом.

— Тебе нет никакого дела до тех слов, которые мы с Роном можем сказать друг другу, — твердо сказала Парвати. — Вернись, пожалуйста, на свое место.

— Так я и не подсказываю тебе слова, я просто говорю, что у вас осталось мало времени, — искусительно прошептал Драко ей на самое ухо. — Я сам, по известным причинам, не могу быть сейчас с Гермионой, и умру, в тоске и печали. А вам может быть не так грустно и одиноко. Все зависит только от твоей решительности.

Он только не добавил, что ему очень жаль, что и сердце его безраздельно занято, и сама Парвати Патил далеко не в его вкусе.

Парвати отстранилась еще раз, отмахиваясь от него, как от назойливой мухи и покачала головой.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Для тебя все слишком просто.

— Да и для тебя куда уж проще? Пойми, сейчас не место для условностей и церемоний. Ты вполне могла бы выступить первой. А, хочешь, я ему сам за тебя все скажу? — почему-то Драко стало смешно, когда он представил себе Поттера, узнающего, что он приходил к Уизли в качестве свадебного гонца.

— Не вздумай! — воскликнула девушка, окончательно открывая свои чувства. — Он не должен догадаться!

— А что с ним будет? — искренне удивился Драко, мельком заметив, что Рон, все-таки, упал вместе с метлой, но быстро вскочил и вновь взмыл вверх.

— Не с ним, — грустно сказала Парвати, нервно сшибая травинки вокруг себя палочкой. — А со мной. Я провалюсь сквозь землю от стыда. Или потеряю навсегда голос, зрение и слух. Или забуду как дышать...

— Или придешь на завтрак в Большой зал с немытой головой, — закончил Драко. — У тебя такое суровое воспитание, что нельзя разговаривать с однокурсниками? Или тебе запрещено незапланированно выходить замуж? Уизли слишком бедны? Рон так туп и неуклюж, что ты будешь его стесняться? Оставь это, — мягко сказал он, сам удивляясь тому, как старается для глупого приятеля ненавистного когда-то Поттера, почему-то слова его звучали не с насмешкой, как он сам этого хотел, а с искренним участием. "Видимо, непосредственная угроза жизни так на меня повлияла, — отметил он, — я вижу мучения этой, в целом неплохой, гриффиндорской девушки и хочу ей помочь. Два раза ей уже не повезло, один раз она попала: выбрала этого невезучего рыжего простофилю, а второй — вместе с ним нарвалась на ненормального Вафулу, который этого самого Уизли и все его рыжее семейство не переносит. Пора умному, хладнокровному и благородному мне хоть в чем-то разрешить ее проблемы".

— Как ты можешь так говорить, — с глубокой затаенной болью произнесла Парвати. — Рон — очень умный и хороший. Если бы я могла сделать то, о чем ты говоришь...

— Так что тебе мешает? Настала пора переступать через предрассудки. Мы же с Гермионой стараемся это сделать.

При упоминании Гермионы по лицу Парвати пробежала неприятная тень.

— Вот и переступайте, — произнесла она не привычным для нее мелодичным нежным голоском, а мерзким скрипом, который вызывается при проведением ногтя по алюминиевой трубе. — Чем быстрее вы с этим справитесь, тем больше пользы принесете.

Драко посетило следующее озарение.

— Ты ревнуешь его к Гермионе? Забудь, тебе ли не знать, что они просто друзья? Ты же наблюдаешь их ежедневно? Мне, например, гораздо тяжелее, я не только не знаю, что творится у вас в Гриффиндоре, я даже не представляю, чем вы там можете заниматься вечерами.

Парвати закрыла лицо руками, прячась и от Драко, и от солнечного света, и он пролетающего над ними в этот момент Рона.

«Ах, какое замечательное выражение лица своего ненаглядного Уизли она пропустила», — подумал Драко, наблюдая за скривившейся от отчаяния веснушчатой физиономией Рона.

— Он пролетел, вылезай. Объяснишься ему в следующий раз.

— Ты был прав, — Парвати убрала руки от лица, глаза ее наполнились слезами. — У меня такое воспитание. Женщина может любить только беззаветно, целиком и полностью. Женщина должна быть половиной жизни для своего мужчины. Семья — на первом месте. А у Рона на первом месте в сердце всегда будут Гермиона и Рон. Даже если ты уведешь у них Гермиону, она никогда не будет принадлежать только тебе. У Гарри нет никого ближе них, и они, в свою очередь, всегда будут готовы прибежать по первому его зову. А если с Гарри все будет в порядке, если Гермиона справится со своими проблемами сама, то найдутся проблемы у Джинни, его ненаглядной сестренки, или у кого-нибудь из братьев, или родителей... А еще есть квиддич, отнимающий все свободное время, и карьера аурора, не позволяющая много болтать и открываться... Угадай, где в этом списке мне можно занять местечко? А одной десятой от Рональда Уизли мне не обойтись. Я не смогу. Лучше и не начинать.

Драко никак не ожидал от нее столь длинной и пламенной речи, он, вообще не предполагал, что ее мечты заходят дальше ближайшего похода в Хогсмид или, на худой конец, рождественских каникул.

— Я бы так далеко не загадывал, — ошеломленно произнес он. — Нам осталось жить всего несколько дней, и здесь нет никого из тех, кто мог бы отвлечь от тебя внимание Рона.

— А если нас выручат? Альбус Дамблдор — великий волшебник, он вполне может решить и эту проблему, — с убежденностью, вызванной истинной женской логикой, сказала Парвати. — Тогда я просто жить не смогу без него.

— До этого же жила как-то.

— Как-то не считается. А вдруг он отвергнет меня? Вдруг он до сих пор страдает по Флер Делакур? И еще подруга его сестры, Луна Лавгуд из Равенкло, тоже часто вьется вокруг, а она — очень непростая девочка. И моя сестра Падма, тоже может ему нравиться. Он был с ней на балу, она гораздо умнее и талантливее меня...

— Слушай, — не выдержал Драко, — ты — потрясающе красивая девчонка! Твоя сестра, хоть вы и похожи, более просто выглядит, а насчет ума еще поспорить можно.

— В Равенкло попадают только самые умные!

— По мнению шляпы, по инструкциям, полученным тыщу лет назад от Ровены Равенкло. Кого она считает обладающими острым умом? Тех, кто имеет память для бесчисленного множества заклинаний на каждый чих? Не лучше ли использовать только сотню-другую, зато с толком? Да, равенкловцы эрудированны, обладают огромным запасом знаний... Но могут они применить их на практике? У них у всех, и у твоей сестры тоже, нет ни быстроты реакции, ни трудолюбия... Я уж не говорю о возможности принимать нестандартные решения в трудной ситуации, которой обладаем мы в Слизерине. Почему Равенкло много лет не может выиграть ни Кубок Школы, ни турнир по квиддичу? Они, если хочешь знать ближе всего к магглам, все изучают, а сделать ничего не могут. Поэтому у Луны Лавгуд и твоей сестры нет никаких шансов. А мадмуазель Делакур, боюсь, о твоем Уизли давно позабыла. А если и не забыла, то она далеко. А если окажется близко, то все равно, не позарится. У тебя неплохие шансы, — уверенно подытожил Драко и потер руки.

— Это только предположения. Я должна быть уверена. Вполне возможно, что ни я, ни другая девушка его сейчас вообще не заинтересуем. Он может полностью находиться в своих проблемах.

— Проблема у нас сейчас одна, — напомнил ей Драко. — И она у него сейчас на первом месте, он хочет помочь нам выбраться.

— Именно, — голос Парвати задрожал и завибрировал, как будто прерывался ветром или громкой музыкой, — он сейчас больше всего хочет отсюда выбраться. Для того, чтобы успеть спасти свою драгоценную Гермиону.

И она горько зарыдала. Зарыдала с жалобными громкими всхлипами, с таким огромным количеством слез, что Драко на самом деле испугался за нее. «Кажется, я перестарался. Не стоило мне этого делать, у девчонок все мозги наперекосяк, они делают совершенно неправильные выводы. Но она ведь выглядела такой спокойной, как мраморная статуя!»

— Эй, Уизли! — окликнул он Рона, догадавшись, что остановить бурный водопад слез ему не удастся. — Маленькая проблема...

Но Рон уже и сам молнией спешил к ним, спрыгивая с метлы на лету и отбрасывая ее в сторону.

— Что ты сделал с ней, Малфой? — отпихнул он Драко в сторону то ли ногой, то ли корпусом, шлепнулся рядом с Парвати на колени и бережно схватил ее за плечи. — Что с тобой?

Драко осторожно попятился, решив, что настало время оставить их вдвоем. Громкие всхлипы выключились почти мгновенно, и теперь Парвати только часто роняла крупные слезинки.

— Все, все будет хорошо, успокойся! — Рон привлек ее к себе одной рукой, а другой нежно погладил по плечам и спине. — Мы обязательно найдем выход, не слушай его, мы должны спастись.

Парвати, пряча взгляд, уткнулась лбом в его плечо и замерла, почти не дыша. Рон скосил глаза на удаляющегося Малфоя и гневно крикнул:

— Ты никогда не изменишься, и вечно будешь приносить нам одни неприятности!

— Спокойно, Уизли! Ничего я ей не сделал. Предлагаю поменяться местами. Я пойду искать выход, а вы пока поболтайте, — с этими словами Малфой направился к противоположному концу поляны.

— Все, он ушел, успокойся, — повторил Рон, кляня себя мысленно за то, что так надолго оставил девушку без присмотра. — Извини, я не подумал, что Малфой и в такой ситуации останется верен себе. Только Гермиона может с ним управиться.

Парвати оттолкнула его кулачком и отвернулась.

— Что он тебе наболтал? Я могу догнать его и разобраться!

— Ничего, все нормально, — прошелестела Парвати. Эти слова Рон скорее прочитал у нее на губах, чем услышал. — Малфой не виноват, это я сорвалась. Я подумала, что нам осталось так мало времени.

— Не говори ерунды! Тут еды на месяц хватит! Мы не замерзнем, здесь нет хищников... Нас обязательно найдут.

Рон погладил ее по голове и опять прижал к себе. На этот раз Парвати обхватила его руками за шею и оказалась гораздо ближе. Рон слышал через свою тонкую рубашку и ее блузку отчаянно колотящееся сердце и частое дыхание. Он еле заметно даже для себя коснулся губами ее волос и на миг перестал дышать, безмолвно призывая последовать его примеры и сбавить частоту вдохов. Но вместо этого, его сердце подхватило чужой темп и забилось сильнее.

— Обязательно найдут, — «Чем еще ее утешить? Что может ее обрадовать?» — Рон быстро перебрал все возможные варианты. — И Дамблдор нас не оставит, и Гарри с Гермионой, как только узнают что мы здесь... Что с тобой?

Парвати вдруг оттолкнула его и резко вскочила. Рон успел заметить, что слез у нее уже нет, и спокойствие вновь возвращается к ней. Девушка поправила блузку, одернула юбку и потянулась к своей мантии.

— Что-то похолодало, — тихо сказала она. — А до вечера еще далеко!

Рон не мог отвести от нее взгляд, наблюдая, как она втискивается в рукава мантии, накидывает ее на плечи и поправляет воротник, застегивая на блузке две верхние пуговицы.

«Да, именно Гарри тебя и спасет. Он всегда успевает. Я могу только караулить беспамятного Локхарта и кольца на квиддичном поле. Ничего для тебя я сделать не смогу. Будем ждать помощи».

Он нагнулся и подал Парвати ее хрустальный шар.

— Спасибо, — произнесла она и взвизгнула. — Что это?

При попадании к ней в руки шар окрасился густым красным цветом и потерял прозрачность. Рон оторопело посмотрел на нее.

— Трелони говорила нам, что красный цвет принесет Гарри немедленную гибель, — недоуменно сказал он. — Но в красный цвет обычно шар окраситься не успевает...

— Это у бездарей не успевает, у меня же талант, ты забыл? — напомнила ему девушка. — У меня он реагирует немного быстрее. Только такой красный цвет предупреждает об опасности, грозящей не только Гарри Поттеру. Кажется, Рон Уизли, Парвати Патил и Драко Малфой тоже сейчас с чем-то столкнутся. И вряд ли смогут убежать.

Рон схватил метлу, уменьшил ее и спрятал в карман, подбежал к Парвати и схватил ее за локоть.

— Куда делся Малфой?

— Слушайте! — на поляну выскочил Драко и почти мгновенно оказался рядом с ними. — Там приближается такое...

⁽¹⁾ — Прим. Автора. Возникает вопрос, мог ли Драко Малфой обзывать девушку коровой, или это животное неизвестно ему. Но так как нигде не сказано, что молочные продукты, употребляемые в Хогвартсе учащимися, имеют магическое происхождение, смею предположить, что хотя бы названия маггловских животных известны даже чистокровным волшебникам⁽²⁾.

⁽²⁾ — Прим. Хагрида, официального Хранителя ключей Хогвартса, Главного Лесничего, Преподавателя Ухода за магическими существами. Уверен, что Малфой знал о существовании таких зверей как коровы. Я, когда фестралов коровьей тушей кормил, никто при виде коровы не удивился. Даже чистокровные маги.

Глава 19. Четверг. Третий день состязаний

Поздно вечером Чоу налетела на Гарри как ураган и принялась тормошить его.

— Ой, я заходила внутрь дворца, это такая прелесть!

— Дворца? Это ты так лачужку старикана называешь? — равнодушно переспросил Гарри. Он удобно развалился на верхушке высокого дерева, немного приподнявшись над окружающим лесом и любовался пейзажем. К вечеру он смог немного расслабиться, мысль, что они едва не совершили непоправимое, после ужина, наконец-то, оставила его. Кроме того, он пытался осознать свои новые возможности. Взору его представлялась чудесная картина: заходящее солнце над бескрайним зеленым морем, смутные очертания гор вдалеке… Кажется, первый раз в жизни он не хотел видеть Чоу. Нет второй, первый раз — это когда он в спешке догонял Гермиону и желал избавиться от Чоу в коридоре.

— Да ты совсем дикий! — воскликнула она, плюхаясь рядом и сворачиваясь на ветках клубочком. — Это снаружи — лачуга, а внутри… Такая красота! Анфилада залов, один другого лучше отделанные… А тронная зала — просто неописуемой красоты! Я, конечно, закажу себе новый трон, мне чужих блох не надо, надо будет только определиться из какого дерева… И корона! Мне будет положена новая корона, перед отъездом в Хогвартс надо будет встретиться с ювелиром, утвердить эскиз… Он сказал, что мне нужны только изумруды, они подойдут и к глазам, и к волосам… Ты меня слушаешь?

— Да, — Гарри отвел глаза от горизонта и чуть не задохнулся. Чоу располагалась так близко, чуть ниже него. Сверху так замечательно смотрелся глубокий вырез платья. Она так гибко и изящно свернулась, просто как довольная дикая кошка после удачной охоты. — Ее плечо почти прижимается к его колену. Гарри неловко отодвинулся. — Именно изумруды, — согласился он. — Только не забывай, что ты еще не победила.

Чоу сердито сверкнула глазами и сменила позу, на мгновение опершись на ногу Гарри.

— Ты очень напоминаешь мне Сибиллу Трелони, — буркнула она. — Грозишь неминуемыми смертями и предрекаешь несчастья. Никогда не любила прорицания, если хочешь знать.

— И я, — грустно сказал Гарри. — Знаешь, сегодня со мной произошло кое-что странное, — медленно начал он, пытаясь рассказать про свои ощущения во время ее состязания. И, если уж быть перед собой честным, хотелось услышать от нее хотя бы слово благодарности.

— Ты успел разглядеть что-нибудь, пока я была мокрой? — притворно сердито перебила его Чоу. — И что именно ты увидел? Это было красиво или жалко? Или, может быть смешно?

— Ты будешь выглядеть великолепно, даже если на тебя перевернуть тарелку с хлопьями и посадить сверху сову, — заверил ее Гарри, вздохнув. Как можно разговаривать с этой девушкой? А если погладить ее по плечу, она заметит?

— Ох, ну и хорошо, а то я волновалась, — облегченно расслабилась Чоу, совершенно не реагируя на руку Гарри. — А еще я выбрала себе несколько комнат для жилья. Понимаешь, часть помещений отведена под официальные церемонии, приемы, заседания, банкеты… Так вся обстановка традиционная. Но в моих личных можно будет переоборудовать по своему вкусу. Я обязательно должна буду переговорить с дизайнером до отъезда… Мы подберем стиль и цветовую гамму. Через полгода все уже будет готово! Ой, я просто лопаюсь от нетерпения, как же теперь дотянуть до конца года. И знаешь, там внутри такой микроклимат, а еще множество золотых статуэток, и, можно заказать мою золотую статую в полный рост, представляешь?

«Как интересно, это на самом деле сделает ее счастливой? — думал Гарри, перемещая свою руку на спину Чоу. — И чтобы на ее месте сделали Гермиона и Джинни? Или Лаванда и Парвати? А из ребят, ну кто еще обрадовался бы такому раскладу?»

Он осторожно перегнулся к ней через ветку и нежно поцеловал.

Чоу так незаметно ответила, что он не понял, его поцеловали или просто выдохнули воздух? Гарри повторил попытку, и Чоу его не остановила.

Высота не предполагала резких движений, да и сгущающийся мрак не оставил много времени… Гарри с тоской осознал, что надо спускаться и с сожалением оторвался от приятных прохладных губ.

Передав девушке лиану, он еще раз посмотрел на нее. В последних лучиках света черты ее лица несколько изменились, стали немного резче и суровее. Вниз отправлялась не просто ученица Хогвартса, очень красивая девушка, которая всегда нравилась Гарри Поттеру, а настоящая высокопоставленная особа, будущая хозяйка этих мест, сильнейшая волшебница. И как она подходит этим местам, как естественно смотрится здесь девушка из другого полушария, родом с противоположной стороны Земли.

Спустившись вниз и с сожалением отпуская Чоу на ночь в ее палатку, Гарри еще раз попытался сказать ей про свою силу.

— А знаешь, я тут немного преуспел в трансфигурации, — смущенно произнес он.

— Да? — живо переспросила Чоу. — Ты тоже можешь чувствовать местную магию? Не так как я, но совсем чуть-чуть можешь?

Да как же ей объяснить, что это совсем не то, что он не немного чувствует местные силы магии, а просто совершает невозможные вещи? Вот что ей показать?

Гарри схватил с земли сухую ветку и попытался превратить ее в ярко алый цветок с шестью лепестками… Похожий он видел на дереве, когда поднимался вверх.

Он протянул ветку Чоу, совершенно уверенный, что преподносит ей цветок.

В его руке что-то возмущенно и сдавленно квакнула.

Маленькая лягушка с красным брюхом тщетно пыталась высвободить заднюю лапку и отправиться по своим делам.

Чоу засмеялась.

— Это очень мило, Гарри. Я за тебя рада. Не обидишься, если я не приму от тебя этот подарок? И не дари мне, пожалуйста, больше ничего ядовитого. От яда может испортиться кожа.

*********

Перед пятым испытанием Гарри чувствовал себя уже значительно увереннее.

Зрители уже не помещались ни на деревьях, ни между ними. Лес вокруг поляны для состязаний буквально кишел магами. Те, кому ничего не было видно, группировались вокруг маленьких экранов, парящих в воздухе. Появление Гарри и Чоу было встречено восторженными криками. Большая часть присутствующих имела в своем гардеробе хоть один аксессуар того же цвета, что и платье Чоу. Кто-то привязал ленточку на шляпу, кто-то повязал шарфик.

Между деревьями развернули транспарант с гигантским изображением Чоу, воздевающей руки к небу. Живописная Чоу шевелила палочкой и бесконечно произносила вчерашнее заклинание. Когда ее изображение набирало воздух, чтобы выдохнуть слова, ткань надувалась в том месте, где у картинки находилась… грудь. Лучший рекламный плакат трудно было представить.

Лишь небольшая кучка народа сурово и неприязненно глядела на них. У этих типов были либо черно-зеленые шарфы, подвязанные под самый подбородок, либо глухие черные мантии с капюшонами, скрывающие недобрые лица.

— Последние болельщики Богадо, — самоуверенно шепнула Чоу. — Но мы их переведем на нашу сторону. Их просто вчера не было, они не могли оценить меня в достаточной степени.

Гарри не стал с ней спорить. Теперь он тоже почти не волновался, и почти понимал ощущения, которые Чоу испытала в первый день своего нахождения здесь. На самом деле, он тоже ощущал возможность сделать все, что взбредет ему в голову. Даже неудача с цветком уже не сильно расстраивала его. И вчерашний вечер с Чоу добавлял веры в себя самого.

Богадо выбрался из дворца. Он уже не кряхтел и не прикидывался трухлявым бревном. Видимо, так просто отдавать свое место он не собирался. Сегодня он принялся кружить вокруг Чоу, сверля ее глубоко запавшими глазами. По случаю последнего состязания он надел шикарную бархатную мантию с кружевной отделкой и высокую остроконечную шляпу. Под нижним краем мантии Гарри разглядел зеленые брюки, а эмблема на груди мантии напоминала что-то очень знакомое.

Несколько раз обойдя соперницу, Главный маг демонстративно спрятал волшебную палочку в карман и показал голые руки. После этого он остановился напротив девушки и щелкнул пальцами обеих рук.

Напротив Чоу на месте Богадо свернулась кольцами огромная змея. Намного больше позавчерашнего удава, но… гораздо меньше василиска.

Змея начала подбирать к себе кольца, готовясь к решающему броску. Ее голова висела на уровне головы Чоу и была направлена прямо в лоб.

Колдунья направила на змею палочку и произнесла оглушающее заклинание.

Никакой реакции.

Чоу попробовала переместить змею в другое место.

Змея просто прилипла к земле, на миг перестав сдвигать кольца.

Чоу повторила заклинания уничтожения жидкости.

Вокруг змеи образовался сухой круг, но сама она оставалась гладкой, влажной и невредимой.

Девушка растерялась на миг, но собралась и начала бросать в Богадо поочередно все известные ей заклинания.

Гарри понял, что ему придется вмешаться.

— Говори со мной! — крикнул он змее. Та его не услышала. — Эй, обернись, смотри сюда! — отчаянно заорал он. Но змея не проявляла к нему вообще никакого интереса. Она уже замерла перед последним броском.

«Это же не змея, а Богадо, он анимаг» — догадался Гарри, — «он не понимает змеиного языка, он не настоящий змей».

Единственной возможностью спасти Чоу оставалось переместить ее, но воспользоваться Wingardium leviosa он уже не успеет, слишком длинное заклинание, годится лишь на то, чтобы огреть медлительного тролля его же дубиной.

Где же его вчерашние способности? Как за долю секунды спасти Чоу, сделать ее неуязвимой для змеи? Кого там боятся все змеи и драконы? Он, не отрываясь, смотрел на Чоу, а где-то на заднем плане увидел картинку из журнала «Придира» Луны Лавгуд: жутковатый зверь с длинным языком, с невозможным названием («Это существо не может появиться ни по каким законом, — сказала Гермиона, — ни по законам эволюции, ни в результате мутаций, ни при колдовских экспериментах, создать такое может только волшебник-недоучка на неудачном уроке, да и в этом случае несчастное создание не проживет и часа, кроме того, это название не может принадлежать никакому биологическому виду по всем правилам словообразования…).

Змея бросилась, но упала, будто ужаленная.

В полете она натолкнулась на невиданное животное: огромный белый мохнатый верблюжонок с красными глазами, синим длинным языком и драконьими усами стоял на месте хрупкой стройной девушки с темными волосами.

В пасти его просто не помещались гигантские белоснежные клыки, на один из них и напоролась змея.

Верблюжонок откинул голову назад, оттянул губы, показав при этом еще добрую сотню зубов, усеивающих пасть, и страшно захохотал.

Особо нервные завизжали.

Змея продолжала извиваться по земле, но уже в смертных муках: яд оказался для нее смертельным.

Гарри видел, как по ней от места укуса по всему телу растекаются волны отравы, губительные для этого существа, кем бы оно ни было…

Потом по земле катался уже не змей, а пожилой колдун в парадной мантии.

Верблюжонок жадно облизывался, намереваясь откусить кусочек побольше.

Гарри мысленно растворил зверя и подбежал к синеющему на глазах колдуну. Чтобы ни сделал этот человек в прошлом, он действовал, подчиняясь законам, и никак не заслуживал такой страшной смерти. Как же убрать яд из крови и тканей? Можно ли отправить его обратно, как вчерашнюю волну, погнать против движения крови, собрать в месте укуса и вытолкнуть наружу?

Гарри Поттер еле успел отклониться от синего плевка, вылетевшего из Луиса Богадо в районе ключицы.

Постепенно колдун принял обычный зеленоватый цвет и осторожно поднялся на ноги.

Он отряхнулся, поклонился окружающим, достал что-то из кармана и передал Чоу. Та невозмутимо приняла подарок и отправила в свой карман.

Луис Богадо подошел к Гарри так близко, что тот отчетливо мог разглядеть маленький знак Слизерина на мантии, и в первый раз обратился непосредственно к нему.

— Такого я не ожидал… Теперь я понимаю, почему ему было так тяжело бороться с тобой… Когда вы встретитесь в следующий раз, расскажи ему, что я боролся до последнего, но сделать ничего не мог.

Выдохнув эти слова, он исчез в лесу. Толпа расступилась, давая ему пройти, и вновь сомкнулась, потеряв всякий интерес.

Чоу ловко подхватила очередной букет и строго спросила:

— Кто-нибудь успел сфотографировать?

Худой подросток из первых рядов протянул ей фотографию.

На фотографии в муках умирала змея, и хохотал ужасный верблюжонок.

— Занятно, — проговорила Чоу. — У меня на родине этим созданием пугают маленьких непослушных ведьмочек… Но я думала, его не существует. Это что-то вроде духа смерти… Гарри, ты видел, какой ужасной я могу быть? Видел, как все меня испугались?

— Ты могла бы его и не кусать, ему бы зачли поражение по очкам, и так ясно, что ты страшнее, — пробурчал Гарри, смотря вслед Богадо. Кого он имел в виду под безликим местоимением?

— Зануда, — тихо сказало ему Чоу, продолжая дарить улыбки зрителям. — Не можешь просто за меня порадоваться? Считай, что ему повезло, видимо яд несуществующего животного не может убить… Не порть мне праздник! Кстати, мне тут дали символ власти, — она вытащила из кармана огромный изумруд и показала его веселящимся зрителям. — Надо проследовать во дворец и куда-то его вставить, повернуть, что-то там произнести… В общем, чтобы меня окончательно зафиксировали во всех книгах и бумагах. Тогда можно будет назначить временного заместителя и отправляться домой. И еще, надо побеседовать с дизайнером и ювелиром, сделать необходимые заказы… До вечера придется провозиться. А завтра с утра можем отправиться домой. Ты со мной?

Гарри отрицательно покачал головой, ему никак не хотелось принимать участие в этой суматохе. Тем более, что вокруг Чоу сразу образовалась кучка симпатичных молодых людей и завистливо хихикающих девиц. «Как раз то, что ей так всегда нравится!» — с горечью подумал Гарри. «Интересно, выкроит ли она вечером для меня минутку?».

Он вернулся к своей палатке и пнул ее ногой.

— Не строит расстраиваться, Гарри Поттер, — услышал он насмешливый голос за спиной, — каждая вещь рано или поздно находит соответствующее ей место.

Не оборачиваясь к Марубо Мармозету, Гарри пнул палатку другой ногой.

— Это вы Чоу Ченг, нового Главного мага называете вещью? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал не менее насмешливо.

— Нет, — удивленно протянул Марубо. — Я имел в виду палатку, как только вы уедете, мы вернем ее в хранилище.

— Значит, вы знаете мое имя, — сказал Гарри.

— Знаем. Но наши имена от вас тоже никто не скрывает, — он присел рядом, попыхивая длинной трубкой.

Гарри с любопытством посмотрел на трубку и руку Марубо, держащую ее. В первый раз он заметил, что на руках у того не ногти, а когти. Гарри посмотрел на ноги собеседника: он, вдобавок ко всему, еще и обуви не носил. На больших пальцах ног ногти, а на остальных — когти⁽¹⁾.

— Кто же вы такой? — тихо спросил Гарри.

— Человек. Колдун, такой же, как и ты. Просто у меня жизнь выдалась нелегкая.

— И это все объясняет. Я понял.

— Незачем так нервничать, — мягко сказал Марубо. — Лично я не желаю никакого зла ни тебе, ни прелестной сеньорите, по счастливой случайности оказавшейся нашим главным магом. Это, пожалуй, наилучшая развязка из всех возможных. Она — милая девочка, привлекательная личность… Мы очень любим таких живых созданий. У нее все сложится хорошо, это я могу тебе обещать.

— По счастливой случайности, — тупо повторил Гарри. — Она победила в честном состязании, никакой случайности.

— Победила. Честно, — охотно согласился Марубо, добавляя в трубку табачок лягушачьей лапкой. — И совершенно случайно рядом с ней оказался Гарри Поттер, величайший волшебник нашего времени. Помощь которого мы, к сожалению, вынуждены были допустить во время состязаний. Такие у нас благородные законы. Можно взять с собой напарника, а он окажется…

— Но Чоу не брала меня с собой! — запротестовал Гарри. — Я был тут… По своим делам, никак с вами не связанным! А Чоу оказалась нечаянно, вы ей предложили принять участие в состязании, она согласилась и выиграла. Она самая лучшая и красивая колдунья, и нечего с этим спорить!

— На счет красоты можно поспорить, на мой вкус худовата она несколько… Но из колдуний она, скорее всего лучшая, ей бы еще глубины знаний… Это, впрочем придет со временем.

«И Гермиону ей все равно не догнать, — подумал Гарри с тайной гордостью, как будто знания Гермионы Грейнджер были его личной заслугой, а к успеху Чоу Ченг он не имел никакого отношения».

— Теперь я еще и величайший волшебник, — ехидно высказался Гарри, с трудом подавляя желание произнести любимый девиз «ВеличайшийВолшебникНаСвете— АльбусДамблдор». — А три дня мне только и делали, что тыкали в спину, указывая на мое место. И Луис Богадо сразу выбрал в соперники Чоу, а не меня.

— Не думаешь же ты, что столько лет пост Главного мага у нас занимал слепой и глухой безграмотный тупой болван? Как можно не заметить твой шрам и не связать докатившиеся до нас слухи об очередном поражении Тома Риддля?

— Тома Риддля не существует уже много лет, — немало не удивляясь, глухо проговорил Гарри. После прощальных слов Луиса Богадо он догадывался, о чьих делах пойдет речь, догадывался, что Марубо Мармозет может дать ответы на некоторые вопросы. Но разговор все равно, давался ему очень тяжело. — Его не существует. Есть другая личность, гораздо более опасная.

Марубо поднял вверх ладонь.

— Тише, тише! Я хочу все-таки, рассказать тебе немного о нашем прошлом. Не надо лишний раз говорить о том, кем он стал. Мы помним его как Тома Риддля, интересного молодого человека, просто перегруженного багажом знаний и магических талантов. Он путешествовал по миру, коллекционируя знания и набираясь опыта. А к нам попал в нелегкое для Луиса Богадо время: группа молодых колдунов решила бросить ему вызов. Они оказались очень опасны, перед первым днем соревнований мы навели он них справки, результат мог оказаться неутешительным. Но Том предложил свои услуги, официально он не мог помогать Луису, но он только предложил несколько испытаний, которые они не смогут пройти. Богадо воспользовался советами и победил. Один из тех ребят выжил и Том Риддль забрал его в качестве оплаты своих услуг. Он хотел проверить одну теорию и увел его в лес. Через пару часов мы увидели яркую вспышку и столб света. А потом Том вышел из леса с маленьким мешочком и спрятал его в кармане своего походного рюкзака. На наш вопрос, получился ли опыт, он ответил, что узнает это как-нибудь потом, но очень надеется, что это не пригодится… Тебе о чем-нибудь говорит эта история?

«Вот как он получил поддержку местных колдунов и свою первую жертву», — подумал Гарри и кивнул.

— Вам совсем не было жалко того парня? — спросил он.

— Волшебник ты, Гарри Поттер, сильный, но правитель из тебя бы вышел никакой. Ну, какая тебе разница, кто был этот несчастный мальчик? Я помню все в мельчайших деталях, и его имя, и возраст, и семью… Но тебе то что за дело? Все равно ты их не знаешь. Ничем он за свои неполные 18 лет не прославился…

— Значит, Вольд… Том Риддль получил свое и оставил вас в покое?

— Нет, он еще пробыл у нас некоторое время и многому научился. В свою очередь, нам он оставил много полезных обрядов, Богадо часто прибегал к ним. А в ответ мы снабжали его магической энергией, и продолжаем снабжать каждый год. Даже когда мы перестали ощущать его живым… С того момента, когда он встретился с собой, примерно… 14 лет, правильно? Мы все равно отсылали ему магическую помощь⁽²⁾, так как нас никто не освобождал от данного слова. Потом он возродился и мы возобновили посылки… А полгода назад мы опять потеряли его след, но продолжали держать слово… И, знаешь, это очень накладно. Мы уже сполна расплатились за ту маленькую услугу, что он оказал нашему Богадо. А для того, чтобы получить такое количество энергии, приходилось осушать изрядные куски джунглей, кое-кто уже начал роптать. Богадо, конечно, ни за что бы не отказался от своего слова. Он, действительно, испытывал к Тому дружеские, почти братские чувства. И благодарен был за помощь… И… Том внимательно изучил его родословную и выяснил, что Богадо является потомком Салазара Слизерина. После этого Богадо сам не расставался с эмблемой Слизерина, и всех своих родственников заставлял ее носить. И вроде как Том тоже ему кем-то приходился.

— И вам?

— Нет, — засмеялся Марубо. — Мне — вряд ли. Мои предки гораздо древнее, они жили на этой земле всегда, задолго до появления первых кораблей из Европы.

— Но раз ваш Богадо так предан… своему старому другу… и узнал меня, почему не попытался убить? Или не вызвал на бой меня?

— Видишь ли, он очень любит жизнь. Если бы он так за нее не боялся, то не принял бы тогда помощь Тома. А, увидев тебя он сразу понял, что не имеет никаких шансов. Оставалась только надежда, что ты не захочешь помогать своей спутнице… Мало ли что… Вдруг вы решите удрать любой ценой и вас можно будет уничтожить? Она могла испугаться… Ты мог взревновать и перестать колдовать за нее… И сам он мог уцелеть в конце битвы. Девушки обычно более мягкосердечны.

«Особенно Чоу в виде верблюжонка», — хмыкнул Гарри про себя.

— И он знал, что это все моих рук и мыслей дело? И вы все знали?

— Нет, не все. И Луис знал, и я, и еще десяток старейших и мудрейших магов. Для остальных все было в диковинку… И шрам твой далеко не все разглядели, а кто разглядел — вряд ли связал твое прошлое с нынешней удачей сеньориты Ченг. Результат то видели все, а вот кто понял, благодаря кому он достигнут… Нет, выступили вы просто блестяще! Твоя подруга будет пользоваться всеобщей любовью, это точно. Кстати, вот и она появляется… Пожалуй мне пора. Вы уезжаете завтра с утра? Ваш портал мы активизировали в обратном направлении. Желающие вас проводить найдутся и без меня. Ну, нашего нового Главного мага ждем летом, а вас — когда пожелаете! — Марубо встал и склонился в прощальном поклоне.

Гарри тоже увидел блестящее платье Чоу среди веток, но не удержался, чтобы не задать еще один вопрос.

— Постойте! Ну, с пятым состязанием все понятно, но как вы в предыдущих определяли победителя?

— Если у вас в школе есть преподаватель трансфигурации — спросите у него. Я плохо объясняю такие вещи, я и просто чувствую. Простые колдуны видели, что у Чоу получалось более эффектное зрелище. А мы, беспристрастные судьи, видели, что удавалось тебе. Магической силой можно многое разрушить. Поскрипеть, напрячься, и разрушить. Убить, уничтожить… Но поверь мне, Гарри Поттер, ни одному современному волшебнику не под силу обратить вспять уже нанесенный ущерб. Не просто починить разбитый кувшин, а удалить причину его разрушения, закинуть его обратно на полку и отогнать во двор кошку, которая его смахнула. Не ускорить процесс отравления, а изгнать яд вообще… Кроме того, хоть среди нас и есть потомки Слизерина, змеееуста среди них еще не было. О, ваша сеньорита! До встречи!

И он исчез в лесу.

— Гарри! — Чоу пощелкала перед лицом Гарри пальцами. — Ты где сейчас находишься? Вернись.

— Интересно… — Гарри только заметил Чоу и улыбнулся ей. — Так интересно, надо будет спросить у МакГонагалл…

— МакГонагалл? Ой, — девушка засмеялась. — Представляешь, я почти забыла кто это. Столько новых впечатлений! Видишь, — она продемонстрировала тонкую руку с новым браслетом, в который был вставлен тот самый изумруд. — Теперь я — Верховный маг…

— Да запомнил я, — вздохнул Гарри и обнял ее. Чоу не сопротивлялась, и Гарри опять поцеловал его, вдыхая пьянящие запахи леса и неповторимый аромат, всегда сопровождающий ее появление. Когда же она перестанет ему сниться? Сможет ли он забыть ее лукавую улыбку? — Верховный маг, примешь новые законы, запрещающие к тебе прикасаться и карающие смертной казнью?

— Не Верховный Маг, а Главный, — сердито отодвинулась от него Чоу. — Что-то я устала, совсем на ногах не держусь. Да завтра.

Она выскользнула из кольца рук Гарри и пошла к своей палатке. Он посмотрел на смыкающийся полог, вошел в свою и с размаху бухнулся на матрас. «Почему она опять рассердилась?»

*********

В пять утра их разбудили и провели к порталу.

Один из стрелков в зеленом очень бережно помог Чоу перейти на островок к дереву со скобкой. Гарри, стиснув зубы, наблюдал за ним. Высокий смазливый тип со слизеринской брошкой на мантии. Кошмар! И ведь до лета он никуда отсюда не денется… Только чуть-чуть подождать, и она вернется сюда.

Навсегда.

Чоу протянула руку к скобке, но не касалась ее, ожидая Гарри. Она перехватила его ревнивый взгляд в сторону Даниэля Точиа и не ощутила привычного в таких случаях веселья. Только досадную грустинку. Накануне вечером, когда она оставляла Гарри на полянке… Такого мускулистого, надежного, теплого… После бережных приятных поцелуев… Если бы он еще не был таким медлительным! Как он не смог понять, что она устала, у нее был утомительный день… Сколько он еще собирался стоять столбом и держать ее двумя пальцами как хрустальную рюмку? Ничего, когда-нибудь он повзрослеет и приедет к ней… Например на каникулы… Или в отпуск… Или если просто соскучится… Тогда они и проведут приятно время.

— Гарри, не спи! — позвала она и протянула ему вторую руку.

⁽¹⁾— Прим. Автора. Возможно это как-то связано с фамилией Мармозета. У обезьян семейства игрунок на ногах когти вместо ногтей, а обезьянами считаются животные, имеющие хотя бы одну пару ногтей. Никаких предположений о прошлом Марубо Мармозета у меня нет.

⁽²⁾— Прим. Автора. Признаюсь, что понятия не имею, как можно организовать посылку магической помощи через Атлантический океан. Но, судя по словам Марубо Мармозета, это вовсе не сложный процесс.

Глава 20. Тот, кто поглощает свет. Побег Гермионы.

Неожиданно холодный ветер пригнул травку на стадионе.

Рон заслонил собой Парвати и направил палочку в ту сторону, откуда выбежал Драко.

Драко остановился рядом с ними, также приготовил палочку и вытер рукавом лоб.

— Если бы я сам не увидел, то никому бы не поверил.

— Что там такое, Малфой? Парвати говорит, что спасение нам не светит.

Порывы ветра усиливались, небо резко потемнело, чучела яркоползов засветились сами, но и их скрыла темнота.

— Можно попробовать взлететь, но это опасно, — пробормотал Драко, — ничего не видно, и еще этот ветер...

Они сделали пару шагов назад, Парвати ухватилась за ствол дерева, Рон продолжал держать ее за локоть, только перехватил поудобнее. Драко попытался устоять на месте, но и его потихоньку сдвигало с поляны.

Со следующим порывом ветра донесся страшный рев.

— Отвратительные звуки, — пробурчал Рон.

— Сейчас ты увидишь того, кто их издает, и убедишься, что он сам еще отвратительнее, — заверил его Драко.

Во тьме перед ними проявилось слабое свечение, и из мрака выступило мерзкое огнедышащее страшилище размером со шкаф в Хогвартской библиотеке⁽¹⁾.

Внешне оно напоминало одновременно и пятнистого кота и длинномордую крысу со змееподобными щупальцами вместо шерсти на загривке. С длинных усов, в большом количестве усеивающих морду, капала жидкость зеленого цвета. В месте, где она касалась травы, раздавалось шипение, и оставалась только бурая земля. Хилые бесполезные крылья в сложенном виде покоились на сгорбленной спине. Оно подкрадывалось к ним, полуприсев на всех четырех лапах.

Рон никак не мог понять, как оно одновременно вызывало темноту и освещало себе путь, но по мере приближения твари к ним, загадка разъяснилась. Свет исходил от огня, вырывающегося из пасти, и от длинного шипастого хвоста, увенчанного горящей кисточкой. А обычный солнечный свет просто всасывался в черные бездонные пятна на золотистой шкуре. На пути ее попались бутерброды, оброненные Роном. Тварь закрыла пасть и выпустила из растопыренных ноздрей две струи сизого газа.

Маленькая серенькая птичка, давно подбирающаяся к хлебным крошкам, упала без чувств, но внимание животного было приковано не к ней, а к самим бутербродам. Оно тщательно «обкурило» их со всех сторон и жадно заглотило вместе с оберткой. Потом вытянуло вперед лапу, выпустив из нее шесть длинных острых когтей, и провело ею по траве, видимо, надеясь раскопать еще что-нибудь вкусненькое. Ребята, как зачарованные, следили за глубокими бороздами, оставленными в газоне.

Больше припасов не было, и животное повторило свой раздраженный рев.

Рон оценил четыре полукружья остроконечных зубов, еле умещающихся в пасти.

— Что это может быть? — спросил он. — Вы знаете, что это может быть?

— Я знаю, что это может быть нанду, — сказал Драко, — и, если это правда, то Парвати права: у нас нет шансов. У Ньютона Саламандера написано, что после его дыхания целые деревни вымирают от тяжелых болезней в течение месяца.

— Малфой, у него зубы, шипы и усы ядовитые, огонь из пасти, когти больше разделочных ножей, гипнотизирующий взгляд и лапы, тяжелые как у тролля! Ты на самом деле считаешь, что нам будет нездоровиться в течение ближайшего месяца?

— Я говорю только то, что знаю, — обиделся Драко. — И еще Гермиона что-то рассказывала... Она удивлялась, как странно совпадают термины: нанду называют самую опасную тварь в Африке, и в то же время у магглов это слово обозначает безобидную большую птицу, которая водится... Не помню где, но точно не в этих краях.

— Вам не о чем было больше поговорить? — спросил Рон, сильно сжимая палочку. — А что с ним можно сделать, она тебе не сообщила?

Драко покачал головой.

— Нет. Она только сказала, что у любой волшебной твари есть уязвимое место, как кто-то там вам сказал. Теперь вы знаете, как справиться с любым чудовищем, вплоть до дракона.

«Так Сириус учил Гарри», — подумал Рон. — «И Гермиона не все выболтала белобрысому мерзавцу».

— Осталось найти у него уязвимое место, — вслух произнес он.

Для такой неторопливой беседы ребята имели достаточный запас времени, так как тварь (нанду, если это на самом деле был он) их еще не обнаружила. Она близоруко щурила налитый пурпуром глаз и шумно принюхивалась, описывая своим опасным хвостом почти полный оборот вокруг туши. Деревья, которые при этом задевались, жалобно поскрипывали.

— Придется немного подумать, Уизли. Слабые места? Глаза, раскрытый рот, уши, костяшки пальцев и основание хвоста. Оторвать ему усы у нас вряд ли получится. Усы я исключаю, слишком гибкие. Остаются пустяки: придумать, куда деваться дальше. На этом пятачке он нас рано или поздно поймает.

— Но мы выиграем время...

— А потом?

— Бросимся в рассыпную...

— И он нас переловит по одному.

— Но ведь убить его мы не сможем? Он слишком велик.

— И, насколько я знаю, не круглый дурак. Иначе бы он не считался таким опасным. Послушай, Уизли. А тебе не кажется странным, что эта тварь шляется по секретному стадиону, защиту на который ставили лучшие маги Африки?

Рон с удивлением посмотрел на Драко.

— Кажется. Но как такое могло получиться? Никто не может ни зайти не выйти, тем более злобная тварь, пышущая ядом. Если только эта тварь случайно не вошла через единственный вход...

— Который является еще и выходом.

— Постоянно блокировать его нет смысла, ведь регулярные соревнования не проводятся... И Вафула понадеялся, что мы его сами не найдем.

— Но не додумался, что кое-кого такими шуточками не проведешь. Он пришел на наш запах.

— Нам осталось немного: отвлечь его и убежать.

— Но куда? Где мы в такой тьме найдем этот дурацкий выход?

Пока юноши разрабатывали план спасения, слегка придавленная Роном Парвати тихо прижималась к стволу дерева. На последнем вопросе Рон отпустил ее, чтобы в раздумьях почесать голову, при этом из складок ее мантии выскользнул Шар. Рон поймал его уже отработанным движением и подал ей в очередной раз.

— Шар! — прошептал Драко, заметив их возню. — Патил, попробуй хоть раз увидеть в нем что-нибудь полезное, а не Уиз...

Огненная молния, выпущенная огромными темными глазами Парвати, чуть не выдала их местоположение и Драко замолчал сам и приложил указательный палец к губам, призывая девушку к тишине.

Она взяла шар растопыренными пальцами и внимательно всмотрелась внутрь. Рон, стоящий к ней ближе, через ее плечо опять увидел розовое сияние и отвел взгляд.

«Девчонка всегда есть девчонка, — подумал он со смущением, — у меня создается впечатления, что я читаю чужой дневник или подглядываю в чужие сны».

Как только он отвернулся, Парвати быстро провела по шару ладошкой, загоняя розовое сияние самый центр, в маленькую точку. Потом она осторожно подула не него, и из центра развернулось миниатюрное окошечко с изображением.

Парвати, держа шар кончиками пальцев, отчаянно закрутилась на месте, сличая увиденное с тем, что представало перед глазами.

— Как темно! — воскликнула она.

— Дешевый шарик? Изображению не хватает яркости?

— Малфой! Вокруг нас темно! Я не вижу поляны. Только кончик хвоста этого вашего нанду.

— Но внутри ты что-то увидела? — Рон взял ее за плечи и наклонился, заглядывая в лицо. — Постарайся рассказать.

Парвати набрала побольше воздуха и чуть приоткрыла рот, не издав при этом не звука.

— Где выход? — повторил Рон. — Попытайся рассказать, что ты увидела, что там было рядом?

«Пожалуй, теперь это конец», — обреченно подумал Драко. — «В ближайшее время она будет разбираться в своих чувствах и наслаждаться близостью своего ненаглядного».

Парвати сглотнула вымышленный комок и прошелестела:

— Дырка от шеста с малым кольцом... Чуть левее, но, не доходя до дерева с синими плодами. Будто занавес между деревьями.

— Чуть левее, если смотреть откуда? — попытался уточнить Рон, беря ее голову в ладони и запрокидывая назад. — Смотри на меня, Парвати, и вспоминай. Синие плоды, это хорошо, но они со всех сторон. Почти на каждом дереве. Какие ворота? От нас они с какой стороны?

— Не знаю, прости, — Парвати отвела взгляд.

— Ничего, милая, — утешил ее Рон и прижал к себе. — Мы можем попробовать и те, и другие ворота. Я помню, где они расположены.

— Боюсь, нанду не позволит нам этого сделать, — сказал Драко. — Скорее всего, попытка у нас только одна.

— Малфой, ты же видишь, больше она сказать не может.

— Пускай посмотрит еще разок! И разберется, какие это ворота. Если нет воображения, покрутите шар.

— Какой ты умный! — разозлился Рон. — Ты же не веришь в ясновидение?

Но Парвати послушно взяла шар и повторила попытку.

— Вижу, — сказала она,— то же самое, сейчас попробую развернуть...

Она, держа шар в прежнем положение, начала переступать ногами, обходя его сама.

— Удобно! Я-то думал, что она будет поворачивать шар, а не себя, — проворчал Драко и тоже затаил дыхание.

— Вот, — торжествующе сказала девушка, я вижу нас троих еще левее, Малфой ближе...

— Ты видишь нас с противоположной осветительной вышки! — понял Драко, мысленно нарисовав картинку. — Нам надо... Как раз к тварюге, а за ее спиной...

— Резко направо! — закончил Рон. — Вперед? Пока он нас не заметил, нападем первыми?

Малфой кивнул.

Ветер переменился, и нанду жадно втянул ноздрями новый запах.

Рон понял, что на создание плана у него остались доли секунды.

— Беру на себя глаза, уши и пасть...

— Тогда мне лапы и хвост!

— Заклинания есть?

— Подберу какие-нибудь.

— Я — справа, ты — слева. Парвати, держись за моей спиной. Разыграем эту партию!

Они отважно выскочили на поляну, выставив вперед палочки.

Нанду заметил их и пригнулся еще ниже, готовясь к прыжку.

Драко и Рон пошли каждый своей дорожкой, не сводя с твари глаз.

По еле уловимому знаку Рона они взмахнули палочкам:

— Conuctivitus! — нанду зажмурился и выпустил из пасти реку пламени.

— Consido! — заклинание Драко попало в хвост нанду, но отрубило его, а отскочило от заговоренной шкуры, оставив лишь глубокую царапину.

— Calvaria! — череп зверюги в районе ушей на миг стал мягким, и они отвалились сами как сухие листья.

— Petrificus Totalus! — полностью обездвижить леопарда у Драко не получилось, у нанду только лапы застыли, будто окаменевшие, но голова и передняя часть туловища по-прежнему оставались опасными.

— Rictusempra, — заклинание Рона попало в раззявленную пасть твари, нанду зашелся в диком смехе.

Временно обезопасив проход, ребята приступили ко второй части плана.

Рон с Парвати со всех ног кинулись огибать тварь. Драко помчался со своей стороны.

Но если гриффиндорцы справились с задачей усмирения животины удачно и бежали достаточно быстро, то у Драко возникли некоторые загвоздки.

Хвост нанду оказался достаточно гибким, чтобы и в обездвиженном состоянии извернуться. Когда Драко уже почти чувствовал себя в безопасности, кончик хвоста достал до его щиколоток, и огненная кисточка впилась в ногу.

Драко тихо ойкнул и упал, вызывая палочкой огнетушительные чары и направляя их на огонь. Кисточка временно потухла.

Постепенно нанду начал приходить в себя. Он подтащил хвост к своей усатой крысиной морде и, кашляя, дыхнул на кончик. С первой попытки ему удалось выпустить лишь пару огненных брызг, но со второй он вновь поджег свою переносную горелку.

Драко обнаружил, что не может встать, и быстро заковылял на одной ноге вслед за Роном и Парвати.

Рон понял, что что-то пошло не так, и обернулся. Мгновенно оценив ситуацию с раненым Малфоем, Рон выхватил из кармана метлу, вскочил на нее, одной рукой ловко закидывая себе за спину Парвати, сдавая на метле задом, и второй хватая Малфоя за ворот мантии. Перегруженная метла с трудом взлетела прямо перед носом у уже развернувшегося и полностью очухавшегося зверя.

«Только бы угадать, где этот выход», — загадал Рон, — «и я больше никогда не буду мечтать оказаться в роли единственного спасителя».

Парвати прижималась к нему вплотную, он вновь услышал ее отчаянно бьющееся сердце, понял, что его сердцебиение совпадает с ее, и на маленькую долю секунды осознал, что они дышат одним дыханием, видят одними глазами, ощущают мир одной кожей... И он тоже видит открывшееся ей в шаре изображение.

Он попал в самую точку, не увидев, а прочувствовав тот узенький проход, который оставался неприкрытый защитным заклинанием, он успел вылететь наружу. Небо оказалось еще не темным, дальше лететь было легче, тем более, он помнил дорогу.

Чуть оторвавшись от преследования, он осознал, что до сих пор держит Малфоя на весу и посмотрел на него.

К этому времени Малфой изловчился достать метлу и пытался в полете оседлать ее.

— Держи мою метлу! — крикнул Рон Парвати. Девушка отцепила от него одну руку и слегка придержала его метлу.

Рон уже двумя руками помог Малфою сесть верхом и снова принял управление полетом своей метлы на себя.

Драко покачнулся, но удержался на своей метле и выровнял полет.

Теперь они могли лететь со всей скоростью, и быстро оставили нанду далеко позади.

— Спасибо тебе, конечно, Уизли, — сказал Драко.

— Не за что... — «Нет. Только не хватало теперь прослыть спасителем Малфоев» — Теперь куда?

— Направо. Ну, правда, спасибо! — Драко полетел рядом. — Я, правда, не знал, что Уизли такие многорукие... Парвати, ты поняла, как он это сделал? Одной рукой колдовал против нанду, другой доставал метлы, третьей девушку обнимал, а четвертой — меня тащил?

«Я бы сам хотел знать, как мне это удалось», — гордо подумал Рон, коротко взглянул на спасенного им Малфоя и переполнился заслуженной гордостью.

⁽¹⁾ — Прим. Автора. Страшилище, размером со шкаф в Хогвартской библиотеке. Стандартный размер шкафа в библиотеке Хогвартса 17х10х2 фута. Нисколько не умаляя заслуг Рона Уизли и Драко Малфоя, хочу предположить, что они в данной ситуации были несколько напуганы, и слегка преувеличили в своих рассказах размеры гигантского леопарда. Они могли бы не уточнять и обойтись коротким «оно было размером со шкаф». В этом случае их история выглядит более правдоподобной.

*******

Ночью овца-королева принесла ягненка. Белоснежного кареглазого ягненка. Она прекрасно справилась сама, без помощи безумного овцевода. Проснувшись, Гермиона и Невилл умиленно наблюдали за свежеиспеченной мамашей. Королевская кровь видна была сразу. Ягненок оказался и крупнее прочих, и привлекательнее. Овца взирала на него как на величайшее чудо природа, а все остальные, как убеждал Гермиону Невилл, склонились перед особами королевской крови в почтительном поклоне.

— Сейчас прибежит этот безумец и наденет ему на голову корону, вот увидишь! — Сказала Гермиона. — Поэтому мне пора принимать меры.

Она достала расческу и сосредоточенно провела по волосам. Расческа застряла где-то посередине, не справившись с бесчисленными соломинками, хаотично покрывающими густую шевелюру. Гермиона бросила расческу и начала причесываться растопыренной ладонью. Дело пошло быстрее, ей удалось даже добиться однородной массы. Но потом она начала производить странные с точки зрения Невилла действия: водить по голове одновременно двумя руками, причем в различных направлениях и с разной скоростью.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Невилл. — Так причесываются магглы?

— Нет, — сегодня к Гермионе вернулось нормальное настроение, и она была готова поделиться с Невиллом почти всеми планами. Почти, потому что она все еще продолжала сердиться на Лонгботтома за его вчерашние упреки по поводу отсутствия у нее и Гарри тонкого душевного понимания. — Даже если у волшебника нет ничего, ни палочки, ни зелья, ни феникса, у него остается самый необходимый минимум. Его волосы и ногти. В наших волосах тоже спрятана магическая сила, не такая, как в иглах нарла или чешуйках русалов, но достаточная, чтобы, например, подсветить циферблат часов в темноте и узнать время. Или приготовить жареную курицу за пять минут. Или приманить на рыбалке среднюю рыбу. Этому отдельно нигде не учат. Но маленькие магические секреты передаются из поколения в поколение или печатаются в ведьмовских журналах. — Она говорила и продолжала тереть голову. — Мне некому было передать фамильные хитрости вроде ритуала торжественного охлаждения тыквенного сока, но я узнала у миссис Уизли, почему она не очень усердно пытается причесать космы Гарри, торчащие во все стороны. Знаешь, она при встрече достает гребешок, водит по его волосам, а потом машет рукой и прекращает это занятие. И она рассказала мне, что волосы играют не последнюю роль в жизни мага. Даже у магглов есть суеверия, связанные со стрижкой перед сдачей экзамена или ответственной встречей. Что же говорить о магах! Нам не следует бороться с природой наших волос. Я только один раз распрямила свои перед балом, и к чему это привело? Я так поглупела, что не смогла помочь Гарри ни одним советом. И не смейся, вовсе Виктор Крум был тут не причем! Это все прическа... Лучше ее не трогать. Вихры Гарри — такой же спутник его жизни, как и палочка с пером феникса. Целители обычно прячут свои волосы, чтобы они ненароком не навредили больному, если сам целитель испытывает к нему антипатию. Перед приготовлением особо сложных зелий волосы также надо усмирять. Лучше их не подкармливать шампунями и бальзамами. А вот перед матчем очень полезно сменить стрижку, цвет волос или прическу. Это придает энергию. И перед сеансом гадания очень полезно сменить прическу. Волосы желательно сохранить длинными, ну, это для любого колдовства хорошо, и уложить их в новый вариант укладки. Чтобы получить новые ответы на свои вопросы. Силы, которые помогают в предсказаниях, очень любопытны, поэтому ясновидящие и прорицательницы красиво одеваются, надевают много украшений и заботятся о своих волосах.

— Что же ты раньше не сказала?! Я всегда мучался, почему у Снейпа грязная голова, а у Лаванды и Парвати белые кудряшки чередуются с темными косами. И заодно узнал, почему меня преследуют неудачи: все дело в короткой стрижке!

— Тише! Он идет. Сейчас ты убедишься, что я не шучу, — прошептала Гермиона, отрывая руки от головы. То, что венчало теперь ее макушку, нельзя было даже назвать молодым клубкопухом или гнездом докси-фей.

— А этого не хватит для нашего спасения? — с надеждой спросил Невилл.

Гермиона успела только отрицательно покачать головой.

Джек Торренс ворвался в сарай и побежал к своей лучшей овце, на ходу доставая палочку и открывая замок.

Гермиона, сквозь зубы бормоча заклинания, раздвоилась. Она сидела рядом с Невиллом, но прозрачная копия отделилась от нее и плавно поплыла за спиной Джека. Невилл моргнул, и картинка сменилась. Рядом с ним сидела прозрачная копия, а настоящая Гермиона зашла в овечью часть их сарая.

Джек Торренс совсем не замечал ее, он радостно подхватил на руки результат последнего окота и начал вертеть его во все стороны.

— Принцесса! Настоящая принцесса, долгожданная и неповторимая! Будущая родоначальница...

Полупрозрачная фигура Гермионы исчезла в тени.

Поохав над молодой ярочкой и осмотрев овцу, которая принесла ее, Джек удалился абсолютно счастливым.

Невилл потыкал пальцем сидящий рядом с ним и постепенно растворяющийся фантом и подбежал к решетке.

— Ну, ты даешь, Гермиона! Как это у тебя получилось? И что это, вообще, было?

Гермиона подошла к овце, покорно позволившей ей взять малышку.

— Обычный разовый морок, наведенный только на одного зрителя, работает в течение короткого промежутка времени. Чисто ведьминское колдовство, магам с ним значительно сложнее. А вот то, что я собираюсь сделать сейчас, гораздо сложнее. Я лишь одним глазком видела эту страницу в пособии «Если вы оказались среди магглов в затруднительном положении».

Невиллу показалось, что на концах ее протянутых к ягненку пальцев выросли длинные острые когти, но девушка осторожно приподняла ягненка и прижала его к себе невредимым, она обхватила его за спинку и под грудку и сжала пальцы.

Невилл зажмурился, чтобы не видеть хлынувшей крови.

Гермиона наклонила голову и ласково погладила ярочку, несколько раз повторив заклинание. Между мягенькой смушкой ягненка и пальцами девушки появились фиолетовые искорки, ровно десять штук. Гермиона провела рукой по теплой шкурке от головы до хвостика. Искорки начали быстро увеличиваться в размерах с громким шипением.

Невилл приоткрыл один глаз и замер в изумлении.

Гермиона, продолжая держать ягненка левой рукой, правой скатала искорки в один шарик, светящийся ярким васильковым светом. Одна искра попыталась спрятаться на брюшке, но Гермиона дотянулась и до нее. Она, ровно дыша, достала и искры из-под левой руки и присоединила их к шарику. Шарик шипел и скворчал все громче и громче, обжигая руку, во все стороны от него разлетались огненные точки.

Ягненок повернул голову и лизнул Гермиону в нос.

Шарик увеличился в два раза, жар от него пошел совершенно невыносимый.

Гермиона опустила ягненка на пол, и он забился под бок к своей родительнице.

— Ой! — воскликнула Гермиона и схватила шар двумя руками. Он увеличился еще на треть. Одна из искр залетела девушке за шиворот.

Она отпустила шар и медленно развела руки в стороны. Шар на некоторое время завис в воздухе, а потом разлетелся на десять кусочков, каждый из которых, в свою очередь, быстро впился в кончики пальцев Гермионы. Она застонала. От растопыренных пальцев исходило синее свечение. Гермиона направила ладони в сторону ближайшей стены и резко выдохнула.

Синий ветер вырвался на свободу с резким свистом и пробил стену насквозь примерно на уровне пояса.

Образовавшееся отверстие имело в диаметре примерно 15 сантиметров.

Руки Гермионы приняли обычный вид.

Она скептически оглядела результат своих трудов.

— В виде куницы я, пожалуй, смогу выйти. А снаружи я найду возможность вызволить тебя.

— Ты... Ты не пролила ее кровь? Можно было обойтись без этого?

— Я пошутила. Скоро вернусь.

Она быстро превратилась в куницу и покинула сарай.

— Почему же я лишен чувства юмора? — пробормотал Невилл.

Глава 21. Гермиона в Барли

Убедившись, что открыть дверь сарая снаружи ей не удастся, двери и окна дома заперты не только на ключ, но и на пару несложных, если есть палочка, заклинаний, Гермиона решила последовать в деревню и расспросить местных жителей. Раз Джек Торренс отзывался о них так пренебрежительно из-за связей с магглами, они не должны воспринять ее появление в штыки. И их можно будет попросить помочь... Или узнать про Джека побольше. Или, Гермиона все еще не теряла надежды справиться с первоначальной задачей, разыскать круг.

Дорога не заняла много времени, первые дома появились в ее поле зрения сразу за поворотом. Девушка прошла по пыльной дороге к домику с вывеской «Хвост дракона», логично рассудив, что под таким названием должна находиться забегаловка не самого последнего сорта. Если бы она называлась «След больной саламандры» или «Лапки безумной крысы», то она бы постаралась побыстрее унести ноги подальше. А заведения с белыми скатертями, живой музыкой и названием вроде «Сердце дракона» встретить в таком месте она и не ожидала.

Постаравшись привести в порядок голову и внешне (поплевав на покрасневшие руки и пригладив волосы) и внутренне (ясность мысли и благородные помыслы), она взялась за ручку, похожую на заднюю часть застрявшей в двери некрупной ящерицы.

Она рассчитывала, что с утра в кафе будет один, от силы, двое посетителей, с которыми можно будет тихонько поговорить.

Гермиона сделала несколько шагов. И остановилась.

«Хвост дракона» был ближе к пивной, чем к кафе, и народу в утренний час было не так уж мало, Гермиона насчитала шестнадцать человек, не считая бармена и рыжеволосой ведьмы-официантки.

Они лениво попивали пиво (не сливочное, далеко не сливочное, обыкновенный хмельной ячменный напиток) и закусывали разноцветными насекомыми из глиняных мисок.

У некоторых капюшон был натянут на голову так, что лицо оказывалось практически полностью закрытым. Им приходилось запрокидывать голову назад на сто восемьдесят градусов, чтобы глотнуть немного пива.

Остальные не скрывали своих лиц, но и особой симпатии у Гермионы не вызвали. Пятна на одежде от ядовитых зелий и ожоги на нездоровой коже от многократного применения запретных заклинаний говорили о том, что их обладатели занимаются темной магией.

Темные шторы, занавешивающие окна, высушенные руки мертвецов, расставленные по столам и развешенные по стенам (в некоторые были зажаты свечи), стаканы и бокалы непрозрачного зеленого стекла подтвердили ее предположение.

Бармен быстро спрятал какой-то предмет и натянул на лицо приветливую улыбку. Но как не были шустры его руки, Гермиона успела разглядеть блестящий нож.

Официантке заправила за ухо длинную прядь (волосы длиной не меньше метра, а по густоте и пушистости Гермиониной гриве за ними не угнаться) и одернула короткую мантию. «Ну, короткая мантия — это я неправильно выразилась, — подумала Гермиона, — скорее капюшон, по ошибке надетый отдельно от остальной одежды на другую часть тела. Судя по выражению лица — типичная злая ведьма».

При появлении Гермионы все неторопливые беседы медленно прекратились. Кое-кто даже замер, не донеся кружку до рта. Официантка же замерла, продолжая улыбаться над только что услышанной неприличной историей. Эта застывшая на ее лице улыбка казалась Гермионе злобным оскалом.

Один из колдунов за угловым столиком постучал ногтями по столешнице. Или поскреб. В любом случае, звук вышел не очень приятный.

Гермиона неловко подошла к стойке и обратилась к бармену:

— Одно сливочное пиво, пожалуйста.

Бармен удивленно приподнял бровь.

— Не держим.

Колдун, ковырявший стол, потянулся за сушеной саранчой и аппетитно захрустел, не сводя глаз с Гермионы.

В наступившей тишине девушка почувствовала себя несколько неуютно.

В один миг она забыла, что является чуть ли не самой перспективной колдуньей Англии и ощутила себя тем, кем являлась на самом деле: очень юной девушкой, которая оказалась далеко от дома без сопровождения в неподобающей компании в подозрительной обстановке. А то, что она была даже без палочки, а незнакомые колдуны отнюдь не выглядели мирными овцеводами или ремесленниками, добавляло в ее беспомощное положение тревожную нотку.

И почему-то ей расхотелось разговаривать с ними, ненароком разведывая обстановку. И вся затея Альбуса Дамблдора с их с Невиллом путешествием перестала быть просто авантюрной, перейдя в категорию безрассудных. А единственное решение, посещающее голову, в такой ситуации — бежать со всех ног, не тратя времени на разворот.

Гермиона начала пятиться к двери.

— Но есть свежевыжатый апельсиновый сок и нектар... — продолжил бармен.

Колдун, жующий закуску, перегнулся через стол и заинтересованно оглядел девушку с головы до ног. Его сосед, сидящий с краю, чуть сдвинул на затылок капюшон, и Гермиона увидела его хрустальный глаз, наподобие того, что принадлежал Хмури, только более изношенный: мутновато-желтый, покрытый тонкой сеткой трещин.

— Тогда... сок, — сказала Гермиона, убедившись, что удалиться так, чтобы никто и не заметил, что она здесь была вообще, не удастся. Раз уж они не захотели тактично не заметить ее присутствие и несоответствие обстановке... Придется им потерпеть ее общество.

— Сок, так сок, — согласился бармен. — Апельсиновый устроит?

Гермиона кивнула и примостилась на стульчик у стойки бара, стараясь не оказаться ни к кому спиной. Краем глаза она заметила огромный острый нож с костяной ручкой, слегка прикрытый салфеткой.

Официантка зашла за стойку, чуть не задев Гермиону волосами.

Гермиона резко, рискуя вывернуть шею, повернулась к ней лицом. Официантка фыркнула, приподняв верхнюю губу, выдернула из стены бра в виде руки мертвеца и взмахнула ей.

Из подсобного помещения прилетели три апельсина и зависли в воздухе над барменом. Тот выхватил гигантский нож и громко ударил им по стойке. Гермиона вздрогнула от этого звука и чуть отодвинулась. Бармен подкинул нож в воздух, и тот принялся гоняться за апельсинами.

Следом за ножом в воздух отправился стакан, Гермиона успела заметить, что стакан вполне приличный по чистоте.

Апельсины вначале попытались спастись стайкой, но быстро поняли свою ошибку и кинулись врассыпную. Первый погиб посередине пивнушки: нож разрубил его быстрым движением, и половинки сами покорно выдавились в подоспевший стакан. Второй хотел спрятаться за шторой и почти успел забиться под краешек и затаиться... Но нож вонзился в предательски торчащий бугорок, и сквозь плотную пыльную ткань брызнула струйка оранжевой жидкости. Апельсин перестал трепыхаться и с жалобным писком выкатился снизу из-под шторы. Нож наколол истекающий соком шарик, приподнял его и разрубил над стаканом.

Но пока нож безжалостно расправлялся со вторым апельсином, третий спрятался под шляпой тощего колдуна в углу. Тот демонстративно потянулся к кружке, будто происходящее вдруг перестало его волновать. Нож взлетел под потолок и начал крутиться вокруг поперечной оси, сканируя окрестности. Видимо, шляпа оказалась для него непроницаемой, засечь местоположение последнего апельсина не удавалось. Тогда он отлетел в дальний угол, развернулся и начал методично прочесывать помещение. Он уже пролетел под потолком, опустился на пару футов ниже, и начал прочесывание заново, вперед лезвием, кверху рукояткой, как... Гермиона могла поклясться, что подлая официантка взглядом подсказала ему направление. Потому что нож прекратил поиски и целенаправленно полетел к столу тощего колдуна и вонзился в доску перед шляпой. Шляпа поползла к краю стола, грязно ругаясь.

Нож с треском выдернулся из стола и перегородил шляпе дорогу. Затем просунул острие под краешек шляпы и начал поворачиваться, приподнимая ее. Апельсин выкатился мимо ножа, обогнул ручку и начал быстро перемещаться к краю стола в сторону хозяина шляпу.

«Не может взлететь», — подумала Гермиона, — «хочет подняться в воздух, слетев через край».

Тощий колдун злорадно ухмыльнулся и ловко раздавил апельсин кулаком. Ошметки разлетелись во все стороны, попав на мантии почти всех посетителей. Чистыми остались только Гермиона, бармен и рыжеволосая ведьма. Уже дожевавший саранчу колдун с сожалением оглядел свою мантию, достал палочку и переадресовал несколько кусочков апельсина бармену. Остальные последовали его примеру. Бармен же отослал эти кусочки руке мертвеца (которую продолжала держать официантка). Рука радостно выпустила горящую свечку и схватила угощение, сжавшись в кулачок. Свеча перекатилась по полу и остановилась около стула, на котором сидела Гермиона, поджигая его. Не имея возможности передать пас следующему игроку с помощью палочки или иного предмета, Гермиона затушила свечу, наступив на нее ботинком. Стул загореться не успел.

— Знаешь, Джим Херд, а ведь это был мой последний апельсин, — задумчиво сказал бармен.

Тощий колдун захохотал.

Стакан с соком двух апельсинов гордо устроился перед Гермионой на стойке бара.

«Неужели они думают, что я смогу его выпить?» — подумала Гермиона, с сомнением разглядывая жидкость с включениями очень крупных кусков пыли, щепок, дохлых пауков и ниток из портьер.

— Ничуть не сомневаюсь, что пить вы ничего у нас не станете, — невозмутимо сказал бармен и, уничтожив неудавшийся сок, открыл какую-то секретную панель и достал оттуда запечатанную бутылочку сливочного пива. «Интересно, как они мучают пиво перед доведением до готовности...» — даже сливочное пиво в настоящей ситуации казалось очень подозрительным.

— Имя то у тебя есть, крошка? — хриплым голосом поинтересовалась официантка. — Или вас присылают инкогнито?

— Гермиона Грейнджер, — представилась Гермиона, недоумевая, за кого они ее принимают. — Я учащаяся школы. Выполняю курсовую работу.

— Учащиеся на ауроров теперь именуют себя школьниками? — ехидно переспросил бармен, а все остальные засмеялись.

Рыжая ведьма, вихляя бедрами, продефилировала ко входу, развернулась, и пошла по центру к стойке на слегка согнутых в коленках ногах, чуть ссутулившись, сведя брови и сжав руки в кулаки. Она скорчила злобно-настороженную гримасу и исподлобья оглядывала зал, дергаясь и шарахаясь от каждого звука. Подойдя к стойке, она проверила стул перед нею на прочность, понюхала саму стойку, достала палочку, перегнулась вперед, демонстрируя длинные ноги, схватила бармена за грудки и направила ему палочку в лоб.

— Говори, — зарычала она ему в лицо, — кому говорю, быстро говори, чем ты тут занимаешься! Пять минут тебе на размышление, потом вызываю группу ликвидации Темных колдунов. От вашей дыры и щепки не останется!

Колдуны уже не просто смеялись, они давились от смеха. Один из них повторял все ее гримасы, еще один вскочил на стол и изобразил походку... А одноглазый красавец, так похожий на Хмури, просто стонал от восторга.

Официантка приняла благопристойную в ее понимании позу и обратилась к Гермионе.

— Детка, профессиональных ауроров выдают неискоренимые привычки, — сказала она довольно миролюбиво. — У новичков они менее заметны, но старательно вырабатываемые навыки слишком заметны со стороны. Ты еще слишком юна, вероятно, только учишься на аурора, — теперь ее голос звучал почти участливо. — А не то — мы бы повеселились над тобой.

— Я не учусь на аурора, — запротестовала Гермиона, лихорадочно размышляя, так ли уж стоит ей отрицать свою принадлежность к борцам с Темными силами.

Видимо, скрыть свою неуверенность ей не удалось, потому что и официантка, и бармен кивнули.

— Вот видишь! — сказал бармен. — Ты даже легенду свою отстоять еще не можешь. Первое задание, да? Но ты за школьницу то не держись, глупо это. Мы же видели, как ты заходила, как оглядывала помещение, как нас считала... Взгляд истинного аурора, мечтающего подловить кого-нибудь на занятии Темными искусствами. Могу поспорить, ты и окна наши занавешенные засекла. Обрадовалась, наверное, подумала, вот, в отчете запишу, чем они тут занимаются... А если бы ты не была аурором, пусть и недоучившимся, то что бы ты подумала?

— Что у вас довольно жаркий климат, и вы в дневные часы прячетесь в прохладе, — быстро ответила Гермиона.

— Я же говорю, она еще не совсем испорчена, — умилилась официантка. — Еще чуть-чуть, и она сама найдет оправдание всем запрещенным предметам, используемым в нашем интерьере.

Все с надеждой ждали от Гермионы ответа, поэтому срочно пришлось придумывать для них оправдание.

— Вероятно, для декорации. Для создания уютной и естественной для колдуна обстановки. Любая тщательная проверка покажет, что все эти черепа, руки, кости и чучела либо обезврежены, либо не использовались уже добрую сотню лет.

Колдуны радостно зааплодировали.

— Эй, Флокк, налей девчонке настоящего пивка, заслужила же! — воскликнул тот, кого назвали Джимом Хердом.

Гермиона, отказываясь, замотала головой. Бармен пожал плечами.

— Нельзя ей, Джим. Понимаешь, им же на задании ничего нельзя.

«Какое счастье, что я не собираюсь продолжать карьеру аурора, — подумала Гемиона. — Это так ужасно смотрится со стороны… Неужели я так себя вела? А Гарри будет постоянно так выглядеть. Он же так хорошо относится к людям... Пока его не обидят. Даже, если и обидят, взять его родственников, то мстить он не будет. Какой кошмар — подозревать всех этих милых, в принципе людей в жестоких преступлениях и грязных делах».

Компания колдунов теперь выглядела куда более дружелюбно, чем при появлении Гермионы. Теперь она поняла, что они вовсе не издевались над ней, а только посмеивались. И рыжая ведьма оказалась не такой уж злобной, просто им было скучно, а тут представился такой удобный случай повеселиться... Непонятным оставалось только одно: почему они так неприветливы к аурорам?

Гермиона нерешительно взяла бутылочку сливочного пива, повертела ее в руках и спокойно спросила:

— И часто к вам приезжают представители ауроров?

— Да не особо... — задумчиво протянул бармен. — Но уж если приедут... Все настроение испортят. Доведут нас расспросами, переберут все магические предметы, проверят каждую палочку... Иногда даже овец теребят: нет ли среди них кого заколдованного... И, если наши, австралийские, так они еще ничего: либо дальние родственники, либо старые знакомые, либо соседи... Они нас не трогают. А если приезжие... Вот у них рвение! Камня на камне не оставят. Что мы только не придумываем... Но тебе, конечно, не скажем. Нечего тебе это знать. А станешь постарше, — он грустно вздохнул, — тоже перейдешь в маниакальное состояние. Если хочешь добрый совет, как тебя там, Гермиона, смени специализацию. Не трать свою жизнь на тайные операции. Ты ведь из Англии, да?

Гермиона кивнула.

— Хо-хо, — воскликнул колдун со стеклянным глазом. — Небось, у моего братана учишься?

— Вашего... брата? — удивилась Гермиона, смутно угадывая в его физиономии что-то знакомое.

— Ну! У Аластора Хмури. Он же у нас из семьи свалил, сказал: «Думать про меня забудьте, я теперь тайный-претайный агент. Если где столкнемся — то я вас не знаю, вы меня тоже». Мы про него потом много слышали, совсем вроде свихнулся... Хорошо хоть сюда не приезжает, здесь то его все помнят. И как он тайком заклинания боевые отрабатывал: несколько гектаров леса спалил, а у Торренса сотню племенных баранов поджарил... И как к Элен свататься ходил... Мы с ним тогда только глаза вставили... Он еще им толком пользоваться не умел, залез к ней в окно, когда ему сквозь стену показалось, что он выходит... Да в планировке дома запутался. У него с воображением всегда плохо было, не мог бочку пива в кружке воды представить. И не понял, через сколько стен он смотрит. Выходную дверь с дверью своей подружки перепутал. И влез туда одновременно с тем, как папаша зашел. С той поры хромал сильно. А сейчас-то хромает?

— Вроде, — кивнула Гермиона. — А вы глаза одновременно потеряли?

Брат Хмури сделал глубокий глоток из своей кружки.

— Если повторишь свой вопрос, — хихикнула рыжая ведьма, — он полностью заберется в кружку и не выберется до вечера. Эту историю у нас, правда, каждый и так знает. Они с братом еще в детстве пытались вместо метлы... То есть, они хулиганы были страшные, им родители метлы не покупали. И те, что в доме были, тоже попрятали. Так старший попробовал вместо метлы заколдовать грабли... А младший у него грабли стащил, с управлением не справился и вышиб глаз. И из вредности не сказал где. Потом и старший: отобрал свои грабли, полетел, и...

— А кто из них старший? — поинтересовалась Гермиона.

— Да кто сейчас помнит? — фыркнула официантка. — Оба они друг друга стоили.

— Но я думала, что Хмури потерял свой глаз в битве...

— В битве? — возмутился то ли старший, то ли младший брат Аластора. — Чтобы Хмури ввязался в драку раньше, чем она закончится? Да он скорее бы свой глаз на спор выбил. Нет, он бы прямо драться ни с кем не стал. Он с детства любил выслеживать, подглядывать...

— Ничего не понимаю, — призналась Гермиона. Думать о том, что Хмури, которому так доверяли Дамблдор и Гарри, является не храбрым и отважным борцом со злом, а просто каким-то пакостником, ей не хотелось. — На метлу им родители поскупились, а глаза вставили? Ведь это очень редкое магическое приспособление, просто так его не купишь. Я думала, глаз у него за счет Министерства, ведь он на службе...

— Министерства? — заржал брат Хмури. — Да кто же будет оплачивать ему экипировку? Нет, такой хрустальный глаз могут позволить себе только очень богатые маги. Я вот давно хочу другой себе купить, а не поднакоплю никак... А нам тогда вся родня скидывалась, даже тетушка Гризельда сову с мешочком галеонов прислала. Понимаешь... Эй, Флокк, объясни ей, я сам толком не знаю...

Бармен на миг задумался.

— Видишь ли... Они тогда еще даже школу не закончили, а это ведь надо сделать, верно? Большинство сложносоставных заклинаний требуют бинокулярного зрения. И лишившийся одного глаза маг не может хорошо сдать экзамены. А без успешного окончания школы у нас очень трудно найти занятие. Могут не допустить к настоящей работе и запретить применять магию кроме как в строго отведенных для этого местах. А на что тогда жить?

— И успешно сдали ПАУК, — закончила Гермиона.

— Да, — гордо подтвердил неизвестно какой Хмури. — И получил диплом. Теперь с чистой совестью живу за счет выигрышей на скачках. И ваши ко мне не придерутся, даже мой братец. Имею полное право.

— Вот-вот! — заголосили остальные маги, доставая из карманов разноцветные треугольные бумажки. — Так что ничего ты здесь, девочка не нароешь, и зачет свой аурорский не получишь! Все наши доходы чистые, на все бумаги есть: и на гадание на костях, и на приворот, и на выигрыши во всех видах азартных игр, и на разбавленное пиво!

Гермиона решила воспользоваться моментом и остановила их, приподняв руку и призывая к вниманию.

— Но я вовсе не вас пришла проверять! — воскликнула она. — Мне совсем другое надо сделать. Мне надо найти круг...

— Круг? — удивился ближайший к ней колдун. — Из тех, которые магглы ищут?

— Магглы? — в свою очередь удивилась Гермиона. — Магглы ищут круг?

— Круги. Когда сильно выпившим магглам начинают мерещиться внезапно появившиеся на поле круги, они сообщают об этом в свои газеты. Приезжают газетчики, выпивают вместе с ними — и им тоже начинают мерещиться круги. Они фотографируют их, на фоторграфиях ничего не получается, и они делают фотомонтаж. А потом приезжает еще толпа магглов, и история повторяется. Единственный выход: сделать им пару-тройку таких кругов за ночь, чтобы утром они поохали, сфотографировались на их фоне и потеряли интерес.

Гермиона нахмурилась, такой ерунды она даже представить себе не могла. Колдунам это зачем? И почему не сделать сразу? И ей нужен другой круг... Или такой же?

— А потом вы их убираете? — спросила она. — Чтобы следующие магглы ничего не нашли?

— Зачем? Мешают что ли? Да мы этим и не занимались... Если в нашей деревне появляются магглы, то мы только угощаем их пивком и заправляем машины бензином... Никакого колдовства. Никаких подозрений и нарушений Закона о Секретности.

— И никто из вас не встречал такой настоящий круг? — не унималась Гермиона. Все-таки, она где-то близко со своей целью «Они же не переспросили меня, что я имею в виду. Может быть, мне нужен серебряный кулон в виде диска? Или круглое кольцо». Девушка бросила короткий взгляд на кольцо Драко. «Они же поняли, что речь идет о большом круге на земле».

— Кроме того, что оставил Джек Торренс на границе своего участка, никаких кругов здесь нет, — заверил ее Флокк. — Это не очень интересная игра, возни много. Не так уж просто смять растения, пригнуть их или заставить их расти в другую сторону.

При имени Джека Торренса Гермиона встрепенулась и впилась в бармена глазами. Вот оно что! Все-таки, он — настоящий пособник Вольдеморта!

Джим Херд загоготал.

— Смотрите-ка! — указал он пальцем на Гермиону. — Точь-в-точь сеттер! Английская легавая почуяла дичь! Долли, сможешь показать? — обратился он к официантке.

Та встала рядом с Гермионой, по стойке «смирно» и вытянула вперед шею, шумно сопя носом.

Но Гермиона решила не обращать на их насмешки внимания. Ее уже трудно было остановить. Если вопросы нельзя задавать непринужденно, она будет просто бросаться ими.

— Кто такой Джек Торренс?

— Наш сумасшедший овцевод, — отсмеявшись и вытерев выступившие слезы, сказал бармен. — Мирное создание, правда, очень необщительное. Живет в миле отсюда. Не желает видеть магглов и прилепил круг на границе своих владений. Чтобы дальше в своих поисках не забирались.

— Как мне его найти?

— Джека? Да я же тебе говорю, он такой невежа, что с ним разговаривать... Кстати, он приходил... позавчера... спрашивал, не мы ли послали к нему мага и маггла. Не ваши ребята были?

— Не Джека, круг! — пропустив вопрос мимо ушей, твердо спросила Гермиона.

— Отсюда до конца дороги... Как раз упрешься в его развалюху. А если за поворотом свернешь не к нему, а в заросли по тропинке... Там сразу и увидишь.

— Почему там? Ведь если магглы пойдут по дороге, то упрутся как раз в его дом...

— Магглы не могут увидеть его дом и хозяйственные строения, они спрятаны. Джеку запретили ставить уничтожающие магглов магические ловушки и заказывать через нас (сам-то он с магглами не общается) капканы на кого-либо размером больше кролика. И дорога заканчивается нашей деревней. Если только кто любопытный пойдет на пригорочек... То найдет круг. И будет абсолютно счастлив.

— Давно появился круг?

— Ох... Я еще тогда только бегами занимался, я тогда только «Хвоста дракона» не было. Вроде как, лет... двадцать назад. Точно, тогда у магглов просто бум был на круги! Отовсюду лезли... Даже меня достали.

— Да, — подтвердила Долли. — Я еще в школу только пошла. Двадцать, или двадцать два.

— И ничего странного не происходило? Просто Джек Торренс сделал круг для отвлечения магглов?

— Ни тогда, ни сейчас. Единственное странное явление произошло пять лет назад, но оно вас не заинтересует...

«Пять лет назад недобитый Вольдеморт прилепился к голове Квирелла. Но это было не здесь, и, возможно, немного раньше», — подумала девушка, но спросила на всякий случай:

— Что произошло пять лет назад?

— Да так, ерунда... Вряд ли это заинтересует ауроров, — отмахнулся Флокк.

— Но все же?

— А и настырная же ведьма вырастет! — восхищенно хлопнул по столу Херд. — Если б в ауроры не пошла, какая бы жена кому досталась! Ничего от нее не скроешь!

— Да говорю же, ерунда! — досадливо повторил Флокк. — Просто мы не сразу поняли, в чем дело... Приехали магглы-инострацы, кажется... из России. В очень интересной форме: красный пиджак, на шее — цепь, но без ордена. Просто золотая цепь. Мы думали, джентльмены являются членами какого-то престижного клуба, и очень хорошо с ними обращались. Они приезжали поохотиться на кенгуру, правда, больше мимо стреляли. Но в одного все же попали. Обрадовались, нарядили его в свою форму: и пиджак, и цепь на шею, посадили за руль машины и начали с ним по очереди сниматься. А кенгуру — ожил. И ускакал, вместе с пиджаком и всеми документами, что в кармане были⁽¹⁾. Джентльмены переместились в «Хвост Дракона» и пожаловались нам на нехорошое животное. Мы тогда испугались, поняли ведь: некромантия. Кто из наших мог так баловаться? Во-первых, от ваших не отпишешься, «по какому праву», «как осмелились», штрафы... А во-вторых, мы по этому делу не особо, тут что-то варить надо, а мы в зельях несильно разбираемся. Значит, либо кто-то из наших — очень сильный маг, простачком прикидывается, либо кто чужой... Но ваших вызывать не стали, просто через Accio документы вернули. Джентльмены уехали счастливые, тем более, для них главное — что пленка осталась. Хоть какой трофей. А мы потом полгода друг друга подозревали. Еле-еле догадались, в чем дело.

— Но, возможно, кенгуру не был убит? Просто оглушен, а потом пришел в себя?

— Нет. Дело в том, — добавил Херд, — что я сам добил его.

— Добили?

— Да. Обычной Avada Kedavra.

— Но зачем?

— Видишь ли, — вмешался бармен. — Мы тут все бережно относимся к природе. А джентльмены из России не очень метко стреляли. Они ранили бедное животное и продолжали палить по нему, рискуя попасть в других. А нам официально разрешено пользоваться этим заклинанием для умерщвления животных. В гуманных целях.

— А почему вы просто не отпугнули их? Не отвели им глаза? Зачем же терпели их присутствие?

— Но они же хорошо платили!

— Допустим... Но вы тоже могли промахнуться?

Над последними словами девушки колдуны засмеялись в очередной раз.

— Тебя еще не научили пользоваться непрощаемыми заклинаниями, милая девочка? И ты еще не знаешь, как чувствуется отдача при попадании в цель? Это ощущение ни с чем невозможно перепутать. Нет, совершенно точно, живое существо было убито. Ожило и убежало. Вместе с пиджаком. И больше мы его не видели. Кенгуру не относятся к волшебным тварям, сами магией не пользуются. Но это высокоразвитые существа, полноценно оживить их невозможно. Только зомбировать. Но зомби, убегающий с большой скоростью? Невозможное сочетание. Есть такому происшествию объяснение? Могу поспорить, и твои преподаватели не смогут найти ответ. Мы все тут долго мучались.

— Что уж тут мучаться, — грустно сказала Гермиона. — Вы убили кенгуренка в сумке⁽²⁾.

— О-о, — только и смог протянуть бармен, пока остальные молчали в изумлении, — ты жила среди магглов? Или собиралась специализироваться на маггловедении до того, как подалась в ауроры?

— Да, в этом происшествии нет ничего странного, — Гермиона задумалась. Ей всегда нравились эти смешные создания, и вся эта история ее немного огорчила. Но, не обращая внимания на подначки со стороны Херда («Долли, налей нашей крошке стаканчик воды, видишь же, она так переживает»), она спросила. — И последний вопрос... За последние... тридцать, — она решила взять с запасом, — лет никто из здешний магов не умирал при странных обстоятельствах?

— При странных, это — от старости? — съехидничал Херд.

Но официантка запустила в него огромной пивной бочкой, придавив к скамье. Пока Херд бережно снимал с себя бочку и аккуратно ставил ее на донышко рядом с собой (большая часть колдунов трепетно следили за этой комбинацией), она тихо сказала:

— Старый пень! Никакого такта. У меня сосед пропал, как раз, я в Школу собиралась идти. Первая волшебная палочка, первый котел... Вся семья радовалась, только беспокоилась слегка. А мой сосед. Очень хороший парень... Он последний год в школе учился. Обещал мне рассказать — как там все, мне же страшно было. А сам он куда-то собирался, говорил, что знает, чем после школы заняться. И Учителя себе нашел. Говорил, что, наконец-то, понял, в чем смысл существования чистокровных волшебников... Но пропал перед самым началом учебного года. И больше его никто не видел. Если бы он просто погиб — его бы нашли. В ауроры его бы без аттестата не взяли. Никаких следов. Но это же так давно было... И не стоит тебе об этом сейчас задумываться. Ищи свой круг и не вороши старое. Подумай, если твои сюда хлынут и начнут его родственников дергать...

— А с Торренсом он был знаком? — быстро спросила Гермиона, поняв, что все предположения Дамблдора оказались правдой. Ужасной и жестокой... И Джек Торреснс — вовсе не безобидный псих...

— Да, но кто же с ним не знаком?

— Нет, не просто знал его, общался ли ваш сосед с Торренсом лично?

Долли пожала плечами.

— Никогда бы об этом не задумалась. И сейчас себя утруждать не стану.

Но бармен приподнял вверх указательный палец.

— Да, вроде как общался. Он, как и большинство юных магов, прошел все стадии мечтаний: вначале хотел быть профессиональным игроком в квиддич, потом хотел податься к аурорам, потом уйти жить к магглам... А потом зачастил вдруг к Торренсу. Наверное, решил связать жизнь с овцами. Неплохое занятие для мага, если правильно за него взяться... Но Долли права, незачем вспоминать эту историю. Вот лучше что я тебе расскажу. Иногда мы все тут начинаем чувствовать непонятную слабость. Особенно часто в последние два года. Что бы это могло быть? Один раз нам это уже казалось, лет... Шестнадцать назад, но тогда все быстро закончилось. А сейчас — такое ощущение, что ваши качают тайком из нас магию. Может такое быть, а?

Но Гермиона уже не могла слушать. Внезапно она поняла, насколько серьезны намерения Торренса в его помощи Вольдеморту... И... «Невилл! Милый добрый Невилл в лапах этого убийцы! Который уже замарал себя убийством доверившегося ему юноши. Скорее, надо выручать его! Сколько же времени я потеряла тут в болтовне?»

Гермиона резко вскочила, уронив на пол бутылочку сливочного пива, которую все это время она нервно крутила в руках.

— Мне надо к Торренсу, — быстро сказала она. — Вы мне поможете?

Колдуны недоуменно переглянулись.

— С какой стати? Ведь это твое дело, — пояснил бармен, видя, что Гермионе непонятна их реакция.

— Но мне очень нужна помощь!

Все шестнадцать магов так слаженно принялись хлебать пиво, что можно было заподозрить их в ежедневных тренировках.

— Мы и с места не сдвинемся, милочка, — сказала Долли, — чтобы помочь аурорам. И насильно нас заставить нельзя. Мы — свободные жители свободной страны. И не обязаны рисковать своей шкурой в мирное время.

— А если я просто попрошу вас о помощи? — Гермионе уже было все равно, как она добьется их поддержки, лишь бы хоть кто-то отправился вместе с ней к мерзкому сараю... И чтобы Невилл был еще жив.

— Если бы на тебя напала дикая волшебная тварь... — задумался Флокк. — Или бы был пожар. Или наводнение... А какой смысл спасать тебя от старины Джека? Тем более по такой жаре.

«Но Джек убил того парня! Так же хладнокровно, как вы расправились с кенгуренком! Он — убийца, а вы его покрываете!» — хотелось ей закричать, но остатки благоразумия еще останавливали ее. Дамблдор же запретил говорить про обряд, проведенный Вольдемортом. Гермиона поняла, что возвращаться ей придется одной. Без оружия и поддержки. Но и медлить нельзя.

— Вы наотрез отказываетесь помогать мне, и это — ваш окончательный ответ? — теряя надежду, воскликнула она.

— Мы же объяснили: мы не вмешиваемся в дела ауроров, — терпеливо пояснил бармен.

«Разговаривать с ними, все равно, что с табуном кентавров», — поняла Гермиона и побежала к выходу.

Боковым зрением она отметила, что один из колдунов выставил ногу в проход между столами. «Неудобно же так сидеть», — быстро подумала Гермиона, перепрыгивая через это препятствие и останавливаясь перед возникшим поперек прохода столом.

«Безобразия! Ленивые пьяницы, даже мебель ровно поставить не могут», — подумала она, огибая препятствие.

Но и дальше продвинуться ей не удалось. Неизвестно откуда появившиеся вилки («Никто же не пользовался этими приборами, я точно видела!») пригвоздили края ее юбки к столу. «Хорошо, что я не в мантии! А то бы пришпилили окончательно», — мельком поняла Гермиона, выдергивая вилки и освобождая себя.

Но вдруг она с удивлением отметила, что насекомые, поданные на закуску, всячески ей в этом мешают, удерживая вилки в столе! «Если это зомби, то сил у них мало», — рассудила девушка, смахивая их на пол и подбегая к тому месту, где она вошла.

«Какие странные зеленые звездочки прилепились к рукавам».

Двери не было. Глухая стена.

«Стандартное заклинание смещение входа? Накладывается изнутри. Кто-то из присутствующих», — догадалась Гермиона и сердито обернулась к колдунам.

Те откровенно веселились. Палочки наготове держали почти все. Понять, кто строит ей гадости — невозможно.

— Я хочу уйти, — сказала Гермиона.

Слова ее утонули в веселом гоготе. Брат Хмури своим хрустальным глазом смотрел на нее, а простым — в сторону окон.

Гермиона уговаривала себя не поддаваться панике. «Они ждут, что я побегу к окну? И увижу за отдернутой шторой кирпичную кладку? Смещение входа, наложенное на отверстие, входом не являющееся? Шутники».

Но противопоставить им ей было нечего. Ее явно провоцировали на драку. Хитрые колдуны улыбались щербатыми ртами...

Их поганые гримасы доводили ее до тихого бешенства.

Вновь появившийся оскал рыжей ведьмы...

Ироничная улыбка бармена просто лучилась безнаказанным издевательством.

«Если бы у меня была палочка! Ха, если бы у меня была палочка, я бы к ним ни за что не обратилась за помощью».

— Куда же ты так быстро? Мы даже не пообщались толком... — протянул Херд.

«Срываться нельзя, не отвечать им! А в это время там Невилл...»

Чтобы собраться с силами, успокоиться и найти выход, она оперлась на стену и глубоко вздохнула. Почему-то ей вспомнился Драко, их вечерние прогулки, уверенность, что все будет хорошо, что они разберутся со своим будущим...

Легкое тепло разлилось по руке, слегка покалывая в обоженных местах.

Гермиона посмотрела на руку, уверенная, что от чрезмерного напряжения мысли ей что-то мерещится.

Но от руки, а именно, от кольца исходило легкое свечение. Остатки фиолетовых искр выбирались из кожи и оседали на подарке Малфоя.

Когда их накопилось уже столько, что самоцвет оказался почти полностью прикрытым, Гермиона уже знала, как этим распорядиться.

Она улыбнулась и сдула их в стену.

На миг Гермиону окутала туманная пелена, а когда пелена развеялась, девушка увидела перед собой дверь.

Оставшихся искорок хватило бы и на Alohomorу, но дверь заперта не была. Гермиона повернула ручку и выскочила на улицу, не попрощавшись.

«И почему изнутри ручка тоже в виде задней части ящерицы? Ох, Невилл, держись, я спешу».

⁽¹⁾ — Прим. Автора. История не выдумана. Изложена в одной скандальной маггловской газете (№14, 1991).

⁽²⁾ — Прим. Автора. Рискуя вызвать негодование истинных магов моим невежеством, смею надеяться, что кенгуренок остался жив, а Херд убил какого-нибудь паразита на шкуре кенгуру.

⁽³⁾ — Прим. Хагрида, официального Хранителя ключей Хогвартса, Главного Лесничего, Преподавателя Ухода за магическими существами. Жалость-то какая! Ни разу не видел кенгуру, но слышал про эту тварь. Наверное, очень чудовищное создание! Но ни один маг не сможет ошибиться и спутать убийство позвоночного зверя, и беспозвоночного, типа той блохи, что предполагает автор. Наверняка, зверюшка погибла.

Глава 22. Спасение Невилла, произведенное с необычайным изяществом. Третий круг.

Гермиона увеличила шаг, сбиваясь на скачки и прыжки. Она очень боялась опоздать, и, разумеется, корила себя за эгоизм. Надо было любой ценой вытаскивать Невилла из заточения, как же она могла бросить его у этого психа? Это Торренс помог Вольдеморту совершить страшное убийство, уверовав в его бредовые идеи. Интересно, а сам Том Риддль, ведь он еще не был тогда Вольдемортом, верил во всю эту ерунду с Австралией, свободной от магглов? Или, кроме сумасшедшего овцевода, других убедить не удалось? Или он и не собирался возглавлять кучку местных ленивых колдунов, а просто копил ингредиенты для темных обрядов. Джека Торренса ему провести удалось, а остальные оказались специалистами несколько другого рода. Вербовать из них армию, все равно, что набирать в строй сотню-другую Мундангусов Флетчеров. И Том Риддль (или уже настоящий Вольдеморт?) отложил свою затею до лучших времен. Но заручился поддержкой Торренса. И что они там говорили про плохое самочувствие? Надо будет узнать у Дамблдора, возможно ли использовать для своих целей способности колдуна без его ведома? Но Дамблдор, наверное, не ответит.

Гермиона хмыкнула про себя, уже летя галопом, сама бы она на месте директора такие вещи никому бы не объясняла.

А сейчас, главное — спасти Невилла. Разобрать по бревнышку этот дурацкий сарай...

Дурацкий сарай, который стоит рядом с жилищем Джека Торренса.

Совсем, рядом, в нескольких шагах, как и положено хозяйственной постройке. Где-то здесь, где ничего нет, кроме каких-то досок и щепок. А доски раскиданы во все стороны, гвозди из них торчат. И бедные овцы пытаются разбрестись, не поломав при этом ноги. Тьфу, яма.

Легкий ураган? Тропический сезон ураганной силы, обычный для этого времени года?

Сносит деревянные строения, а более капитальные дома выдерживают? Хотя какой дом представляет из себя бунгало Торренса...

Или бригада кладоискателей в поисках философского камня?

Нет, это аргонавты приходили за свеженародившимся руном.

Но где же тогда Невилл?

Гермиона, чуть не плача, опустилась на колени, откидывая доску в том месте на плане бывшего сарая, где находилось сено. Ни одной травинки. И никакого Невилла Лонгботтома.

Одна овца подошла к Гермионе, потыкалась в нее носом и начала жевать кончики волос. Девушка отмахнулась от нее.

— Ты же все равно не знаешь, что здесь произошло?

Овца ничего не ответила. Морда ее оставалась безмятежной.

— Нет, здесь только голая земля.

Гермиона, заглянула в яму, оказавшуюся совершенно пустой («Это не подвал, а яма недавнего происхождения»), и перешла к следующей доске. Овца преданно шла следом.

— Это не просто доска, а бревно какое-то. Как же мне его сдвинуть?

Ни с какого бока ухватиться за бревно не удалось, катиться оно тоже не пожелало. Гермиона попыталась заглянуть под него снизу, но там тоже не обнаружила никаких следов Невилла.

— Нет, там он тоже не поместится, — она погладила овцу, — перейдем к следующей куче мусора.

Гермиона с сомнением оглядела завал и засучила рукава водолазки. «Стоит ли браться за него? Невилл под ним вряд ли окажется в виде, отличном от лепешки. Что же я скажу его бабушке? И сколько мусора могла получиться из этой развалюхи».

Она осторожно подобралась к доскам, овца следовала за ней и жалась к ногам, но внезапно остановилась и шумно втянула ноздрями воздух. Затем коротко заблеяла и боком рванула в сторону, спотыкаясь об остатки сарая.

Это насторожило Гермиону и одновременно придало ей сил. Девушка просто нырнула в центр, раскидывая доски руками и отпихивая их ногами.

Наконец, ей повезло, она услышала слабый писк и вытащила за шкирку почти расплющенного грязного енота.

— О, Невилл, — простонала Гермиона, — как же я рада тебя видеть.

Она перехватила енота под брюшко и опрометью побежала, огибая дом со стороны, противоположной дороге. Главное — оказаться подальше от дома Торренса.

Воздух в легких закончился, и Гермиона остановилась, почувствовав дикую усталость. Она опустила енота на землю и погладила его по спинке.

— Я не спрашиваю, что с тобой произошло, Невилл, но... Ты бы мог хотя бы сказать, в порядке ты или нет.

Енот отмахнулся от ее поглаживания и начал интенсивно почесываться.

— Где ты набрался таких манер? — спросила Гермиона. Дыхание постепенно возвратилось. Вместе с ним вернулась способность к мышлению. И оптимизм. И чувство голода. Гермиона достала бутерброд, отдала начинку еноту и принялась за хлеб.

Енот жадно слопал все до единой крошечки и продолжил свои почесывания. Вначале передними лапками пузо, потом задними — шею. Левой. На другой бок — и правой.

— Овца не могла не испугаться такого страшного хищного зверя. Тем более, настолько грязного. Я могу, конечно, поискать воду, чтобы как следует окунуть тебя, но... Возможно, ты можешь превратиться в человека?

Енот завалился на бок и начал скрестись загривком о жесткую траву.

— Да что с тобой? — раздраженно воскликнула Гермиона. — Не мог ты подцепить блох, потому что их там не было. Ну, хорошо, дай, посмотрю.

Она подтащила зверька поближе и увидела шерстяной ошейник, вокруг которого потихоньку обугливалась шерсть. Который Джек Торренс нацепил на Невилла, чтобы помешать превратиться в животное. И который должен был нещадно жечь бедолагу, если он не прекратит свои попытки. А так как Невилл уже превратился в енота... То в ближайшее время ему просто пережжет шею.

— Подожди, разорву! — сцепив зубы, произнесла Гермиона, руками пытаясь разорвать нитку.

Покрасневшие от голого колдовства руки болезненно отозвались на соприкосновение с магическим ошейником. Гермиона застонала, но продолжила разъединение ошейника. Волокно за волокном, шерстинку за шерстинкой. Невилл заверещал. Девушка приготовилась перегрызть ошейник зубами.

Но нечаянно задела ошейник кольцом. Огненная вспышка на миг охватила шею енота и пропала.

Гермиона убрала свои пальцы с шеи захлебывающегося кашлем Невилла и повторила вопрос:

— Так ты точно в порядке, Невилл?

Невилл кивнул, посмотрел по сторонам, сорвал какой — то листик и прижал его к покрасневшему горлу.

— Да, спасибо, — прохрипел он. — Ты не поверишь...

— Ты попытался повторить мое колдовство? Но напутал в произношении?

— Нет. Я чихнул, — сказал Невилл.

— Будь здоров.

— Да нет, ты не поняла. Ты убежала, я решил попробовать вздремнуть... Знаешь, ночью мне это не удалось, я все думал о бабушке, как она расстроится, если я не приеду на Рождество. Я зарылся в сено и чихнул. Я всегда подозревал, что на некоторые вещи я реагирую странно. Например, когда и вижу миссис Норрис, или особо мерзкий учебник с дополнительными зельями в библиотеке, или непонятный сорняк в теплице... Или зелье, сваренное Малфоем, ой, прости, кем-нибудь из слизеринцев.

— У магглов это называется аллергией, Невилл, — сказала Гермиона.

— Моя бабушка называет это самонаведенным заклинанием, — возразил Невилл. — А она хорошо разбирается в магических болезнях. Поэтому, ты что-то путаешь, у магглов такого быть не может. Но это неважно. Главное, что обратного хода процесс, вызванные этим заклинанием, не имеет. Когда-то я сам навел его на себя. Еще в раннем детстве. Во мне все пытались найти магические способности. А я пытался поочередно читать все возможные заклинания.

— И никто не выследил твоих попыток? — усомнилась Гермиона.

— Кто мог отследить мое «колдовство», если его прикрывали моя бабушка и ее подруга Марчбланкс? Нет, если кто и пострадал, так только я сам. Я пытался перенести нашу кошку со стола в ее спальное креслице, но так расчихался, что до сих пор не могу видеть кошек. А уж как наша киска тогда чихала! Над ней даже мышки смеялись.

— А мой Косолапсус?

— Котов могу видеть, а кошек — нет. Но и кошки меня не выносят. Если ты заметила, то Миссис Норрис никогда не жалуется на меня Филчу. Если мы с ней столкнемся в коридоре — она в этом направлении двое суток гулять не будет.

— Эх, если бы кто раньше знал, — сказала Гермиона. — То можно было использовать твои особые отношения с кошкой Филча.

— Вообще-то, Фред и Джордж Уизли использовали... — смущенно заметил Невилл. — Они даже собирались использовать мои волосы при приготовлении следующей партии драже «Неведомый гриффиндорец пробирается ночью на кухню».

— Фу, гадость, — скривилась Гермиона. — Такое полезное свойство — и опять тратить на мелкое хулиганство!

— То есть на крупное хулиганство тратить мои волосы можно? — обиделся Невилл.

Гермиона недоуменно посмотрела не него.

— При чем тут вообще хулиганство? Ты понимаешь, что из тебя можно получить почти абсолютное оружие? Все аллергены... Прости, в другой терминологии, все вещи, с которыми ты так неудачно колдовал в детстве, не только плохо на тебя воздействуют, но и сами от тебя разрушаются. Да ты — взрывучая смесь хуже Симуса Финнигана. Значит, ты чихнул, а вместе с тобой «чихнули» все травинки, пылинки и шерстинки... А если бы там была хоть одна кошка, то вы бы уничтожили, не только сарай, но и дом, и все загоны... А на Вольдеморта у тебя нос не чешется?

Невилл вздрогнул.

— К сожалению, нет. У него же змея, а она без шерсти...

— Действительно, жаль. Но как же ты работаешь у профессора Спраут?

Невилл пожал плечами.

— Понятия не имею. Но мы с растениями в ее теплицам друг друга любим.

Гермиона немного подумала и согласилась.

— Вероятно, в доме у твоей бабушки не было растений?

Невилл покачал головой.

— Все маги в нашем роду были настоящими воинами, никто не возился с цветочками. Профессию Целителя, конечно, уважали, но это занятие было так далеко от моих предков.

— Поэтому ты и не тренировался на них в детстве. И не смог испортить с ними отношения. Все понятно. — Гермиона посмотрела на часы. — Погоди-ка, у нас еще осталось время на попытку найти круг. Мы же где-то рядом. Мне в Барли сказали, что... Как раз сюда. Пойдем, через те заросли.

*****

— Если я ничего не перепутала, то мы находимся где-то рядом. Торренс, как сказали мне местные жители, создал защиты от магглов, — озираясь, сказала Гермиона. Надо было хоть дать Невиллу хоть какое-то объяснение.

— Можно посмотреть в тех зарослях, — указал направление Невилл. — Я и отсюда вижу уйму всего любопытного.

Круг нашелся через пять минут.

На первый взгляд он практически ничем не отличался от двух предыдущих: ни размером, ни отсутствием растительности.

Пока Невилл деловито обшаривал периметр, восхищенно обрывая листочки, вкусно принюхиваясь и пробуя некоторые на вкус, Гермиона прислонилась к одному из деревьев спиной, лениво обрывая листочки.

Совершенно обессиленная, она даже не пыталась расспросить своего спутника о его находках. «В другой раз, — говорила она себе, — в другой раз. В спокойной обстановке, в гостиной Гриффиндора, в библиотеке, в кабинете Дамблдора, только не сейчас. Если я отлеплюсь от дерева и поползу рядом с ним на четвереньках, вдохновенно изучая… Кстати, что он там сейчас нашел?»

— Bursa pastoris! — радостно воскликнул Невилл. — Эх, была бы палочка, мы бы сварили из нее зелье от ожогов. И у меня бы шея зажила, и твоим рукам бы помогло.

— Это что-то редкое? — спросила Гермиона.

— Нет, это пастушья сумка. Она сама по себе — ничего особенного, но здесь с ней что-то не так. Можно, я возьму немного? Честно, если добавить чешую дракона и икру пресноводной рыбы, то получится…

— То пастушью сумку можешь смело выкинуть! — заявила Гермиона. — Если ты достанешь чешую дракона, то я тебе и без нее сварю ранозаживляющее зелье. Ищи что-нибудь сверхмагическое.

Невилл с сожалением выкинул так понравившийся ему стебелек и переключился на деревья.

«Нет», — вернулась к своим мыслям Гермиона. «Я не присоединюсь к нему. Буду контролировать отсюда. Как я смогу помочь ему, если увлекусь лекарственными сборами? А пока я его сторожу, мы не так уж беззащитны. Второй раз я его в беде не оставлю, и мы так легко не сдадимся».

Она пыталась уговорить себя, что это их последняя остановка, еще чуть-чуть, и они вернуться домой, что достаточно только продержаться еще немного, и честно признать, что ничего не получилось… Но в то же время ей так хотелось присоединиться к Невиллу, помочь ему своими знаниями. Пусть она не чувствует исходящую от растений магию, но голова-то у нее осталась! Вместе они могли бы найти то, что нужно. Но только в том случае, если бы она могла точно объяснить Невиллу, что надо искать. Какими свойствами должен обладать нужный им вид, какое именно действие должен оказывать. То есть, противодействие. А так… Да здесь можно все заросли выкапывать и тащить с собой. Наверняка, в хозяйстве все пригодится. Вот не забыл бы Невилл свой чемоданчик, и можно бы было методично капать на каждый экземпляр желчью саламандры, засекая время до окончательного обугливания. Или зажимать листочки между двумя пластинами из рога единорога. Те, которые вспыхнут, будут очень полезны для любителей Темных искусств и, следовательно, для борцов с этими самыми любителями. Но какого успеха можно достигнуть, беспорядочно перескакивая с одного на другое, перебегая от дерева к дереву?

Она отпустила ветку и почувствовала, как та, разгибаясь, шлепает по чему-то мягкому.

Гермиона пригляделась сквозь листву и заметила недовольно шипящее создание, вцепившееся в ствол.

— Ух, какое страшилище! — воскликнула она.

Невилл с полной охапкой зеленых листьев с удивлением подошел к ней.

— Где?

— Вон там, у меня над головой все время сидело, — буркнула Гермиона. — Ты знаешь, что это за тварь?

— Нет, но вид отвратный. А почему оно не убегает и не нападает? Слушай, может, ты отойдешь подальше, а?

— Не бойся, до захода солнца они безвредны. Это разновидность смертофалда, только сильно измененная и высокоразвитая. Она может переключиться на растительную пищу, но только особенного сорта. Очень насыщенную магией, настолько, чтобы могла заменить ему тело волшебника. И, раз сменив себе рацион, они редко возвращаются к прежней пище. Если мы только не ляжем спать, накрывшись им вместо одеяла, то он ничего и не вспомнит. Будет до конца жизни сидеть на этом дереве.

— Бр… — содрогнулся Невилл. — А почему только на этом?

— Потому что он ест его листья.

— А если я дам ему листья с другого дерева? Вот, я нарвал образцы по одному с каждого… Они вроде бы все с магией, но я никак не могу понять, какое сильнее.

— Попробуй, — разрешила Гермиона, — только подай ему на ветке, руку не подставляй.

Невилл наколол листочек на край тонкой ветки и протянул существу.

Тварь с готовностью схватила листик средней левой лапой с острыми когтями, поднесло к ощеренной зубастой пасти, открыла рот, захрустела…

Сморщилась и гневно выплюнула непрожеванную пищу на голову Гермионе и Невиллу.

— Не хочет, — заметила Гермиона. — Будет жевать только свои листья, а если закончатся, переползет на другое и будет привыкать заново. Слушай, ищи свои цветочки и не отвлекайся. За меня не бойся, я сама отсюда отойду. Не хочу, чтобы оно в меня швырялось. Да и… Вдруг в нем проснуться древние инстинкты, а тут как раз тенечек!

Но Невилл не послушался. Напротив, он заинтересовано постучал костяшками пальцев по стволу и попытался отколупнуть кусочек коры. Затем наклонился и поднял с земли зеленый остро пахнущий лист.

— Это я их все оборвала, — сказала девушка, — если хочешь свежих, полезай наверх, к той заразе, — предложила она и осеклась, увидев, как Невилл с закрытыми глазами держит в каждой руке по листочку, и правая рука начинает покрываться лиловыми звездочками.

— Ты видишь? — зачарованно прошептал Невилл, хлопая глазами. — Что же это за штука? Вроде похожа на эвкалипт, но какая ядреная… Еще немного, и можно будет колдовать без палочки. И такая твердая древесина!

— Так это и есть эвкалипт? — не поверила Гермиона. — Я читала про них. Более трехсот пятидесяти эндемичных видов и огромное количество разновидностей. Да, древесина бывает разной твердости, разного цвета и может иметь различное магическое воздействие. Даже магглы это замечают и используют его и в медицине, и в промышленности, в железнодорожном и портовом строительстве, для изготовления мебели и при примитивном неосознанном колдовстве. Да, кстати, эта злобная тварь, действительно, если не может питаться магами, то переходит на листья эвкалипта. Пожалуй, мы можем набрать листьев для того, чтобы лечить зимой простуженное горло после квиддичного матча. И запах приятный, и заваривать его полегче, чем толочь…

— Да ты что, какое горло! — восторженно заметил Невилл, размахивая листочком. С Самого кончика потянулся лиловый вихрь. Невилл повел рукой в воздухе резко влево и вниз, воскликнул любимое Wingardium Leviosa, и отцепил ленивого родственника смертофалдов от ствола. Твари лязгала зубами и отчаянно хлопала черными кожистыми крыльями, но, все равно, оказалась на соседнем дереве. — Видишь, это почти волшебная палочка. Только, — он осекся, потому что листик в его руке завял и начал рассыпаться на глазах.

— Только одноразовая, — закончила за него Гермиона и подняла с земли другой оброненный ею лист. Никакого свечения, только еле заметная лиловая дымка. Неудивительно, обожженные руки потеряли чувствительность, да и магию в растениях обычно она замечала лишь тогда, когда они начинали кусаться, плеваться и бешено верещать. Но если Невиллу удалось добиться такого эффекта… То эта вещь, на самом деле очень сильная. А само дерево? Оно же стоит точно так же, как и тот баобаб, и довольно толстое, то есть, старое. Возможно, на нем можно найти следы двадцатилетней давности жертвоприношения. Поэтому и волшебной твари оно так понравилось. И именно его имел в виду Дамблдор.

Растение — Австралийский эндемик, его магические свойства оказались увеличены во много раз благодаря обряду, совершенному Вольдемортом. Благодаря силе убитого колдуна. Благодаря древнейшим магическим символам. С этим деревом произошло тоже самое, что и с Гарри. И обстоятельства, сложившиеся так, что одно только это растение на Земле могло обратить вспять другие необращаемые заклятия. Огромные возможности таило оно в себе, и этим можно воспользоваться. Если даже в корявых ручках Невилла листья этого эвкалипта превращаются в волшебную палочку, то что можно извлечь из него при правильном применении?

Невилл подпрыгнул, притянул к себе ветку и начал обрывать листья.

— По-моему, это как раз то, что мы искали, — довольно сказал он. — Мы же можем набрать листьев без ущерба для него? Новые вырастут. Тем более, что до верхушки не достанем. Как ты думаешь, мы сможем оставить себе парочку листьев? Я бы старательно изучил их. Ведь это какие-то новые свойства растения, правда? А еще можно попробовать сварить зелье, помогающее от всех приколов из магазина близнецов Уизли, так ведь? И можно сварить для Джинни зелье от веснушек… Правда, они ей очень идут, но она почему-то расстраивается. А потом, если она расстроится, что лишилась своих миленьких веснушек, можно будет сварить зелье, отметающее предыдущее колдовство, и веснушки снова появятся. Ох, — Невилл чуть не задохнулся и продолжил внезапно проясняющуюся у него в голове идею, — так можно сварить… только это очень сложное будет зелье… помогающее против запрещенных заклинаний?

— Не говори ерунды! — сердито оборвала его Гермиона, понимая, что закончить эту мысль Невилл никак не должен. Он не должен сейчас на это надеяться, сейчас, когда еще ничего не ясно. Если ничего не получится, он сам может сойти с ума, а допустить это она никак не может. — Они потому и запрещены, что, если уж их применили, то ничего не поделаешь, — надо было как-то отвлечь Невилла, сбить его с недосказанной мысли. — А ты знаешь, — весело сказала она, помогая ему срывать листья, — что эта зверюга, — девушка кивнула на мохнатое чудище на соседнем дереве, вскарабкивающееся на самую верхушку с пронзительными воплями с помощью когтей и не помещающихся в широкой пасти острых зубов, — обленилась настолько, что не только не носится по ночам в поисках добычи, но даже не прячется от магглов?

— Не может быть! — не поверил Невилл. — Магглы не смогут пережить встречу с этим созданием!

— А оно их и не трогает. Представь себе, даже если оно живет на обычном эвкалипте, его собственной магии хватает на наведение простейшей иллюзии. Оно прячет среднюю пару лап, крылья и зубы, притворяется, что покрыто мягкой шерсткой, а не чешуей и слащаво улыбается. Магглы дали ему название: коала, и даже пытаются содержать его в зоопарках. И проблема частого исчезновения технического персонала их не очень волнует, оно умеет отводить подозрения от себя.

— Так оно все-таки питается человеческим мясом? Ты же сказала, что они сильно отличаются от смертофалдов…

— Отличаются, когда есть, где сидеть и что жевать. Но если их не обеспечить достаточным количеством листьев, то они вспоминают свое прошлое. Кажется, мы оборвали это дерево достаточно. Да, больше мы и не унесем.

Ребята набили рюкзачок Гермионы и покинули поляну с кругом.

Гермиона достала Указалку.

— Нам туда.

Они покинули заросли, им оставалось пересечь небольшое открытое пространство и добраться до того места, где скоро должен открыться портал.

— Часок еще есть, — сказала Гермиона. — Можно передохнуть на этом пригорочке.

Они присели на небольшой песчаный бугорок, находящийся на солнышке и доели последние бутерброды Гермионы.

— Скоро Дамблдор откроет портал, и мы будем дома, — мечтательно сказала Гермиона. — Увидим ребят…

— И узнаем, что можно сделать из этих листьев! — восторженно подхватил Невилл. — Ведь можно сварить…

— Да что ты заладил: варить, варить! Неужели так соскучился по Снейпу, что не терпится снова с ним поработать? — спросила Гермиона. Пусть получается немного грубовато, но надо сбить Невилла с его идей и догадок. Даже если он опять решит, что Гермиона зла и бессердечна.

Но Невилл, похоже, привык к ее напускной серьезности. Один только раз ей удалось убедить его, что и у нее есть недостатки, там, в сарае, с ягненком. Однако он быстро вернулся в хорошее расположение духа и по-прежнему готов безоговорочно ей верить. И не скажет ни слова против.

— Как скажешь, — покорно согласился он. — Я не буду вспоминать про зелья, хотя тебя же они не так расстраивают, как меня. Или Гарри. Или Рона. Ой, что там такое?

Со стороны жилья Джека Торренса в небо полетели огненные змеи с крылышками.

— Сигнализация сработала, — догадалась Гермиона. — Несанкционированное вторжение. А вот и сам хозяин бежит.

Она резко пригнула голову Невилла к земле.

Джек Торренс бежал к своему жилищу, изрыгая ругательства и проклятья. Он пробежал всего в какой-то дюжине ярдов от того места, где затаились Гермиона с Невиллом, но не заметил их. Его внимание привлекло исчезновение сарая… И взлетающие ввысь птицы. Поэтому по сторонам он не сильно приглядывался.

— Ужас какой! — пробормотала Гермиона. — Нам теперь не пройти мимо. Придется посидеть здесь до темноты.

— А наш портал?

— Да кто на него позарится? Спокойно, здесь нам ничего не грозит. Узнать бы, кто пожаловал к Торренсу…

— Надеюсь, не последние из Упивающихся, — задрожал Невилл. — Ведь кое-кто из них на свободе.

— Торренс не знает об их существовании! — возразила Гермиона. — Сидим тихо.

Джек Торренс добежал до своего дома и исчез в нем.

Внезапно земля под Гермионой и Невиллом задрожала.

Легкие толчки все усиливались и усиливались…

Вершина пригорка задрожала и начала покрываться трещинками.

— Это… землетрясение? — бледнея, спросил Невилл.

— Не знаю, — усомнилась Гермиона. — А они здесь бывают?

— Нет, это что-то живое.

От содроганий поверхности они соскользнули к самому подножию пригорка и отползли в сторону.

Трещины дальше не распространялись, и Невилл немного успокоился.

— Это не может быть вулкан, и это никак не гейзер, — уже уверенней заявила Гермиона. — Но если это то, о чем я сейчас подумала, то нам не поздоровится.

Невилл сгруппировался в комочек и пробормотал:

— Не знаю, о чем ты подумала, но надеюсь, что это что-то другое.

Верхушка прорвалась, и через нее вылетело огромный кожаный шар, будто позолоченный благородным металлом. Следом еще один. Третий упал Невиллу на колени.

— Не трогай! — закричала Гермиона.

Невилл отбросил мяч, тот покатился в сторону, на ходу разрываясь на мелкие ошметки и высвобождая маленького мокрого дракончика. Из вершины, бомбардируя окрестности, продолжали лететь драконьи яйца. Некоторые лопались сразу, некоторые еще катались по земле, растрескиваясь постепенно. Свежевылупившиеся драконы тут же начинали орать и пуляться слабыми струйками пламени. Воздух накалился до невозможности.

— Так знаешь, о чем я подумала? — спросила Гермиона.

— Что это — драконья кладка?

— Нет. Что сейчас появится их мама. Бежим!

Невилл вскочил, собирая выроненные листья.

— Только не напрямик! Придется огибать дом Торренса через кустарник! — заявила Гермиона. — Из дома он может нас заметить, а с той стороны его тупые овцы.

— Я… н-не сп-по-р-рю, — заикаясь, сказал Невилл. — Но там уже она.

Конечно, жалобные крики драконят были услышаны нежной родительницей. Момент вылупления она пропустила, но отказываться от своего долга не собиралась.

Великолепная драконица среднего размера появилась из леса, спеша со всех лап. Взлететь она не могла, негде было развернуть крылья, но и по земле ей удавалось скользить с приличной скоростью. Роскошный жемчужный отлив особенно хорошо смотрелся при солнечном освещении.

— Опаловый глаз, — уверено сказала Гермиона. — Очень редко перебирается в Австралию из Новой Зеландии.

— Но почему тогда у нее кладка такого странного цвета? — удивился Невилл вместо того, чтобы упрекнуть Гермиону в несвоевременности демонстрации знаний учебника Ньютона Саламандера.

Драконица спешила утешить своих крошек, но человеческое присутствие несказанно удивило ее. Конечно, дичь для нее была несколько великовата, да и не любила она, судя по всему питаться человечиной. Шикарные жемчужные усы, обрамляющие узкую морду с изумительной красоты радужными глазами должны были помешать ей добираться до мяса через одежду, это совсем не то, что разом вытряхивать овец из мохнатых шкур, здесь возни побольше. Но опасность грозила непосредственно ее детям!

Кожица маленьких драконов высыхала на солнце почти мгновенно, они уже переливались почти так же, как взрослые особи, но отточенности движений пока не проявляли. Напротив, часть из них попыталась взлететь в воздух, парочка поспешила к мамаше, а остальные заковыляли к Гермионе и Невиллу, радостно поджигая вокруг себя все травинки и былинки.

— И цвет яиц в кладке не тот, и количество, — поддержала Невилла Гермиона. — Возможно, мутация связана с той же магией, что повлияла на эвкалипт. Но как бешеный Торренс допустил ее сюда к своим ненаглядным овцам? Неужели он специально прикармливал ее и охранял кладку, чтобы получить в свое распоряжение целый выводок драконов? Ведь драконы не приручаются, брат Рона говорил об этом. И идеями им голову тоже не заморочишь. На что же они рассчитывали?

— А Сама-Знаешь-Кто не может разговаривать с драконами? — предположил Невилл, пятясь от особо назойливого маленького дракона. Но Гермиона отмела его идею:

— Гарри же не смог с ними разговаривать, на турнире Трех Волшебников. Осторожно, Невилл, если он тебя запомнит, то все: придется тебе всю жизнь заменять ему родителя.

Невилл увеличил скорость отступления и заметил:

— Боюсь, он запомнит меня как свой самый первый ужин.

Драконица тем временем почти собрала разлетающийся выводок, она ловко сгребла их лапами и обвила образованным из хвоста кольцом. Но беспокойство за трех глупышей, увязавшихся за Невиллом, не покидало ее. Она призывно зарычала и захлопала крыльями, не решаясь сдвинуться с места и оставить уже пойманных детишек.

— Надо бежать, Невилл, — сказала Гермиона. — Может появиться и их папаша.

Тем временем из дома показался Торренс и заметил дракона. С грозным видом размахивая палочкой, он направился к драконице и ее выводку.

— Потерял своих ягнят, — заметила Гермиона. — Хочет вырвать у нее из пасти. Кстати, куда они делись, когда ты разнес сарай в щепки?

— Я не видел, — удрученно сказал Невилл. — Может быть, убежали в лесок? А она сейчас как раз оттуда. Видишь, как у нее брюхо раздуто?

— По крайней мере, она сыта. Это хорошо. Но нам все равно пора уходить. Пока Торренс нас не видит, но если он нас обнаружит, боюсь, мы окажемся между двух огней: его палочки и из пасти дракона.

— Но мы можем пробежать мимо нее? Она сыта и неповоротлива, держит своих ребятишек…

В этот миг отсутствие последних дракончиков довело их гигантскую мамашу до огненного каления, и она нервно пустила в сторону Гермионы и Невилла огненную струю. Достаточно сильную, чтобы напугать их, но недостаточно широкую, чтобы серьезно задеть. Она все же волновалась за своих малышей.

— Я так и не научилась у Хагрида разговаривать с чудовищами, — огорченно прошептала Гермиона. — И отпугнуть ее нечем.

Невилл покосился на ее рюкзачок.

— Но мы можем использовать листья эвкалипта, чтобы…

— А с чем вернемся домой? — возразила девушка. — Или рискнем встретиться с Торренсом еще раз и вернемся к тому эвкалипту? Полезем на самую верхушку?

— Да, ты права. Мы останемся совсем ни с чем. Знаешь, ведь эти листья могли бы пригодиться Целителям в госпитале св. Мунго…

«Но как мне отвлечь его!» — с отчаянием подумала Гермиона. — «И разъяренный дракон, и безбашенный овцевод с палочкой наперевес, а у Невилла одна мысль в голове!»

Драконица, наконец, решила, что ей дорог каждый отпрыск и развернула крылья. Она легко прихлопнула хвостом уже собранных в кучу детей, не обращая внимания на их обиженный писк и слабые фонтанчики выпущенного от возмущения огня, и приподнялась на задние лапы.

Гермиона пятилась, таща Невилла за рукав, и обреченно размышляла: совершить ли драконица прыжок, или поднимется в воздух. А может быть, она припадет на передние лапы и сделает резкий выпад головой на длинной мускулистой шее? Судя по прижатым ушам, атака последует в ближайшие секунды.

Вдруг позади ребят послышался резкий хлопок и раздался негромкий возглас.

«Это не Торренс аппарировал, он бежит своим ходом», — подумала Гермиона.

Драконица замотала головой и оскорбленно заорала. На ее опаловых глазах без зрачков набухли огромные переливающиеся слезы. И горько закапали на выжженную землю.

Она так и осталась сидеть с расправленными крыльями, хлопая себя хвостом по бокам. Но ее гибкая шея раскачивалась из стороны в сторону, подметая чубчиком на голове и длинными усами землю и задевая тушу. Она попыталась дотянуться когтистой лапой до морды, но бросила это занятие и уронила голову на землю, после чего начала отчаянно тереться щекой о жесткую растительность. При этом воздух продолжал наполняться ее гневными криками.

Заблудившихся детенышей заинтересовало столь непривычное после пятнадцати месяцев в скорлупе зрелище, и они засеменили к своей мамане, попутно пытаясь повторить ее повадки. Получилось похоже, только слезы вызвать не удалось. Они только морщились, гримасничая. Да и хлопки крыльями выходили гораздо более тихие.

— Заклинание Conuctivitus, — уверенно сказала Гермиона. — Направлено на самое слабое место дракона — глаза. Действует в течение десяти-пятнадцати минут.

— Ей, наверное, очень больно, — ответил Невилл.

— Нет, что ты! Она, конечно, испытывает раздражение, но это чисто психологически. Драконы не любят чувствовать себя беспомощными, это их очень сердит. А глаза — это вторые по важности органы чувств…

— Великолепно, мисс Грейнджер! — услышали они сзади низкий насмешливый голос. — Осталось только определить, как распорядиться подаренными десятью минутами.

Гермиона обернулась и увидела знакомую тощую долговязую фигуру, закутанную в черную мантию.

— Профессор Снейп! — удивленно воскликнула она, отмечая про себя, что даже при сложившихся обстоятельствах радостно вешаться к нему на шею с искренней благодарностью не следует. Но все равно, видеть его в данный момент было более приятно, чем дважды в неделю на уроках зельеделия.

Даже Невилл не смог удержать смущенную улыбку.

— О, профессор… — выдавил он, — большое спасибо…

Снейп слегка наклонил голову, принимая благодарность, убрал в карман свою палочку и достал оттуда другую, бережно обернутую в носовой платок.

— Наверное, это ваше, мистер Лонгботтом? — поинтересовался он. — Вы забыли саквояж и палочку, удивляюсь, что остались при одежде и конечностях.

Вопли Торренса приближались, и все три гостя из Хогвартса, не сговариваясь и не обмениваясь язвительными замечаниями и невнятными оправданиями, быстро побежали мимо дракона.

Грязное слово на одном древнейших языков мира в исполнении самки Опалового Глаза только вскользь ударило им в спины и увеличило скорость передвижения.

Когда перед ними уже показалось дерево с порталом, Гермиона смогла выдавить:

— Профессор… Это моя палочка!

От изумления Снейп даже притормозил. Он протянул Гермионе палочку и смог вымолвить только бормотание вроде: «Наверное, это заразно».

Перед порталом они обернулись и обнаружили, что погони нет. Торренс, вероятно, уже добрался до драконицы, но дальше не пошел.

Гермиона счастливо посмотрела на Снейпа и Невилла и улыбнулась. Они спасены! Дамблдор не мог, не мог не подстраховать их! И профессор зельеделия неплохо справился со своей задачей.

Холодный и внимательный взгляд Снейпа пробежал по обоим учащимся, отмечая ожоги на шее Невилла и руках Гермионы, легкую измятость одежды, отсутствие мантии у Гермионы… И туго набитый рюкзак.

— Вы что-то нашли? — быстро спросил он. Гермиона с удовлетворением отметила, что в голосе его прозвучало плохо скрытое любопытство, и кивнула.

— И что это было?

— Я отчитаюсь перед профессорами Дамблдором и Спраут, — неожиданно брякнул Невилл.

Снейп ничего не ответил и пошел к порталу.

Гермиона опешила от решительности своего товарища и состроила ему зверскую гримасу. «Совсем необязательно проявлять твердость духа и несгибаемость перед преподавателем Хогвартса! Как же тяжело пережил он, бедняга, наше приключение», — подумала она с жалостью, — «только зачем сейчас хамить Снейпу? Я только хотела узнать, как он раздобыл мою палочку!».

— Вы на мне дыру прожжете своим взглядом, мисс Грейнджер, — сухо сказал Снейп, не оборачиваясь и не замедляя шаг.

— Откуда у вас моя палочка?

— Заставил милого местного жителя выпить зелье правды и узнал все про вас. Заодно и узнал, где палочка, — бросил Снейп.

Гермиона забежала вперед и перегородила ему дорогу.

— Профессор, не обманывайте нас, пожалуйста! Зелье правды действует не раньше, чем через полчаса. А вы встретились с Торренсом только… двадцать минут назад, когда вы вломились в его жилище, а он прибежал на сработавшую сигнализацию. Вы добыли мою палочку каким-то другим способом!

Снейп посмотрел сверху вниз в ее почти умоляющие глаза.

— Я объясню это в своем отчете Дамблдору, — злорадно сказал он и протянулся к ручке портала. — Раз, два, три!

Глава 23. Пять бладжеров — это в два с половиной раза больше, чем допустимо в матче.

Рон и Драко летели со всей скоростью, на которую были способны их метлы. Обратную дорогу они помнили достаточно хорошо, но к тому времени, как они добрались до места своей первой ночевки, темнота окончательно накрыла пространство.

Мнения насчет того, куда им двигаться дальше, разошлись, и они решили переждать ночь на этом же месте.

Парвати робко предположила было, что это место не является достаточно безопасным, ведь один раз их уже обнаружили здесь, но и Рон, и Драко, в один голос заверили ее, что теперь они так просто не сдадутся. И никто теперь не будет их искать, ведь они не могут самостоятельно выбраться с квиддичного стадиона. И при встрече с мистером Ваффом, они теперь уж точно не будут развешивать уши и покорно заходить в расставленные им ловушки. На это Парвати заметила, что один раз он их уже неожиданно нашел, и вполне возможно, что у него есть определенная система оповещения... На что ей в два голоса: один — умиротворяюще-успокаивающий, а второй — ехидно колючий, предложили устраиваться поудобнее и отдыхать, потому как день выдался трудный и они здорово устали. Парвати не стала спорить и последовала их совету. Рон с Драко еще немного поупирались на тему того, стоит ли оставлять дежурного на ночь, но так как эта идея пришла им в головы обоим одновременно, убежать собеседника в ее неполноценности было бы бессмысленно. Поэтому они решили спать по очереди. Драко выпала первая половина ночи, а Рону вторая. Посоветовав Рону набираться силенок на предутренние часы и весь следующий день, Драко заступил на свою вахту.

Парвати к этому времени уже безмятежно сопела.

Рон заснул с убежденностью, что найти дорогу к порталу им будет очень непросто. Драко остался бодрствовать с такой же мыслью.

В восемь часов утра, уже во время смены Рона, перед ребятами с сухими щелчками аппарировало сразу три огромных колдуна.

Рон как раз уже собрался будить своих спутников. Он бы давно разбудил нагло храпящего Малфоя, но боялся, что тот потревожит Парвати, чьим спокойным и красивым лицом Рон невольно залюбовался. Парвати без обычного хихиканья, так смущавшего его в школе, и отведенного в никуда взгляда, вызывающего сомнение в ее адекватности, все больше и больше занимала его мысли.

Но три мрачные личности в темных костюмах, возникшие перед ним, свели на нет все его желание подольше продлить сон нежной и милой девушки.

Один из них был ему уже знаком, это был директор заповедника, мистер Вафф. Второй, обладающий более массивной фигурой, судя по широким плечам и бите в руке, когда-то играл в квиддич отбивающим. Лицо третьего показалось Рону смутно знакомым, но это знакомство никаких неприятных ассоциаций не вызывало. Напротив, ему показалось, что кто-то, очень похожий на этого хмурого господина, был в Ордене Феникса.

— Да, это точно Уизли, — хищно улыбнулся этот третий. — Ты был прав, Вафула, они все жутко друг на друга похожи. Помню, как сейчас, тот день, когда мой кузен Кингсли Бруствер сбежал из нашей команды вместе со средствами, выделенными на новые бладжеры! Вроде Артур Уизли убедил его, что эти деньги получены незаконно!

— И Кингсли так и не вернулся к нам! Мы остались без одного из основных отбивал и без денег! — добавил тот колдун, что стоял, похлопывая битой. — Помню, как сейчас... Несмотря на то, что переформирование команды позволило мне стать занять поста министра спорта. И как похож мальчишка!

Вафула сделал несколько шагов и показал на просыпающегося Малфоя.

— Бруствер, Мвалиму! А как вам такой подарочек?

Драко приподнялся на локтях и недоверчиво протер глаза. Его заспанные глаза встретились взглядом со склонившимся над ним Вафулой. Он невольно отшатнулся, заметил двух других колдунов и усмехнулся.

— Послушай, Уизли, тебя совсем нельзя одного оставлять? Где ты их находишь?

— Вот это да! — удивился Бруствер. — Настоящий дубликат Люциуса Малфоя! Только еще маленький... Но вырастет, наверное, таким же негодяем будет.

— Это, если позволить ему вырасти, — задумчиво добавил Мвалиму. — А если не позволить?

Парвати тоже проснулась от их резких голосов. Рон подошел к ней поближе и ободряюще приобнял.

— Ты только не пугайся и не волнуйся, это не ночной кошмар, это опять мистер Вафф, — тихо сказал он ей.

Бруствер повернулся к Мвалиму и подмигнул.

— А старина Вафула не надул нас. У него на самом деле оказался занятный сюрпризец. Но почему ты сказал, Вафф, что у тебя было кое-что интересное, но мы это не застанем?

Вафула раздраженно похлопал палочкой по ладони:

— Потому что думал, что уберу этих поганцев без вашей помощи. А привел их на стадион и оставил там... Потом вспомнил, какие живучие эти Малфои... Помните, тогда, мы впятером хотели подкараулить Люциуса и отомстить? А он ушел почти невредимым. Его спас какой-то знак на руке... Он еще нагло заявил нам, что мы сами прогнали свою удачу, когда отказались примкнуть к... поедателям... скелетов, что ли? И я решил, что его сыночек тоже сможет выкрутиться, ведь он может уже уметь аппарировать? Или у него есть переносной портал? Дорогая штука, но ведь они там у себя не бедствуют, так ведь? И я на всякий случай забыл проконтролировать путь нанду на водопой... Знаете, обычно я слежу, чтобы он не шлялся, где попало... Нынче каждый турист на счету: мы не можем терять такой источник дохода. А тут я и следить не стал, и ветерок слегка сменил, чтобы он их почуял... Но они как-то провели его! А потом маленькие пташки, которые поют мне обо всем, происходящем на вверенной мне территории, сообщили, что эти умники возвращаются обратно, целые и невредимые. Если не считать жалкого ожога на ноге у Малфоя... Я бы науськал на них стадо тембу, они и поумнее нанду, и действуют командно, но они все, к сожалению, в Англии. Гостят у какого-то недалекого лесничего. Поэтому, мне пришлось звать на помощь вас. Я же не мог дать им уйти?

— Мерзавец, — сказал Рон. — Ты совсем ничего не боишься? Нас же будут искать.

— У меня был такой хороший план, — обиженно сказал Вафула. — От вас же ничего не должно было остаться... А если бы вы и выжили, то кто бы вам поверил?

— Ну и отпустите нас, — лениво предложил Драко. — Раз никто не поверит, то вам ничего не грозит.

Все три колдуна захохотали.

— Разве ты не понимаешь, что мы не можем упустить такую замечательную возможность, — сказал Мвалиму. — И теперь я понял, что ты задумал, Вафф. Я прихватил биту и бладжеры, как ты и просил.

Он достал из-под мантии клетку с отчаянно колотящимися о прутья бладжерами. После произведения этого действия, фигура его стала чуть менее квадратной.

— Четыре штуки, два комплекта, — гордо сказал он. — Последние, подаренные Томом Риддлем.

Бруствер также достал из-за пазухи спеленутый бладжер.

— А у меня именной.

Все произошло очень быстро.

Мвалиму вытряхнул свои четыре бладжера одновременно с тем, как Бруствер распеленал свой.

— Ну, помнишь, как я учил тебя? — хмыкнул он и поочередно отбил все пять вырвавшихся на свободу бладжеров.

Бладжеры встали в шеренгу и, страшно жужжа, полетели к ребятам.

Драко и Рон встали спина к спине и направили палочки на бладжеры.

— Спасайся, Парвати! — шепнул Рон. — Попробуй превратиться в животное...

Парвати немедленно схлопнулась в маленького мангуста и попыталась скрыться в листве.

Но Мвалиму метко запустил в нее клеткой из-под бладжеров и накрыл ее куполом.

Как ни грызла Парвати прутья, эффекта не добилась.

Вафф зааплодировал своему давнему приятелю.

— Хороший бросок!

Рон коротко, но емко ругнулся и четко шепнул Малфою:

— Три моих слева.

— Два моих справа, — с готовностью подхватил Драко.

Они без труда отразили бладжеры обыкновенным телекинетическим заклинанием.

Бладжеры пролетели мимо, развернулись и приготовились к перестроению.

На этот раз они летели строгим кильватерным строем.

— Три моих первые, — сказал Рон.

— Не получится, — возразил Малфой, прикидывая на глазок плотность строя. — Лучше бить по всем сразу со всех сил.

Рон моргнул, соглашаясь, и они ударили Wingardium Leviosой вдвоем.

Магическая волна, возникшая от их палочек, смела строй бладжеров и откинула их далеко назад. Бладжеры долетели до ближайшей зонтичной акации и отразились от нее обратно.

— Мы так долго не продержимся, — Рон слегка побледнел, но выглядел достаточно хладнокровно. — Надо что-то с ними делать.

— Формально они не виноваты, представляешь, Уизли? Они нас не убивают, но просто выпустили бладжеры...

— Надо будет спросить у Люпина, так ли уж они чисты с юридической точки зрения, — скривился Рон. — Но бладжеры бездушны, а мы с тобой скоро устанем.

— А Патил не может превратиться обратно в человека, сидя в клетке?

— Не знаю, Короста не пробовала.

— Кто такая Короста?

— Моя крыса, то есть Петигрю, то есть...

— Что-то ты заговариваешься, домашнюю живность вспоминаешь... От страха, что ли? Эй, Патил, ты слышишь?

Мангуст резко увеличился в размерах и разорвал клетку на составляющие.

Парвати Патил потерла спину. Рон встревожено поинтересовался:

— Не ушиблась?

— Нам сейчас голову расшибут! — крикнул Драко.

Бладжеры летели на них острым клином (3 + 2 + 1).

— Мы не сможем их отбить, — простонал Рон. — Что-то вспоминается из трансфигурации, но никак... И твои зелья не пригодятся. Будем действовать тупо. Я отобью первый бладжер, а ты постарайся отбить два из второго ряда и закрыть Парвати, хорошо?

Рон и Драко стояли стеной, но девушка не спешила спрятаться за их ними. Она вдруг заинтересовалась своим Шаром.

— Я вижу сработавший порта! — взвизгнула она. — Здесь сейчас будет...

С оглушительным треском между тремя бывшими игроками в квиддич и ребятами аппарировала высокая черная фигура.

Разъяренная Минерва МакГонагалл направила на клин палочку и произнесла короткое хлесткое заклинание.

Три последних бладжера и один из второго ряда прямо на лету превратились в фарфоровые заварочные чайники, упали и звонко разбились. Вслед за этим Рон с воплем: «А-а, вспомнил!» превратил самый первый бладжер в жестяное ведро, которое шлепнулось на землю, и, звякая ручкой и грохоча, откатилось в сторону.

Что же касается второго бладжера из второго ряда (видимо, ставшим хитрым командиром этой стаи, это и был тот самый, именной, врученный лучшему нападающему), то, увидев несчастье, происшедшее с его товарищами, он полетел в сторону леса, желая спастись. Но МакГонагалл безжалостно остановила его в воздухе, превратила в белоснежный чайник, расписанный на пасторальные темы, и подтянула к себе в руки.

— Великолепный экземпляр, — скупо похвалила она то ли себя, то ли чайник. — Уизли, я вами недовольна. Понимаю, еще Малфой, он специализируется на зельях, или бедная девочка... Вы ее совсем испугали... Но вы-то могли справиться сами?

— Профессор МакГонагалл! — радостно закричал Рон. — Как хорошо, что вы здесь!

Минерва МакГонагалл кивнула ему, разрешая выразить радостные эмоции, и обратилась к троице местных колдунов.

— Даю вам пять секунд, потом боюсь, мне будет трудно сдержать ту половину моей личности, которая кровожадно желает вашей немедленной гибели! Второй раз вы не отвертитесь!

Мвалиму и кузен Кингсли Бруствера дезаппарировали с безразличным видом, а Вафф задержался.

— Ты все равно ничего не докажешь! — не скрывая своей ненависти, просипел он. — А если к нам еще раз попадутся эти выродки...

— Превращать в запонки или запасные колеса для джипа? — холодно и яростно спросила МакГонагалл, не сводя с него палочки.

Вафула дезаппарировал, презрительно хмыкнув.

МакГонагалл мгновенно изменилась в лице и подбежала к Парвати.

— О, мисс Патил! — жалостливо простонала она, вертя девушку во все стороны и рассматривая ее синяки, ссадины и шишки. — Так я и думала, вы пострадаете…

— Со мной все в порядке, профессор, — спокойно сказала девушка. — Рон Уизли столько раз спасал нас!

— А сам он абсолютно цел, — оценивающе смерила МакГонагалл взглядом Рона.

Рон улыбнулся еще шире.

— А, мистер Малфой? — МакГонагалл остановилась на Драко. — Что это у вас с ногой?

— Пустяки, дыхание нанду, — небрежно бросил Драко. «Сейчас она скривится, скажет, что я сам виноват, и надо было быть осторожнее», — горько подумал Малфой. «А потом они все втроем наплетут Гермионе, какой я трус и мерзавец».

Но МакГонагалл ахнула, побледнела и внимательно присмотрелась к его ноге.

— Какой ужас, — сказала она, поднося сжатую в кулак руку ко рту. — Нам надо поторапливаться, тебе срочно нужна помощь. Жаль, что вы еще не можете аппарировать.

Она достала из кармана белоснежный платок, взмахнула над ним палочкой и превратила в карту. После этого она быстро обратилась к Парвати:

— Дайте ваши сережки, мисс Патил, да побыстрее! Если бы вы на урок опаздывали, тогда другое дело, можно быть поаккуратнее к внешнему виду и не спокойно приводить себя в порядок... Но сейчас здоровье ученика в опасности, — МакГонагалл кивнула на Малфоя, который почувствовал давно забытое ощущение счастья, всегда доставляемое ему симуляцией тяжелых болезней. — Так ли уж трудно, быстро вынуть серьги?

Парвати во время этой строгой речи почти истерично дергала сережки из ушей, но они так безнадежно запутались в длинных волосах!

Рон встревожено наблюдал за Драко. «А он на самом деле тяжело ранен? Вроде он что-то бормотал про смертельное дыхание нанду и про все такое. И МакГонагалл так непритворно испугалась. Что ж, жаль. Я к нему почти привязался. Когда нам с ним одинаково плохо, он становится почти таким же приятным, как Локхарт при стирании памяти».

Наконец, Парвати освободила свои серьги и протянула их МакГонагалл. Та превратила их в две маленькие пешки и разместила на карте.

— Я сейчас дезаппарирую отсюда к порталу. А вы втроем, быстро летите, пользуясь этой картой. Белая пешка — портал, черная — это то место, где находитесь вы. Справитесь сами? Или мне попроситься к одному из вас на метлу и проводить вас за ручку?

Рон взял у нее карту и заверил:

— Конечно, справимся, профессор.

МакГонагалл исчезла, и юноши привычно вскочили на метлы.

— Держи карту, Парвати, — распорядился Рон, подождав, пока девушка усядется.

Они взмыли вверх, и Рон невольно улыбнулся, слушая, как сзади разговаривает сам с собой Малфой.

— Никогда бы не подумал, что бабка МакГонагалл так неравнодушна к эффектным шоу...

Рону даже не хотелось исправлять Малфоя и объяснять ему необходимость уважительного отношения к декану Гриффиндора. Просто груз свалился с его плеч, когда он понял, что не он один отвечает за жизни и здоровье своих спутников.

Они достигли портала меньше, чем за полчаса, что дало им понять, какими кругами они перемещались здесь в первый раз.

— Судя по карте, мы уже над целью, — сказала Парвати, неотрывно следя за тем, как черная пешка наступает на белую, грозно размахивая мечом.

— Сверься со своим шаром, — протянул Драко, — и попробуй не узнать МакГонагалл с расстояния полета отбитого бладжера.

МакГонагалл помахала им снизу, и они спикировали к порталу, чуть не сбив ее с ног.

— Быстрее, беритесь за руки!

Парвати стала между юношами, но Рон и Драко медлили. Они переглянулись и скрестили руки на груди.

— Что такое?

— Профессор... Но мы же не нашли ни Гермиону ни Гарри...

МакГонагалл привычно нахмурилась, но решила сжалиться над двумя парами несчастных глаз.

— Их здесь нет. Но не волнуйтесь, мы не оставили их без помощи. Альбус Дамблдор лично отправился в Южную Америку за Поттером, а профессор Снейп — в Австралию за Грейнджер и Лонгботтомом.

— Раз сам Дамблдор, — пробормотал Рон, — тогда я спокоен.

— Эк их разбросало, — в тон ему пробормотал Драко.

Пока они требовали разъяснений, Парвати уже отошла от них и приблизилась к порталу со стороны МакГонагалл.

МакГонагалл протянула одну руку ей, а другую — Рону. Рон одной рукой уцепился за своего декана, а мизинец второй — протянул Малфою. Драко осторожно зацепился за его мизинец своим, и по кивку МакГонагалл потянулся за ручку.

Глава 24. Что нашли Гермиона и Невилл?

Портал сработал раньше, чем Парвати и Драко дотронулись до него.

Из дерева вылетели Невилл Лонгботтом в одном ботинке, сильно взлохмаченная Гермиона Грейнджер и запутавшийся в собственной мантии Снейп.

МакГонагалл, Рон, Парвати и Драко попятились.

Невилл полетел кувырком, Гермиона споткнулась, но устояла, а Снейп упал, наступив на полу мантии, но смог быстро справиться с тяжелыми сбившимися складками тяжелой ткани и с несвойственной ему поспешностью вскочил на ноги.

— Лонгботтом, — прорычал профессор зельеделия, — вы вообще ничего сделать не можете? Что может быть проще, чем пару секунд подержаться за ручку, сохраняя при этом вертикальное положение? Вы знаете, как до вас пользовались порталами? Надо только взять в руки какой-то предмет и перенестись в другое место! Как можно при этом потерять собственные вещи и, вдобавок, испортить чужие? — Снейп продемонстрировал огромные дыры с обожженными краями, украшающие его мантию. — У вас же даже палочки с собой не было!

— Вероятно, палочкой Гермионы… — промямлил Невилл.

Гермиона не участвовала в нападении на Невилла. Не потому, что ее нисколько не удивила величина нанесенных Невиллом разрушений (перед перемещением он схватил Гермиону не за руку, а за краешек ее волшебной палочки, а всем известно, что может вытворить палочка, когда ее хватают сразу два волшебника), а потому, что никак не ожидала увидеть по дороге в Хогвартс своих однокурсников.

— Рон? Драко? Парвати?

Рон сделал было к ней шаг, но крепкая рука профессора МакГонагалл удержала его на месте. Драко подбежал к Гермионе и нерешительно остановился.

Парвати равнодушно крутила в руках шар.

— Что случилось? — тихо спросила Гермиона Грейнджер, переводя взгляд с одного на другого. — Как вы здесь оказались? И… — она заметила рану на ноге Драко, — что с вами произошло?

— Ты же не думала, что за тобой никто не последует? — спросил Драко, прикрывая свою ногу мантией. — Не думала, что я позволю тебе исчезнуть без объяснений?

— Как хорошо, что вы вернулись, — выдохнул Рон. — Как же я рад вас снова видеть! Но когда же найдется Гарри?

— Поттер и Ченг вернутся сразу в Запретный Лес, — сказала МакГонагалл, с легкой усмешкой наблюдая за приводящим себя в достойный вид Снейпом. Тот уже подлатал мантию и расправил складки, откинул с лица длинные черные волосы, выпрямился во весь рост и скрестил на груди руки. — Они могут вернуться напрямую, им не нужны промежуточные точки перемещений. И, я повторяю, за ними отправился Альбус Дамблдор, поэтому волноваться не стоит.

— Гарри тоже не в Хогвартсе? Он вместе с Чоу здесь… Или в Южной Америке? — не поверила своим ушам Гермиона. — Но как вам всем удалось проскользнуть? Куда смотрел Дамблдор? И вы!? — возмущенно обратилась она к МакГонагалл и Снейпу.

— Мисс Грейнджер, — строго сказала МакГонагалл. — Хочу вам напомнить, что Альбус Дамблдор все еще является Директором Хогвартса, и, следовательно, вправе сам решать, кому и куда можно отправиться во время учебного года для выполнения заданий.

— Но как он мог! — возмутилась Гермиона. — А вдруг с ними что-нибудь случилось? Драко и Рон еще никогда и нигде не были без сопровождения взрослых! Тем более, в местах, где полно магглов и где могли быть последователи Вольд… — она осеклась, решив, что упоминать про Торренса, пока они не окажутся дома, не стоит. — А Гарри, значит, отпустили с этой легкомысленной девицей? Которая может воспользоваться его чувствами и втянуть его в какую-нибудь неприятную историю? А Парвати вы отпустили с Драко и Роном, зная, что они могут в любой момент передраться и оставить ее одну?

— Держите себя в руках, мисс Грейнджер! — голосом МакГонагалл можно было осушать джунгли. — Неужели вы думаете, что Дамблдор не просчитал все возможные ситуации? Лучше приведите себя в порядок, у меня создается впечатление, что у вас на голове стая нарлов.

Гермиона что-то тихо и неразборчиво пробормотала.

— Что-что? — переспросила МакГонагалл. — Я не расслышала.

Гермиона промолчала, а стоящие рядом Снейп и Невилл демонстративно посмотрели в разные стороны.

— Что вы сказали, мисс Грейнджер? — повторила МакГонагалл.

— Профессор МакГонагалл, лучше бы вы не заставляли ее повторять, — сказал Снейп. — По-моему, мисс Грейнджер только что выругалась такими словами, что с Гриффиндора придется снять как минимум тридцать баллов... или…

— Вероятно, вам послышалось, профессор Снейп, — перебила его МакГонагалл. — Мне показалось, что она хочет быстрее вернуться и приступить к занятиям, но удивилась, что она потеряла счет времени и думает, что опоздает на пятничные уроки.

— Ах так, — Снейп даже не стал делать вид что поверил, — тогда…

— Не стоит, Северус, — остановила МакГонагалл. — Нам, действительно, надо спешить. У Малфоя на ноге ожог от пламени нанду.

— Не может этого быть, — фыркнул Снейп, — после встречи с нанду не бывает ожогов, после его дыхания может остаться только кучка пепла. Это же не просто пламя, но еще и ядовитый газ… И его действие равноценно эффекту от применения необратимых заклинаний. Дайте посмотреть.

Он оттащил Малфоя от Гермионы, присел и внимательно рассмотрел его коленку. Пока он бесцеремонно щупал раненую ногу, Драко страдальчески закатывал вверх глаза и мучительно кусал нижнюю губу, пытаясь сдержать стоны.

Гермиона и МакГонагалл с ужасом следили за манипуляциями Снейпа, который достал из кармана какую-то скляночку, отвертел крышку, брезгливо шлепнул на рану отвратительно пахнущую мазь и, не оборачиваясь, протянул руку Невиллу.

Гермиона уже готова была спросить Снейпа, что ему нужно от Невилла, но тот, к ее удивлению, уже понял этот жест, раскрыл рюкзак Гермионы, достал оттуда один из драгоценных листьев и вложил в протянутую руку.

Снейп с размаху прилепил лист к измазанной ране, все-таки заставив Малфоя ойкнуть.

Невилл продолжал копаться в рюкзаке Гермионы до тех пор, пока не нашел коробку от мадам Помфри: таблетки от хромоты и бинт на дне. Он бросил все это Снейпу, который, свирепым взглядом намекнув Малфою о необходимости раскрыть рот, опрокинул туда с добрый десяток таблеток. Драко послушно проглотил их и скривился от разъедающей гортань горечи. Снейп достал палочку, с ее помощью замотал бинт прямо поверх брюк Малфоя и закрепил на коленке кокетливым бантом.

Гермиона подбежала к Драко и обняла его.

— Все будет нормально, — сама себе не веря, сказала она, сглотнув подступившие слезы. Она знала, почему в классификации волшебных тварей нанду был отмечен целым забором опасных крестов. — Тебе вовремя оказали помощь, все будет хорошо, — через плечо Малфоя, с радость обхватившего ее обеими руками, она гневно посмотрела на МакГонагалл.

Минерва МакГонагалл ответила ей одновременно и сочувствующим, и все еще убежденным в своей правоте взглядом. Как бы ни было ей жаль погибающего на их глазах учащегося, он никогда бы не призналась студентке в ошибках преподавателей Хогвартса.

Снейп с омерзением посмотрел на свои руки и спросил у Невилла.

— Так вот, значит, что вы нашли… Ну, что ж, если вы не ошиблись, Лонгботтом, то Малфой будет жить.

— Я не ошибся, профессор, — твердо сказал Невилл.

— Сейчас увидим.

— Не стоит ли нам поторопиться? Мы отдадим его мадам Помфри и пригласим Целителей из Мунго, — предложила МакГонагалл.

— Сомневаюсь, что мадам Помфри успеет что-нибудь сделать. А вот то, что нашел Лонгботтом… Думаю, через пару минут мы узнаем, какие возможности у этого средства, — спокойно сказал Снейп.

Гермиона посмотрела на Невилла с отчаянной надеждой. Ей уже казалось, что Драко холодеет у нее в руках, хотя она понимала, что для этого прошло еще недостаточно времени. Но Невилл смотрел на Малфоеву ногу с такой уверенностью, что и у Гермионы и у профессора МакГонагалл появилась робкая надежда.

Рон же, который был уверен, что такая умница как Гермиона, вооружившись гербологически одаренным Невиллом, не могла принести пустышку, теперь уже нисколько не волновался за жизнь Малфоя. Он подошел к Невиллу и с чувством хлопнул его по плечу:

— Молодец, дружище. Свежий воздух тебе явно пошел на пользу.

Невилл смущенно улыбнулся.

— Это точно должно помочь, я знаю.

— Да верим мы тебе, не волнуйся! — широко улыбнулся Рон и обратился к Снейпу. — Правда, профессор? Вы же и сами уже увидели?

— Потерпите немного Уизли, — реакция Снейпа немного удивила всех присутствующих. Он не вычел с Уизли балов за непочтение, и даже вступил с ним в беседу. — Сейчас Малфой потрудится снять свою повязку… Да не помогайте ему, мисс Грейнджер! Это уж слишком, ведите себя прилично! И мы все увидим.

Малфой начал разбинтовывать ногу, к своему удивлению не испытывая никаких неприятных ощущений. Однако некоторые вещи он все-таки отмечал: и доставляющее радость неприкрытое волнение Гермионы и немного расстраивающее холодное равнодушие Снейпа. «Конечно, старина Северус не из тех, кто любит трясти руку при встрече и задавать бесконечные “Как дела?” и “С тобой все в порядке, дружище?”, но он мог хотя бы притвориться, что его беспокоит и расстраивает не только внезапно проснувшийся талант Невилла, но и мое самочувствие, все-таки мы не чужие друг другу в этой толпе гриффиндорцев».

Драко продемонстрировал присутствующим неповрежденную кожу своей ноги и довольно усмехнулся:

— Не хочу расстраивать большинство из присутствующих, но жить я, похоже, буду.

— Не говорите ерунды, Малфой! — воскликнула потрясенная МакГонагалл, с восхищением наблюдая получившийся результат.

— Звучит двусмысленно, профессор, — хихикнул Рон. — Лично я надеюсь, что жить он, все-таки, будет. Я, вообще-то, не против…, — добавил он, не получил в ответ не единого замечания и подумал: «Никогда не замечал у МакГонагалл таланта внезапно глохнуть».

Снейп, в свою очередь, бросил на Драко короткий взгляд и обратился к Невиллу с неподдающимся расшифровке выражением лица:

— Да, мистер Лонгботтом, вы не ошиблись. Придется признать, что вы недаром пропустили мои уроки в среду.

— Изумительно! — сказала она. — Мистер Лонгботтом, я думаю, профессор Спраут останется вами довольна.

— Я только не понимаю, — робко начал покрасневший Невилл, которого безумно пугало неожиданно возникшее расположение Снейпа, — зачем вы перед нашими листьями положили мазь из сырых корневищ белокрыльника болотного и усиков жука полумайского? Ведь мы достали практически абсолютное средство…

— Чтобы не занести заразу в рану на случай, если вы несете в Хогвартс какую-нибудь бесполезную гадость, разумеется. Сильно бы это Малфою не помогло, но пару-тройку дней он бы еще продержался.

— Спасибо, профессор, — язвительно поблагодарил Малфой.

Что же касается Невилла, то он замолчал и насупился.

«Обиделся», — подумал Рон, — «Невилл обиделся на Снейпа, это что-то новенькое! Как он, вообще, в состоянии обижаться на человека, беспрерывно унижающего его в течение пяти с половиной лет?»

— Ну что же, — бодро заключила МакГонагалл. — Теперь мы можем отправляться домой? Да, чуть не забыла… Тут у портала валялась волшебная палочка. Никто из вас не терял?

— Я! Моя палочка! — радостно воскликнул Невилл. Все-таки, потеря саквояжа с инструментами и ботинка меркла по сравнением с утерей волшебной палочки. — Ой, спасибо!

«Милый толстячок Лонгботтом», — почти умилился Рон, — «Он в любой точке земли остается самим собой. А что это у нас со Снейпом?» — он готов был побиться о заклад, что у Снейпа на глазах поднимается настроение именно от факта потери Невиллом волшебной палочки. — «Как мало надо человеку для счастья! Просто удостовериться, что самый неуклюжий растяпа среди его учеников не вырос внезапно в великого, ловкого и могучего волшебника».

Гермиона ободряюще кивнула Невиллу. Ей тоже было приятно, что палочка Невилла нашлась. Иначе они бы вынуждены были до Рождества выполнять за него почти все домашние задания и придумывать отговорки на практических занятиях. И очень хорошо, что Невилл не ошибся в эвкалипте. И просто замечательно, что они нашли уникальное средство, которое совершит переворот. Но то, что это средство спасло Драко жизнь, это не то, чтобы хорошо или замечательно, это… Об этом лучше и не задумываться. В течение последних десяти минут, с тех пор как она услышала про нанду, девушка просто не ощущала земли под ногами. Она никак не думала, что ей когда-нибудь будет так тяжело от мысли потерять Малфоя. «Так же тяжело, не буду лукавить, не почти, а так же, как если бы я теряла Гарри или Рона. Как же Дамблдор допустил такое! И, где, кстати Гарри? Если он в Америке, то сколько времени уже он там находится? В том влажном и душном болоте?».

— Давайте, поторопимся домой, — присоединилась она к МакГонагалл.

Драко настороженно наблюдал, как бурлящее счастье на ее лице сменяется ледяным беспокойством. «Мне она рада, это бесспорно. Но, кажется, Поттер опять заслонил в ее мыслях мою персону. Гермиона, к сожалению, не успокоится, пока не соберет всю свою стаю в гриффиндорский курятник».

Рон тоже прочел на лице Гермионы ее мысли. «Гарри! Как же он там? Надо скорее узнать… Совсем забыл про него с этим Малфоем!».

Они собрались полукругом и взялись за руки. Крайней оказалась Парвати, которой и пришлось браться за ручку…

Глава 25. Пятница. Запретный Лес и Хогвартс.

Когда МакГонагалл, Снейп, Грейнджер, Уизли, Малфой Лонгботтом и Патил появились в Сумеречном Лесу, то первым, кого они увидели, был Альбус Дамблдор, безмятежно попивающий чаек за симпатичным восьмиугольным столиком, накрытым белоснежной скатертью.

— С возвращением! — приветствовал он всех, вывалившихся из портала. — Присаживайтесь, угощайтесь. Конфеты, эклеры, безе, мармеладные грифоны, шоколадные елочки, масло, тосты, омлет, сосиски... Совершенно случайно, здесь семь свободных тарелок чашек. Только незадача... Кипяток и заварка есть, а о заварочным чайнике я, как всегда не побеспокоился.

МакГонагалл царственным жестом, выдающим ее благородное происхождение и безупречное воспитании, извлекла из рукава мантии фарфоровый чайник и поставила его перед Директором.

— Ах, я все время путаюсь в последовательности проведения ритуала заваривания чая, — всплеснул руками Дамблдор. — Кто-нибудь возьмет на себя эти заботы? Мисс Патил?

Парвати невозмутимо приняла в свои руки чайник. Пастух и две пастушки, изображенные на нем, приветливо помахали ей руками и начали водить хоровод.

Пока все рассаживались, Гермиона поймала любопытствующий взгляд Дамблдора и довольно показала ему свой рюкзак. Директор понимающе улыбнулся в длинную бороду и обратился к остальным.

— Я подумал, что всем вам не помешает немного подкрепиться перед занятиями. Надеюсь, никто не собирается сослаться на усталость?

Ребята жадно набросились на еду, и на вопрос Дамблдора не ответили. Хотя Гермиона с трудом придержала язычок, готовый разразиться праведным возмущением. За последние три дня они ни разу не поели толком, не выспались... И у них с Невиллом по биологическим часам уже вечер, а не утро, а их гонят на занятия... И очень хочется поговорить с Драко наедине передать ему, как же она за него испугалась, как ей было страшно... А потом в гостиной отругать Рона и Гарри за то, что они ее не послушались и ввязались в эту опасную историю... А вдруг бы они наткнулись на какого-нибудь безумца вроде Торренса? И Дамблдор... Ему совсем не интересны подробности их путешествия? А ведь они не только нашли волшебный эвкалипт, они узнали кое-что про прошлое Вольдеморта. «Но можно ли рассказать ему про это здесь и сейчас? Это история для кабинета Директора, безопасно ли рассказывать ее в Лесу, где очень много враждебно настроенных тварей? И в этой компании? Понятно МакГонагалл и Снейп, они в курсе всего. Но знает ли Дамблдор, что я рассказала все Рону? А Невилл и Парвати? Они должны знать правду? И вправе ли мы посвящать в это дело Драко? Может быть, стоит объяснять ему все постепенно?»

Дамблдор сделал долгий глоток из своей чашки и стукнул ею по столику, отвлекая всех, принимающих пищу, от их занятия.

— Сожалею, но за этим импровизированным завтраком нам придется побеседовать. Я понимаю, как вы голодны и устали, но у нас не так уж много времени меньше, чем через час, Минерве и Северусу надо быть на занятиях. И вам всем, — он обвел взглядом внимательных голубых глаз учеников, — тоже. Видите ли, я сообщил о своих догадках аурорам, это был мой долг, который я никак не мог нарушить. И мне пришлось подстраховаться, отправив им сову того же числа, на которое я первый раз открыл портал. Обычно они рассматривают заявления в течение недели, но в этот раз отреагировали неожиданно оперативно. С одной стороны, меня радует, что теперь они воспринимают мои предупреждения всерьез, с другой стороны, я просто пугаюсь их впадения в крайности. Вчера в Хогвартс прибыли десять ауроров для специальной беседы. Они бояться, что я попытаюсь найти разгадку собственными силами или силами преподавателей Хогвартса. Представляете, как они удивятся, если им скажут, что в Школе отсутствует целая группа учеников? Поэтому я и прошу вас посетить сегодня все уроки и, по возможности, не очень сильно спать на них. Кроме того... Они могут засечь срабатывание портала в пределах Хогвартса и прилегающей территории, но не смогут точно определить его местоположение. Значит, мы успеем без лишних волнений закончить завтрак и побеседовать. Вы быстро доложите мне, что с вами происходило. Только факты, опуская собственные переживания и эмоции. Я, пожалуй, выслушаю мисс Грейнджер и мистера Уизли. Остальные смогут внести свои добавления по окончании их доклада. Убедительно попрошу не перебивать докладчика, не пояснять ничего, не охать и не взвизгивать. Так мы сэкономим время. Поясню свой план. Я уверен, что ваше прибытие уже отмечено аурорами. А через некоторое время прибудут мистер Поттер и мисс Ченг. Они также успеют выпить по чашечке чая и вкратце изложить свою историю. Их перемещения также будет обнаружено аурорами, и тогда байка, которую я преподнесу им, будет выглядеть правдоподобно. Я скажу, что сам сегодня утром проверил свою догадку и все нашел. Так как мы отдадим им содержимое рюкзака Гермионы, к нам не будет никаких претензий. Разве что, меня немного пожурят за самодеятельность. Все согласны?

— Так Поттер и Ченг еще не в Школе? — всплеснула руками МакГонагалл, никак не реагируя на сообщение о появлении в Хогвартсе целой группы ауроров. — Вы же собирались лично выручить их!

— А что может с ними случиться? Часы у Гарри есть, да и Чоу не похожа на рассеянную Золушку. Сейчас прибудут, не волнуйтесь, Минерва!

— Что может случиться? Я еле успела помещать троим недоумкам превратить в лепешки Уизли, Малфоя и бедняжку Патил! А судя по внешнему виду Грейнджер и Лонгботтома...

Дамблдор прижал указательный палец к губам.

— Тише, тише, Минерва! Приступаем к выполнению моего плана. Мисс Грейнджер, давайте по порядку.

Гермиона отдала ему рюкзак и начала свой рассказ.

****

К моменту, когда из портала появились хмурый Гарри вместе с сияющей Чоу, и Гермиона, и Рон, уже успели закончить свои истории, действительно состоящие из сухих и голых фактов. Рон так хорошо собрался, что уложился почти в такой же промежуток времени, который потребовался Гермионе. У Дамблдора осталась даже пара минут, чтобы выслушать пояснения Малфоя, МакГонагалл и Снейпа (так и не признавшегося, как ему удалось заполучить палочку Гермионы) и объяснить, где и почему оказались Поттер и Ченг.

— Гарри! — одновременно воскликнула Рон и Гермиона.

— Поттер! Мисс Ченг! — вырвалось у МакГонагалл.

— У вас есть пять минут на доклад! — сказал Дамблдор.

— Вы в порядке? Гермиона? Невилл? — Гарри отпустил руку Чоу и кинулся к друзьям. — Рон, рад тебя видеть! Парвати? А ты как здесь оказалась? И… Малфой? Вы что чай тут пьете? Ой, профессор МакГонагалл, профессор Снейп, извините… Мы задержались немного…

Дамблдор улыбнулся и пожал плечами.

— От Гарри мы не дождемся отчета. Максимум, что мы можем сделать, это попросить его помолчать немного. Мисс Ченг, дорогая, прошу вас в несколько предложений рассказать вашу историю.

— Ох, профессор Дамблдор! — защебетала Чоу. — Я так счастлива!

Гермиона удивленно посмотрела на нее, но первые же слова, повествующие о новом социальном статусе семикурсницы Хогвартса развеяли посетившие ее было сомнения…

****

Когда Гарри, Рон и Гермиона, еле передвигая ноги после занятий, возвращались в Гриффиндорскую башню и каждый из них мечтал о чем-то своем, внимание Гермионы привлекли две студентки Хаффлпаффа: Сьюзен Боунс и Ханна Эббот, взлохмаченные, с изодранной одеждой, с омерзительной красной сыпью, боязливо озираясь, перемещались по коридору. Увидев гриффиндорцев, они шарахнулись в сторону, уронив учебники и перья, и чуть не запрыгнули за факелы.

— Что это с ними? — удивилась Гермиона.

— Это Джинни постаралась, — подсказали им сзади Дин Томас и вышедший в этот день из лазарета Симус Финниган. — Пока исполняла твои обязанности…

— Та-а-ак, — нахмурилась Гермиона, — а ну, рассказывайте!

Пока они добирались до башни, и Дин с Симусом живописно размахивали руками, описывая происшедшие события, у Гермионы сложилось свое мнение об истинных виновниках.

— Из всего, что вы тут мне наболтали, — проговорила она, — я могу сделать несколько выводов. Первое, ни Сьюзан, ни Ханна не смогли бы сварить любовное зелье. У них не тот уровень знаний, они не имели доступ к некоторым необходимым компонентам, и у них элементарно не хватило бы времени. Второе, любовное зелье, сваренное с ошибкой, абсолютно безвредно. От него только не будет пользы, и все. Положить в него что-то ядовитое сознательно, они бы не посмели. Это же легко вскрывается. Кроме того, раз никто не был наказан преподавателями Хогвартса, то никаких правил никто не нарушал. Отсюда следует, что они никак не могут быть виновны.

— Но зелье дала мне Сьюзан, это точно! — воскликнул Симус.

— Но она ли сварила его?

— Не знаю.

— Вот именно. Ее же элементарно могли обмануть. Ей надо сдать комплексную магию, у нее нет ни знаний, ни умений, ни времени, ни желания… Если б кто-то убедил ее, что так она запросто справится с зачетом, то она могла поверить. А этот кто-то мог бы сдать зачет, потому что убедил Сьюзен совершить необычный для нее поступок. Вопрос в том, кто это был? Никто из наших девчонок, у нас все сдано. Равенкло не участвует… Остаются слизеринки, но с ними она даже разговаривать бы не стала. Она ненавидит всех, кто был связан с Упивающимися. Значит, остается только Ханна Эббот. Она — ее подруга, и ей Сьюзан верит безоговорочно. Даже колдовать не надо.

— Погоди, Гермиона, — вмешался Рон, — ты же только что сама сказала, что ни Сьюзан, ни Ханна не могли сварить такое зелье…

— А Ханна и не варила. Она только убедила Сьюзен подсунуть его Симусу.

— Но кто его сварил?

Гермиона замолчала на некоторое время, а потом, медленно проговорила:

— Это можно выяснить после того, как будет найден ответ на вопрос: почему Симусу стало плохо? Что может привести к такой реакции организма, если любовные зелья безвредны и безвкусны, а у него нет индивидуальной непереносимости?

— А что?

Они уже вошли в гостиную Гриффиндора, но по-прежнему стояли вокруг Гермионы.

— Иногда, но очень редко, для усиления эффекта в зелье добавляются корни купальницы и чешуя с лапок сирены… Но об этом мало кто знает, я встречала упоминание об этом только в одной книге в Запретной секции, нечаянно заглянув в нее. И получить эти компоненты в Хогвартсе можно только у Снейпа под специальное задание.

— Значит, это была слизеринка? — догадался Рон, который всегда вел с Гарри неформальное соревнование: кто быстрее поймет, к чему клонит Гермиона. — Паркинсон или Баллстроуд?

— Тут что-то не так, — остановил его Гарри. — Если эти компоненты добавляются для усиления эффекта, то они безвредны? А Симусу было плохо, значит, их вбухнули огромное количество? Паркинсон бы не сделала такой ошибки, не стала бы она рисковать. А Балстроуд не смогла бы получить такое количество у Снейпа, он же каждую песчинку учитывает, стал бы он рисковать своими драгоценными запасами!

— Вы не найдете правильный ответ, так как еще не все знаете, — успокоила их Гермиона. — Сейчас я дам вам еще одну подсказку. Эти компоненты добавляются в зелья, сваренные для женщины. В зелья, сваренные для мужчины, их не добавляют, так как результат может быть непредсказуем. От блокировки действия зелья, до его чрезмерного усиления. В худшем случае, до…

— Это, что же, я выпил девичье зелье? — спросил Симус.

— Очень хорошее зелье, Симус, сваренное хорошим специалистом. Только предназначено оно было явно не тебе.

— Это что же получается, — очнулся Дин. — Теперь нам надо перебирать парней Слизерина, чтобы найти виновного?

Гермиона бросила рюкзак в кресло и вздохнула.

— Не надо вам никого искать. Среди шестикурсников Слизерина только один человек способен сотворить такой шедевр. И я знаю, что он варил его. Но не для тебя, Симус.

— Я уже догадался, — хмыкнул Симус, — что не мне. Тебе, что ли?

— Нет. Но он пытался получить зачет по комплексной магии, отправив это зелье Чоу Ченг. Правда, я не знаю, удалось ли ему сдать его. Не спрашивала.

Ребята повернулись к Гарри. Рон хлопнул его по плечу:

— Ну, признавайся, дружище, были ли у Чоу признаки влюбленности в Малфоя?

Гарри побледнел. Гермиона шикнула на Рона:

— Что ты говоришь, Рон Уизли! Если бы Чоу выпила это зелье, то оно никак не могло бы попасть к Симусу! Ох, мне надо переодеться… Я пойду, я хотела еще успеть сегодня увидеться с…

— И то так все оставишь? — одновременно поинтересовались у нее и пострадавший Симус, и любопытствующие Дин с Роном, и задетый за живое Гарри.

— Хорошо, я спрошу у Драко, успел ли он получить ли он свой зачет. А ты, Гарри, спросишь у Чоу, что она сделала с зельем, и не отдавала ли она его Ханне Эббот. Хотя ей это не нужно… Но на всякий случай, надо узнать.

— Не буду я у нее спрашивать… Что она обо мне подумает? — уперся Гарри.

— А что Драко обо мне подумает, ты подумал?

После недолгих препирательств, Гарри с Гермионой решили идти к слизеринцам и равенкловцам вместе. Остальную компанию тащить с собой не решились, да и необходимости никакой в этом не было.

Рон, Дин, Симус, Лаванда и присоединившаяся к ним Джинни с нетерпением ожидали возвращения Гарри и Гермионы. Парвати так и не поняла, что их всех беспокоит, попросила, чтобы ей рассказали завтра, и ушла отсыпаться. Невилл, удивленный несколько холодной встречей со стороны Джинни, покормил свою росянку и тоже удалился.

Гарри с Гермионой вернулись совершенно обессиленные и повалились в кресла.

— Ну? — обступили их друзья.

— Гермиона оказалась права, — сказал Гарри. — Мы разговаривали с Драко Малфоем, это он сварил это зелье, и те составляющие, что так подействовали на тебя, Симус, он официально получил у Снейпа. Он отослал его Чоу, а она… Мы поговорили с ней, но я так и не понял, что она хотела сделать…

— Я вам потом объясню, девчонки, — устало добавила Гермиона. — Продолжай Гарри.

— Но сделать этого не успела, так как она потеряла его, и у нее есть подозрение, что потеряла, столкнувшись с Панси Паркинсон. Мы вернулись в подземелья, и Гермиона попросила Малфоя узнать, что сделала Паркинсон, и что ей за это было. Малфоя долго не было, и Гермиона уже начала злиться…

— Не злиться, а волноваться!

— И злилась, — улыбнувшись, повторил Гарри, — пока не вернулся Малфой и не подтвердил, что Паркинсон всучила зелье Эббот, убедив ее подсунуть какому-нибудь парню. Она даже ничего не отрицала. Но она была уверена, что зелье сварила Чоу, ведь она несла его. То, что зелье любовное, она определить смогла, но как она могла предположить, что оно не стандартное, а специализированное? Поэтому и получила быстро свой зачет во вторник, то есть в тот же день, в который Симус попал в лазарет. А Эббот, очевидно, побоялась лезть с Симусу сама и убедила сделать это свою подругу.

— Значит, они обе пострадали не за просто так! — злорадно заключила Джинни. — А то я уже начала волноваться, что немного перестаралась.

— Ты, действительно, перестаралась, — сказала Гермиона. — У тебя не было никакого права так поступать с ними.

Но Джинни, казалось, не слышала ее.

— Так это была Паркинсон, — удовлетворено сказала она. — Так, так.

— Джинни, — предостерегающе понизила голос Гермиона, — и не вздумай! Она тебе не по зубам, это тебе не безвольный Хаффлпафф. Не трогай Паркинсон, она действовала в рамках учебной программы.

— Вы все это стерпите? — Джинни поочередно посмотрела на всех.

— Но она же не знала, — сказал Симус, — а со мной уже все в порядке.

— Я давно тебе говорила, оставь это дело, — пожала плечами Лаванда.

— Не лезь к Паркинсон, не разозлишь Снейпа, — добавил Гарри.

— Не трогай Паркинсон, чище останешься, — хмыкнул Рон, переиначив Гарри.

— Правда, Джин, — широко улыбнулся Дин, — забудь ты про это! Мы же все снова в сборе, целые и невредимые!

— Хорошо. Тогда только я буду сражаться за честь Гриффиндора. С Невиллом.

— Не впутывай только Невилла, — устало осадила ее Гермиона.

— Это мое личное дело.

— Но вы потеряете все очки Гриффиндора, а я пока еще его староста, — сказала Гермиона, внимательно разглядывая значок Джинни, с которого пытался удрать лев.

Джинни заметила ее взгляд и попыталась вернуть льва на место, но он спрыгнул со значка, забрался ей на голову, зарычал, присев на задние лапы, и спрятался в рыжих волосах. Гермиона миролюбиво улыбнулась Джинни.

— Спасибо, что выполняла за меня мою работу, и так хорошо справилась с этими обязанностями. Завтра я надену свой значок, и вновь буду защищать наш факультет. Но эту историю мы все забудем. Хорошо?

Джинни скривилась.

— Хорошо. Ах, у меня есть срочное дело, - ехидно сказала она, и удалилась, растолкав друзей локтями.

Гарри переглянулся с Гермионой, а Дин с Симусом и Лавандой.

— Эй, вы все, потише тут! — воскликнул Рон. — Это же моя сестра!

Гермиона тоже вдруг засобиралась, смущенно помахала ручкой и покинула Гриффиндорскую башню.

Глава 26. Вечер пятницы. Окончание маленького приключения.

Когда Гарри, Рон и Гермиона, наконец-то, остались одни в гостиной Гриффиндора и уютно расположились в любимых креслах, Гермиона смогла расслабленно улыбнуться.

— Как же хорошо снова быть дома… С вами!

— Поэтому ты и пропадала где-то два часа с Малфоем? — поинтересовался Рон. — Я, конечно, счастлив, что теперь избавился от его общества…

— Не зуди, Рон! — отмахнулась девушка, сворачиваясь калачиком и теребя Кослапсуса. — Я успела поговорить с ним только часок! Все остальное время мы выясняли, кто отравил Симуса!

— Оправдывайся, оправдывайся! Как будто мы тебе поверим. Правда, Гарри? Эй, ты чего? Мы дома, все живы… Но какая же мерзавка эта Паркинсон! Гарри, ты согласен?

Гарри сонно посмотрел на него.

— Тяжелый день, ранний подъем… Паркинсон, конечно, учудила… Но она же не все знала, правда, Гермиона?

— Да, она не мерзавка, она просто тупица, — отозвалась девушка из глубины кресла, незаметно для друзей поворачивая на пальце кольцо. «Откуда же ты, все-таки взял его, Драко? Ведь ты так и не ответил на мой прямой вопрос, а что мне теперь думать?». — Нельзя же так наугад подсовывать неизвестное зелье хорошему человеку.

— А я о чем! И ауроры так некстати объявились. Мы даже ничего толком не узнали. Дамблдор явно о чем-то догадался, и он бы нам сказал, если бы не они. А какие подлецы оказались и Вафула и Торренс, и кто там у вас был? Богадо? Все это время помогали Вольдеморту! Теперь же ими займутся, да?

— Это как Дамблдор решит, — сказала Гермиона. — Стоит им говорить, или нет. Богадо, как следует из твоего и Чоу рассказа, уже безопасен. Торренса следует держать под наблюдением, на случай, если Вольдеморт опять найдет себе тело. А так, зачем его трогать? Ведь старое преступление доказать будет очень сложно. От магглов он прячется, волшебники его избегают… А с Вафулой, вообще, очень сложно. Просто так они его арестовать не смогут, это вызовет общественный резонанс. Но он далеко не безобиден, этот тип… Как бы он ни прикрывался, но он хотел вас убить… Чтобы доказать это, потребуется свидетельство МакГонагалл и очная ставка с вами тремя. И как это можно будет сделать, если Дамблдор не хочет упоминать о вашем там присутствии? Не представляю. Но он умеет придумывать объяснения. Когда мы сегодня появились на занятиях, никто же не удивился? Значит, что-то он уже сказал учащимся… И ауроры ничего не заметили.

— Действительно, пусть Дамблдор мучается. Ну, Гарри, твоя Чоу — это нечто! Оказывается, мы вместе с такой волшебницей учились, и не заметили, — продолжал болтать Рон, — да не спи ты! Мы столько не виделись, а ты…

— Я не сплю-ю-ю… — отозвался, потягиваясь, Гарри. — Я думаю.

— Помочь? — предложил Рон.

— Попробуй. Вот ты, можешь мне объяснить, что со мной произошло?

— И чего тут думать? Влюбился ты, вот, что с тобой произошло. Ты же давно ею интересовался, а теперь окончательно влюбился. Не будешь же отрицать?

Гарри покачал головой.

— Не буду. И чуть больше, чем через полгода, я навсегда расстанусь с ней. По-моему, это несправедливо. Эта девушка очень нужна мне… Вряд ли я найду другую такую же…

— Ну, такую великую волшебницу, вряд ли… Но ведь кругом полно красивых девчонок, у которых не только карьера в голове.

— Это точно… Только я сегодня за ужином знаешь что заметил? В каждой девчонке нашей школы есть что-то от Чоу… То есть, я смотрю, и что-нибудь в них мне напоминает о ней.

— Да, друг мой, это неизлечимо, — печально заметил Рон. — Если ты в какой-нибудь белобрысой Луне или толстухе Балстроуд видишь красотку Чоу…

— Не надо, Рон, не настолько же… Как же тебе объяснить… Просто я сижу сегодня на трансфигурации за Парвати, вижу ее черные волосы и снова чувствую, как Чоу наклоняется ко мне и ее волосы щекочут мне лицо…

— Вот видишь, — несколько натянуто улыбнулся Рон и наигранно весело добавил, — Парвати вполне может помочь тебе забыть про твою красотку.

— Да ты не понимаешь… Парвати другая, и совсем не похожа на Чоу! Она — наша приятельница и однокурсница, мы вместе пережили прошлый год и проучились более пяти лет, но она — не Чоу! Когда наваждение заканчивается, я вижу, что она сильно отличается, у нее… — Гарри на миг запнулся, подбирая слова.

«Гораздо более упитанная задняя часть», — хотела подсказать ему Гермиона, но упрекнула себя в излишнем ехидстве и произнесла другую фразу:

— Не такая тоненькая и изящная точеная фигурка.

— Точно! — подтвердил Гарри. — Ты всегда меня понимаешь, Гермиона!

«А вот Рону, похоже, трудно будет тебя понять», — подумала девушка, — «для него общество Парвати не прошло даром, он, никак, заметил ее существование».

— Так, Парвати тебя не устроит? — уточнил на всякий случай Рон.

— Что значит «устроит», «не устроит»? Мы мебель обсуждаем или мою несчастную и неразделенную любовь? — возмутился Гарри.

— Если бы ты пошире открыл глаза, Гарри, то ты бы заметил, что твоя любовь не такая уж и неразделенная, — зевнув, сказала Гермиона.

— Ах да, ты же у нас все знаешь, — Гарри сердито повернулся к ней. — Все и про всех, как же я забыл! Значит, против выражения несчастная любовь у тебя ничего нет?

— Все будет зависеть от тебя и Чоу, — спокойно заметила девушка. — У вас еще есть полгода. И почти вся будущая жизнь.

— Но ты еще не все знаешь! Чоу доложила свою версию происходящего, только факты, как просил Дамблдор. Я могу рассказать вам о том, что она опустила!

И Гарри Поттер рассказал своим друзьям о том, как все выглядело его глазами… Он рассказал и про верхушки деревьев, и Чоу, освещенную заходящим солнцем… И про свои ощущения при виде гибнущих птиц, сожженной деревни и цунами, надвигающейся на прибрежный городок… И про то, как именно они вместе с Чоу достигали таких результатов… И про Даниэля Точиа, плотоядно облизывающегося на ее ножки. И про намеки Марубо на необъятную силу, подвластную только ему, Гарри Поттеру.

Рон удивленно раскрыл рот и вытаращил глаза.

— Но ты же отстаешь на уроках трансфигурации? И МакГонагалл начинает сомневаться, годишься ли ты в ауроры? И ты не научился ни в кого превращаться…

— Подожди, Рон, — остановила его Гермиона и заинтересовано посмотрела на Гарри. — Значит, вот как… Гарри, ты же помнишь, ты оказался рядом с Вольдемортом, и он в очередной раз не смог ничего с тобой сделать? Так вот, он сделал тебе очередной подарок. Я точно не понимаю еще, как именно он получал магическую энергию из своих последователей… Вероятно, это также просто и также необъяснимо, как все мы пользуемся волшебными палочками. Но ты теперь тоже так умеешь. Ты не стал анимагом, но ты можешь превращать человека в животное, а это, насколько мне известно, удается в очень редких случаях. А то, что ты смог сделать, и чем ты удивил Марубо и остальных…Легко получить магию, разрушая что-то, но вернуть в исходное состояние… При том, что разрушать легче, чем созидать, а с живыми организмами возвратит назад вообще ничего невозможно… Ты не может легко выполнять простейшие преобразования, твоя сила мешает тебе. Это все равно, как палить из пушки по воробьям. С чем бы сравнить это… Представь, ты делаешь домашнюю работу по мертвым языкам или рунам, тебе нужно перевести слово, но ты знаешь не одно его значения, а три десятка? Как узнать, какое стоит подставить? Поэтому ты и не можешь выбрать нужный способ и применить его… Навыки, которые ты получил за четыре года обучения, оказались завалены сверху новыми… А ты просто не осознаешь, как и когда ими пользоваться. Тебе или нужно время, или критическая ситуация, как там, в Южной Америке. Надо просто дать тебе время, чтобы ты научился управлять собой… Я думаю, тебе стоит рассказать все Дамблдору или МакГонагалл. И знаешь, если бы ты получше играл в шахматы и наловчился посматривать комбинации, то дела бы у тебя пошли быстрее.

— Наверное, ты права, — сказал Гарри и попытался улыбнуться. — Я опять отличился от остальных.

— Ничего ты не отличился! — фыркнул Рон. — Ты просто вылез вперед в решающий момент! Правда, это одно и то же.

Ребята замолчали ненадолго, потом Гермиона встала и пожелала им спокойной ночи.

— Вы меня простите, но я совсем засыпаю. Гарри, я тебя поздравляю… У тебя обнаружились необыкновенные способности… Или они были всегда? А Вольдеморт, пытаясь убить тебя, только приоткрывает твои новые таланты? Или все это совпадения? Но я очень рада за тебя!

— Спасибо, — сказал Гарри и хмыкнул, — я, наверное, на самом деле такой великий трансформатор… Только криворукий. Хотел подарить девушке цветы и сотворил лягушку…

Рон заржал, а Гермиона погладила Гарри по взъерошенным черным волосам и мягко сказала:

— Это точно, Гарри… Ты — великий криворукий трансформатор. Хотел подарить девушке цветы, а подарил целый континент… Еще раз спокойной ночи!

****

Альбус Дамблдор величественно восседал в своем кресле. Профессора Флитвик и МакГонагалл азартно играли в шахматы. Профессор Снейп пытался поймать взгляд старательно отворачивающегося от него Фоукса. Профессор Спраут раскачивалась в кресле-качалке.

Дамблдор пригладил бороду и негромко заметил:

— Еще минутку, коллеги, Галантида уже поднимается по лестнице.

И он не ошибся.

Галантида ворвалась в кабинет Директора размашистым шагом, сжимая в одной руке хроноворот, а в другой роскошные золотые часы, украшенные россыпью драгоценных камней.

— У меня очень мало времени, — быстро сказала она, — как всегда, накладки и неувязки. Предлагаю решить все вопросы побыстрее.

— Какая неожиданность, — шепнул Флитвик на ухо МакГонагалл.

— Ежегодная, — не разжимая губ, ответила ему Минерва.

Дамблдор светился приветливостью и добродушием.

— Разумеется, Галантида, разумеется… Мы тоже очень устали, и хотим побыстрее закончить. Наступило время расставания с Вами, я правильно понял?

— Совершенно точно. В этом году я справилась задолго до конца учебного года. Но я вам всегда говорила, что учебный процесс нельзя втискивать в строгие временные рамки или растягивать до заранее намеченного срока. Я еще появлюсь в конце года, приму зачет у Рональда Уизли и Симуса Финнигана, надеюсь, с подготовкой они справятся самостоятельно. А пока, — она посмотрела на часы, — мне надо удалиться. Дела… Не везде время течет также медленно и размеренно, как в вашем древнем замке…

— Старым и древним развалинам некуда спешить, — тихо сказал профессор Флитвик и передвинул ферзя, — шах, коллега.

Черный король испуганно завертелся на своей клетке и воздел руки к МакГонагалл, жестко сверлившую взглядом белого ферзя.

— Вот именно, — холодно подтвердила Галантида. — Это очень удобно, считать себя развалиной и тянуть время, вместо того, чтобы договориться с ним. Но давать советы именно вам не входить в мои обязанности, а с учащимися мне больше разговаривать не о чем.

— Мы готовы рассчитаться с вами, Галантида, но не объясните ли вы поподробнее, почему вы считаете, что с нынешним шестым курсом Вам уже не о чем разговаривать, — попросил Дамблдор.

— Потому что я уже поставила зачет Грейнджер, Поттеру, Лонгботтому, Браун и Патил. Дин Томас никогда не сдаст этот зачет, но он прекрасно обойдется и без него. Я уже сказала ему, что если он будет в дальнейшем работать в сотрудничестве с любым приличным волшебником или хотя бы посредственной волшебницей, то удача будет способствовать им. Балстроуд не сможет добиться успеха ни в одной из областей, но у нее неплохая родословная, — Галантида выдержала маленькую паузу, — если вы понимаете, о чем я, и примените этот мой совет… То же самое могу сказать про Краббе, Гойла и Нотта. Паркинсон великолепно справилась с заданием, у нее большое будущее, она обязательно добьется успеха, несмотря на отсутствие каких-либо магических талантов. У нее есть черты, необходимы для того, чтобы вырасти в настоящую ведьму… Будьте только осторожно, она может увлечься применением темных искусств, не вдаваясь в тонкости этой сложной науки. Про Блез Забини и Драко Малфоя ничего хорошего сказать не могу. Они добиваются своих целей абсолютно непредсказуемыми путями. Я не советую в будущем рассчитывать на их помощь. Что же касается учениц Хаффлпафа, Эббот и Боунс, то они, конечно небезнадежны. Эббот смогла воздействовать на Боунс, та использовала чужое зелье, чтобы заколдовать Финнигана… Если над ними немного поработать, то можно вырастить из них нормальных колдуний. Но это уже ваши заботы. Вот и все.

— Можно я задам вопрос, директор? — спросил Снейп, чем вызвал одобрение Фоукса, который даже немного развернулся на жердочке в его сторону.

— Конечно, Северус, я для этого вас всех и пригласил.

— Почему вы оставили без зачета Малфоя?

— Но он не сдал мне работу.

— Он сварил очень хорошее зелье и смог вручить его ученице Равенкло.
Этого мало?

— Но она же его не выпила!

— Ученик моего факультета, Малфой, убедил ее, что зелье прислано учеником Гриффиндора Поттером, и она побежала вслед за Поттером, нарушая при этом школьные правила. Было ли это вызвано зельем, или разговором, заклинанием, или иным воздействием, неважно. Главное, что он применил различные науки, и заплел интригу, в которую оказались вовлечены Ченг, Паркинсон, Финниган, Поттер, Боунс и Эббот. Разве этого мало?

Галантида пожала плечами.

— Очень странный и сомнительный путь. Но мне не жалко, если вы считаете, что ему так нужна эта оценка, то я ее поставлю. Это не принципиально.

Профессор Спраут по-детски подняла руку.

— А можно я? Флитвик, милый, вот Северус за своих учеников заступается, а ты что же молчишь? Учеников Равенкло вообще не упомянули…

— Равенкло! — пренебрежительно бросила Галантида. — Никаких комбинаций, чистейшие заклинания! Я зачла работу всему курсу, никого не выделяя. Им нужны хорошие оценки, они их получили… Формально, они справились с задачей. Каждый из них сварил легенькое зелье симпатии и различными путями подсунул его лицу противоположного пола. Двум студенткам не повезло, они получили тройную дозу и неделю лечились у мадам Помфри от сыпи. Зелья плюс заклинания. Самый примитивный способ, не хочу никого из них выделять. Надеюсь, у профессора Флитвика нет возражений!

— Есть, — проворчал Флитвик, недоуменно взирая на черного короля, спрятавшегося в углу за двумя рядами черных фигур и дразнящего белого ферзя мерзкими рожицами. Расстроенный ферзь беспомощно разводил опущенными руками, царапая доску обнаженным мечом. — Я возражаю, Минерва! Я отвлекся только на секундочку… Вы не успели бы за один ход так закрыть его!

— Мы говорим о студентах Равенкло, профессор, — нетерпеливо воскликнула Галантида.

— А что с ними случилось?

— Вы что, не слушали?

— Ах, вы об оценках… Нет, думаю их родители не будет возражать, если комплексная магия не будет выделена в итоговых оценках отдельной строкой. Вполне достаточно простого зачета.

— Я была в этом уверена. У меня все.

Дамблдор подошел к Галантиде и сердечно пожал ей руку.

— Большое спасибо за Ваши консультации, мы примем к сведению сделанные Вами выводы. И отдельное спасибо за то, что Вы не отговорили меня от маленькой авантюры, в которую я втянул на этой неделе несколько студентов.

— А разве не я вам посоветовала отправить студентов, вместо того, чтобы перемещаться самому? — удивилась Галантида.

Дамблдор щелкнул себя по лбу.

— Конечно… Совсем запамятовал. Это же была ваша идея! Такая же великолепная, как и все предыдущие. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество…

— Благодарю, — сухо отозвалась Галантида. — И надеюсь, что в будущем вы не будете пренебрегать моими советами. А то получится так же, как и с Томом Риддлем…

Дамблдор покаянно склонил голову.

— Моя старая ошибка. Моя и директора Диппета. Это я тогда убедил его дать юноше шанс…

— Несмотря на то, что он внял моим предупреждениям и был готов предотвратить грядущие беды!

Дамблдор молчал, погрузившись в воспоминания, Спраут почти заснула в своем кресле, Снейп, наконец, решился незаметно для всех потрогать хвостовое перо Фоукса… МакГонагалл смущенно отозвала стоящие не на своих местах фигуры, сделала неудачный ход, и черный король, подбирая юбочку, позорно сбежал и с доски, и со стола, раньше, чем черный ферзь замахнулся остро отточенным мечом.

Галантида нетерпеливо постучала ножкой.

— Вы забыли еще кое о чем, Дамблдор.

— А? Что?

— Мой гонорар, — холодно напомнила она.

— Опять запамятовал! — Дамблдор взял со своего стола и подал ей шкатулку, наполненную камнями четырех видов: изумруды, сапфиры, рубины и топазы, лежали в специально отведенных карманах. — Как всегда.

Галантида приняла шкатулку, захлопнула крышку, сухо попрощалась и покинула кабинет.

За окном блеснула молния.

— Который год мучаюсь, зачем ей камни, Директор? — не выдержал Снейп.

Дамблдор пожал плечами.

— Вероятно, для часов. Спасибо, что согласились прийти, мне всегда очень трудно разговаривать с ней. Я пугаюсь, честно слово.

Деканы Хогвартса недоверчиво посмотрели на Директора. Мысль о том, что сам Альбус Дамблдор может кого-то бояться… Не такая уж неправдоподобная.

Профессор Спраут первая поддержала его.

— Да, я вас понимаю. Она — очень злая девочка.

— Девочка? — переспросил Флитвик. — Судя по всему, она годится нам в прабабушки… Просто хорошо выглядит.

— Да я не об этом, — профессор Спраут всплеснула руками. — Сколько бы столетий она не прожила, она все равно останется злой девочкой, которая любит сплетничать, показывать свою силу и давать злые советы. Меткие и верные, но очень злые советы. Вы никак не можете обойтись без нее, Дамблдор?

Директор печально вздохнул.

— Боюсь, что не могу. Независимость Хогвартса обходится нам слишком дорого. Я не боюсь Министерства, мне не страшен Совет Попечителей, я могу спрятать в Хогвартсе от ауроров любого подозреваемого, если буду уверен в его невиновности… В Запретном Лесу всегда найдется местечко для изгнанной из остального мира твари… Но я только живой человек… Я очень благодарен вам, дорогие коллеги за помощь, но и вместе мы достаточно уязвимы… Поэтому Директора Хогвартса и стараются заручиться поддержкой более могущественных сил, поэтому я всячески стараюсь проявить к ним уважение и почитание. Благодаря этому, Хогвартс остается Школой. И благодаря этому, предыдущие Директора смогли навсегда остаются в ней, — он кивнул в сторону портретов. — Пока в песочных часах, которые показывают очки факультетов, еще остается запас драгоценных камней, мы будем в состоянии оплачивать услуги Галантиды и ей подобных. Нет, нет, не волнуйтесь, этого запаса хватит еще надолго…

Дамблдор промолчал.

— Так это на самом деле она посоветовала отправить на поиски волшебного растения Грейнджер и Лонгботтома? — спросил Снейп.

Дамблдор улыбнулся.

— Нет. Но она разрешила мне это сделать. Только порекомендовала послать сову аурорам…

— Поэтому они и нагрянули так невовремя и забрали с собой весь запас волшебных листьев? — возмутилась МакГонагалл. — И мы остались ни с чем? А листья они собираются истратить на отработку боевых заклинаний? И ничего не останется на лечение, потому что больным госпиталя св. Мунго уже ничем нельзя помочь, а аурорам нужны новые заклинания для борьбы с Упивающимися и им подобными? Получается, что мы рисковали жизнями студентов Хогвартса и ничего не добились благодаря ее советам?

— Почему же ничего? Мы трудоустроили одну из наших учениц, — спокойно заметил Дамблдор, — спасение мира от великого зла не входит в нашу задачу, мы отвечаем только за учебный процесс.

МакГонагалл замолчала и отвернулась. Лишь по ее раздувающимся ноздрям можно было заметить, как она разгневана.

Флитвик поймал разбегающиеся шахматные фигуры и уложил их в коробку. Утихомирить разъяренного белого ферзя ему удалось только с помощью пеленающих заклинаний.

— Да, жаль, что все сорвалось, — грустно сказал декан Равенкло, — мы могли помочь многим, если бы успели передать листья Целителям… Или попытались бы разобраться сами.

Находящиеся в подавленном настроении преподаватели собрались расходиться. Снейп оставил в покое уже щелкающего на него клювом Фоукса и направился к выходу. Но уже в дверях остановился и окликнул Дамблдора.

— Да, Директор! Вы не сказали, какой легенды нам придерживаться в отношении отсутствия студентов на занятиях… Они были больны сами или навещали больных родственников?

— Ни то, ни другое, Северус. Я пустил слух, что в понедельник вечером Поттер и Уизли неудачно сцепились на дуэли вне клуба за мисс Ченг, а Лонгботтом оказался меж двух огней. В результате пострадали все трое, и несколько дней находились в непригодном для занятий виде. После выздоровления они помирились и снова стали друзьями.

— А остальные?

— По странному совпадению, Грейнджер и Патил подрались из-за мистера Малфоя, а он, вот невезение, также оказался посередине.

— И в это кто-нибудь поверит? — усомнился Снейп.

— Гениально! — воскликнули МакГонагалл, Спраут и Флитвик. — Это как раз то, что нужно! Эта история так абсурдна, что ее нет смысла выдумывать! Никто не будет высказываться вслух при аурорах, новость будет передаваться на уровне сплетен и вскоре окажется затерта чем-нибудь более интересным.

— На это я и рассчитываю, — подтвердил Дамблдор. — Сами ребята уже согласились. У Лонгботтома и Грейнджер остались ожоги, у остальных легкие синяки и шишки. Поэтому никто ничего не заподозрит, разве что Финниган… Он же находился в больничном крыле в полном одиночестве… Но если он скажет, что никого не видел, всегда можно будет свалить его ненаблюдательность на то состояние, в котором он находился.

— А мисс Ченг? — спросил Флитвик. — Где была она?

— Мисс Ченг получила письмо с приглашением на работу после окончания школы. А так как собеседование состоится во время Рождественских каникул, (она же покидает Хогвартс во время каникул, не так ли?) ей приходится в бывстром темпе повторять пройденный материал. Поэтому она обратилась к своему декану с просьбой освободить ее от занятий на несколько дней, чтобы она могла выяснить уровень своей подготовки. Вы обратились ко мне, и я дал вам это разрешение. По-моему, достаточно убедительно.

Флитвик хихикнул и галантно пропустил вперед МакГонагалл и Спраут.

Снейп задержался еще на минуту.

— Я правильно понял, директор, что Поттер, Уизли и Лонгботтом пропустили мои уроки из-за драки?

— Совершенно верно, Северус. Только не снимайте с них баллов больше, чем есть на счету Гриффиндора.

*************

Оставшись наедине с Фоуксом, Дамблдор, наконец, позволил себе нахмуриться и бессильно повалиться в кресло.

Феникс перелетел к нему на колени и заурчал.

Дамблдор погладил его и запрокинул голову назад.

— Как же я ненавижу советы, мой друг… Это же просто слова… Мои ошибки запомнят все, а успехом я обязан только их советам… Только не вздумай плакать, я не ранен.

Портрет Армандо Диппета легонько кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Надеюсь, твоя ненависть к чужим советам не распространяется на нас, Альбус?

Дамблдор отрицательно помотал головой, не глядя в сторону портрета.

— Вы — это я в будущем, я — это вы в прошлом… Как можно ненавидеть себя? И у нас одна цель.

— Тогда позволь дать тебе еще один: убери из программ Комплексную Магию для студенток Хаффлпафа. Это ж смех один, а не обучение.

Дамблдор кивнул.

— Я и сам хотел это сделать. У девушек этого факультета и так много достоинств. Не стоит больше ставить их в трудное и неловкое положение... Но маленькое приключение наших студентов дало нам много пищи для размышлений, вы не находите? Теперь мы знаем, как Тому удалось найти себе первых помощников и набрать невиданную силу. Правда, в случае с Вафулой, ему понадобились некоторые капиталовложение… Обойтись одними словами не удалось.

— И у тебя есть предположения, почему именно в Африке он решил расстаться с деньгами? С его патологической жадностью полукровки из бедной семьи? — поинтересовался портрет Найджелуса.

— Есть, — произнес Дамблдор, опустив веки. — Думаю, он искал доступ к «медному» поясу Африки, медь нужна для изготовления котлов… Неплохое дельце могло у него выгореть!

Портреты завозились, готовясь ко сну.

Дамблдор приоткрыл глаза, распрямился в кресле и лукаво обратился к прежним директорам:

— А хотите, я вас удивлю?

— Что, успел припрятать пару листьев? — лениво спросил портрет Финеаса Найджелуса. — И хочешь заняться исследованием самостоятельно?

Дамблдор усмехнулся.

— Кого, интересно, я пытался разыграть, а?

— Любой из нас сделал бы то же самое, — заверил его портрет Диппета. — И любой из нас захватил бы только пару листьев, не больше…

— А для полноценного исследования потребуется не менее пяти, — вздохнул портрет среброволосой Целительницы Дайлис Дервент. — Но об этом ты не мог знать, Альбус, ты же не герболог и не зельевар…

Дамблдор достал из кармана три листа и рассеянно протянул:

— Да? Ну, что ж, я превзошел ваши ожидания, я прихватил не пару, а тройку листев...

— Мы всегда верили в тебя, Альбус! — захлопали портреты в ладоши.

— Но этого, все равно, мало, — продолжала Дайлис. — Было бы их пять… То мы бы помогли тебе. А рук мадам Помфри, профессоров Спраут и Снейпа, палочек Флитвика и МакГонагалл было бы вполне достаточно, чтобы разгадать секрет этих листьев и помочь пострадавшим от непоправимых заклинаний…

Дамблдор спрятал листья в тайник возле насеста феникса, посадил птицу на жердочку и пожал плечами.

— Будем надеяться, что еще пару листьев удастся раздобыть. В крайнем случае, предпримем еще одну попытку добраться до дерева, на котором они выросли. Если у Невилла и Гермионы не пропадет память. Спокойной ночи, коллеги!

******

Гермиона смахнула с подушки Косолапсуса и завалилась в кровать. Она рассеянно покрутила колечко на пальце и хлопнула себя по лбу.

— Как же я забыла!

Она соскочила с кровати и прошлепала к стулу, на котором висели ее вещи. Она засунула руку в маленький карман своей юбки и достала оттуда немного помятый лист эвкалипта.

— Маленький и рваненький, — пробормотала она… — Но ведь волшебных свойств он не потерял, как ты считаешь?

Кот понюхал лист, чихнул и занял Гермионину подушку.

— Раз он сохранил эфирные масла, значит, еще пригоден, — заключила Гермиона, перепрятала лист между учебниками и в очередной раз прогнала Косолапсуса. — Что-то мне слабо верится, что ауроров волнуют проблемы бедолаг, томящихся в госпитале св. Мунго. Подождем, пока они уберутся из школы, и обратимся к Дамблдору. Я думаю, силами тех, кто живет в Хогвартсе, можно справиться и самостоятельно.

******

Драко Малфой крутился в постели, злобно завидуя храпящим Краббе и Гойлу. Он так соскучился по Гермионе, но у них было так мало времени сегодня… Они даже поговорить толком не успели. Правда, она успела задать ему вопрос про кольцо, и он еле успел перевести разговор на другую тему, но все-таки… Очень жаль, что вся эта каша, которую заварила Панси с его зельем, помешала его встрече с Гермионой.

Нога совсем зажила, от ожога не осталось никаких следов. Внезапно Драко вспомнил, что он так и не выкинул бинту, скомкав их и засунув в карман… А как их можно было выкинуть при ехидном наблюдении Снейпа и МакГонагалл? Фу, он сунул их в карман, как первокурсник Хаффлпаффа…

Драко подбежал к своей мантии и вывернул карманы. Так и есть! Смятый бинт лежал в одном из них.

При падении на пол, бинт размотался, и из него посыпались крошки эвкалиптового листа, спасшего Драко жизнь.

Драко брезгливо поднял бинт за кончик, рассудив, что крошки подметут завтра эльфы, а уж эту пакость он как-нибудь выкинет сам.

Но темное пятно на внутренней стороне бинта привлекло его внимание. Драко присмотрелся… Потянул за кончик…

И отлепил целый зеленый лист.

— Это же то, что искали Гермиона и Лонгботтом. Вероятно, Снейп шмякнул мне на рану сразу два… Нижний сработал, а верхний остался неповрежденным…

Драко пинком загнал бинт под кровать, забрался в постель и натянул одеяло.

На тумбочке возле кровати он положил аккуратно расправленный лист и придавил его учебником «Беспозвоночные в зельях».

— Отдам его завтра Гермионе. Наверняка, она обрадуется.

КОНЕЦ.